Продолжение. Начало здесь:
Гаджиев: лимит полностью убирать нельзя
Во второй части беседы в рамках программы «2:1» Гаджи Гаджиев объяснил, почему московские клубы более привлекательны, чем периферийные, высказался на тему молодых тренеров, а также сравнил игроков, выступающих в чемпионате России и в европейских клубах.
Ожидания завышены везде, и Татарстан просто редкий позитивный пример.
— Если говорить о футбольных итогах года, вторая подряд победа «Рубина» в чемпионате может быть свидетельством торжества системного подхода? Планомерная работа одного человека, поступательное движение клуба без каких-либо резких движений. Сейчас мы имеем «Рубин» в качестве ведущего клуба российского чемпионата. Это можно считать в какой-то степени идеалом работы футбольного клуба?
— Я бы не стал идеализировать, проблем в клубе достаточно. Другое дело, что та огромная работа, которую провёл наш коллега Бердыев со своими помощниками, та большая поддержка, которая у него есть со стороны руководства республики и самого Шаймиева, это да, это как такой ориентир. Но в этом многолетнем процессе, почти десятилетнем, в течение всего этого времени там, конечно, приходилось сталкиваться то с одной проблемой, то с другой. Но от этого никуда не денешься, это наша жизнь, наши реалии. В этом смысле, конечно, это не идеал. А в подходе к делу, в стремлении решить системно эти вопросы, которые необходимы для развития клуба, «Рубин» можно считать неким ориентиром.
— На ваш взгляд, насколько сложнее стало в последнее время строить клуб в Москве, чем в провинции? Учитывая эту централизацию, учитывая, что весь Татарстан может работать на «Рубин». Если удастся договориться, то вся Самарская область может работать на «Крылья Советов». Если в Ярославле примут решение, что «Шинник» надо поднимать, то его там поднимут. А попробуйте поднять «Динамо». У меня ощущение, что в Москве, несмотря на несоизмеримо большие потенциальные возможности, развивать футбольный клуб, содержать и прогрессировать вместе с ним сложнее, чем в провинции. Что вы думаете по этому поводу?
— Я, конечно, не экономист, но если брать финансовую составляющую, то в Москве, как говорят, находится 2/3 всех средств. С этой точки зрения, у Москвы не должно быть проблем. Другое дело, что здесь есть проблема, связанная с насыщенностью соревнований и с посещаемостью отдельных клубов, таких как «Москва». Это проблема. А у ЦСКА, «Спартака», «Динамо», «Локомотива», как мне кажется, на сегодняшний день возможностей побольше, чем у других клубов. Если говорить о больших, звёздных игроках, то они скорее приедут в Москву, чем на периферию.
— Мне кажется, тут сложность в том, что в Москве ожидания зачастую завышены. Люди, которые дают деньги на клуб, не готовы ждать два-три года. Первый год у тренера не получается – долой его…
— Ожидания завышены везде, а Татарстан просто редкий позитивный пример. Ждать люди не любят, но если удастся найти какой-то компромисс или будет достигнуто какое-то взаимопонимание между тренером и руководством, то это другое дело. А так, посмотрите на Краснодар, например.
— И всё же: в современных условиях в провинции быстрее можно чего-то достичь, потому что там многое делается по самому высокому звонку, и после этого проблем не возникает. Здесь нужно крутиться самому, в Москве нужно находить пути. Да, есть монополии, такие как РЖД, и, если говорить о Петербурге, как о столице, такие как «Газпром». Но не всем же удаётся за счёт одного источника финансирования существовать. Тому же «Спартаку» очень сложно, и назвать его финансирование таким же монопольным, как у «Локомотива», я бы не рискнул. У ЦСКА и «Динамо» вообще ещё более рассеянные, дисперсные источники. Там удалось договориться, здесь не удалось, нужно привлечь через какие-то структуры коммерческие предприятия, но потом нужно это всё аккумулировать. И вот это превращается в сложность, не находите?
