Отставка Гаджи Гаджиева с поста главного тренера «Анжи» — неожиданный сюжет, вплетённый в финиш чемпионата России. Именно так – неожиданный, хотя при взгляде на турнирную таблицу этого и не скажешь. Но в таблице отражаются только цифры, за цифрами же кроются люди, события, факты. А также обстоятельства, которые порой совершенно не укладываются в логический ход жизни.
Как бы там ни было, отставка Гаджиева состоялась вскоре после окончания сезона, у «Анжи» появился новый тренер, а у Гаджи Муслимовича – свободное время для того, чтобы поговорить о важном. Хотя спланировать и провести этот разговор было совсем непросто: Гаджиев считает, что «ближний круг» и без того прекрасно знает, как жил и работал «Анжи» с августа прошлого года, а широкой аудитории углубляться в тему, быть может, и ни к чему. В общем, пришлось убеждать.
— «В таких условиях вряд ли кто-то мог бы сделать больше» — сказали вы в обращении, опубликованном в день отставки на клубном сайте.
— Это не очень точно сформулированное предположение, конечно. Кто-то, может быть, и решил бы задачу в другом ключе, а обстоятельства, возможно, сложились бы несколько иначе. Решать её нужно было не столько на командном уровне, сколько на уровне клуба, но задача в любом случае представлялась крайне сложной. Проблемы – тренировочные, организационные, психологические, да какие угодно, даже социальные – переплелись в один узел.
«Если сегодня у тебя играют Это’О, Диарра, Виллиан и компания, а завтра приходят футболисты, чей уровень на порядок-два ниже, и те, кто только начинает свой путь в футболе, пережить такой слом очень сложно. Особенно на ходу, в разгар чемпионата».
— Разве вам не хватало полномочий?
— Свободы в принятии решений как раз хватало, грех жаловаться. Ограничения касались только возможности сохранить состав. О стремлении сократить бюджет Сулейман Абусаидович (Керимов. – Прим. ред.) сказал мне сразу, конечно, но в начале августа я совершенно не думал, что к первым играм, к пятому туру, к шестому, мы будем готовиться практически резервным составом, перемешанным для количества с дублем. И что к сентябрю из игроков стартового состава в «Анжи» останутся только Жусилей, Ахмедов и травмированные Ещенко с Траоре. Такого разворота я, конечно, не предполагал.
— Однако после одной из первых же игр под вашим руководством вы заявили, что мы вот-вот увидим боеспособную команду…
— Да, считал, что справлюсь с хаосом, который царил тогда в команде. Полагал, что удастся сохранить группу футболистов для решения более серьёзных задач, чем борьба за выживание. Иллюзии, однако, исчезли довольно быстро. Могу для баланса адресовать вас к более поздним комментариям, к сентябрьским, где речь шла уже о предстоящей борьбе за выживание.
— У вас же был в прошлом году профессиональный выбор, Гаджи Муслимович. Зачем оставлять одну команду и идти в другую в начале сезона?
— Профессиональный выбор был, человеческого – нет, не было, потому что речь шла об «Анжи». Это пройденная тема, она обсуждалась ранее.
— Да, но прошло время. Может быть, оценка изменилась…
— Одних время лечит, других калечит. А большое видится на расстоянии. Это вы хотите сказать?
— Вы говорите загадками…
— Ещё в декабре 2012-го Сулейман сказал: «Пора возвращаться домой». «Хорошо, — ответил я. – Позовёшь – вернусь». В августе, после очередной неудачной игры «Анжи», которая продолжила долгий спад – спад ведь весной начался, ещё в прошлом сезоне, — он позвал. Сказал, что будем работать вдолгую, это было очень важно для меня. Личные условия предварительно не обговаривали. По финансам у меня вообще никаких запросов на протяжении всего этого времени не было, он сам всё решал.
— Касательно спада, о котором вы упомянули, вот какая есть удивительная математика. По сумме результатов весеннего отрезка сезона-2012/13 и четырёх туров следующего сезона звёздный «Анжи» занял последнее место в лиге по всем показателям. По очкам, победам, забитым, пропущенным…
— Значит, у владельца всё-таки были веские причины принять решение о смене курса.
— Существует такое схематичное представление об «Анжи» того периода: есть два человека, от которых, по большому счёту, зависел результат – Сулейман Керимов и Самуэль Это’О. Сколько в нём правды?
— Они были не единственные, от кого зависел результат, нет – в целом команда осенью 2012-го смотрелась здорово. Но однозначно лучшие. Мог ли «Анжи» без участия Сулеймана и Самуэля выиграть бронзу? Конечно, нет.
