Основатель самой древней действующей промоутерской организации в российском профессиональном боксе Герман Титов в свой 50-летний юбилей откровенно рассказывает о том, как построен бизнес в боксе, почему в России он никогда не будет стабильным, а телевидение не хочет платить деньги за показ.
Тёзка по совпадению
— В первую очередь хочется спросить, вас назвали не в честь космонавта Германа Титова?
— Точно нет. Я даже спрашивал об этом своих родителей. Германом звали брата моей бабушки, который погиб в войне. Так что мы с космонавтом тёзки просто по совпадению.
— Как вы оказались в боксе?
— Первый раз я попал в бокс в седьмом классе, позанимался полгода, а потом приболел. Вернулся уже в девятом и активно тренировался до самой армии. В 17 лет стал КМС Советского Союза.
— Почему предпочли бокс другим видам спорта?
— Всегда хотел заниматься именно боксом, хотя попробовал и дзюдо и другие виды. Даже когда ушёл в армию, продолжал тренироваться. Знал, что приду и всё равно буду заниматься боксом. Но когда вернулся, пошла мода на кикбоксинг. Я ушёл туда, стал финалистом чемпионата Азии и призёром чемпионата СНГ. Параллельно создал свой клуб, где тренировал боксёров. Старался их продвигать, хотя тогда ещё не понимал сути работы менеджера или промоутера.
— А как пришло это понимание?
— Начал тренировать я в 1991 году. Тогда только зарождался профессиональный бокс, но я уже хотел в будущем сам организовывать турниры. В 1998 году в Екатеринбурге открывался клуб «Водолей». Мы встретились с его хозяином и решили провести там турнир. Это уже потом в «Водолее» у нас набралось за всю историю под сотню матчей. 25 июня 1998 года мы провели первый турнир и всё пошло поехало. Цели всегда ставил большие. В 2000-01 году одними из первых больших боксёров стали Григорий Дрозд и Вадим Токарев. Они конкурировали между собой, но так и не встретились.
— Подготовка к первому турниру была долгой? Насколько это был сложный процесс?
— Она шла в течение ремонта здания «Водолея». Мы делали так, чтобы сразу вмонтировать туда ринг. Параллельно готовился и сам кард. Вообще весь процесс был для меня новым, это была проба пера во всех смыслах. Мы создавали новый продукт, были новаторами.
— Тогда в Екатеринбурге многие интересовались профессиональным боксом?
— Я бы не сказал, что многие. Пришлось долго приучать. Народ пошёл уже на имена, которые мы раскрутили. На Токарева и Дрозда ходили так, что в «Водолее» уже не было мест. Пришлось переходить на более крупные площадки. Мы провели пару турниров в цирке, но это была не та арена. Следующим этапом стали турниры во Дворце игровых видов спорта (ДИВС), и пошло-поехало.
Пирог мог победить Головкина
— Когда начали работать с телевидением?
— Впервые в 2004 году, когда Nemiroff зашёл с боксом на Первый канал, и я оказался в этом проекте. Тогда общался по телефону с Владимиром Гендлиным и стал его протеже. Первый турнир в рамках проекта прошёл в Казани. Токарев боксировал с Артуром Уильямсом. Потом Дрозд выступил в
Екатеринбурге, но его бой не получился, и по Первому показали Марата Мазимбаева. Потом я привёз в Штаты Дрозда Мазимбаева и Нугаева. Это шоу показали по Первому каналу, но я понял, что в Америке мы не нужны, хотя у Дрозда на тот момент был рекорд 23-0. Что-то надо было делать. Уже после на меня сами вышли представители Universum, провели с ними переговоры и договорились до того, что эти бои тоже показали на Первом.
Этот проект закончился после того как Госдума приняла закон о запрете рекламы водки на телевидении. Бокс на Первом возобновился только в 2013 году. Мне позвонили товарищи с канала и говорят: «Бокс возобновляется, срочно прилетай». Спросили, что есть ближайшее интересное. А в это время как раз Сергей Ковалёв боксировал в Англии с Нейтаном Клеверли. Начали показывать все бои Ковалёва, Головкина и Проводникова. Потом опять всё пошло на спад, и сейчас на Первом показывают только Ковалёва.
