Полноватый лысый мужчина с зафиксированной левой рукой сидит в своём инвалидном кресле на бровке. Стадион пуст, идёт тренировка одного из лучших клубов Швеции, «Эльфсборга». Может показаться, что сердобольные сотрудники стадиона пошли против устава и пустили на закрытое для посторонних глаз занятие больного человека, но так только кажется. Полноватого человека зовут Клас Ингессон, он – главный тренер «Эльфсборга».
В подавляющем большинстве клубов мира главная тема перед матчами – состояние здоровья футболистов. Команда из Буроса не похожа на другие – здесь всё внимание приковано к здоровью главного тренера Класса Ингессона, который принял «Эльфсборг» в 2013 году. Четыре года назад у уважаемого в Европе бывшего полузащитника сборной Швеции, участника чемпионата мира — 1994, обнаружили рак, миеломную болезнь. Ингессон, не привыкший сдаваться на футбольном поле, не сдался и в жизни: за три года болезнь возвращалась дважды, и весной 2013-го врачи пошли на крайний и опасный метод лечения – пересадку стволовых клеток. Параллельно Ингессон начал толком тренерскую карьеру в профессиональном футболе, приняв молодёжную команду «Эльфсборга». Трансплантация стволовых клеток прошла относительно успешно, болезнь (все на это очень надеялись, но гарантировать ничего не могли даже врачи) отступила.
Однако бесследно рак никогда не проходит. За долгое время, проведённое в постели, а также на фоне трансплантации стволовых клеток у тренера ослабли кости, развился остеопороз. Ингессон оказался в инвалидной коляске, было неизвестно, сможет ли он когда-нибудь нормально ходить. Зимой 2014 года, когда «Эльфсборг» проводил сбор в Испании, специалист старался проводить как можно больше времени вне коляски, со специальными ходунками. Однако по возвращении в Швецию наставник жёлтых признался: ему ещё слишком тяжело вне коляски.
«После Испании всё тело чертовски ломало. Я правда перетрудился, мне пока лучше в коляске, потому что иначе может случиться худшее – я упаду и сломаю, например, ногу. За время, что я провёл на койке, у меня не было возможности нарастить мышцы, поэтому я ослаб», — констатировал Ингессон.
Всю зиму Ингессон упорно работал над собой, он стал лучше выглядеть, на его лице чаще появлялась улыбка. Лучшим лекарством для него являлась игра команды.
Однако не все считают, что футбол идёт на пользу 45-летнему специалисту. Многим кажется, что ему лучше лечиться дома и не подвергаться постоянным стрессам спортивной жизни. Такие заявления злят Класа Ингессона больше всего.
«Физических и психологических проблем у меня нет, мне не запрещено управлять футбольной командой. Хватит спекулировать на тему моей болезни! Правильно судить человека по тому, что он делает, а не по тому, инвалид он или нет», — отрезал наставник «Эльфсборга».
Очередной всплеск обсуждений того, стоит ли Ингессону работать с профессиональной командой, случился уже после первого тура аллсвенскан. Команда из Буроса уступила на выезде «Отвидабергу», а после игры в раздевалке случилось страшное. Ингессон поблагодарил своих ребят за второй тайм, сказал, что так играть необходимо всегда. Затем подкатил отдельно к живой легенде «Эльфсборга» и сборной Швеции Андерсу Свенссону, чтобы сказать ему пару слов. Приподнялся в коляске, чтобы наклониться к своему подопечному, но нога скользнула, и Ингессон упал. Тренера должна была спасти коляска, однако она вдруг завалилась на бок, и наставник жёлтых перевернулся на пол, приземлившись на руку. Диагноз, поставленный после рентгена, утешительным не назовёшь – перелом левой руки.
Уже на следующий день Ингессон руководил тренировкой своей команды с бровки поля. Ему не нравится зависимость от коляски, он решительно намерен вернуться к самостоятельной ходьбе, но понимает, что обязан клубу: «Я не знаю, сколько лет ещё буду кататься – может, год, может, два. Однако пока я чувствую себя хорошо, это идёт на пользу «Эльфсборгу».
Наставник «Эльфсборга» признавал, что его положение даёт ему и некоторые преимущества относительно обычных тренеров. «Ну, во-первых, если ко мне придёт парень с вывихнутой лодыжкой, я скажу ему, чтобы он молчал и не ныл», — улыбался Ингессон и продолжал: «Кроме того, они на моём примере видят, как быстро в жизни всё может измениться. Это ведь может случиться с каждым, так что нужно по максимуму пользоваться тем, что у тебя есть сейчас. Я ведь и сам потратил всю жизнь на тренировки, чтобы воспитать здоровый образ жизни, а потом — ба-бах! – и ты в самом пекле ада», — говорил он.
Два часа пути от родного Эдесхега до Буроса Ингессон преодолевал на автомобиле. Дискомфорта за рулём, как и на бровке футбольного поля, он не ощущал, единственная просьба – помочь сесть в автомобиль, для этого нужна доска, по которой он съезжал на водительское кресло.
Слышать об уходе с поста наставника «Эльфсборга» только по состоянию здоровья Клас Ингессон не хотел. Работа – главная и единственная возможность для него отвлечься от воспоминаний о страшном периоде жизни с тремя операциями. «Они говорят, что я должен больше думать о себе, но без работы я не смогу сделать больше для себя. Я не стану счастливее или лучше, если перестану тренировать», — объяснял Ингессон.
В раздевалке его ждёт команда. После перелома он просит помощника катать его кресло. Клас Ингессон заходит в раздевалку и начинает говорить своим парням, чего ждёт от них на сегодняшнем занятии. Он понимает, что инвалидная коляска не делает его сильнее как тренера, но знает и то, что не бороться на поле его подопечным будет просто стыдно.
***
Этот текст был написан в апреле нынешнего года, а теперь пришлось поменять лишь время — с настоящего на прошлое. Сегодня Класа Ингессона не стало, он умер ночью, а за пару недель до смерти он покинул пост наставника «Эльфсборга» — болезнь задавила специалиста. За последние полтора года это третья футбольная смерть в Швеции — в прошлом году во сне умер голкипер АИК Иван Турина (причины его смерти до сих пор окончательно не выяснены), а 13 октября — тоже от рака, как и Ингессон, — скончался капитан «Броммапойкарны» Понтус Сергерстрем. Последний тур чемпионата Швеции получится очень грустным: выступающий в Лиге чемпионов «Мальме» вновь отпразднует чемпионство, но в целом местный футбол потерял куда больше, чем приобрёл.
Клас Ингессон (справа) на чемпионате мира 1994 года