— Ну и вас тоже не было бы в «Анжи», если бы не личное участие Керимова.
— Совершенно верно. А Самуэлю, кстати, я говорил: «Возвращайся». Мы встречались в Лондоне, когда играли с «Тоттенхэмом» в конце прошлого года. «Хочешь – футболистом, хочешь – главным. Возвращайся!» — «Мне ещё рано быть главным» — «Сможешь. Мы поможем, я помогу» — «Вернусь, если вернётся Сулейман» — «Да он никуда не уходил» — «Если вернётся на 100 процентов»…
Вот такой был диалог. Вообще же у Это'О достаточно качеств, которые позволяют предположить, что он пойдёт далеко.
— Обстоятельства, в которых оказался прошлым летом «Анжи», — уже чуть ли не футбольный фольклор. А какие субъективные факторы сыграли роль в итоговой неудаче?
— Факт неудачи датирован маем 2014 года, а ключевые причины или, как вы говорите, факторы, негативно повлиявшие на нашу работу, связаны большей частью с августом 2013-го. Субъективные, вы сказали? То есть где недоработал, ошибся, просчитался? Их несколько. Ну, например, с точки зрения специфики тренерской профессии, мне кажется, мы могли лучше использовать такой ресурс, как индивидуальная работа, которая позволяет точнее оценивать и эффективнее реализовывать потенциал футболистов. Но в данной конкретной ситуации эти вопросы играли куда меньшую роль, чем организационные, психологические, социальные, связанные с изменением статуса команды.
— Между тем группу Лиги Европы «Анжи» пройти сумел. Европа проще России?
— Прошли группу, прошли первый раунд плей-офф. И второй должны были проходить, потому что выглядели лучше соперника и гол на выезде забили чистый, который не засчитали. «Генк» ведь, давайте вспомним, не так давно дважды обыграл киевское «Динамо», АЗ шёл в Лиге Европы без поражений. Это хорошие, крепко сделанные команды, против них было очень непросто. Думаю, что два раунда плей-офф Лиги Европы и весенний отрезок российского чемпионата – очевидное свидетельство возросшего уровня команды. Но нужно понимать, что Европа и Россия – совершенно разные турниры. В Европе над нами не довлел груз обязательств, не давили обстоятельства, не душили не взятые в прошлых турах очки. Команда была внутренне свободна. Про чемпионат России этого сказать невозможно…
— Пришло время говорить о том, что проект «Анжи» — в той динамике, в которой он запускался, — был изначально нежизнеспособен. Согласны?
— А в какой динамике он запускался? В стартовом составе играла группа дагестанских футболистов, сохранился костяк от первой лиги, и к этим ребятам добавились Жус, Роберто и Одил. Классные игроки, правильный выбор. Это соответствовало первоначальной позиции Сулеймана Керимова: пригласить в «Анжи» больших мастеров, чтобы учить на их примере своих футболистов.
— Не получилось же!
— Так однозначно ставить акценты не только неправильно, но и несправедливо. Понятно, что уровень спортивных достижений любого клуба определяется в первую очередь двумя факторами: организацией работы и финансированием. Взаимосвязь здесь самая простая: хорошо организованный и финансово состоятельный клуб подбирает соответствующих исполнителей на все функциональные уровни: менеджеров, тренеров, футболистов. Исполнителей, которые способны принимать правильные решения, – каждый на своём месте. Именно поэтому такие клубы на протяжении многих лет выступают стабильно, обрастая традициями. Их со временем начинают называть «великими». «Реал», «Манчестер Юнайтед», «Ювентус», «Бавария»…
«Сулейман однажды спросил у меня, сколько нужно заплатить Бердыеву. «Не знаю», — говорю. – «Спроси». Я спросил. «Ничего не надо».
— «Манчестер» в этом сезоне даже в Лигу Европы не пробился.
— У каждого из великих случаются спады, вот как сейчас, например, происходит с «Манчестер Юнайтед». Спад – совершенно неизбежная фаза спортивной жизни даже для идеально отлаженных структур. При этом на Олимпе периодически появляются другие, менее известные клубы, но они, как правило, приходят ненадолго. Если клуб хорошо организован, он способен достигнуть результата даже при среднем уровне финансирования, но поддержать этот результат на протяжении сколько-нибудь длительного отрезка времени он не в состоянии. Назову одну из очевидных причин: самых талантливых игроков приходится продавать. Клубу это выгодно, а игрокам хочется ощутить себя причастными к футбольной богеме.
— Где, интересно, в этом ряду место для «Анжи»?