— Всё двигалось по синусоиде в зависимости от ситуации со спонсорами. Неужели никогда не было стабильной финансовой подпитки?
— Всё шло какими-то набегами. Два раза был контракт с Первым каналом. Потом я придумал идею с РенТВ о восходящих звёздах бокса России. Через месяц у нас уже стартовал проект. Целый год каждое воскресенье по РенТВ показывали бои и неплохо платили. Мы делали турниры раз в два месяца, а потом сами формировали программу, которая выходила в записи.
— Насколько сложно было организовать выезд в Америку первой волны ваших подопечных?
— Мазимбаев, Дрозд и Нугаев тренировались там в течение нескольких месяцев. Потом мы сами организовали турнир в Лос-Анжелесе. Мазимбаев там проиграл бывшему чемпиону мира Маурисио Пастране, а Нугаев победил мексиканца Рикардо Фуэнтеса, хотя шёл как андердог. Дрозд провёл хороший бой с Саулем Монтаной и показал зрелищный бокс. Мы засветились на американском канале FOX. Начал дальше разговаривать с промоутерами, но никакого интереса к русским боксёрам не было.
— Почему?
— Наверное, считали, что это не будет интересно телевидению. Русских тогда не было, и один из лучших наших представителей на тот момент Костя Цзю считался австралийцем. Потом пошла вторая волна. Я вывозил более десяти человек, которые тренировались там в течение 2009 года, но тоже никто не вызвал интереса. Это уже позже стрельнул Дмитрий Пирог, но и он большой звездой там не стал. Интерес к русским боксёрам пробудился в Америке только в 2013 году, когда заявили о себе Ковалёв, Головкин и Проводников.
— А чем мотивировали отсутствие интереса к Пирогу? Он ведь незаурядный боксёр.
— Чужие боксёры никому не нужны. Возможно, был ошибкой договор о сопромоутерстве с Артуро Пелуллой, а он был не очень заинтересован и с ним никто работать не хотел. Предложения были. Пирогу предлагали драться с Буте на Showtime, но нужно было подняться выше на категорию. Дмитрий отказался. В итоге удалось организовать бой Головкину на HBO. Изначально это событие делалось под Пирога, а Головкин был его оппонентом. За пару недель до боя Пирог травмировал спину, HBO не стал отменять шоу и привёз под Головкина поляка. На этом месте должен был быть Пирог, а его занял Головкин. Как бы сложился их бой тогда, сейчас никто не скажет.
— Пирог мог побить Головкина?
— Я не был уверен на сто процентов, но давал на победу Пирога больше шансов на тот момент. Это сейчас все забыли Пирога, а Головкин остаётся звездой до сих пор, поэтому и считают, что Головкин сильнее Пирога.
— В чём у Дмитрия было преимущество?
— Во-первых, в мышлении. Во-вторых, он никогда не давал свой максимум, даже с Джейкобсом. Он не имел жёсткого удара и, если чувствовал, что соперник не доставит проблем, возился с ним все раунды, как например с Мартиросяном или Кофи Джантуа. Но как только появлялась опасность в лице человека с ударом, Дима сразу включался и выигрывал нокаутом. Первый такой бой он провёл с Алексеем Чирковым в Екатеринбурге, когда мы только начали с ним работать. Чирков ему попал так, что заиграли ноги и спасли канаты, но Пирог восстановился, тут же перевернул бой и сразу убрал его.
То же самое было с Асланбеком Кодзоевым, который жёстко зацепил его в первых раундах, но Пирог его нокаутировал в четвёртом по печени. Можно ещё вспомнить бой с Тойгонбаевым и, наконец, самую яркую победу над Джейкобсом. Умел он мобилизоваться, а потому если бы Головкин его заставил, он мог бы ударить.
