«Футуристическая игра двух лидеров…», «Футбол будущего…», «Шахматы на поле...», «Первые полчаса войдут в историю как самые сумасшедшие в тактическом плане…».
Всё это, как и многое другое, сказано о главном матче страны, о матче, который продаёт этот чемпионат за рубеж. Увы, чемпионат не нашей страны — это отрывки из отчётов и колонок по итогам матча «Боруссия» — «Бавария». Напомню, что та игра закончилась со счётом 0:0, и немецкие журналисты и эксперты, привыкшие сотню лет ценить только результат, а последние 15 лет — ещё и искромётный стиль (но только вместе с результатом), восторгались матчу, в котором не случилось ни одного гола.
И восторгаться было чему, потому что это был действительно абсолютно управляемый двумя тренерами футбол команд-трансформеров, в котором устранение своих слабостей и поиск их у соперника — синонимы.
Раньше я думал, что всё дело в атмосфере. У немцев и англичан полные стадионы, на главных матчах Испании всегда многолюдно, а у нас и стадионы не такие, и люди не всегда приходят на футбол. Потом появилась «Открытие-Арена», а противное, скребущее ощущение «не того» всё равно не ушло. Затем я стал думать, что дело в простой разнице в уровнях — принято же у нас говорить что-то вроде «включите любой европейский матч, а затем резко переключитесь на игру РФПЛ — и сразу поймёте разницу в скоростях». Однако и это тоже не приближает к истине. Самые дикие скорости, которые я видел за последние пару лет, были показаны во фризском дерби «Камбюр» — «Херенвен» в прошлом сезоне, а это, при всём к ним уважении, всё-таки не топ-уровень в сравнении с чемпионатом России. Следовательно разница в уровнях не при делах — можно не отрываясь смотреть и за старательной беготнёй «Камбюра» с «Херенвеном», а монотонное московское дерби, где каждый игрок сильнее каждого фриза, а бюджеты и вовсе несопоставимы, всё равно хочется выключить, особенно если вы занимаете нейтральную сторону.
По ходу матча в Химках, особенно под впечатлением от яростного замеса в Лондоне и изящного фехтования на шахматной доске в Дортмунде, противное ощущение «не того» обрело вербальную форму. Дело в том, что российский футбол безыдеен. И чтобы объяснить это, мне потребуются «Спартак», ЦСКА и их матч на «Арене-Химки».
Несколько недель назад я готовил текст о влиянии тренеров на результаты команд — если говорить коротко, то роль тренеров сильно переоценена и их смена не приводит ни к чему, кроме короткого всплеска результатов, который затем по параболе возвращает команду к исходному уровню. Тогда мне очень помог легендарный тезис Леонида Федуна о процентном вкладе тренера в успехи команды. Тогда же (вряд ли вы мне поверите, но всё же) я и предположил, что в первом матче после зимы «Спартак» сыграет с ЦСКА именно так, как в итоге сыграл. У «Спартака» и осенью было немного идей, кроме индивидуальных озарений Квинси Промеса и иногда Романа Широкова и Ивелина Попова, а зимнее приобретение Лоренсо Мельгарехо совсем сбило команде настройки. Мельгарехо — футболист, которому не нужно искать позицию, ему нужно дать играть там, где он захочет, но непробиваемый и утомительный догматизм российских тренеров не позволяет не ограничивать игроков. И Мельгарехо, и Промес — очень устремлённые к центру игроки, но Аленичев впихивает между ними Зе Луиша, потому что ну как же играть без центрального нападающего — попахивает богохульством. В итоге Промес и Мельгарехо за матч на двоих пять раз касаются мяча в опасной близости от ворот, а Зе Луиш оказывается активнее в своей штрафной, чем в чужой. За 19 туров Аленичев только один раз сыграл без чистых нападающих в стартовом составе — с «Динамо», когда других вариантов и не было. Даже когда было абсолютно понятно, что Юра Мовсисян еле передвигается по полю, он всё равно играл, потому что догматизм превыше всего.
