Выступающий под белорусским флагом и проживающий в Минске российский супертяжеловес Александр Устинов, победив американца Джейсона Гаверна техническим нокаутом в седьмом раунде, завоевал пояс интерконтинентального чемпиона IBO. Впрочем, малопрестижный титул – дело второстепенное. Настоящие цели Устинова за два дня до боя невольно озвучил чемпион мира WBA/WBO/IBF/IBO в супертяжёлом весе и один из владельцев промоутерской компании «К2 Promotion», цвета которой Александр и защищает, Владимир Кличко.
Джейсон Гаверн
По словам младшего из братьев, бой Устинова против Гаверна рассматривался как последняя прикидка сил перед возможным поединком с россиянином Александром Поветкиным. Победа позволяла Устинову подняться в рейтинге WBA на вторую строчку, а дальше, скорее всего, придёт время промоутеров и юристов.
Оппонент для решения поставленных задач был выбран вполне достойный, хотя, надо признать, в карьере Устинова, побеждавшего Бахтова, Барретта и Видоца, были соперники и посерьёзней. Не хватающий звёзд с неба бывший полицейский Гаверн в Харьков прибыл с рекордом — 21-9-4 — и поражением нокаутом от Мариуша Ваха в своём последнем бою перед визитом в Украину. Два других досрочных поражения американец потерпел в боях с россиянином Бойцовым и своим соотечественником Лоуренсом. Среди достижений Гаверна – победа над крепким Дарнеллом Уилсоном и ничья в бою с Джонатаном Бэнксом.
Прилетев в Украину почти за неделю до боя, американец отпраздновал в Харькове день рожденья, получил подарок от Устинова и пообещал устроить в ринге шахматную партию. Правда, смущали Гаверна антропометрические данные Александра Великого: по его словам, нокаутировать «такого большого соперника» не получится. Церемония взвешивания лишь подтвердила опасения американца: за день до боя весы под Устиновым показали 140 кг, тогда как вес Гаверна был 104 кг. Бросалась в глаза и 14-сантиметровая разница в росте между боксёрами.
Гаверн в Харьков прибыл с рекордом — 21-9-4
О том, как будет проходить бой, стало понятно с первого раунда. Устинов захватил центр ринга, принявшись прессинговать американца. Гаверн низко опускался, предпочитая взрываться резкими контратаками. Следует признать, что быстрые удары американца гораздо чаще достигали цели, чем тяжёлые выстрелы Устинова. После первой трёхминутки Гаверн победно вскинул руки вверх, крикнув: «My round, baby!».
Александр Устинов
Во втором раунде ситуация не изменилась. Устинов шёл вперёд, то и дело пропуская удары Гаверна. А слишком открытая стойка Александра стала настоящей находкой для американца, который, имея преимущество в скорости, то и дело доставал Устинова длинными прямыми.
«Не лезь вперёд, не вались», — говорил Устинову перед началом третьего раунда его тренер Владимир Задиран. Идти вперёд не пришлось – в атаку отправился Гаверн. Вот только не очень понятно, зачем американец, учитывая солидную разницу в габаритах, лез в клинчи: сил он тратил гораздо больше Устинова. Нашёл оптимальную дистанцию и Александр, то и дело останавливая наскоки американца увесистыми джебами. В середине третьего раунда после левого прямого Устинова у Гаверна подкосились ноги, но Александр развивать успех не стал, дав возможность американцу прийти в себя. А перед самым гонгом Устинов и вовсе пропустил пару коварных боковых американца.
Начиная с четвёртого раунда преимущество Устинова выглядело уже подавляющим. Гаверн, потратив много сил, практически не атаковал, уходя в глухую защиту или в клинч. По такому же сценарию прошли ещё два раунда. Устинов же с каждой трёхминуткой наращивал давление, а тяжёлые удары Александра всё чаще находили цель.
Решающим в поединке стал седьмой раунд
Решающим в поединке стал седьмой раунд. После затяжной атаки Устинова в середине раунда Гаверн оказался на канвасе. Прослушав отсчёт рефери, американец поднялся, но лишь затем, чтобы несколькими секундами спустя после серии Александра вновь опуститься на колени. Мужественный Гаверн встал ещё раз, чтобы пропустить пару ударов Устинова и опять коленями коснуться настила ринга. Сил подняться у Гаверна уже не было. В итоге досрочная, уже 21-я из 27, победа Устинова, в которой, впрочем, мало кто сомневался.