Владимир Быстров – о «Краснодаре», «Зените», «Спартаке» и о себе

Володя пришёл на встречу с двумя мандаринами. Аппетитными испанскими мандаринами. Один протянул мне: «Угощайтесь». Я не стал отказываться. Контакт установился быстро.

«Буду лучше готов – буду больше играть»

— Сезон у вас складывается неоднозначно. С одной стороны – успешные выступления команды, с другой – скромная личная статистика. Согласны?
— Естественно, мне хочется больше играть, но пока тренер выделяет столько времени. Сейчас сборы, работаю. Буду лучше готов – буду больше играть.

— Почему команда осенью выступала неровно?

— Нащупывала свою игру. Находила связи. Всё-таки новые футболисты пришли. Нужно время, чтобы сыграться.

— Так велико было влияние Широкова и Измайлова на игру?
— Не в этом дело. Что-то тренер новое требует, где-то сами придумываем. Команда не может ровно идти весь сезон. Бывают разные состояния, спады неизбежны.

— «Краснодар» в этом сезоне действительно стал играть иначе?
— Многое зависит от результата. Когда он есть, то и тренируешься, и играешь спокойнее. А мы не набирали очков там, где должны были. Начали нервничать, переживать. Отсюда проблемы.

— К «Краснодару» стали по-другому относиться?
— Конечно, когда к команде относятся более-менее расхлябанно, это идёт тебе на руку. А когда начинают воспринимать, как «Спартак» или «Зенит», когда каждый матч «от ножа», играть становится тяжелее.

«Никто никуда не бежит, миллиарды не тратит»

— Ментально «Краснодар» созрел для борьбы за чемпионство?
— У нас в команде 22 человека – фактически два равноценных состава. Можно условно вторым составом заявляться и спокойно в Премьер-Лиге играть. Считаю, по подбору игроков «Краснодар» должен бороться за самые высокие места.

— Вплоть до первого?
— Конечно. А иначе какой смысл стремиться вверх?

— Но после прошлогоднего третьего места и второе будет шагом вперёд.
— В этом смысле – да. Шаг за шагом, год за годом команда становится только крепче, и соответственно цели только повышаются.

— Есть ощущение, что на ваших глазах и с вашим участием пишется новая история?
— Безусловно. Клуб правильно, систематически растёт и развивается. Думаю, это не только мне, но и простому болельщику со стороны заметно. Никто никуда не бежит, миллиарды не тратит. Всё грамотно и рационально делается.

— Близость, я бы даже сказал – доступность президента клуба является серьёзным подспорьем для игроков?
— Естественно, когда видишь, что человек живо интересуется делами команды, душу вкладывает в клуб, приезжает, разговаривает, иногда и «пихает» — как без этого?! – это не может не подкупать.

— Один из бывших игроков команды рассказывал, что, когда команда плохо играла, Галицкий мог посреди матча уйти в близлежащий парк, погулять, успокоиться – и только ближе к концу снова возвращался на стадион. Сейчас он сдержаннее воспринимает происходящее на поле?
— Разные состояния бывают. Каждый по-своему переживает. Он президент клуба – может и отругать игроков, и похвалить. Но давайте я не буду вам раскрывать все наши тайны (улыбается).

«У меня такой стиль. Чтобы хорошо сыграть, надо разозлиться»

— Иногда кажется: для того чтобы выдать свой лучший футбол, вам необходим сильный внешний раздражитель. Есть такое дело?
— Не знаю, какой мне внешний раздражитель нужен. Когда нахожусь в хорошем состоянии, когда в меня верят – я показываю то, на что способен. Я нормально готов к чемпионату, хорошо себя чувствую. Более того, сейчас я реже травмируюсь, чем пять лет назад.

— Под внешним раздражителем я подразумевал агрессивный настрой трибун.
— Футбол – эмоциональный вид спорта. Невозмутимо нельзя играть. У меня такой стиль. Чтобы хорошо сыграть, надо разозлиться.

— Когда все против тебя – это заводит?
— Когда все за тебя – тоже заводит. Вообще, в атмосфере полного стадиона приятнее играть, чем товарищеские матчи без зрителей.