— Вы сейчас говорите о том, как развиваются наши клубы. В этом смысле мне кажется, что рано или поздно вот это бюджетное финансирование может закончиться. В силу того, что наше общество и клубы развиваются примерно по тому же пути, по которому развивались на западе. А там нет ни одного государственного, ни одного бюджетного клуба, там все клубы частные. Потом мы на примерах ряда команд нашей Премьер-Лиги, например, «Томи», видим, что этот путь не есть самый совершенный и самый эффективный. Если с этой точки зрения подходить, то да, клубам нужно совершенствоваться и быстрее учиться зарабатывать деньги. Я не думаю, что в этом смысле Москва кому-то значительно уступает. Другое дело, что в Москве может быть интерес к небольшому количеству команд, например, как я сказал, к четырём. К остальным не будет интереса. Тогда у этих команд, к которым нет интереса, перспектив не видно. А клубы с традициями, такие как «Спартак», ЦСКА, они, мне кажется, в любой ситуации будут иметь своё преимущество. Поскольку у них есть свой бренд, который можно считать большим капиталом и который не завоюешь за один год. Сыграл «Анжи» хорошо в 2001 году, и что? Это же несопоставимо с тем, что имеют за своей спиной большие клубы.
— А не может получиться, что бренд может перестать быть настолько привлекательным? Применительно к тому же «Динамо».
— Если будет плохая работа, то да, конечно. Всё меняется, да, и меняется в лучшую сторону у тех, кто хорошо работает, и в худшую у тех, кто плохо работает. Речь идёт о том, с одной стороны, что в мире нет ничего вечного, а с другой стороны, что исключения только подтверждают правила. К этим командам можем добавить «Баварию», «Милан», «Манчестер Юнайтед», «Челси», «Барселону» «Реал» и ещё несколько десятков клубов, на которых даже трудно понять, что может подействовать, что может расшатать этот клуб.
— В чём вы видите причину того, что многим молодым тренерам, которым дают шанс, так сложно работать в современных условиях? Мы видим очень много и в Европе, и у нас примеров, когда молодой специалист получает шанс работать даже с большим клубом, но примеров, когда это получается, гораздо меньше, чем примеров, когда всё это заканчивается печально и человек уходит в небытие?
— Мне кажется, что многое зависит от нескольких факторов. Первый фактор – степень одарённости, тренерский талант. Здесь можно такую реплику в адрес возраста применить – возраст очень относительный, незначительный критерий по определению квалификации тренера или его качества, уровня. Один из главных критериев – это талант.
— А что такое тренерский талант, на ваш взгляд?
— Талант – это способность управлять футболистами в критических ситуациях. Также это педагогика, психология, квалификация, то есть знания, специальные знания, которыми он должен обладать.
— А интуиция?
— Интуиция базируется на знаниях. У вас есть интуиция в области футбола, потому что вы здесь постоянно обсуждаете какие-то проблемы. Если я сейчас спрошу, какая у вас интуиция относительно действий на Марсе, или про космонавтику, или про что-то ещё такое, то у вас никакой интуиции не будет. У меня интуиция есть в той области, в которой я что-то понимаю. Я понимаю что-то в футболе. Интуиция базируется на знаниях, на опыте. Чем больше знания, чем больше опыт, тем более тонкая интуиция.
— Одно из главных достоинств и качеств тренера, на мой взгляд, чтобы игроки у него добавляли, прогрессировали, росли. Это можно как-то научно описать? Что нужно сделать, чтобы человек, пришедший в команду, в разном возрасте – в 20 лет, в 25 — мог что-то новое открыть, заиграть лучше?
— Каждый год из спортивных школ выпускается достаточно большое количество игроков. Сегодня 17-летние, завтра 18-летние, послезавтра 19-летние и так далее.
Талант тренера – это способность управлять футболистами в критических ситуациях. Также наставнику необходимы педагогика, психология, квалификация, то есть знания, специальные знания, которыми он должен обладать.
