Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения лучшего отечественного арбитра всех времён Николая Латышева. Человека, который безупречно отсудил финальный матч чемпионата мира 1962 года Бразилия – Чехословакия и получил за свой арбитраж «Золотой свисток» из рук президента ФИФА сэра Стэнли Роуза. Нынешние российские футбольные рефери ни о чём подобном и в самых сладких снах мечтать не могут: для них непосильной задачей является само попадание на мировое первенство.
О Латышеве, слава богу, не забыли. Сегодня в полдень к его могиле на Ваганьковском кладбище возложили цветы, а оттуда ветераны и судьи отправились в манеж «Локомотива», где проводится турнир памяти Латышева. А далее, по русской традиции, застолье, причём с размахом – на 200 персон. Впрочем, разве не заслуживает столь масштабно быть помянутым в Москве единственный россиянин, когда-либо задействованный в финале чемпионата мира по футболу?
И не только. Латышев – единственный человек, осмелившийся удалить с поля Льва Яшина, да ещё и в финале Кубка СССР. Единственный человек, отправивший Константина Бескова сбегать за мячом, выбитым им с досады после латышевского свистка в сторону Западной трибуны стадиона «Динамо». Единственный человек, во времена СССР осмелившийся остановить матч, да ещё и в горячем Тбилиси, из-за начавшихся беспорядков. И обеспечивший тем самым техническое поражение местному «Динамо».
Ещё одно «слава богу»: жив человек, который работал на официальном матче чемпионата СССР в одной бригаде с Латышевым. 89-летний Марк Рафалов, впоследствии яркий журналист, автор целого ряда острых и бескомпромиссных книг, например, «Футбол оптом и в розницу», обслуживал на линии матч «Динамо» (Ленинград) – «Кайрат» (Алма-Ата). Тот, что оказался для мэтра последним в классе А. И, как выяснилось из нашего вчерашнего разговора, абсолютно уникальным.
— Это была поздняя осень после триумфа Латышева на чемпионате мира 1962 года, — рассказывает Рафалов. – Мы с другим помощником главного судьи Бочаровым специально отстали, выпустив Николая Гавриловича вперёд одного, когда он перед началом игры бежал к центру поля. Так вы не представляете: весь стадион имени Кирова встал! Тысячи людей аплодировали судье, о котором иностранные журналисты написали: «И всё-таки Советский Союз попал в финал чемпионата мира – это сделал прекрасный арбитр Латышев».
И провожали его так же. Хоть сыграли в Ленинграде 0:0 и болельщики домашней команды обычно выражают после такого результата разочарование, в адрес Латышева вновь последовала овация. Народ кричал: «Браво, Латышев!», «Спасибо, Николай Гаврилович!» На фоне того, что сборная СССР на чемпионате мира в Чили провалилась, успех судьи народ оценил.
— В своей книге вы упоминали о том, что после той игры поужинали с Латышевым в ресторане ленинградской гостиницы «Европейская». Поговорили по душам?
— Говорить так было бы преувеличением. Он особо не откровенничал. Да и бурных застолий, которые принимающая сторона устраивала бы судьям, в ту пору не было. Ни с какими подобными предложениями к Латышеву не подходили, и мы спокойно поужинали, причём за свои (смеётся). Сейчас такое представить себе трудно.
Помню, Николай Гаврилович немного грустил, что по статусу ФИФА и УЕФА лишился права судить международные игры, поскольку стал членом Международного комитета судей. Это автоматически распространялось и на судейство внутреннего чемпионата. Так что тот матч стал для него последней встречей командой мастеров, которую он обслуживал. Горжусь тем, что находился в тот день на поле рядом с ним.
— Ну хоть какие-то откровения вы от него тогда услышали?
— Если не ошибаюсь, именно он и именно тогда рассказал нам о том, что чехословацкое политбюро (у них тоже такое было) прислало в ЦК КПСС что-то вроде ноты протеста. Мол, Латышев не понимает задач, стоящих перед социализмом (!), а потому не назначил пенальти в ворота Бразилии, когда мяч в штрафной попал в руку бразильскому игроку.
Этот момент мы точно тогда обсуждали, и Николай Гаврилович сказал: да, я прекрасно видел этот момент, но никакого 11-метрового там в помине не было. Умышленной рукой и не пахло, мяч летел с близкого расстояния. Все футбольные корифеи того времени во главе с уважаемым президентом ФИФА Стэнли Роузом с решением Латышева полностью согласились.
— Хорошо хоть наша партия на этот сигнал из «братской» страны не отреагировала.
— Там было не до того – люди думали о том, как перед ещё более высоким руководством прикрыть свои задницы после поражения сборной СССР.
— Кстати, Латышев был членом КПСС? И вообще, правильным советским человеком?