— В Краснодаре вам этого драйва хватает?
— Вполне. Сейчас на нас много народу ходит.

«В Краснодаре даже пробки воспринимаешь спокойнее»

— На Кубани в целом люди искреннее, душевнее, чем в столицах?
— Душевных людей и в Краснодаре, и в Петербурге, и в Москве хватает. Где бы я ни играл, везде у меня были хорошие друзья, которые великолепно относились. И везде были хамы, плохие люди.

— У меня сложилось впечатление, что в Краснодаре концентрация злых людей ниже.
— В Краснодаре просто намного больше солнца, чем в Питере и Москве. Нет таких депрессивных состояний, когда месяц солнца не видишь и ходишь на всех злой. Поэтому люди добрее, светлее в целом. Больше улыбаются. В Краснодаре даже пробки воспринимаешь спокойнее: ну стоишь и стоишь, ничего страшного.

— Фактор юга?
— Ну да. Считайте, на курорте постоянно находишься.

— На улице подходят, что говорят?

Машину негде поставить в центре. А на троллейбусе едешь по выделенной полосе – считай, спецтранспорт!

— Подходят. Здесь я себе позволяю ездить на общественном транспорте. Передвигаюсь и пешком много. С этим у меня никаких проблем нет.

— Трамвай предпочитаете?
— Мне удобнее на троллейбусе.

— Куда ездите?
— На рынок, в центр – с детьми погулять. Спокойно могу выйти на Красную улицу, прокатиться на велосипедах. Ни в Питере, ни в Москве я себе этого не мог позволить.

— Помнится, ваш бывший одноклубник Константин Зырянов как диковинку публиковал в «Инстаграме» фото из питерского метро.
— Я тоже в Питере за последние лет 10, наверное, один раз проехался в метро, когда в отпуске был. А тут уже раз 50 прокатился на троллейбусе.

— Удобно?
— Офигенно вообще! Машину негде поставить в центре. А на троллейбусе едешь по выделенной полосе – считай, спецтранспорт!

«Я сам захотел уйти из «Зенита»

— За каким из бывших клубов сейчас внимательнее следите — за «Зенитом» или «Спартаком»?
— За всеми клубами, в которых играют мои друзья. За какой-то один особо не переживаю.

— Не обижает, что «Зенит» своих воспитанников распустил, а теперь набирает российских игроков из других команд?
— У каждого своя дорога, у каждого своя судьба. Это жизнь, это футбол. Я сам захотел уйти из «Зенита». Тут на кого-то обижаться не имеет смысла. Наоборот, я благодарен – и «Зениту», и всем остальным клубам, за которые играл.

— Ваша знаменитая четвёрка Быстров-Денисов-Аршавин-Кержаков ещё могла бы послужить родному клубу?
— Считаю, что могла бы. Но какой смысл теперь об этом говорить? Для этого есть тренеры, руководители клубов.

— Контактируете со старыми товарищами?
— Со всеми переписываемся, созваниваемся. Как общались, так и общаемся.

«Аршавин не привык к таким условиям»

— Верите, что Аршавин прямо-таки возьмёт и закончит с футболом?
— Этот вопрос нужно Андрею Сергеевичу задать. Это его выбор. Если захочет, ещё поиграет. Просто так сложилось – приехал в другой город, команда не показывала тот футбол, на который все надеялись. Были и другие проблемы. Думаю, Аршавин не привык к таким условиям. Плюс травмы. Из-за этого ему и не удалось показать всё, на что способен. Если пройдёт предсезонные сборы, наберёт форму – сможет помочь не одной команде нашего чемпионата.

— С Аршавиным вы последние полгода чаще других в Краснодаре общались?

«Спартак» — это отдельная история. Постоянные «скандалы, интриги, расследования».

— Ну конечно. Мы там жили в пешей доступности, ходили друг к другу в гости. Вместе гуляли. Краснодар – небольшой город.

— Не чувствовали у него глобальной усталости, пресыщенности футболом?
— Я с ним не тренировался, не играл – мы только общались. И всё больше на нефутбольные темы. Но я думаю, если он захочет, то и сейчас заиграет в любой команде Премьер-Лиги.

