Многие считают фигурное катание поистине экстремальным видом спорта. Многооборотные прыжки, пролётные выбросы, высокие поддержки — каждый из этих элементов может закончиться падением и болезненной травмой. Однако настоящий экстрим в фигурном катании находится под запретом. Легально исполнить сальто или какую-нибудь другую акробатику на соревнованиях не получится. Самые рискованные и эффектные элементы остаются лишь изюминкой шоу.
В проектах Ильи Авербуха за вау-эффект отвечают Григорий Забелло и Анатолий Сластин. Бывшие парники после завершения карьеры переквалифицировались в ледовых акробатов, научившись исполнять очень опасные трюки. В интервью «Чемпионату» Забелло и Сластин рассказали, как решили сменить своё амплуа, какие экстремальные вещи творят на льду и может ли ледовая акробатика стать полноценным видом фигурного катания.
А ещё поделились историей о том, как они обучали акробатическому элементу Аллу Михееву.
«Один из первых элементов, которые мы учили — это была выкидка с рук. Мы заехали на неё на льду, и Толя просто приземлился на лицо»
— Григорий, Анатолий, расскажите о своём пути. Как вы оказались в ледовой акробатике?
Григорий: Я начинал в одиночном катании в Питере, тренировался у Ксении Дорониной и Аллы Пятовой. Потом в 11 лет ушёл в пары в школу Тамары Николаевны Москвиной, тренировался у Артура Минчука. Потом закончил со спортом, уехал в шоу. Мы с Толей давно были знакомы, в парах вместе тренировались. В шоу мы выступали как парники, у нас было много времени, и мы решили вместе поучить какую-то акробатику.
Анатолий: Я изначально не фигурист, а акробат — я мастер спорта на акробатической дорожке и кандидат в мастера спорта на минитрампе. С 3 до 11 лет я занимался акробатикой, а потом встал на коньки. Сам я из Иркутска, там я и начал кататься. В 14 лет меня позвали в парное катание, я уехал в Питер, начал тренироваться у Константина Алексеевича Безматерных и Оксаны Борисовны Казаковой в «Звёздном льду». После пар, как и Гриша, ушёл в шоу. Тогда мы и начали пробовать акробатические элементы, и пошло-поехало.
— Почему у вас не сложилось в фигурном катании?
Анатолий: Во-первых, большая конкуренция. Во-вторых, элементарно сами не вывозили. Я сам не очень большой, метр с кепкой, а в парном катании обычно большие дяденьки катаются.
Григорий: Я очень много травмировался, со спиной были проблемы, с коленкой. С партнёршами у меня тоже не очень хорошо всё было. Большая конкуренция была, захотелось чего-то другого. Не вывез, можно сказать так.
Григорий Забелло и Анатолий Сластин
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Как вы решились заниматься акробатикой, что послужило толчком? Всё-таки это не очень развитое направление…
Григорий: Это всё было на чистом энтузиазме. Делать особо нечего, когда ты находишься в Ялте целую неделю и выступаешь всего 3-4 раза в неделю по вечерам. Свободный лёд, что-то учить хочется. Я в пары пришёл изначально, потому что в одиночном мне было довольно скучно. Потом, в шоу, когда ты уже умеешь делать все элементы, не было того, что бы приносило какого-то особого удовольствия. А когда ты учишь что-то новое, есть какой-то экстрим, адреналин. Я получаю от этого кайф.
Анатолий: У меня почти та же самая история. Когда я впервые увидел акробата Сергея Якименко, мне понравилось, что он делает, захотелось пробовать то же самое. Но он одиночный акробат, есть ещё Владимир Беседин и Алексей Полищук — они катались в паре. Мы решили пойти по их пути.
— Как вы обучались этим трюкам? Был ли кто-то, кто вас тренировал?
Анатолий: Нам помогают тренеры, но вся ледовая акробатика строится только на своём опыте. Это не так, как в фигурном катании, где ты всё учишь на страховке, тренер всё тебе показывает, ведёт тебя за руку. В ледовой акробатике у нас страховка — это максимум автомобильный трос. Мы завязываем его вокруг пояса, и, собственно, всё. Всё учится методом проб и ошибок, болью и всем остальным. По-другому никак. Парная акробатика строится чисто на доверии и на силе. И, опять же, это сложнокоординационный спорт.
— Можете подробнее рассказать, кто вам помогал осваивать элементы?