— У «Анжи» редкая судьба. Он заметно уступает ведущим российским клубам в организации, но в последние годы финансово и организационно вырос. «Анжи» рос невероятными темпами, обгоняя и время, и самого себя. Но всё же и сегодня он заметно уступает ведущим российским клубам в организации. А правильная организация не только умножает потенциал, но и сокращает расходы, тогда как её несовершенство негативно влияет на решение любых других вопросов, включая учебно-тренировочную работу.
— Сокращение расходов – это и есть смена курса?
— Одно из направлений. Чтобы перепрограммировать систему, заменить важные детали, выстроить и отладить новые схемы, всё-таки необходимо время. Это большая и сложная работа для клуба и команды. В первую очередь было важно быстро закрыть подвисшие организационные вопросы. Хорошо ещё, что к их решению подключались другие структуры Сулеймана Керимова, которые не имеют отношения к футболу.
— Почему план не сработал?
— Наверное, потому, что изначально было допущено слишком много ошибочных управленческих решений. Причём я не имею в виду саму идею, то есть приглашение в команду игроков высокой квалификации за большие деньги и на очень выгодные условия. Это не самый плохой путь для популяризации, для продвижения бренда, как сейчас говорят. Но если не просчитывать шаги развития клуба стратегически – каждый из шагов, в поступательной динамике, — а ориентироваться на разных этапах только на тактические, локальные интересы, серьёзные ошибки неизбежны.
— «Анжи», получается, избрал наиболее сложный, затратный вариант развития.
— С точки зрения, например, базирования – да. Возможно ли развитие махачкалинского клуба, который базируется в Москве, в долгосрочной перспективе? Естественно, нет. Нельзя развиваться вдолгую, находясь в отрыве от корней.
— А слово «перспектива» вообще в то время звучало? Может, всё-таки звучало слово «результат»? Или даже так: насколько чаще говорилось о результате и перспективах, чем о пиаре?
— Звучало. Напомню, что новейшая история «Анжи» и дагестанского футбола предполагала строительство семи филиалов клубной академии. И Керимов изначально говорил, что звёзды должны не только сами играть в футбол, но и учить других. В этом состояла идея, понимаете? Нужно было расшевелить, растревожить общество, спровоцировать футбольный бум. В этом смысле идея как раз сработала. А результат, конечно, был поставлен во главу угла. Результат и то, что вы назвали пиаром. Пиар-кампания «Анжи» в целом была успешной, но очень часто клуб в этом направлении переигрывал. Впрочем, слишком сильный акцент на пиар – всего лишь перегиб, но не критическая ошибка. Скорректировать такую ошибку, не потеряв многое, довольно просто. Отойти же от избранной трансферной политики, избежав глобальных потерь, совершенно невозможно. Если сегодня у тебя играют Это’О, Диарра, Виллиан и компания, а завтра приходят футболисты, чей уровень на порядок-два ниже, и те, кто только начинает свой путь в футболе, пережить такой слом очень сложно. Особенно на ходу, в разгар чемпионата.
— Психологически сложно?
— Не только. Нельзя измерять клуб лишь в привычных уму и глазу физических величинах: бюджет, состав, место в таблице и так далее. Клуб – это ещё и аура, например, поскольку аура, как бы мистически ни звучало это слово, – важнейший фактор клубной жизни. Один из ключевых. Заходя в офис или в клубный музей, например, «Реала», ты неизбежно ощущаешь сильнейшее влияние этой самой ауры. Миллионы людей испытали на себе такой удивительный эффект. Именно аура, которая формируется сознательно, системно и в течение долгого периода времени, позволяет избегать необратимых последствий в тяжелые времена. Ни в коем случае нельзя недооценивать эту сторону клубной жизни – традиции, устои, дух.
— В случае с «Анжи» говорить о какой-то особой ауре нет причин. Разве что о негативе, который явственно ощущался в последнее время…
— Не судил бы так однозначно. Было ведь и другое время, но когда одна атмосфера сменяет другую, да ещё в такой сумасшедшей динамике, как это случилось с «Анжи», клуб оказывается без защиты даже перед самим собой, не говоря уже о внешних разрушительных факторах. Вот традиции, пусть и не вековые, но всё же, – они действительно никак не вписывались в новую историю. «Кто в прошлое выстрелит из ружья, в того будущее выстрелит из пушки», — любил говорить Расул Гамзатов.
— Я в данном случае про болельщиков, которые в трудный час забывали слово «поддержка», разве нет? Даже тот, прошлый, звёздный «Анжи», едва только в его игре обнаружился спад, попал под эту «колотушку».
