Мозер: все элементы Волосожар/Транькова – коронные

— Мне каждый день работы с ними – в удовольствие! — смеётся Нина Михайловна Мозер, отвечая на вопросы иностранных журналистов. Некоторые из них тренер слышит далеко не впервые.

— Мы успели съездить в Японию, — кивает она, – приехали в тот самый день, когда началось землетрясение. Но думали не о нём, а о чемпионате. Мы находились на юге страны, который стихия не затронула. Так что тренировались в обычном режиме.

Ещё пара вопросов – и подходит моя очередь. На счастье, мне переводчик не требуется, так что разговор получается довольно подробным.

— Нина Михайловна, для ваших учеников этот чемпионат мира – первый. И задолго до его начала чувствовалось, насколько велико к ним внимание, сколько ожиданий связано с парой Волосожар–Траньков. Как вам удаётся ограждать ребят от чрезмерного стресса?
— Пытаюсь бросаться на все амбразуры! Потому что действительно очень много внимания. И каждый говорит, что это будет недолго, немножко… Когда я в последний раз разговаривала с журналистами какого-то из изданий, спросила: «Неужели вы будете с ними просто говорить о погоде?» И, конечно, мне ответили: «Нет, о фигурном катании». Словом, мы сейчас стараемся сосредоточиться только на соревнованиях.

— Вы говорили, что по сравнению с началом сезона набор и порядок элементов в программах у Тани и Максима остался прежним…
— Нет, это касается только короткой программы. В произвольной у нас в течение всего сезона были изменения, мы пробовали, переставляли местами, переделывали. В короткой существует строгий набор элементов, и мы понимали, в какой последовательности нам их делать, фактически она у всех парников одна и та же, если посмотреть прокаты. В произвольной же была возможность экспериментировать.

— Шли от лёгкого варианта к более сложному или просто меняли порядок элементов?
— Только порядок. В наших программах мы стараемся использовать все элементы самого сложного уровня. И менять их не планировали, поняли, что будем делать, ещё в августе. Ребята уже сейчас знают, что хотят попробовать в следующем сезоне.

— Максим не раз говорил, что хотел бы исполнять на соревнованиях подкрутку четвёртого уровня.
— Может быть. Кто знает!

— Вы ведь поменяли ещё один важный элемент экипировки – ботинки.
— Да. Как только прилетели из Японии. Прежние были уже очень мягкими, и ещё месяц таких нагрузок не выдержали бы.

— Ботинки того же производителя?
— Макс поменял ещё и фирму.

— Не рискованно ли это? Я понимаю, что современные модели проще разносить, чем раньше. Но тем не менее перед таким ответственным стартом… К новым ботинкам надо привыкать.
— Надо привыкать, да. Но когда мы столкнулись с проблемой переноса чемпионата мира, на руках у нас был Graf, очень качественный, хороший, причём о том, что хотим попробовать эту фирму, мы говорили уж давно. Нас к этому призывал Николай Морозов, потому что мы базируемся в России, в Европе, а SP-Terry – это американский ботинок, который… не то чтобы – долго делается. Просто есть определённые нормативы, которые выполняет фирма. Они чётко знают размер Макса, но на выполнение заказа всё равно уходит время. К тому же когда мы заказывали первые ботинки, у нас очень много времени ушло на то, чтобы получить их на руки: пока их привезли из Америки, пока «растаможку» провели. И они были очень дорогими. Мы планировали, что летом поедем в Америку и купим новые ботинки. Но когда поняли, что чемпионат мира переносится, решили попробовать Graf, который у нас уже был.

— И судя по вашим интервью, и по работе с ребятами, тренировочный процесс вы планируете очень подробно. Каким был план на этот сезон? Вы включали в него какие-то ожидания по баллам, местам?
— Нет, это ни баллы, ни места. Это система подготовки. Есть запланированные турниры, и есть система подготовки и непосредственно к каждому турниру, и в целом на сезон.

У каждого есть свой багаж в рюкзачке. Всё зависит от того, что лежит в рюкзачке у человека. Оптимизм, профессионализм… Если ты удачно из этого рюкзачка достаёшь какие-то вещи, они складываются и всё соединяется.