Григорий: Нам помогал один парный акробат не из России. Мы иногда отправляли ему видео, и он давал нам советы, что лучше делать, а что не делать во время элемента, как лучше сходить с элемента, если он изначально не пошёл, говорил о том, что нужно никогда не передумывать. А так, мы в основном смотрели видео, например, что делали Беседин с Полищуком, и пытались повторить. Пробовали, если не получалось, то пробовали по-другому, что-то под себя подстраивали, что-то сами додумывали.
Один из первых элементов, которые мы учили — это была выкидка с рук. Она получилась в зале, мы заехали на неё на льду, и Толя просто приземлился на лицо. А так, в 2020 году, когда мы вернулись с того шоу, где начали пробовать акробатику, мы начали ходить в гимнастический зал. Когда на время карантина зал закрыли, мы приезжали в Парк 300-летия в Питере и прыгали там. После карантина мы уже начали пробовать что-то на льду по чуть-чуть и так нарабатывали-нарабатывали элементы.
«Мама не очень хорошо реагирует на это всё, говорит: «Зачем вы такое делаете? Это же очень страшно»
— Что из себя в целом представляет ледовая акробатика? Какие элементы в неё входят?
Анатолий: Почти все элементы, которые акробаты, гимнасты делают на полу — всё это можно делать и на льду. Просто пока не всё делается, не всё получается. То, что делается в одиночной гимнастике — фляки, сальто, бланши, колёса те же самые, кувырки. Например, сальто с винтом делают в мире сейчас всего два-три человека и только для видео. Именно в шоу исполняются почти одни и те же элементы, ничего нового никто не пробует. Это что касается одиночной акробатики. В парной акробатике мы пытаемся выучить и показать что-то новое. Также есть воздушная акробатика, она тоже часто встречается в шоу: и на полотнах, и на кольцах, и на канате. Цирковые жанры тоже можно отнести к акробатике — это тоже всё делается на льду. Но это больше относится к цирку на льду, например, есть цирк дю Солей.
— Из каких элементов состоит ваш стандартный номер?
Анатолий: Обычно это выбросы, стойка на плечах, различные вращения, поддержки, сальто через человека, раскрутки. Но вообще, как таковых названий у наших элементов нет.
— Правда, что акробатические элементы в 10 раз опаснее делать на льду, чем на полу?
Григорий: Первое правило, когда ты учишь акробатику — никогда нельзя передумывать. Если ты пошёл на элемент, то его уже надо делать, потому что если ты передумаешь, то последствия могут быть очень нехорошие. Был у нас момент один: человек делал сальто с машинным тросом, мы страховали его, а он передумал на полпути, повис головой вниз и чуть не пришёл на макушечку. Мы его удержали, вернули, но так делать вообще никогда нельзя. Если ты передумал, считай, ты уже разбился на льду.
Насчёт сальто могу сказать, что на полу его делать намного сложнее, чем на льду. На льду тебе легче из-за скорости движения: ты делаешь толчок и с зубца прыгаешь. А на полу ты просто с места прыгаешь. Это намного энергозатратнее.
Григорий Забелло и Анатолий Сластин
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Можно ли назвать ледовую акробатику экстремальным видом спорта?
Григорий: Я думаю, да. Мне кажется, в фигурном катании ледовая акробатика — это и есть экстремальный вид. В других видах спорта есть свои экстремальные виды, например, в лыжах — прыжки с трамплина.
— Как вы считаете, достойна ли ледовая акробатика того, чтобы стать отдельным спортом в рамках фигурного катания?
Анатолий: Это было бы интересно, но тут есть такой момент… Например, в парное катание и танцы из одиночного приходят. Соответственно, в ледовую акробатику очень сложно будет прийти просто акробату, встать на коньки… Да, он сможет кататься, но он не будет показывать такого скольжения, как фигуристы. Это главный момент. Получается, человек не будет кататься, а будет просто прыгать то же самое, что он прыгал на полу. Не будет такого вау-эффекта. А так, безусловно, я надеюсь, что ледовую акробатику признают спортом, что будут соревнования. Но пока это всё на уровне шоу.
— В чём ваш интерес, если вы не можете участвовать в турнирах, бороться за медали?
Анатолий: Да, никаких регалий тут не заработать. Мы хотим просто показать себя, показать то, что умеем. Войти в историю как ледовые акробаты, так же, как это сделали другие. Ничего другого, наверное, быть не может, пока это не считается видом спорта и по нему не проходит крупных международных турниров.
— Какие качества нужны для того, чтобы стать акробатом на льду?
Анатолий: Тут два варианта: либо должна быть безбашенность, непонимание, что ты делаешь, либо, наоборот, абсолютное понимание своего тела, понимание, что ты делаешь и где ты находишься. Это предпочтительный вариант. Возможно, есть и смешанные варианты, когда человек и безбашенный, и прекрасно себя чувствует в воздухе. Но таких очень мало, наверное. Больше тех, кто думает головой, что они делают на льду.