Повезу в Америку семь боксёров
— Руслан Проводников тоже может претендовать на статус звезды, который прошёл у вас путь от самых низов.
— Я помню его с самого первого боя, когда его привёз менеджер Андрей Напольских. Я посмотрел, вроде неплохой боксёр, поставил его на шоу на Первом канале, потом он провёл ещё один бой. А затем встал вопрос, кто поедет в Америку. У меня было на тот момент порядка 20 боксёров. Я знал, что Руслан — это вариант именно для Америки, хотя у него был рекорд 2-0. Ему сделали три боя в Штатах. Он нокаутировал всех соперников в первом раунде, понравился своей манерой и дальше пошёл вверх. Проводников не просто стал чемпионом мира, а стал популярным в Америке, что важнее любых титулов. Это позволило ему заработать приличные деньги.
— На заре промоутерской деятельности вы ощущали рынок и конкурентную среду в России?
— Рынка как такового не было. Многие не понимали, что делали. Конкуренции мы не чувствовали, скорее объединяли свои усилия. С тем же Кириллом Пчельниковым мы вообще пару лет проводили вместе турниры.
— Сейчас у вас также была поездка в США. Российские боксёры стали Америке интереснее? Какие у вас мысли по поводу нового захода?
— Если в 2013 году появился всплеск интереса к российским боксёрам, то затем наметился спад из-за перебора. Сейчас в каждом зале Америки куча боксёров из СНГ. Интерес у меня возник после того как начали снова подписывать большие договоры с телевидением. Эдди Хирн подписал контракт с DAZN, Боб Арум — с ESPN, а Эл Хэймон — с Showtime и FOX. Бобу Аруму на его 50 с лишним шоу не хватает боксёров. Ему нужны классные бойцы и зарубежные трансляции. Я ему сделал взаимовыгодное предложение. У меня есть более десяти боксёров, которые представляют интерес в Штатах. Пока назвал семь человек.
— Что это за бойцы?
— В первую очередь это Евгений Романов, который будет боксировать в США уже 1 декабря. Михаил Алексеев, получивший недавно рабочую визу, Заур Абдулаев, победивший 7 сентября Генри Ланди, два наших перспективных таджика Мухаммад Якупов и Шавкат Рахимов. Мы также предложили Эдуарда Скавинского для разнообразия весов и Равшанбека Умурзакова. У него пока мало боёв, но он имеет хорошую любительскую карьеру за плечами и большие перспективы впереди. У нас будет по ним копромоушен с Top Rank. При этом в России у нас сохранятся на них все права.
— Для ребят это будет броском под танки?
— Нет, взаимовыгодным сотрудничеством. Ребята уже готовы к этому. Если это будет главный бой шоу, то соперники — из числа сильнейших. У каждого из семёрки будет свой путь. Некоторые уже готовы к главным и со-главным боям, а другим стоит начать пока с восьми раундов.
Индустрии бокса в России нет до сих пор
— Какое впечатление на вас произвёл Арум? Человек несколько десятилетий на топовых позициях бизнеса. За счёт чего ему это удаётся?
— У него правильное видение боксёрского бизнеса. Он всегда на плаву. Не получилось договориться с одним каналом, он делает это с другим. Он умеет подбирать боксёров. Промоутер — это не тот, кто деньги проматывает, а тот, кто ведёт боксёров. Увидеть бойца можно ещё в любителях и довести до вершины в профессионалах. В своё время он так сделал суперзвездами де ла Хойю, Мейвезера, Котто...
— Арум на столько сам профессионален или есть грамотные помощники?
— Конечно, у него отличная команда, но из общения я увидел, что ключевые решения принимает он сам. У него есть вице-президент, есть приёмный сын, который вникает во все дела. Арум занимается непосредственно боксёрами, подбирает их на главные бои.
— В рамках сотрудничества с Top Rank у вас будут обычные вечера бокса или что-то более оригинальное вроде матчевой встречи Россия — США?
