→ Бодаться и прессовать. Выводы из матчей «Баварии» и «Ростова»
В нынешней «Баварии» уйма звёзд, но один игрок на их фоне резко выделяется. Это Джошуа Киммих – абсолютно не чувствующий себя звездой, очень скромный, талантливый и невероятно универсальный футболист, который в «Баварии» успел побыть центральным защитником и получать резкие нагоняи от Хосепа Гвардиолы, а в сборной Германии – внезапно закрыть правый фланг обороны и попасть в символическую команду Евро-2016. Перед стартом этого сезона Киммиха вновь не считают игроком основы «Баварии», но у Джошуа есть собственное мнение на этот счёт – в пятницу он открыл счёт своим голам в сезоне, забив «Шальке». Возможно, это поможет Киммиху попасть в состав на сегодняшний матч Лиги чемпионов с «Ростовом».
Несколько недель назад Киммих в колонке на сайте The Players Tribune рассказал о своём детстве, шагах навстречу большому футболу и детским мечтам, а также эмоциях от появления в мюнхенской «Баварии». В преддверии игры с «Ростовом» публикуем колонку Киммиха целиком.
***
Раздался громкий шум осколков стекла. Мы сразу же оглянулись друг на друга, с виноватыми лицами. Ещё одно разбитое окно. Моя мама слишком хорошо знала этот звук – она даже не спросила, что случилось и как это произошло. Она просто вышла из дома на улицу и посмотрела на всех нас.
– Wer war es dieses Mal? («Кто на этот раз?»).
Я вырос в небольшом немецком посёлке Бёзинген, который расположен недалеко от Штутгарта. Он был действительно маленьким, в нашей деревне жило не более 1700 человек. И мы все любили футбол, но там не было места для нас, чтобы играть. И из-за этого мы снова подходили чеканить мяч у окон.
В саду своих родителей я учился играть и любить футбол. Когда я был совсем маленьким, кажется, в пять лет, я много времени проводил там с отцом, который учил меня, как вести мяч и бить по нему – сначала левой ногой, затем правой. Потом я подрос, стал играть со старшими ребятами в деревне, и сад стал местом, где все мы встречались перед очередным матчем.
Когда мне было семь, мы разбили слишком много окон, и родители устали от звука бьющегося стекла. Однажды я пришёл домой и получил книгу-самоучитель по игре в футбол во дворе – местная деревенская команда в ней почему-то больше не нуждалась, родители забрали её для меня. А потом отец показал на участок частной земли через дорогу, где никто не жил: «Мальчики, играйте в футбол там».
Там мы создали наше собственное поле, где играли каждый день после школы, в выходные. Мы даже построили трибуны на нашем «стадионе»: сосед, строивший дом, выбрасывал клочки грязи и доски, всё это мы забирали у него. Потом мы нашли сваленное дерево и маленькими шажками понесли его к полю. Мы сделали самодельные трибуны для людей, которые могли прийти к полю и поддержать нас. Мы чувствовали себя как профессиональные футболисты. Мы хотели ими быть. Я выходил на наше поле в одной из футболок растущей коллекции – Зидана, Швайнштайгера или Томаша Росицки, – а потом мне снилось, что я играю на настоящем стадионе, перед реальными трибунами. Я закрывал глаза и видел это: профессиональный футболист, чьё имя распевают фанаты, в майке с фамилией Kimmich на спине.
Пеп говорил мне о моих сильных сторонах, о недостатках, о том, как он хотел помочь мне стать лучше, изучить другой стиль игры.
А потом наступило моё детское разочарование – оказалось, не все в деревне были так одержимы футболом, как я. Родители рассказали мне, что один их знакомый в городе хочет переехать в Бёзинген и построить дом на месте нашего стадиона. Я был ещё маленьким мальчиком и не понимал: как эта поляна больше не принадлежит нам? Я был так зол, так расстроен. Это было наше поле. Наши трибуны. Из окна спальни я наблюдал, как на наше поле прибывает строительная техника, как подрядчики убирают наши деревья, как они роют траву, по которой мы гоняли мяч. На её месте сделали искусственное озеро и сад. Душераздирающе.