— На рыбалку с Андреем не ходили?
— Рыбачим больше с Дикашей (Диканём. – Прим. авт.). На базе. С друзьями иногда выезжаем в Горячий Ключ, в Туапсе.

— Аршавин не рыбак?
— Не-а. Он больше городской житель.

— В пруду на базе что-то ловится?
— Конечно, ловится! Сазан, карп, белый амур – до пяти килограмм отдельные экземпляры доходят.

— В клубе нет специального человека, который бы подобно Лёлику из «Бриллиантовой руки» рыбу на крючок нанизывал?
— Человека нет – место специальное есть. Подкормленное.

— Что с уловом делаете?
— Иногда отдаём поварам на базе. Пожарить или ещё что-то сделать. Другой раз просто отпускаем. Когда какие задачи стоят.

«У Кержакова и выбора особого не было»

— Ваш старинный приятель Кержаков правильно поступил, махнув за практикой в Швейцарию?
— Как я понимаю, у него и выбора особого не было. В России никуда не отпускали – почему бы не поехать в Швейцарию? Неплохая страна для жизни. Плюс его хотели там видеть. Если Саша форму наберёт, будет там на первых ролях, будет великолепные голы забивать.

— Как думаете, добьётся он своей цели – сыграть на Евро?
— Думаю, да. Вполне реально.

— А вы надежды на возвращение в сборную питаете?
— А у кого таких надежд нет? Я хорошо себя чувствую, ещё бодр и весел. Никаких скептических настроений нет.

— Вы как-то признались, что после перехода в «Краснодар» начали получать удовольствие от футбола. А где – не получали?
— В последнее время в «Зените». Когда начались скандалы, голова больше была занята посторонними вещами, чем тренировками и играми.

— А в «Анжи»?
— Там совершенно другая ситуация была. Другой футбол. Более осторожный, оборонительный. Пока пристраивался, притирался – поезд ушёл…

— На первых порах Сулейман Керимов не скупился на шикарные подарки футболистам…
— Я этого времени не застал. У нас всё скромнее было. Команда уже вернулась в Махачкалу. Местные дома жили, приезжие – на базе. В гостинице при стадионе. Никуда особо не ходили. Из гостиницы на поле и обратно.

— Тревожно было?
— Не особо. Дагестанские ребята не раз звали в гости – просто как-то не хотелось.

«То, что я не подавал виду, не значит, что мне всё было по барабану»

— Вам футбол по-прежнему в кайф?
— А как иначе? Если ты, грубо говоря, наркоман, то не можешь взять и сразу всё бросить.

— И что, никогда не возникало желания забросить бутсы и гетры куда подальше?
— Пока такие мысли в голову не приходили. Я просто не знаю, что можно делать вне футбола. Думаю, мне рано пока об этом думать.

— Ваш тренер Андрей Валерьевич Тихонов мне рассказывал, что у него после «Кошице» было жгучее желание завязать с футболом.
— Нет, ну после каких-то неудачных матчей меня такие мысли тоже посещали. Раз 10, наверное. Я вообще каждое поражение переношу тяжело.

— На пике травли со стороны питерских фанатов такого порыва не было?
— Тогда – нет. Да, травили. Да, было тяжело. Но большинство людей, с которыми я общался, были искренне рады моему приходу. Я чувствовал поддержку всей команды. Она мне очень помогла.

— Задевали оскорбления с трибун – или по барабану были?
— Наверное, у любого человека оскорбления вызывают нехорошие чувства. То, что я не подавал виду и держался, не значит, что мне всё было по барабану.

— Тяжело было сохранять невозмутимость?
— А что делать? Ситуация заставляла так действовать. Я же не мог подвести людей, за меня поручившихся.

— Сейчас, как я понимаю, инцидент официально исчерпан?
— Да, я встречался с фанатами. Разговаривали. Друг друга поняли.

— Тяжёлый был разговор?
— Когда люди общаются, они больше узнают друг о друге. Я объяснил им: половина того, что выливается в СМИ, не соответствует действительности. Провокационные заголовки зачастую выдёргиваются из контекста.