— Мы начинаем в Америке новую волну, но не будем зацикливаться на одном Бобе Аруме. Сейчас будем работать по этим семи боксёрам, но параллельно возможны какие-то свои шоу. Новые технологии развиваются, интересно понаблюдать, как будет развиваться DAZN c их подпиской за 10 долларов в месяц и ESPN+. По раскрутке преимущество должно быть у ESPN, потому что они есть в каждом доме и каждой гостиницы. У них куча каналов.
— Кто по вашему мнению самый влиятельный промоутер на данный момент?
— Арум. Хэймон в какой-то момент перегонял Боба Арума, но всё-таки он не позиционирует себя как менеджер или промоутер. Он агент. Хотя он не имеет лицензии, не появляется на шоу, но действует как промоутер. Его можно назвать «серым кардиналом». Любая конкуренция — это хорошо для бокса.
— Почему в России индустрия так не выстроилась, как в Америке? Вашей компании 20 лет, но сколько проектов погибло за это время. Казалось, Андрей Рябинский сделал прорыв со своим «Миром бокса», но сейчас постепенно деятельность компании в России угасает, чему свидетельствует отсутствие крупных шоу. В чём секрет выживания Titov Boxing Promotion и почему другие компании вспыхивают и сгорают как падающие звёзды?
— Самой индустрии до сих пор нет. В первую очередь, нет телевидения готового платить. А у меценатов деньги рано или поздно заканчиваются. Кто будет постоянно вкладывать большие деньги в то, что не приносит прибыли. Нет чётко выстроенной бизнес-модели, повторюсь, нет телевидения. Взять, к примеру, немцев. У них в течение 7-8 лет была хорошая конкуренция между двумя промоутерами и двумя большими государственными телеканалами ZDF и ARD. Они платили порядка 1,5 миллиона евро за шоу промоутерам. Понятно, что тут можно многое организовать и хороших боксёров набрать. Но закончилось всё тем, что немцев не осталось, а им нужны свои герои. Когда Клаус-Петер Коль заходил на ZDF, у него был Михалчевский, который тогда был популярен среди польской диаспоры в Германии, были оба Кличко, были и немцы, например, Бреммер. Но в итоге с уходом звёзд и отсутствием новых имён рейтинги начали падать, а бокс в Германии сразу умер. Большой бокс остался только в Штатах и Англии.
— Ещё в Японии есть звёзды в лёгких весах.
— Да, телевидение там тоже платит и сами японцы готовы платить, но всё равно там не такой масштаб, как в США и Великобритании.
Сочи — это русский Лас-Вегас
— Получается у нас в стране стабильный промоутерский бизнес невозможен?
— Надо всё время выкручиваться. Одно перестаёт работать, придумываешь другое: Америка, Первый канал, РенТВ, Universum. На каждом этапе у нас находились новые партнёры. Но для этого приходилось периодически резко менять направление. Но я никогда не останавливался, даже когда не было больших турниров, всё равно набирал боксёров и делал локальные шоу.
— Какие времена за 20 лет были самыми трудными?
— Самыми трудными были 2011 и особенно 2012 годы. Тяжело было в финансовом плане, не было отношений с телевидением, но с подписанием контракта в 2013 году с Первым каналом всё пошло вверх на этой волне. Потом мы начали сотрудничать с Игорем Алтушкиным, ему понравился бокс, и в 2016 году была создана компания RCC Boxing Promotions, которую мы совместно развиваем и по сегодняшний день.
— РМК помимо бокса активно продвигает и ММА. Как относитесь к смешанным единоборствам?
— Я нормально отношусь, хоть и нет к ним особого интереса. Игорю Алексеевичу ММА нравились изначально, но я иногда даже на наших шоу сижу и жду, да когда же это закончится. Неинтересно мне, хотя бои того же Штыркова продавались хорошо. Как только старший сын Алтушкина Александр взял под себя это направление, мы от него отошли, потому что нам бокса достаточно. А Александр вполне успешно начал развивать сегмент смешанных боевых единоборств. Хорошо, что ММА развиваются в РМК. С этого года мы приняли решение, что раз на Урале всё хорошо развили, нужно проводить экспансию в другие регионы России. Сейчас у нас три новых проекта: Сочи, Москва и Америка.