Помните другую оставшуюся в веках цитату — от Виктора Файзулина о Томасе Мюллере? «Я, например, не считаю, что тот же Томас Мюллер – какой-то экстраординарный футболист и легко заиграл бы в России», — сказал несколько лет назад полузащитник. Эти слова лишь на первый взгляд кажутся снобизмом от сорвавших крышу денег — на самом же деле наши игроки и правда ничего не видят в Томасе Мюллере. Более того, он действительно не заиграл бы в чемпионате России, потому что его бы быстро ограничили легкоатлетическими манёврами по правому краю с последующими навесами от лицевой в штрафную. Тот факт, что Мюллера раскрыл Луи ван Гал, человек, у которого каждый футболист может стать и вратарём, и нападающим, очень показателен. Ван Гал иногда ужасно занудный самодур, но он не догматик, в отличие от поколений российских тренеров, дрожащих над оставшимися в 90-х идеями и конспектами. Виктор Файзулин скоро станет тренером и не разглядит Томаса Мюллера у себя под носом, сделает из него среднестатистическую машину для подач.
За 19 туров Аленичев только один раз сыграл без чистых нападающих в стартовом составе — с «Динамо», когда других вариантов и не было. Даже когда было абсолютно понятно, что Юра Мовсисян еле передвигается по полю, он всё равно играл, потому что догматизм превыше всего.
Тренеры и их идеи действительно редко радикально влияют на результаты команды. На данный момент в чемпионате России всего два специалиста, которых в Европе назвали бы overachiever — специалистом, показывающим результаты выше ожидаемых исходя из условий. Речь, конечно, в первую очередь о Курбане Бердыеве, который за 15 лет в «Рубине» и «Ростове» собирает в среднем по 1,66 очка за матч. Лишь дважды за 10 последних лет в чемпионате России команды с таким средним показателем не попали в еврокубки, так что, строго говоря, исходя из тренерской статистики (а 15 лет оставил достаточный массив в более чем 500 матчей) Бердыева, сенсации в том, что «Ростов» идёт так высоко, нет. Однако даже сейчас ему удаётся перепрыгнуть через уровни команды и свой личный — «Ростов» по итогам 19 туров имеет в среднем по 1,95 очка за матч. Можете на всякий случай заглянуть в состав «Ростова» — уровень игроков без тренера там точно не на 1,95 очка за матч.
Если о Бердыеве, благодаря его успехам с «Ростовом», заговорили столько, сколько он того заслуживает, то успехи другого тренера-«оверачивера» остаются в тени. Рашид Рахимов в «Тереке» спокойно строит самую стильную команду России. «Терек» не играет красиво, но чётко соблюдает выбранную тренером линию. Рахимов отказывается от навесов в пользу более эффективной игры по центру: если в первом его сезоне «Терек» делал по 20,4 подачи в штрафную за матч с точностью 25,7%, то в сезоне-2014/15 — уже 16,5 подачи за матч. В нынешнем же сезоне «Терек» и вовсе отошёл до уровня 13,4 подачи в штрафную (при той же точности в 25-26%), оставаясь единственной в Европе командой, ни разу не забившей после ударов головой. Это не мешает Грозному при Рахимове годом за годом быть всё выше — сейчас «Терек» уже пятый. Противодействие догматической веры в эффективность навесов, которая подвергается сомнениям всё большим количеством исследований, «Терек» сделал стилем. Рядом с чеченским клубом в числе отказников от навесов лидирующий ЦСКА, а «Спартак» к концу осени был чаще всех подающей командой в чемпионате.
Однако помимо тренеров, влияющих на результат, российскому футболу очень нужен хотя бы один тренер, влияющий на других тренеров. Новые идеи не появятся из ниоткуда, а традиционный российский вариант, при котором в клубы приходят исключительно бывшие футболисты (желательно — как можно более именитые), не способствует развитию школы. Мы продолжаем искать реформатора, а на самом деле нужен неформатор, человек со свежими и нестандартными идеями.
Можно привести в пример Леонида Слуцкого, который и футболистом профессиональным побыть не успел, и результатов добился более серьёзных, чем от его команд можно было ожидать. Однако Слуцкий — не неформатор; скорее, напротив — он лучше всех сумел подстроиться под слабости системы, не меняющейся годами. Стереотип говорит нам о том, что для победы в чемпионате важно взять так называемые свои очки, а побеждать прямых конкурентов не всегда обязательно. На самом деле, это далеко не так: за последние годы в чемпионатах первой пятёрки был только один громкий случай, когда турнир неожиданно выиграла команда, которая играла с лидерами менее удачно, чем ближайшие соперники. В 2014 году в Испании чемпионом стал «Атлетико», набравший 20 очков из 30 возможных с пятёркой следующих команд в итоговой таблице (66,7%), а лучшей внутри пятёрки стала «Барселона» с 24 из 30 очков (80%). При этом, если бы речь действительно шла о том, что «свои очки» дают преимущество, чемпионом и в прошлом, и в позапрошлом испанских сезонах стал бы «Реал»: например, в победном для АТМД сезоне «Реал» потерял в матчах с конкурентами 20 из 30 очков, а с остальными 14 командами — всего семь.