— Часто перекручивали ваши слова?
— Не без этого. Поначалу не обращал внимания – не до того было. Старался вообще ничего не читать, не слушать, а тем более – не давать провокационные интервью.

— Сейчас можете спокойно прогуляться по Невскому проспекту?
— Почему нет?

— Люди разные бывают.
— Везде люди разные бывают – не только фанаты. Я гулял спокойно.

«Спартак» не предпринимал попыток меня сохранить»

— Сейчас уже можно раскрыть детали вашего таинственного обратного перехода в «Зенит»?

Мне нравится Россия, и я не вижу себя в Европе. Ни как житель, ни как футболист.

— А что в нём таинственного было?

— Существует миф, якобы «Спартак» продал Быстрова без его ведома.
— Не было такого! Был пункт в контракте, по которому я мог уйти. Когда меня спросили, хочу ли в «Зенит», ответил утвердительно. А дальше ситуация развивалась так, как развивалась. Я никогда не говорил, что не хотел перейти, а меня взяли и купили.

— А кто спрашивал-то? Федун?
— С Федуном я ни разу не разговаривал на эту тему. Люди из «Зенита» спросили. Этот разговор был даже не перед самым переходом. Я сказал: «Как только возникнет такая возможность, я обязательно вернусь домой». И она возникла. Тут никаких тайн не было. Если в случае перехода из «Зенита» в «Спартак» моего желания особо не было, то тут – было. Возвращение домой – моя инициатива.

— Карпин на вас рассчитывал.
— Рассчитывал, но я ещё раз говорю: в моём контракте был соответствующий пункт, и «Зенит» им воспользовался. С моего, повторю, согласия.

— Валерий Георгиевич не обиделся?
— Нет, мы хорошо с ним поговорили и, надеюсь, друг друга поняли.

— Это возвращение не было ошибкой?
— Я переехал домой – как это можно называть ошибкой? Мы великолепно играли в футбол. Возможно, если бы я остался, у «Спартака» было бы больше шансов стать чемпионом в том году. Но никаких особых попыток меня сохранить клуб и не предпринимал. О чём тут ещё говорить?

«Пускай «Спартак» выиграет золото при правлении Аленичева»

— Как думаете, сдюжит ваш бывший одноклубник Аленичев в «Спартаке»?
— «Спартак» — это отдельная история. Постоянные «скандалы, интриги, расследования» (усмехается). Так как я с Димой в хороших отношениях, могу пожелать ему только удачи. Чтобы как можно дольше продержался и привёл всё-таки команду к чемпионству.

— Если «Спартак» станет чемпионом – «Краснодар» не станет.
— Я же не сказал: в этом году или в следующем. Пускай «Спартак» выиграет золото при правлении Аленичева. Любому тренеру нужно дать время поработать. Если мы будем бороться со «Спартаком» за чемпионство, всем будет только интереснее.

— Будь такая возможность, что-то переиграли бы в карьере?
— Если бы да кабы… Может быть, и были ошибки в чём-то, а может быть, и нет.

— А за границу была возможность уехать?
— Заграница, заграница (задумывается)… Какие-то варианты были, но до конкретных не доходило. Что-то писали, но мне никто ничего не говорил. Да и сам я особо не рвался на Запад. Мне нравится Россия, и я не вижу себя в Европе. Ни как житель, ни как футболист.

«Главный ущерб – мои питомцы…»

— Что за криминальная история перед Новым годом случилась в вашем доме?
— Я думаю, все уже наслышаны. Очень неприятная история. Был охранник. Были мои любимые собаки. Их застрелили… Это самое страшное, что произошло…

— Ущерб серьёзный?
— Да какая разница… Главный ущерб – мои питомцы…

— Не нашли злоумышленников?
— Надеюсь, наши правоохранительные органы приложат максимум усилий для этого. Когда к тебе домой влетает больше пяти человек, вооружённых боевыми пистолетами, наверное, их можно найти. Всё-таки не 90-е на дворе…

— Давайте закончим чем-то более оптимистичным. Чего себе в этом году пожелаете?
— Мира. Поменьше скандалов. И чтобы люди добрее были.