— Как появился проект Сочи?
— У меня эта идея была давно сразу после Олимпиады. Игры закончились, но ведь в городе осталась незадействованной большая спортивная инфраструктура. Во-вторых, это город курорт, здесь прекрасный климат, казино. Первый турнир в 2016 году мы провели на арене «Айсберг», где проходил олимпийский турнир по фигурному катанию, а через полгода в «Галактике» провели летний турнир. Но в связи с запуском проекта RCC Boxing Promotion дальше уже не было времени. Но от этой идеи мы никогда не отказывались. Как только поняли, что у нас тут всё налажено, возобновили сочинскую тему. «Галактика» снова проявила интерес к нашим турнирам. Теперь мы будем ещё подключать казино и раз в два месяца проводить турниры. Сочи — это русский Лас-Вегас.
— Также вы всё ближе подбираетесь в Москве. Сейчас будет турнир в Люберцах.
— Москва — это столица. Для москвичей мы, хоть и крупная компания, но всё равно остаёмся периферией. «Мир бокса» уже практически перестала делать большие шоу, поэтому появилась возможность развивать бокс в Москве. Если в Сочи мы планируем турнир в два месяца, то в Москве раз в четыре месяца.
— Другие регионы вам интересны?
— Пока только два региона. В дальнейшем если появятся заинтересованные спонсоры, то можно зайти и в ближнее зарубежье, например, в Латвию.
Телевидение хочет бокс, но не хочет платить
— Насколько важно находить ярких местных звёзд при экспансии в регионы?
— Я иногда помогаю маленьким промоутерам и своим друзьям в регионах. Конечно, везде нужны какие-то местные герои. Без маленьких региональных промоутеров бокс бы вообще умер. Боксёры должны набивать рекорд и где-то драться.
— Возможно ли в обозримом будущем появление в России системы PPV?
— Не раньше, чем через 10 лет. Сейчас интереса к этому нет совсем. На том же Бокс-ТВ за 495 рублей в год человек мог получать все бои Golden Boy, в том числе Мейвезера и всех звёзд до ухода Хэймона. Там был Ковалёв. Первый канал его показывал только в записи, а там можно было смотреть в HD-качестве в прямую. Плюс Головкин и Проводников. Этого уже достаточно за такие смешные деньги. Но в течение года подписалось около двух тысяч по всем странам СНГ.
— В России люди в принципе не привыкли платить за спорт. А во-вторых, пока у нас в Интернете не победят пиратство, ничего не поменяется.
— Я видел эти левые трансляции. Там без конца выползает реклама, ужасное качество, но люди скорее будут искать их и смотреть в таком виде, чем заплатят деньги.
— Это менталитет?
— Менталитет в том числе, но кроме Америки и Англии во всех странах проблемы с продажей PPV. В Германии сколько ни пытались делать PPV, ничего не получилось, хотя там платежеспособная аудитория. Но немцы хотят видеть немцев, а их нет.
— А что хотят наши телеканалы, когда ведут с вами переговоры?
— Бокс хотят, а платить за него — нет.
— Кто в России самый кассовый из бойцов прямо сейчас?
— Ковалёв. Он на первом канале даёт аудиторию по 5 миллионов, Поветкин — 3,5-4, Проводников и Головкин примерно такие же цифры.
У погибшего Симакова была поддельная справка
— Так почему не хотят платить, если единоборства в тренде и занимают второе место после футбола?
— Дело в привычке. По идее должна быть нормальная система. Если зашли спонсоры на трансляцию, они должны всё посчитать и отдать какую-то долю промоутеру. Но они же этого не хотят. Они хотят получить деньги спонсоров и ни с кем не делиться. Думаю, рано или поздно эта ситуация изменится.