На помощь пришёл мой дед, живший на другом конце посёлка. Была ещё одна неиспользованная земля около его дома, так что мы с товарищами снова принялись за работу. За это время мы построили наш маленький клуб. В выходные, когда было тепло, мы могли весь день гонять мяч на поле и ночевать там же. Иногда мы оставались делать барбекю на ночь, потом дожидались завтрака – а потом начинали новый день нашей клубной истории.
Футбол был единственным, что имело для меня значение. И когда я не играл на нашем «стадионе» с друзьями, я тренировался с местной молодёжной командой. Однажды мы играли с «молодёжкой» «Штутгарта», одной из лучших команд региона. Я забил «Штутгарту» три мяча, мы выиграли 3:2. Неплохой способ привлечь к себе внимание.
Но когда «Штутгарт» просил моих родителей, чтобы я играл за них, мама и папа сказали «нет». Мне было всего восемь лет, переход в академию означал поездки по часу туда-обратно по несколько дней в неделю. Я не был слишком разочарован – во-первых, у меня была отличная команда, во-вторых, я знал, что может случиться, когда ты слишком рано поступаешь в академию. В Безингене был один мальчик, в восемь лет попавший в академию «Штутгарта». В 10 его отпустили.
Я просто хотел остаться там, где был, и становиться лучше, но в следующие три года, когда я начал играть за региональную сборную, «Штутгарт» продолжал давить на моих родителей. Руководство клуба даже пригласило нас на свой стадион, но родители не двигались с места. «Если они что-то хотят от нас, пусть приезжают к нам», – говорил отец.
Вскоре у двери нашего дома появился молодой тренер «Штутгарта». Мои родители уже знали, что присоединиться к клубу, который несколько недель назад выиграл Бундеслигу, было бы лучшим для меня. Несколько раз в неделю папа возил меня в Штутгарт. Но через два года, день за днём, футбола стало слишком много. Я вставал в 7 утра и не возвращался домой до 10 вечера. Домашку делал в машине или ложился спать за полночь, потому что надо было садиться за уроки. Что-то нужно было менять.
Из окна спальни я наблюдал, как на наше поле прибывает строительная техника, как подрядчики убирают наши деревья, как они роют траву, по которой мы гоняли мяч. На её месте сделали искусственное озеро и сад. Душераздирающе.
А потом поступило предложение присоединиться к академии «Штутгарта», в клубе выбирают только 18 игроков для этого каждый год, я был одним из них. Но это означало отъезд из дома. Мы с родителями обсудили это, они снова знали, что так для меня будет лучше. Мы собрали мои вещи, погрузили их в автомобиль и поехали к академии. Мама сдерживала слёзы, когда обнимала меня – она не хотела, чтобы я видел её слёзы. Я тоже попытался скрыть свои эмоции, когда обнимал отца и сестру.
Там был ещё один мальчик из нашего региона, пришедший в академию тогда же, когда и я. Мы были там самыми маленькими детьми – по 14 лет. Мы решили стучать в каждую комнату и представляться: «Привет! Я Джошуа!». Я пытался выглядеть дружелюбно, но на самом деле был в ужасе. Вскоре освоился, понял, что требовалось от самого молодого в академии – уборка кухни и столов после каждого приёма пищи. Но после нескольких сезонов там я хотел чего-то больше. В 18 я чувствовал, что был готов играть за вторую команду «Штутгарта» в третьей лиге Германии. Но в клубе этого не чувствовали.
«Ты недостаточно хорош. У тебя не очень сильное тело», – говорили мне тренеры, добавляя, что мне нужен ещё год среди молодёжи. «У тебя нет шансов играть с мужиками». Но я знал, что готов проявить себя. Хотел доказать, что могу делать на поле. И если эта команда не верит в меня, я хотел найти ту, где в меня бы поверили.
Самый большой урок в жизни я извлёк не так давно: самое главное для футболиста – менеджер и тренер, который тебе доверяет. Так вышло, что даже тренер молодёжи, приходивший в наш дом несколько лет назад, уехал в Лейпциг. С его подачи я приехал в новый клуб, «РБ Лейпциг», познакомился с командой, а затем – с Ральфом Рангником. Я знал, что Рангник любил работать с молодыми талантами. Играть там означало уехать от дома ещё дальше, но я хотел сделать всё, чтобы играть в профессиональный футбол. Ведь об этом и я, и родители мечтали всегда. В Лейпциге я почувствовал доверие со стороны Ральфа и клуба, подумал, что получу здесь шанс.