— Последние игры вспоминаете?
— Не только игры, но и слова футболистов, их мнения и ощущения. Например, интервью Сердера Сердерова, за которое он недавно получил в свой адрес совершенно несправедливые обвинения.
— Если вы имеете в виду часть болельщиков – небольшую, но очень активную группу, — в целом готов согласиться. Когда всё хорошо, они поддерживают команду так яростно, что становятся действительно 12-м игроком. Так было, скажем, в 2012-м, причём достаточно долгое время.
«Керимов трезво оценивал ситуацию, понимая всю её сложность: ничего страшного, первая лига поможет нам очиститься, окрепнуть и вернуться в элиту более сильными и организованными».
Но когда дела не ладятся, они часто болеют против своих. От них исходит негатив. Мы негативную ауру трибун тоже испытали на себе, хотя платили, в сущности, по чужим долгам.
— «Звёзды должны учить», сказали вы. А им самим это нужно было?
— Продвижение бренда «Анжи» было на первом этапе очень заметным, даже агрессивным явлением. Клуб точно сформулировал, умело поддерживал и всячески продвигал эту идею – идею миссионерства. В тот период вокруг «Анжи» как раз стала образовываться специфическая аура, в целом достаточно позитивная. Большие футболисты, которые приезжали в «Анжи», тоже попадали под её влияние. Они получали дополнительный энергетический заряд, им очень хотелось помочь футболу Дагестана. Они именно так объясняли свою миссию, и правильно делали. Звёзды, конечно, приходили в «Анжи» на очень хорошие финансовые условия, они получали отличные контракты, но идея миссионерства присутствовала однозначно.
— Звучит как-то несовременно.
— Почему? Очень даже современно, по-человечески. Они считали себя послами футбола в Дагестане, уверяю вас. С моей точки зрения, такая постановка вопроса на первом этапе рывка «Анжи» сыграла исключительную роль. Этот эффект подкреплялся уникальным коммуникативным талантом Сулеймана Керимова, щедростью его натуры, широтой души, умением вести разговор на понятном языке. Ведь и сегодня, когда от Сулеймана не зависит ни один из звёздных футболистов того призыва, они находятся в контакте. Звонят, приезжают в гости, как приезжали, например, Это'О, Буссуфа, Диарра. Это'О, кстати, всегда был первым среди тех, кто говорил: «Надо пойти в детский дом, в школу, надо отнести туда подарки». Это к вопросу о миссии и о миссионерстве. К вопросу о том, как создавалась аура, которая на определённом этапе помогала команде развиваться вместе с клубом.
— А мог ли проект звёздного «Анжи» жить дольше, чем жил по факту?
— Мог.
— Мог ли он продолжаться бесконечно?
— Нет.
— В какой момент стали происходить срывы?
— Не знаю. Возможно, когда посчитали миссию выполненной и приняли решение перебазироваться из Кратово в Лужники. Смена базы – не главная, конечно, причина того, что начались срывы и заметно снизилось качество игры, но одна из них.
— Может быть, не нужно копать так глубоко? Просто идея начала себя изживать…
— Сложно сказать. Но скорее нет, чем да. Весенний игровой отрезок сезона-2012/13 был в целом неудачным, однако в концовке «Анжи» удалось зацепиться за третье место, команда сыграла в финале Кубка России. Это подстегнуло Сулеймана Керимова, он продолжил приобретать игроков.
— А отправной точкой «смены курса» стал, насколько известно, конфликт между футболистами, возникший на тренировке…
— Да. Летом в команду пришла группа игроков, которые по ментальности несколько отличались от первого «призыва», и река вышла из берегов. Конфликт не был, на мой взгляд, случайным. Он мог бы сыграть позитивную роль в объединении команды, затушить намечавшийся кризис в начальной фазе. Это известный педагогический метод – пройти через конфликт, вскрыть нарыв с тем, чтобы обрести новое качество взаимопонимания, взаимодействия. Но направить его в нужное русло не удалось, что отразилось на эмоциональном состоянии. В том числе и владельца клуба, который принял быстрое и жёсткое решение.
— Это была избыточная жёсткость, разве нет?
— Не мне судить. Тем более что не знаю всех обстоятельств.
— Наверное. Но вам пришлось разгребать.
— Я понимал, конечно, что нужно сохранить хотя бы половину состава. И должен был убеждать Сулеймана в том, что до зимнего перерыва из команды не должны уйти все, кто прежде играл в основе. Меня, конечно, в значительной мере сдерживала финансовая сторона проблемы, потому что в тот момент стоял вопрос возврата инвестиций за счёт продаж игроков. Причём в не самый, наверное, простой для бизнеса Керимова период. Какое у меня есть право распоряжаться чужими деньгами?