— Вы можете назвать себя бесстрашными людьми?
Анатолий: Не знаю. Где-то мы опасаемся что-то делать, на какие-то элементы мы заходим с ощущением «будь что будет», как пойдёт.
Григорий: Мы просто прикидываем, что реально, адекватно смотрим на элемент и понимаем, мы зайдем и выйдем из него или нет, мы там же и останемся. Перед тем как перенести элемент на лёд, мы его очень долго учим в зале, потом пытаемся какие-то подготовительные упражнения на льду придумать и потом уже пробуем, получится или не получится.
— Как ваши родные относятся к вашей работе?
Григорий: У меня папе нравится. Он смотрит и говорит: «Это прикольно!» Он кайфует, когда приходит на шоу. А мама, когда я ей отправляю видео из зала, даже не со льда, не очень хорошо реагирует на это всё, говорит: «Зачем вы такое делаете? Это же очень страшно».
Анатолий: Моя мама тренер по акробатике, поэтому она примерно всё понимает. Но тоже боится, элементарно потому, что мама — это мама. Для неё это тоже в новинку.
Григорий Забелло и Анатолий Сластин
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
«На одном из шоу к нам обратилась Алла Михеева, она очень хотела научиться делать стойку на льду»
— Как вы сейчас задействованы в ледовых шоу, с кем сотрудничаете?
Анатолий: Сейчас мы готовимся к шоу Ильи Авербуха, которое пройдет в Сочи с 22 августа по 30 сентября. Учим новые элементы, тренируем старые. Полным ходом идёт подготовка, мы даже сейчас находимся в зале. Также мы катаемся у Елены Бережной. Изначально мы катались в её ледовом театре и продолжаем кататься. Но основная наша работа — ледовые шоу Ильи Авербуха.
— Расскажите о ваших номерах в шоу. Это что-то комичное, драматичное?
Григорий: У Ильи Авербуха много спортсменов выступают в шоу с лирическими, эмоциональными номерами. Наша роль в шоу — это разбавить обстановку, добавить какой-то искры, поднять настроение людям. Чаще всего мы ставим какие-то позитивные номера. Хочется поднять людям настроение своим катанием и элементами, которые они видят.
Анатолий: Да, у нас скорее более комичные, весёлые номера. Но были и более серьёзные. Наша цель — добавить больше вау-эффекта в шоу.
— Вы умеете делать на льду то, что не умеют многие олимпийские чемпионы. Кто-нибудь из фигуристов подходил к вам с просьбой научить делать сальто или какой-нибудь другой трюк?
Григорий: На одном из шоу к нам обратилась Алла Михеева, она выступала в паре с Ваней Букиным. Мы делаем стойку на льду, когда Толя залезает мне на плечи, и она очень хотела научиться тоже её делать. Мы на полу встали, и она попробовала. Но Ваня Букин очень сильно переживал. И, по-моему, она выставляла видео в соцсети, как Толя через неё сальто прыгает. Очень часто Толя через кого-то сальто прыгает.
Анатолий: Обычно фигуристы просят научить их чему-то из ледовой акробатики, но большинство заканчивают всё в зале, до льда дело не доходит. На льду абсолютно другие ощущения.
— Вам удалось кого-то на льду научить акробатическим элементам?
Анатолий: Да, пару месяцев назад мы научили делать сальто одного фигуриста из ледового театра. До этого мы тоже двух человек научили делать сальто. И плюс мы учили каким-то перепрыжкам, которые в фигурном катании не делаются.
— Если говорить об известных фигуристах, они всё-таки остерегаются акробатических элементов?
Анатолий: Нет, я знаю, что фигуристы мирового масштаба пробуют, делают. Но, опять же, не на соревнованиях. Можем вспомнить только Сурию Бонали — она делала на соревнованиях, но, опять же, это запрещённый элемент.
«Дима Алиев на уровне со мной делал все элементы. Но зачем ему это переносить на лёд?»
— Возможно, вы слышали, что в Канаде планируют разрешить женское и мужское парное катание. А можно ли ваше катание назвать мужским парным?
Анатолий: Это немножко другая история. У нас более силовой вид фигурного катания, никакого отношения ко всей этой западной истории мы не имеем.
Григорий: Можно сравнить наше катание с мужской парной акробатикой, где спокойно выступают два парня, это тоже силовой вид спорта. Но если говорить про фигурное катание, мы исполняем те элементы, которые на соревнованиях запрещены.