В чемпионате России же действительно достаточно взять свои очки и выиграть, что не прибавляет ему зрелищности и лишний раз подчёркивает застой идей. В сезонах-2012/13 и 2013/14 ЦСКА стал победителем, взяв в матчах со следующей пятёркой команд всего по 15 очков из 30. Даже «Спартак» в позапрошлом сезоне показал результат с пятёркой лучше — 17 из 30 очков (56,7%). ЦСКА пользуется слабостью, при которой прямые конкуренты выходят мотивированными на важные матчи, но могут забыть обыграть «Томь» или «Уфу», а тренеры не имеют на игроков никакого влияния, кроме психологического (ещё одни знаменитые слова — Дмитрия Комбарова об Унаи Эмери: «То, что нашей команде нужен кнут, это факт»). Слуцкий, сколотивший вместе с Евгением Гинером сыгранный и перманентно мотивированный состав, собирает «свои очки» и остаётся среди лидеров — даже в этом сезоне ЦСКА потерял уже девять очков в пяти матчах с основными конкурентами, но это не мешает команде быть первой. Однако в Европе всё немного по-другому, поэтому ЦСКА испытывает серьёзные сложности в Лиге чемпионов не только с немецкими и английскими, но и с чешскими клубами — домашнего формата, построенного на безыдейности остальных, там не хватает.
Бьельса в Мордовии необязательно что-то выиграет, но он обязательно должен показать путь к выходу из застоя постоянных навесов, длинных передач и попыток сохранить мяч, чтобы его не потерять.
В каждом сильном чемпионате есть по меньшей мире один нестандартный тренер, который так или иначе заставляет других по-другому посмотреть на вещи — в первую очередь, в том, что касается созидания. В Англии Маурисио Почеттино показал остальным, что необязательно потеряв мяч, откатываться на свою половину. В Испании экспериментирует безумец Пако Хемес, готовый применить против «Барселоны» персональную опеку начиная от чужой штрафной. В Португалии отметились Жозе Моуринью и Андре Виллаш-Боаш, после которых каждый местный мальчишка понял, что необязательно быть классным футболистом, чтобы стать отличным тренером. В Италии живы идеи патриарха-раскольника Зденека Земана. В Нидерландах, переживающих, как и Россия, застой тренерских идей, нашёлся Эрик тен Хаг с его кощунственной, по мнению «оранжевой» религии, антидогматикой. В становлении современного атакующего швейцарского стиля большую роль сыграл долгое время остававшийся в тени, а ныне творящий в «Грассхоппере» Пьерлуиджи Тами. На Францию оказал серьёзное влияние Марсело Бьельса, показавший, что в Лиге 1 можно играть нескучно.
Российскому футболу жутко нужен такой неформатор, как Бьельса, причём желательно в команде не самого сильного уровня — как показывает практика, яркий взлёт привлекает к себе больше внимания коллег, чем умение удержать команду наверху, но развить в ней новые качества. Бьельса в Мордовии необязательно что-то выиграет, но он обязательно должен показать путь к выходу из застоя постоянных навесов, длинных передач и попыток сохранить мяч, чтобы его не потерять. Пока в главном матче Германии два центральных защитника «Баварии» исполняют на пару роль плеймейкеров, в главном матче России 18 из 26 ударов наносятся из-за пределов штрафной («Спартак» за 90 минут сподобился на один удар из пределов штрафной — и эта безысходная ставка на дальние удары, ко всей нашей всеобщей печали, называется едва ли не стилем Аленичева). Дело не в хорошей защите — еврокубки показывают, что с обороной дела так себе даже у ЦСКА; дело в отсутствии хотя бы какой-нибудь опровергающей идеи.
Пока в Европе классный футбол называют футуристическим, у нас классный футбол называют «спартаковским», «игрой Бескова» или «игрой Лобановского». По-моему, учитывая, что на дворе 2016 год, это очень показательно.