И если футболисты, выпущенные в своём году, например выпускники 1990 года рождения, выпускались в 2006-2007 году, конкурировали только на уровне своего возраста, то, как только они переходят за рамки своего возраста, попадают в молодёжную команду или команду мужиков, сразу уровень конкуренции возрастает несоизмеримо. То же самое у тренеров. Да, он был хороший игрок, смог достигнуть каких-то спортивных результатов, но, учитывая, что это всё-таки разные профессии, игрок и тренер, то, попадая в новую атмосферу, он должен выдержать ту конкуренцию, которая есть у него со стороны тех, которые там уже отработали. Если сейчас кто-либо из молодых футболистов закончит играть и примет какую-то команду, он будет конкурировать с тем же Карпиным, с тем же Кобелевым, Слуцким. Эту конкуренцию он может не выдержать. По крайней мере, на первом этапе так чаще всего и происходит.
— Всё-таки, чтобы тренеру научить игрока чему-то, что в первую очередь нужно? К нему пришёл новый игрок, не обязательно молодой, что нужно, чтобы какие-то новые грани его таланта раскрыть?
— Первое и самое важное, я уже говорил об этом, но, видимо, поверхностно, — тренер должен воздействовать на футболиста. Он должен ему объяснить, что и для чего он должен делать. Для какой цели он должен делать те или иные упражнения. И он должен сделать его своим единомышленником. Это выражение достаточно верное, но оно не всё охватывает. Ведь самое главное в любой сфере деятельности – психика. Если нет соответствующего настроя на достижение результата, то ты никогда не достигнешь этого результата. Эмоциональный фон, который есть у игрока, он тоже серьёзно влияет на достижение результата. Одно и то же упражнение, выполненное на разном эмоциональном фоне, оно по-разному запоминается организмом. Главная задача для тренера – это нацелить футболиста на достижение результата и помочь ему в выборе средств и методов подготовки. Тренер должен, конечно, видеть, какими качествами обладает футболист, каких качеств ему не хватает, можно ли развить одни качества, не ухудшая другие. Качества находятся в противоречивых взаимосвязях друг с другом.
— Насколько, на ваш взгляд, сейчас не хватает правильного отношения к методике? В Советском Союзе было, может, даже больше, чем надо, этой методизации процесса. Кто хороший тренер – тот, кто придумывает новую методику, об этом постоянно повторяют те, кто вышел из советского спортивного корпуса. А сейчас больше тренеров, которые больше доверяются эмоциям, психологии, интуиции, но методика спортивной подготовки у них уходит куда-то на второй план, вам так не кажется?
— Нет. Тогда тоже хватало людей, которые знали, что, условно говоря, есть упражнение, нужно минуту работать с определённой скоростью и 20-30 секунд отдыхать. Знают, что так надо делать, но не делают. Таких тренеров всегда было более чем достаточно. Или, например, нельзя тренировать какие-то скоростные качества после тяжёлой физической нагрузки – тоже знают, но всё равно делают. На самом деле, опираться на те знания, которые опробованы и накоплены, — у нас в прошлом далеко не каждый из тренеров это делал. Часто и в прошлом, и сегодня мы слышим такое выражение: «А я считаю, что так». Это не плохо, инициатива — штука неплохая. Недавно мы общались с Никитой Павловичем Симоняном, он рассказывал о реакции Лобановского на инициативу. Когда кто-то проявил инициативу, провалил дело и повторно стал проявлять инициативу, он говорил: «Нет, ты не должен проявлять инициативу, ты запорол дело в прошлый раз, тебе нельзя проявлять инициативу». То есть для того, чтобы проявлять инициативу, нужно обладать какими-то знаниями или ты должен логически объяснить, почему ты выбираешь то или иное. Иначе делай то, что уже доказано, что отработано. Не надо заходить в окно, надо заходить в дверь.
— Так почему же тогда у нас по-прежнему футболисты бегут и играют медленнее, чем в Англии?
— Отбор — это первое. У нас в России не первая и даже не вторая рука. Потом, как вы считаете: эмоциональное состояние игрока, выступающего, например, за Нальчик или «Томь», или вы выходите, как Слуцкий вышел на «Олд Траффорд», — ну, где сильнее эмоциональное состояние? Эмоциональное состояние играет в высшей степени важную роль для реализации физического потенциала. Те данные, которые у нас есть по физической работоспособности, которыми обладают футболисты из английской премьер-лиги, из других лиг, они если и отличаются, то несущественно.