И здесь я пережил одно из самых трудных времён в своей жизни.
Когда я присоединился к «Лейпцигу», у меня была травма паха и я понятия не имел, как долго будет продолжаться реабилитация. Следующие четыре месяца я только восстанавливался, практиковался с тренером один-на-один, но с командой тренироваться не мог. Я не знал города, не знакомился со своими новыми товарищами. Вместо этого я был один в отеле, в 350 км от своей семьи, с телевизором, ноутбуком и мобильным телефоном. Каждый день звонил домой.
Я чувствовал себя очень одиноким, но знал, что должен подняться сам. Мне нужно полностью выздороветь, чтобы показать, на что я способен. Я медленно вернулся на поле, познакомился с товарищами по команде, а через несколько месяцев играл против «Штутгарта». Мы выиграли, а я показал, что был достаточно хорош, людям, думавшим иначе. Не думаю, что всё могло быть лучше. С «Лейпцигом» я поднялся во вторую Бундеслигу, а через полгода мне позвонил агент.
– Что ты подумал бы, если бы я сказал, что «Бавария» хочет тебя видеть?
– Подожди, что? Нет, это невозможно.
– Джошуа, они хотят тебя.
Мы даже построили трибуны на нашем «стадионе»: сосед, строивший дом, выбрасывал клочки грязи и доски, всё это мы забирали у него.
Я не поверил ему.
– Я хочу услышать это от менеджера, – сказал я. Один из величайших клубов в мире хочет взять меня? Несколько недель спустя я услышал это непосредственно от менеджера, а потом сел в офисе «Баварии» ждать встречи с Пепом Гвардиолой.
Всё, что я знал о Гвардиоле, я видел только по телевизору. Я очень нервничал, но когда он только вошёл, я сразу почувствовал доверие. И быстро понял: хочу играть за «Баварию». Пеп говорил мне о моих сильных сторонах, о недостатках, о том, как он хотел помочь мне стать лучше, изучить другой стиль игры. «Я хочу, чтобы ты был в нашей команде», – сказал он мне.
Это мгновение я не забуду никогда.
Я чувствовал, что Пеп и «Бавария» что-то видели во мне, и хотел доказать им, что они не ошиблись. И это клише, но в прошлом году сбылась моя мечта. В 19 лет я каждый день тренировался с некоторыми из величайших игроков мира. Победители чемпионата мира, Евро, Лиги чемпионов были моими товарищами по команде.
Я помню давление и нервы в моём первом матче на «Альянц-Арене», но играть там с Мануэлем Нойером, Томасом Мюллером, Филиппом Ламом, Жеромом Боатенгом – это делает миссию легче. Все они научили меня очень многому. Плюс фанаты «Баварии» – каждую неделю 75 тысяч человек забивает «Альянц-Арену». Будучи маленьким мальчиком, я ходил на «Баварию» с отцом. Я никогда не видел такой большой стадион, он был ошеломляющим. Очень громким. А 10 лет спустя папа вернулся на трибуну – посмотреть на мой дебют в «Баварии».
Иногда я думаю о том, как мы играли с друзьями на собственном стадионе в Бёзингене, и о том, как я хотел, чтобы болельщики мной восхищались. Но сейчас всё даже лучше, чем в моих самых смелых мечтах. В летние каникулы я вернулся домой, и там все очень гордились моими достижениями – как в конце прошлого сезона в «Баварии», так и на Евро-2016. Я и сам был удивлён, что меня включили в сборную Евро, вместе с Боатенгом и такими звёздами, как Криштиану Роналду и Антуан Гризманн.
Некоторые вещи в этой маленькой деревне никогда не изменятся. Нашего клуба больше не существует, но дети всё так же сходят с ума по футболу. А мой дед, у которого есть собственный сад и много травы вокруг него, бережёт траву для моего маленького двоюродного брата, у которого есть своя мечта стать профессиональным футболистом.
Там он тренируется, как вести мяч и бить по нему. Сначала левой ногой, потом правой. И он носит футболку мюнхенской «Баварии». С фамилией Kimmich на спине.
По материалам The Players Tribune