— Что должно для этого произойти? Президент должен распорядиться продвигать бокс?
— Так все продвижения бокса на Первый канал шли именно сверху, с лёгкой руки. Но даже первый канал платил небольшие деньги. За трансляции из Америки это была лишь добавка к полученному от HBO, Showtime и других крупных американских каналов. В России этих денег от Первого канала не хватит даже на один более-менее хороший бой, не говоря о всём шоу.
— Работать промоутеру в России приходится в ноль?
— В ноль — это ещё хорошо. Чаще всего люди приходят с деньгами или с идеей, привлекают инвесторов. Все смотрят на Америку, где плавают миллионы и, ничего не понимая, думают, что если начнут заниматься этим в России, то тоже заработают. Проходит одно-два шоу, человек понимает, что миллионами здесь и не пахнет и при этом попадает или на собственные деньги или на деньги инвесторов, и всё это заканчивается крахом. За 20 лет я видел таких человек 50. На какое-то время задерживаются только единицы. Та же «Пушка», тот же Юнисов, пока не сел. Но они всё это делали за свои личные деньги. У того же Рябинского другая история. Он хотел сделать себе имя и рекламу своей компании и, наверное, понимал, что никогда не заработает. Но в конечном итоге он надеялся хоть что-то отбить, а в итоге всё идёт дальше и дальше как снежный ком. Надо тратить больше и больше, а новой звезды за исключением Бивола создать не получается. Бивол — классный боксёр, но я не думаю, что он будет столь же популярен в Америке, как Ковалёв со своей харизмой. Другим успехом компании стал долгожданный чемпионский титул Дрозда. У него был шанс стать чемпионом ещё в 2009 году, но тогда в бою с Фиратом Арсланом случилось что-то необъяснимое. Силы внезапно покинули его в пятом раунде.
— Мне довелось быть на бое Поветкина против Хука в Штутгарте. Тогда наш боец не был похож сам на себя. Много разговоров потом ходило, мол что-то подмешали россиянину в воду и прочее.
— С Дроздом мы лично столкнулись с подобным явлением. Было впечатление, что его отравили. Часто такое происходит в Таиланде и Японии. Мне поэтому не рекомендовали отправлять боксёров в Японию.
— В вашей промоутерской компании был случай летального исхода в бою Симакова с Ковалёвым. Что чувствует организатор в такой момент?
— Мне было очень трудно прийти в себя. Во-первых, просто человека жалко. Во-вторых, это произошло на шоу, которое я сам делал. И мы, и наша федерация бокса в то время очень строго подходили ко всем медицинским документам. Я лично в контрактах указывал, что боксёр обязан проходить полное медобследование перед боем, иначе его просто не допускали. Это как раз и был тот случай, когда у Симакова были все документы на руках. Но с совершенно здоровым человеком такое произойти не может. Это как надо бить, чтобы убить! А как выяснилось позже, симптомы у него были давно. Он ездил на спарринги в Германию, там падал, могло такое и на улице быть. Как оказалось в конечном итоге, он пошёл в диспансер, ему там запретили боксировать, потому что с головой у него не порядок. Он договорился с каким-то доктором или подделал печать сам. Ни врач, ни супервайзер этого знать на месте не могли. Только потом следствие выяснило, что справка была поддельная. Поэтому я всегда говорю боксёрам: «Если вы знаете, что что-то у вас со здоровьем не всё в порядке, никогда не рискуйте и не принимайте бой. Для этого нужна только стопроцентная готовность. Но от этого никто не застрахован. Каждый боксёр знает, что его профессия как у военного или милиционера сопряжена с риском.
Крупные парни предпочитают боксу баскетбол и футбол
— Бой между какими боксёрами был бы вам сейчас наиболее интересен?