— А вы в принципе следите за фигурным катанием?
Григорий: Я особо за фигурным катанием не слежу. Я больше слежу за ребятами, которые занимаются трекингом, акробатикой. Но иногда я смотрю выступления ребят, с которыми мы общаемся в жизни, мы можем поговорить об этом.
Анатолий: Я скорее слежу, чем не слежу. Помимо того, что я артист шоу, я ещё и тренер фигуристов. Мне это нужно, чтобы понимать, что происходит в мире, следить за тенденциями и быть в курсе всего.
— Как вы думаете, у кого-нибудь из действующих фигуристов есть потенциал стать ледовым акробатом?
Григорий: Тут нельзя просто посмотреть на человека и сказать, всё равно надо всем пробовать, прийти в зал, и там уже можно будет понять. С нами много людей приходило в зал, чаще всего они приходили пару раз, у них не получалось, и на этом всё заканчивалось.
Анатолий: Как-то раз приходили Макар Игнатов и Дима Алиев, тренировались с нами, у них всё довольно хорошо получалось. Дима Алиев так вообще на уровне со мной делал все элементы. Но зачем ему переносить их на лёд? Пока это не про спорт, это, скорее, ближе к травмам, а таким спортсменам, как Дима, это не нужно. По крайней мере, пока. Хотя Киган Мессинг, который недавно закончил карьеру, делал сальто, и через человека, но на гала-шоу.
— То есть основная причина, почему ледовую акробатику не выводят в отдельный вид спорта, это то, что очень мало людей этим занимается?
Григорий: Да. Людей это отталкивает из-за травм, которые можно получить. Мы знаем всех, кто занимается акробатикой на льду, и нас всех можно пересчитать просто на пальцах рук. Это очень мало людей. Играют роль и физические данные: большим и высоким людям заниматься акробатикой намного сложнее. Если ты маленький и компактный, тебе будет легче почувствовать все эти элементы. Даже в прыжках, когда ты совсем чуть-чуть подрастаешь, ты теряешь их и потом начинаешь напрыгивать заново. А тут ты изучаешь совсем другую плоскость, другой толчок, и, пока ты соберёшь своё тело в кучу, пройдёт очень много времени.
Григорий Забелло и Анатолий Сластин
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Есть ли спортсмены, которые вас вдохновляют?
Григорий: Наверное, ребята, которые парной акробатикой занимались, те же Беседин и Полищук. Мы стараемся повторить то, что они учили, и придумать что-то новое. Они делали очень прикольные опасные вещи, которые вообще никто не делал на льду никогда. Хочется научиться чему-то такому же и даже большему.
Анатолий: У меня как таковых кумиров нет. Есть люди, которыми я восхищаюсь, например, из нашего театра Елена Бережная, думаю, все знают её историю. В принципе, все спортсмены, которые находятся на высоком уровне, достойны восхищения. То, что они делают — это дорогого стоит. Отдать полностью свою жизнь одному делу — это в любом виде деятельности очень ценится. Что касается акробатики, да, как Гриша и сказал, Беседин/Полищук, Якименко — из тех, кто в России на слуху. А так, больше никого назвать не смогу, наверное.
— До какого примерно возраста можно быть ледовым акробатом?
Анатолий: Беседин и Полищук довольно возрастные уже спортсмены, особенно Владимир Беседин, ему около 60, если я не ошибаюсь. Тут возраст, наверное, не имеет значения, тут, скорее, как человек будет следить за собой, за своим организмом, потому что в ледовой акробатике нагрузка намного сильнее и опаснее, чем в фигурном катании. Идёт большая нагрузка на опорно-двигательный аппарат, можно умножать на пять, по сравнению с фигурным катанием, если не больше.
— Вы себе даёте какой-то временной промежуток, до какого возраста будете выступать?
Анатолий: Довольно сложно сказать, что будет завтра, посмотрим. Мы просто следим за собой и стараемся не получать травм. Хотелось бы, конечно, докататься до 50 как минимум, а там посмотрим.
— Есть ли у вас глобальная цель в ледовой акробатике?
Анатолий: Основное — сделать то, чего не делал никто другой, и чтобы этого никто никогда не повторил, войти в историю.
Григорий: Да, поддерживаю слова Толи, хочется просто быть известной парой акробатов на льду в России, которые делают какие-то невероятные вещи, о которых потом будут ходить мифы и легенды.
Анатолий: И, конечно, популяризировать ледовую акробатику как вид спорта, а не как просто как отдельную подгруппу людей, которые скачут по льду в шоу. Хочется, чтобы это стало спортом. И не только в России, но и в мире.