— А что касается приобретений?
— Без ошибок в отборе игроков не обходится даже при системной и длительной работе. Можно в этом плане вспомнить, например, «Динамо», «Зенит», другие команды. Недавно прозвучали цифры по «Спартаку». А в условиях жёсткого форс-мажора, с учётом высокого психологического давления, да ещё и в такой короткий промежуток времени это вообще невозможно. Селекционный отдел клуба не имел никаких предварительных наметок для решения новой задачи. Выбор игроков сузился до минимума. Можно даже сказать, что его, по сути, и не было. И работали мы, соответственно, с большей вероятностью ошибки.
— В конце сезона команда стала задерживаться на недельные тренировочные циклы в Махачкале. Тоже ведь своего рода стресс…
— Это решение считаю верным. Да, к нему оказались не готовы некоторые футболисты: проживание в Махачкале вызывало неоднозначную реакцию у достаточно большого числа игроков. Люди, которые подписывали контракты, скажем, в августе 2013-го или раньше, рассчитывали всё-таки на условия Москвы, это нужно понимать. Один переезд, как известно, равен трём пожарам. И повторю: если изначально не решены ключевые организационные вопросы, в процессе работы ты будешь натыкаться на них постоянно. Так у нас и вышло. Мы получили проблему, игнорировать которую дальше было уже невозможно.
— Порядок бьёт класс?
— Это в значительной степени шаблон, стереотип. Порядок может побить класс только в том случае, если класс плохо организован. Но если степень организации класса отвечает хотя бы минимальным стандартам, порядку с классом не справиться.
— До сих пор выглядит загадкой участие в делах «Анжи» Курбана Бердыева.
— Нет никакой загадки. Курбана приглашал я. Было время в 2009 году, когда я оказался без работы, а Курбан позвал помогать ему в «Рубине». Я поехал и с удовольствием помогал. Теперь случилась обратная история. С одной стороны, хотелось его поддержать, потому что он трудоголик, он дискомфортно чувствует себя без футбола. С другой, работа у нас творческая, и специалист такого уровня всегда внесёт свой вклад в общее дело – и как тренер, и как организатор. Эти качества Курбан в полной мере проявил за долгие годы работы в «Рубине».
— Курбан Бекиевич тоже тут туману напустил прилично. Не комментировал ситуацию ни словом, то появлялся в лагере «Анжи», то исчезал…
— Не исчезал. Он не был связан с «Анжи» контрактом и ездил по серьёзным клубам, общался с коллегами. Был в «Фиорентине», в «Реале», поехал в «Баварию», но на разговор с Гвардиолой не остался, потому что «Бавария» как раз жестоко проиграла «Реалу», съездил в Китай к Липпи. Очень продуктивно использовал время.
— А как же «Анжи»?
— В «Анжи» он был больше, чем в «Реале».
— Без контракта, значит?
— Сулейман однажды спросил у меня, сколько нужно заплатить Курбану. «Не знаю», — говорю. – «Спроси». Я спросил. «Ничего не надо».
— Насколько знаю, вылет в ФНЛ изначально не был критическим условием вашего ухода. Что же стало поводом? Дефицит поддержки со стороны владельца?
— Поддержку с его стороны я ощущал всегда. О своём полном доверии к тренерскому штабу Сулейман Абусаидович говорил футболистам, говорил болельщикам, говорил мне в личных беседах.
За всё это время он ни разу меня ни в чём не упрекнул, хотя надеялся, наверное, на другой результат. Впрочем, как и я полагал, что работать буду с несколько другим составом. В наших первых беседах, в начале августа, мы говорили о том, что «Анжи» реально по итогам сезона войти в десятку. Только к сентябрю пришло понимание, что борьба за выживание неизбежна, но мы к этому вопросу больше не возвращались.
— Ещё раз: поддержка владельца подразумевалась даже в случае вылета «Анжи» в первую лигу…
— Да. Сулейман трезво оценивал ситуацию, понимая всю её сложность: ничего страшного, первая лига поможет нам очиститься, окрепнуть и вернуться в элиту более сильными и организованными.
— Можно представить, что вы будете при необходимости как-то помогать «Анжи»?
— Можно. У нас остались нормальные отношения, взаимопонимание не утрачено.
— Если позвонят вам завтра из серьёзного клуба, пригласят работать – что скажете?
— Поговорим.