— Ломаченко — Гарсия. Ломаченко сейчас лучший боксёр мира вне зависимости от веса, а Гарсия тоже очень к этому близок. А когда встречаются двое лучших, это всегда интересно. В 66,7 очень много сейчас звёзд: Эррол Спенс, Дэнни Гарсия, Теренс Кроуфорд. Кроуфорд — Спенс — самый интересный бой в этом весе. Среди супертяжей самое интересное событие Джошуа – Уайлдер.
— Почему сейчас наблюдается дефицит тяжёлых парней, куда они подевались?
— Они выбирают баскетбол, бейсбол, американский футбол. Там по башке получать не надо и денег больше. Тут единицы получают большие деньги, а там все, кто пробился в главную профессиональную лигу. Во-вторых, был упадок из-за десятилетнего доминирования Кличко. В это время в Америке пропал интерес к тяжёлому весу. Для них они два непонятных, похожих, незрелищных бойца, которые выигрывали у всех. Как только они ушли, интерес возродился. Сразу появились Джошуа и Уайлдер.
— В России и в любителях в последнее время мало хороших тяжей?
— А их всегда мало. У нас олимпийским чемпионом среди супертяжей был только Поветкин. Во-первых, больших людей всегда меньше, во-вторых, они должны быть приспособлены к боксу.
— Евгений Тищенко может приспособиться к профибоксу?
— Посмотрим. Хотелось бы. Но ему ещё многому профессиональному предстоит научиться. Пока он ещё выглядит как любитель. Дипломатия – основа промоутерского дела
— Индустрия профибокса связывает криминальную и легальную составляющую. Есть так называемые авторитетные бизнесмены, а есть хранители правопорядка. Как соблюсти интересы и тех, и других на вечере бокса?
— Нужно сажать их по разным секторам (смеётся). У ринга четыре стороны. На всех значимых событиях с одной стороны сидят силовики, с другой — бизнесмены, с третьей чиновники, а с четвёртой зрители, которые купили билеты. Большие бои всех притягивают. Главная задача организатора всех дипломатично рассадить.
— Дипломатия в промоутерском деле – это основа?
— Сам бизнес профессионального бокса очень специфический. Очень мало людей, которые понимают, что они делают и как это надо делать. Их в мире мало. Хватит пальцев двух рук. Здесь нужно очень глубоко вникнуть, чтобы понять с какой целью ты делаешь то или иное действие и какие будут у него итоги. И эти итоги надо на год вперёд планировать. Любая хорошая полоса рано или поздно закончится, поэтому надо иметь запасной вариант, чтобы перестроиться. Нужно не только видеть своих боксёров и правильно выстраивать их карьеру, но делать это так, чтобы не страдала зрелищность боёв, понимать, получится ли бой с этим оппонентом. Эту кропотливую работу я делаю лично по всем главным боям. Сначала я отбираю десяток оппонентов, от встречи с которыми мой боксёр поднимется по опыту и рейтингу, потом из них отбираю тех, с которыми получится бой и чтобы он ещё вырос от этого боя. Боксёры от боёв растут даже больше, чем от тренировок. И только выбрав короткий список, подходящих соперников, я отдаю его матчмейкеру, чтобы он начинал с ними договариваться. Иногда бывает обратная ситуация: матчмейкер отбирает пять человек и предлагает мне выбор. Но тут нужно знать рынок, чтобы представлять ещё и цену каждого боксёра. На них же ценник не написан, поэтому при предложении нельзя дать ни больше, ни меньше, так как тогда они не приедут. Дипломатия предполагает способность договориться с его промоутером и менеджером об условиях приезда. Кроме того, выбор площадки, телевидения, спонсоров и партнёров.
— На протяжении долгого времени ваш сын Алексей является исполнительным директором промоутерской компании. В каком возрасте вы поняли, что его надо готовить, как своего помощника? Какие вы видите у него перспективы как у продолжателя промоутерской династии?