— Правильным советским человеком – был, и говорю об этом безо всякой иронии. А вот в партии не состоял. Однажды в моём присутствии Латышева спросили, почему он не стал членом КПСС. Он ответил: «Для того, чтобы быть порядочным человеком, совершенно не обязательно являться членом партии». Золотые слова!
— В его порядочности у вас никогда не возникало сомнений?
— Никогда. Да, он ошибался, как и любой живой человек. Но был абсолютно честен, и в этом не возникало сомнений вообще ни у кого. Поэтому и относились к этим его ошибкам снисходительно.
— Какие деньги ему заплатили за работу на финале чемпионата мира?
— Такой вопрос мне неудобно было ему задать. Могу только сказать вам о внутрисоветских расценках. Любой главный судья на любом матче класса А, начиная от «Спартак» — «Динамо» и заканчивая встречей законченных аутсайдеров, получал за игру 17 рублей 50 копеек.
Спустя годы, уже в 70-е, по решению Политбюро ЦК КПСС (вот на каком уровне решался этот вопрос!) стали платить 50 рублей. Кто-то из руководителей Спорткомитета огласил это решение на совещании судей и заявил, чтобы арбитры прониклись чувством ответственности: «Знайте, что теперь вы получаете больше, чем Алла Пугачёва за концерт!»
— Говорят, Константин Бесков до конца дней считал, что Латышев был не прав в эпизоде, после которого ему пришлось бежать к трибуне за мячом, а Евгений Евтушенко потом написал об этом моменте стихотворение.
— Та ситуация произошла у меня на глазах. Это был угол поля стадиона «Динамо» между Северной и Западной трибунами. Бесков проходил к чужим воротам по месту правого инсайда, и Латышев зафиксировал какое-то нарушение – уже и не упомню, какое. Дал свисток – а игрок с досады пнул мяч в сторону Западной трибуны.
Мальчик, подававший мячи, бросился было в том направлении, но Латышев свистком его остановил. И сказал Бескову: «Костя, иди принеси». И Бесков, сам Бесков, под свист трибун пошёл в легкоатлетический сектор, и лишь когда сам пришёл с мячом назад, игра была возобновлена. Много лет спустя я разговаривал с Константином Ивановичем, и тот сказал: «Я пошёл, но всё равно Латышев в оценке эпизода был не прав». Но обиды на арбитра он не держал. А Евтушенко, наблюдавший за этой сценой с трибуны, действительно посвятил ей стихотворение.
— Оно называлось «Ошибка Бескова». И много позже в интервью сказал: «Это был один из лучших прорывов – из бестактности в её исправление».
— Сам Латышев при всей своей твёрдости был очень тактичным человеком. А также интеллигентным и образованным. Думаю, во многом благодаря этому он и выделился из общего ряда, что в конце концов позволило ему выйти на высокий международный уровень и дойти до обслуживания финала чемпионата мира. Ни один из других наших судей тех лет по интеллекту и близко к Николаю Гавриловичу не стоял.
Он ведь был кандидатом наук, доцентом кафедры «Технология машиностроения» Станкостроительного института и на протяжении 30 лет преподавал студентам эту дисциплину. Писал учебники. В общем, был полноценным учёным – пусть и не каким-то выдающимся, но честно делавшим своё дело.
— Он что, и английский знал?
— Разве что несколько десятков слов, чтобы объясниться. Но свободно, конечно, нет. И тогда, и позже таких судей у нас не было – первым, заговорившим по-английски, по-моему, стал Алексей Спирин. Однако в 50-60-е годы такого требования у ФИФА не было.
— Кто-то его лоббировал, чтобы он дошёл «до жизни такой», как финальный матч мирового первенства?
— Разве что в последние годы судейской карьеры ему оказывал поддержку председатель Спорткомитета Николай Романов, который его очень любил. Латышев ценил такое отношение – и когда незадолго до смерти Николая Гавриловича очень пожилой Романов подарил ему свою книгу, Латышев этим очень гордился и всем знакомым её показывал.
Умер он, кстати, 85-летним почти у меня на руках. Когда через несколько месяцев после празднования юбилея ему стало плохо, мы с его дочкой Людой отвезли его в Медведково, в 3-й госпиталь ветеранов войны. Хоть Латышев и не воевал, за заслуги перед страной его удалось туда поместить. Но было уже поздно…
— С чего он начинал как судья? И что ему помогло выделиться?
— В течение многих лет ни о каком лоббировании не было и речи. Наверное, невольно помогла ему «правильная» для тех лет биография – как тогда шутили, «мама – прачка, папа – два красноармейца». Точно не помню, кем были его родители, но чуждых советскому строю элементов в его ближайшей родословной не было.
