Издательство «Городец» в апреле выпустило в продажу книгу Александра Мостового «По прозвищу Царь». «Чемпионат.ру» публикует отрывки из книги, написанной в соавторстве с Денисом Целых.
…Свой телефон я отключил. В душе – опустошение. Не хочется абсолютно ничего. В том числе смотреть этот треклятый чемпионат Европы. Сердцем я уже тогда понимал: это конец. Конец карьеры… Никак не мог подумать, что все завершится так буднично.
Кто-то скажет: Мостовой вовремя повесил бутсы на гвоздь. 35 лет – возраст для футболиста солидный. Из-за травм многие заканчивают гораздо раньше. Но я хотел большего.
Ладно бы сравнили с Марадоной. Но в пример ставились игроки, которые добились в футболе гораздо меньше, чем я. Мол, вот они – футболисты, а Мостовой – никто. Дикость!
Всегда говорил знакомым: буду играть, пока коленки не сотрутся. Они в ответ шутили. Вот и летом 2004 года верил – еще годик-два попылю. Роковой матч с Испанией перечеркнул эти надежды.
После той встречи, к которой вернусь еще не раз, я пребывал в полнейшем шоке. Больше всего резанули слова Ярцева: «Мостовой — не футболист». Это же надо было такое придумать!
Удивительно слышать, что я средненький игрочок, после 17 лет в футболе, после «Спартака», после моих сезонов во Франции, в «Сельте», где я был капитаном. Ладно бы сравнили с Марадоной. Но в пример ставились игроки, которые добились в футболе гораздо меньше, чем я. Мол, вот они – футболисты, а Мостовой – никто. Дикость!
Да, у меня непростой характер – спортивный, боевой, жесткий. Я всегда говорю то, что думаю, никогда не прячусь за чью-то спину. Хотя в жизни — стеснительный.
Впрочем, в моей карьере уже была похожая история. В 1997 году сборная России, которой руководил Борис Игнатьев, играла отборочный матч с Кипром. На последней минуте, при счете 1:1, я упустил очень хороший момент. Выгодный, голевой. Бил головой с трех метров, но мяч попал в кочку и изменил направление полета. В итоге в сборной на меня повесили всех собак, и на год забыли о существовании такого футболиста, как Мостовой. В клубе я был стабильно одним из лучших, а в сборную не звали, хоть ты тресни! Уже тогда недоумевал: ну как так можно?! Оказывается, можно.
Вот и через семь лет я стал крайним. Мой бедный телефон не умолкал в течение месяца. Откуда только журналисты не звонили: из Испании, Португалии, Франции, Германии! Я отключал сотовый на целые дни.
Эмоции журналистов мне понятны: Россия на том чемпионате была представлена всего двумя игроками, которых в Европе знали и уважали – Мостовым и Аленичевым. Что же произошло, почему Ярцев так поступил? Никто не понимал – не понимал и я. Зачем стоило из моих в общем-то обычных послематчевых комментариев раздувать скандал?
Тот момент я помню, как сейчас. Проиграли, причем по делу. Иду из раздевалки, вижу толпу журналистов с телекамерами. Кричат: «Александр, несколько вопросов». Останавливаюсь, несмотря на то, что настроение отвратительное. Игра очень сильно разочаровала.
И тут вопросы начинают лететь на меня один за другим. На разных языках – испанском, французском, португальском. Вокруг меня столпилось человек сорок. Я как могу, отвечаю. Спрашивают:
– Почему команда в конце матча не бежала?
Отвечаю:
– Наверное, не хватало «физики».
– Почему?
– Возможно, что-то не так было в тренировочном процессе.
Разумеется, задали вопрос о шансах на выход из группы – ну так они действительно заметно снизились. Тем более что следом предстояла встреча с хозяевами турнира. Глупо было делать хорошую мину при плохой игре, и говорить как у нас все замечательно.
В итоге в сборной на меня повесили всех собак, и на год забыли о существовании такого футболиста, как Мостовой. В клубе я был стабильно одним из лучших, а в сборную не звали, хоть ты тресни! Уже тогда недоумевал: ну как так можно?! Оказывается, можно.
Я сказал что-то криминальное? Сомневаюсь. А меня выставили натуральным врагом народа. Это нормально?
…После возращения домой, в Испанию, у меня наступила самая настоящая апатия. Чемпионат Европы если и смотрел, то урывками. Думал: «А зачем он мне нужен?» Сначала в душе была обида — огромная, сильно засевшая внутри меня. Это же беспрецедентный случай в мировой практике, когда футболиста во время чемпионата Европы отчислили по столь непонятной причине. Тем не менее, я старался не раздувать эту тему в СМИ. Дал два-три интервью, но в них сказал, что зла ни на кого не держу, что каждый поступает так, как видит эту жизнь и что время само расставит все по своим местам. С Ярцевым я больше не общался. Не видел в этом необходимости. Человек задел мое футбольное имя, на которое я работал столько лет. Именно работал, а не получил нахаляву! Хотя у нас 50 процентов футболистов выезжают за счет имиджа. Забил красивый гол и три месяца ходит героем! Я же прошел через многие испытания и трудности, чтобы добиться того, чего добился. И репутацию сильного футболиста, уважаемого в Европе, заработал в первую очередь своей игрой. В России за последние 10-15 лет было не так-то много игроков, которые долго и стабильно выступали на высоком уровне. Спрашивается: могли ли не задеть меня слова Ярцева?