— Он с самого детства, с самых пелёнок привыкал к боксу. Когда я ещё тренировал, он посещал все сборы. Пытался бегать кроссы со взрослыми мужиками, играть и тренироваться с ними на равных. Как только начали проводить первые бои, он был всё время рядом с канатами, стоя смотрел весь турнир. Подключаться, вникать и предлагать какие-то идеи он начал в 16 лет. В 18-20 он стал уже серьёзно помогать, а сейчас я без него бы один не сделал такого объёма работы. Он уже и правление берет на себя в некоторых вопросах.
— Сложно вести диалог с партнёром, который является в то же время сыном?
— Не надо смешивать отношения отца и сына, в которых я могу поучить его по жизни, если он делает какие-то неправильные действия или что-то неправильно говорит, с бизнесом. Там мы всегда можем сесть в спокойной обстановке и обсуждать вопросы. Понятно, что конечное решение за мной, и он его выслушает. Но это я говорю о глобальных, судьбоносных решениях. Текущие, ежедневные решения он способен принимать сам. Иногда напишет или позвонит и спросит моего мнения, я отвечу. У нас полное взаимопонимание.
— Что можете рассказать о вашей семье помимо Алексея?
— Супруга всегда морально с нами, всегда нас поддерживает, хотя и не вникает во все детали. Она создаёт семейный очаг, и это самое главное. Младший сын ещё в 6 лет сказал, что в нашей семье достаточно боксёров. Никакого отношения к боксу он не имел и больше уделял внимания учёбе. В 10-м классе он поступил в специальную школу при МГУ для одарённых. У него не то что тройки, даже ни одной четвёрки не было в учёбе. Что касается спорта, то он занимался плаванием. Непрофессионально, три раза в неделю, но даже при таком подходе дошёл до второго взрослого разряда. Он читает философские книги, классику и произведения, которые я даже не пытался читать.
— Есть промоутер, исполнительный директор, а кем будет третий Титов в компании?
— Я думаю, вряд ли он будет работать с нами. У него совсем другие планы. Сейчас он знает, куда дальше поступать. Но если какое-то чудо произойдёт, и он скажет: «Я с вами», я бы отдал ему американское направление. Он в совершенстве говорит на английском языке, сейчас начинает изучать испанский и китайский. Я думаю, что он бы серьёзно помог в той стороне. Профессиональный бокс притягивает подлецов.
— Что кроме бокса вам интересно в качестве организатора? Есть другой организаторский опыт?
— Такого желания у меня не было, а главное не хочется на это время терять. Проводя 20 турниров в год, не хотелось бы на что-то ещё разрываться. Нужно и отдыхать, а в последнее время этого почти не удаётся.
— Заряженного с утра телефона насколько хватает?
— На день не хватает, особенно в преддверии турнира. Хотя я своих приучил, чтобы перед турниром звонили только по очень важным поводам.
— В какой момент турнира у промоутера наступает такой момент, чтобы можно было вздохнуть с облегчением?
— Когда подняли руку после последнего боя. Тогда чувствую, что всё наконец закончилось. Главное, чтобы без травм, чтобы все были живы и здоровы.
— Как потом восстанавливаете силы?
— Еду за город с семьёй на дачу.
— Вы не тусовочный человек?
— Совсем. Мне лучше с семьёй на природе. Бывает раз в год куда-то выбираемся. В Лос-Анжелес ездили с супругой по работе недавно, а бывает, что и чисто отдохнуть.
— Много в индустрии профессионального бокса лицемерных и очень хитрых людей?
— До фига. Плохих людей в профессиональном боксе полно и в России, и в Штатах, и в Европе, и в Южной Америке. Что-то их притягивает сюда. В мире их очень мало, но тут слишком большая концентрация. А если в человеке сошлись профессионализм и подлость, то он вдвойне опасен. Но не буду называть фамилии.
— Бокс в России жив или мёртв?
— Если смотреть на ситуацию во всём мире, то жив, если на Америку и Англию, то мёртв. Но я думаю, что истина где-то посередине.
— О чём мечтаете?
— Ещё никогда не было, чтобы сразу несколько моих боксёров владели чемпионскими титулами. Я вижу эту цель на ближайшие год-два. Это амбициозная задача, и она достижима.