А начиналось всё так. Работая на электроламповом заводе, он играл в футбол на первенство Москвы за первую мужскую команду «Динамо». А тогда была такая практика: каждый клуб для развития судейского корпуса должен был выделить трёх-четырёх ребят, чтобы они не только играли, но и судили. У Латышева обнаружились способности, его стала активно привлекать к обслуживанию игр Московская коллегия судей, и к 1940 году он уже был достаточно известен как арбитр матчей команд мастеров.
— В 45-м именно Латышеву была оказана честь отправиться с московским «Динамо» в легендарное английское турне и, в частности, обслуживать знаменитейший матч в кромешном тумане с «Арсеналом».
— Это неудивительно, поскольку к тому моменту он уже считался лучшим судьёй СССР. Англичане кричали ему, что ни зги не видно и матч надо прекращать, но он решил продолжить. Почему? Поскольку считалось, что матч должен проходить при любой погоде. Сам Латышев говорил, что видел происходящее на поле и ничего плохого не натворил – поэтому всё сделал правильно. Хотя Вадим Синявский потом рассказывал, что видел арбитр на самом деле только полполя.
— Зато матч в Тбилиси в 1961 году между местным «Динамо» и ереванским «Спартаком» он остановил. После того как в него с трибун полетели камни и стеклянные бутылки.
— Да, это было за 20 с лишним минут до конца. При счёте 1:3 дважды мяч, по мнению хозяев, влетал в ворота — но Латышев считал, что гости выбивали его не из-за линии, и голы не засчитывал. Тогда-то и начались беспорядки. Грузины потом говорили, что игрок находился внутри ворот и выбивал мяч, держась руками за сетку.
Я лично на той игре не был, по телевидению она не транслировалась – поэтому с чужих слов выводов делать не стану. Зная Латышева, уверен только в одном: он всё делал по совести. И игру, несмотря ни на какое давление он не возобновил, а «Динамо» за срыв матча было засчитано техническое поражение.
— Прямо как в прошлом сезоне «Зениту» и «Торпедо». А как Латышев осмелился в 1955 году удалить Льва Яшина, да ещё в финале Кубка СССР против «армейцев»?
— Насколько помню, один из форвардов ЦДСА (Владимир Агапов. – Прим. «Чемпионат.com») систематически подталкивал, слегка провоцировал Льва. Он не делал это грубо, но в конце концов, видимо, допёк вратаря. И после очередного столкновения Лёва не выдержал и то ли ударил, то ли сильно толкнул соперника. Латышев это увидел и тут же показал Яшину, чтобы тот уходил с поля (красных карточек тогда ещё не было. — Прим. «Чемпионат.com»). Это было правильно, но мог бы Николай Гаврилович и раньше пресечь такое поведение «армейца». Может, тогда бы и не пришлось удалять Яшина.
— Как Латышев в 1966 году, уже не будучи действующим рефери и возглавляя Коллегию судей, оценил прогремевшее на весь мир решение советского лайнсмена Бахрамова засчитать гол англичан в ворота сборной ФРГ в финале чемпионата мира после удара Херста в перекладину?
— Нам в приватной беседе сказал, что Бахрамов не прав, ошибка была очевидной. Хотя бы потому, что в момент принятия решения он находился в 15 метрах от линии ворот и физически не мог видеть, пересёк мяч линию ворот или нет. А в своей книжке, которую он мне подарил, Тофик и вовсе написал, что видел, как мяч под перекладиной влетел вглубь ворот и вылетел от земли в поле. Это вообще глупость. Тем не менее стадион в Баку назвали в его честь и памятник ему установили…
На самом-то деле Бахрамов был протеже Латышева, который в роли руководителя судейского корпуса вообще слегка благоволил закавказским судьям. По предварительному решению, на чемпионат мира-66 от Советского Союза должен был ехать Сергей Алимов. Но его бригада по вине судьи на линии Архипова совершила грубую ошибку в матче «Торпедо» — «Динамо», и на этом основании Алимова заменили на Бахрамова. Тем не менее его ошибку Николай Гаврилович признал. Потому что, повторяю, был честным человеком…
…К рассказу Марка Рафалова стоит добавить одну деталь. В 70-е годы будущий звёздный телекомментатор, а тогда экс-вратарь и начинающий тренер Владимир Маслаченко поехал работать тренером сборной Чада. С собой взял книгу Латышева с толкованием спорных моментов в футбольных правилах.
И когда на тренировках его команды в глухой африканской стране закипали страсти, Маслаченко доставал эту книжку и на французском цитировал нужный фрагмент. И добавлял: «Это пишет Николай Латышев, судья финального матча чемпионата мира 1962 года». После этого все споры мгновенно прекращались.
Когда мы доживём до следующего российского футбольного судьи, у которого в мире будет такой авторитет?