— То есть по бегу, по выносливости и так далее мы не проигрываем им? Нам просто неохота бегать, играть в футбол?
— Неохота – это не то слово. Охота, футболисты всегда хотят выигрывать, всегда хотят победы, хотят показать себя с лучшей стороны. Это одно дело. Но, с другой стороны, эмоциональное состояние не может быть всегда одинаковым. Эмоциональное состояние, когда вы играете на «Локомотиве» против того же «Локо» или ЦСКА или в Лиге чемпионов, — это одно. А эмоциональное состояние в рамках других игр, о которых мы говорили, это совершенно другое. Пусть любой английский клуб приедет в наш город, на галёрку куда-нибудь, и пусть проведёт матч так же, как он у себя в Англии проводит – он не проведёт его точно так же. Я считаю, что, конечно же, мы, тренеры, несём ответственность за то, чтобы у нас при всех обстоятельствах футболисты были лучше подготовлены и находились в более динамичном режиме во время игры. Но если мы посмотрим на «Рубин», который играл с «Барселоной», то он на «Камп Ноу» пробегал на 6 км больше, чем «Барселона». С одной стороны, да, правильно, нужно совершенствовать, улучшать, подтягивать, особенно нижнюю часть турнирной таблицы, по уровню подготовленности. Но с другой стороны, нужно учитывать и эти факторы тоже — там играют более квалифицированные люди, отобранные со всего света.
— Есть одна бредовая идея, но, мне кажется, к нашему разговору вполне уместная. Один любитель футбола предложил московским клубам играть по два матча на выезде с провинциальными командами. То есть с «Крыльями Советов» играть два матча в Самаре, а дома играть только со своими же, с московскими, и с «Зенитом» и «Рубином», потому что они уже причислены к этому уровню. Тогда бы посещаемость была бы выше, больше было бы матчей на выезде. Единственное, сборы, которые считаются, как «Спартак» — «Крылья Советов», отдавать «Спартаку», но проводить матч в Самаре. Он считает, что сразу бы поднялась средняя посещаемость чемпионата и московские клубы перестали бы так снисходительно смотреть на провинциалов. Правда, у нас и так московские клубы три года не выигрывают чемпионат, но в общем, если к ним причислить ещё «Рубин» с «Зенитом», идея выглядит очень красиво.
— Идея красивая, но нереализуемая. Мы потеряли много городов, в которых была приличная посещаемость – Воронеж, Волгоград, Владикавказ, Саратов, Калининград.
Пусть любой английский клуб приедет в наш город, на галёрку куда-нибудь, и пусть проведёт матч так же, как он у себя в Англии проводит, – он не проведёт его точно так же.
Речь опять же идёт о проблемах, связанных с развитием игры. Мы эту тему, конечно, не сможем охватить во всей её полноте, это большая тема. Но почему это произошло? Клубы не просто опустились из одной лиги в другую, они почти что канули в небытие.
— Чего вы ждёте от 2010 года? Вы с оптимизмом смотрите в будущее?
— Да, если вернуться к той беседе, которая была у нас с Фурсенко, мы говорили о человеческом ресурсе, который у нас не востребован, о финансах, которых где-то не хватает – это сложно исправить, да. Но человеческий ресурс не так. Сёмин говорит: «Пожалуйста, я поеду, если у меня есть пауза, поеду в любой регион страны для оказания помощи тренерам и так далее».
— Хорошо ещё, что ЦСКА и «Рубин» у нас сохранили интерес к футболу в новом году после провала сборной. Если бы ещё и клубы вылетели, было бы совсем грустно, а так для оптимизма есть какие-то ростки!
— Это, безусловно, радует. Особенно то, что в концовке случилось с ЦСКА, поскольку от того, насколько наши лидеры выглядят качественно, во многом зависит наше движение вперёд.