— А перед чемпионатом мира, когда появился дополнительный месяц, который нужно было вставить в этот план, как вы распределяли тренировки?
— Есть схема, по которой мы работали шесть турниров. Ты отталкиваешься от того, в каком состоянии находится спортсмен после соревнования, что нужно изменить, какие недочёты подчистить, посмотреть, что получилось, что не получилось. Происходят небольшие корректировки, но, в принципе, основу мы оставляем.

— Просто или сложно составить пару из уже взрослых, состоявшихся спортсменов?
— Почему-то многим кажется, что это легко. Но это совсем другое. У каждого есть свой багаж в рюкзачке. Всё зависит от того, что лежит в рюкзачке у человека. Оптимизм, профессионализм… Если ты удачно из этого рюкзачка достаёшь какие-то вещи, они складываются, и всё соединяется. Но там же есть и другие вещи, ведь так? Иногда проще, когда один из партнёров опытный, а второй – молодой. С пустым рюкзачком приходит. И вот тогда опытный может вложить туда какие-то хорошие вещи. Наверное, можно такое сравнение применить. Я, правда, раньше его не использовала (смеётся). Ну, вот так придумалось на этот раз.

— В случае с Волосожар и Траньковым у обоих партнёров рюкзачки были весьма солидные!
— Естественно!

— Значит, делились друг с другом положительным багажом?
— Конечно! Тем более, был ещё и третий, и тоже с большим рюкзачком. И он тоже делился своим опытом (смеётся). Со всеми. (Здесь имеется в виду Станислав Морозов, прежний партнёр Татьяны Волосожар, который теперь исполняет обязанности второго тренера пары Волосожар-Траньков – Прим. «Чемпионат.ру»).

— Знаете, я видела во время шоу в Швейцарии, как Стас на тренировках работал с Таней и Максимом. Интересно было наблюдать за ним в роли тренера. Как вы сработались? Он хороший помощник?
— Нет, мы с ним на равных. У нас у каждого есть в команде своя зона, каждый выполняет свою схему, вот и всё. Стас занимается техникой. Я – подготовкой к старту.

— Отдельный вопрос хотелось задать о такой важной составляющей парного катания, как скатанность. Со взрослыми спортсменами сложнее этого достичь?
— Нет, с одной стороны, легче…Знаете, это всё индивидуально.

— У Тани и Максима быстро получилось скататься?
— Понятие скатанности – это полнейший унисон, чувство единства, понимание в любой экстремальной ситуации того, куда может двинуться твой партнёр. И это всё приходит лишь со временем. Это невозможно просто так «втолкнуть». А вот соединению в технической части в этом году мы уделяли максимум внимания. Стас не отходит ни на секунду, анализирует каждый элемент.

Если мастер хороший, его всё равно оценят. Зато в первой разминке не будет такого напряжения, которое возникает, когда рядом твои основные соперники. Да и время выхода на старт для нас будет более комфортным, не 22 или 23 часа, а вначале. А потом мы сможем спокойно сидеть, смотреть и ждать.

— А скатанность – то, над чем вы начали работать и будете продолжать в следующих сезонах?
— Конечно. Скатанность, владение коньком. Много есть моментов, над которыми работа продолжается всегда.

— У Тани со Станиславом, на мой взгляд, коронным элементом был выброс – высокий, мощный. А как думаете, у Тани и Максима уже появилась своя «коронка»?
— А у них, в общем-то, все элементы коронные. Все красивые, качественные, хорошие, на максимальной амплитуде. Главное – справиться с собой, показать зрителям, судьям, специалистам, что они это могут.

— Они ещё не успели заработать себе высокий рейтинг и в короткой программе будут выходить на лёд в первых разминках…
— Так, может, это и хорошо?

— Вы находите факторы, которые и в этой ситуации будут положительными для ребят?
— Безусловно. Если мастер хороший, его всё равно оценят. Зато в первой разминке не будет такого напряжения, которое возникает, когда рядом твои основные соперники. Да и время выхода на старт для нас будет более комфортным, не 22 или 23 часа, а вначале. А потом мы сможем спокойно сидеть, смотреть и ждать.

— Словом, главное и здесь достать из рюкзачка не отрицательное, а положительное.
— Конечно!