Футбол в Грозном: в опасности ли сборная России

С трибуны «Ахмат-Арены» засвистели, когда команды шли к тоннелю на перерыв. Глухое одноголосое сипение звучало натужно, будто не решаясь проникать через волны радости. Именно в этот момент стало понятно, что за сборную России в Грозном и впрямь болеют лучше,

чем она того заслуживает.

Уже после матча Рамзан Кадыров будет говорить ожидаемые слова о том, куда и кого гнала публика. Он также отметит высокий уровень организации матча, пока внезапно не потонет в эмоциях.
— Чеченцев же плохими считают, слухи все эти ходят. А мы всегда служили государству. Нас здесь на войне больше всех погибало. Мы платим налоги, мы спорт развиваем, мы границы защищаем – и тоже хотим быть частью России. У нас третий по численности народ…

Кадыров не говорил прямо, но его слова были абсолютно прозрачны. Под «слухами» подразумевалась неизбывная массовая уверенность, что в Чечне всё ещё ненавидят Россию и не хотят быть в её составе.

Мотивы для таких ощущений появились не просто так. Если объяснять на пальцах, то агрессивное и высокомерное поведение приезжих в городах средней полосы России вызывало ответное неприятие коренного населения. Ситуация достигла пика на стыке первого десятилетия XXI века, когда после убийств Юрия Волкова и Егора Свиридова тысячи людей устроили протестные погромы на Манежной площади. С тех пор напряжённость хоть и сошла на нет, но оставила последствия. В 2016 году, например, фанаты некоторых московских футбольных всё ещё опасаются за собственные жизни и не отваживаются на выезды на Кавказ.

Именно поэтому в игре со сборной Румынии в Грозном появилось много скрытых смыслов: будет ли болельщицкий срез поддерживать Россию, готов ли регион к международным матчам и действительно ли Чеченская Республика такая безопасная, как о ней любят говорить?

Подъезд к «Ахмат-Арене» закрыли за два часа до начала игры. Перекрёстки Грозного в этот момент напоминали кадры из многочисленных фильмов о Чечне: неподсвеченные сумерки, нервно и жёстко разворачивающие машины вооружённые люди, военные грузовики, застрявшие среди проезжей части, и ожидающий в сторонке типичный, пыльный, зловещий автобус.

Объяснять, что ты журналист, что у тебя тяжёлое и дорогое фотооборудование, бесполезно.

— Пропуск! – требовал солдат так жёстко, что спорить уже не хотелось.

Мы оставили машину в тупике и нырнули в людской поток до стадиона, растянувшийся на три километра. Расстояние было достаточным, чтобы осмотреться и прислушаться.

Когда-либо общавшийся с представителями поколения, заставшего Великую отечественную, знает, что даже отвлечённый вопрос выводит человека на воспоминания о войне. В Грозном всё так же, только места сражений другие.

— Вот здесь мы жили, — показывает мужчина на новостройки в паре километров от «Ахмат-Арены». Мы хотели узнать у него лишь о том, сохранились ли здесь довоенные строения, но тут же получили историю спасения. – Там, за домами, находился рынок, отрезанный территорией, контролируемой боевиками. Женщины ходили за продуктами — просто показывали пропуск, что мирные. Один раз что-то задержались, мы пошли их искать.

Кадыров не говорил прямо, но его слова были абсолютно прозрачны. Под «слухами» подразумевалась неизбывная массовая уверенность, что в Чечне всё ещё ненавидят Россию.

Ну и нарвались. Подошли к нам боевики, попросили документы, а у меня водительское удостоверение, печать на русском. Они читать-то не умели, поэтому любая русская буква – приговор. Говорят: «Пошли в подвал». Мы решили, что лучше уж будем драться, нарываться – лишь бы сразу, здесь убили. На улице-то найдут, похоронят, а так будешь где-то в подземелье валяться. И тут на наше счастье по дороге, видимо, с рынка, русские ехали. Увидели скопление, начали стрелять из пулемёта без разбора. Помню только, что боевики вперёд нас бежали. Хорошо, ни в кого не попало… Вот знаете, думаю, что война с Гитлером не страшнее была. Там понятно, кто враг, а кто твой. А мы хоть, мирные, за Россию были, но прятаться приходилось и от одних, и от других. Мы потом полицию народную сформировали, брали оружие, патрулировали — и документы свои от боевиков я обратно всё-таки получил….

Через 20 лет ощутимых напоминаний о войне не остаётся. Кварталы новые, по-европейски низко малоэтажные. Да и останавливают людей здесь по другой причине.

— Денис! – догоняют фотографа Тырина молодые чеченцы и протягивают паспорт. – Это ваше? — Его…

***

Важно сказать, что по пути к «Ахмат-Арене» не хватает привычного, декоративного уюта. Одежды местных традиционного чёрные, улицы плохо подсвечены, и единственное яркое пятно на них – розовая сладкая вата, которая за минуты наблюдения так и не была куплена.

Лезгинку и размеренные взмахи 20 тысяч российских флагов изредка сбивает лишь диктор — после его просьб публика болеет чуть громче.

Суматошен и проход на стадион. Указатель «пресса», например, ведёт к сплошному забору, и далеко не все стюарды могут указать тебе правильный путь. Некоторые из охранников не очень хорошо говорят даже по-русски.

Если говорить о других видимых недостатках, то в аэропорту вас обязательно окружат частники и будут требовать сначала 1000 рублей до отеля, потом «ладно, 500» или «едем за 400 или будешь ждать по заказу два часа». В реальности же официальные компании пришлют машину через 10 минут, и стоить проезд будет 150 рублей.

Кого-то может не устроить и соотношение цены с качеством номеров «Грозный Сити». Например, если не повезёт, вы закажете номер с панорамными, не отрывающимися окнами за 200 долларов, но с ноября кондиционеры в нём будут настроены только на режим печки.

Но, во-первых, подобные вопросы исправляются за пару дней.
Во-вторых, частники зарабатывают на вас в любой стране мира.
В-третьих, «Грозный Сити» заслуживает минимум 4 звезды, притом что рядом со стадионом строятся новые отели.

Истории о гостеприимстве вообще стоит сократить до одного факта: автобус дубля «Терека» две недели перекрашивали и обклеивали так, чтобы румыны чувствовали себя как дома.

Стереотипными оказались и истории о дискомфорте во время поездок по Грозному. Никаких блокпостов и людей с оружием на каждом перекрёстке здесь нет. По ухоженным и чистым обочинам дорог – лишь футбольные афиши.

И если уж оценивать продолжающийся запрет УЕФА на проведении матчей Еврокубков в Чечне, то я сильно сомневаюсь, что нынешний Грозный хоть чем-то опасней Парижа, Марселя или Ниццы и развит хуже небольших городов в восточной Европе…

Чечня, конечно, ещё не построилась и лишь проходит этап адаптации к новой жизни. Из-за этого спокойствие всё-таки кажется немного густым и приторным.

Примерно то же ощущение возникает и во время матча сборной. В начале игры фанатский сектор заряжает: «Кавказ! Кавказ!», но нормальный и искренний порыв сбивает чеченский диктор: «Давайте лучше «Россия, Россия». Мотив тут же меняется, переходя в совсем уж неожиданную для «Ахмат Арены» песню о «Катюше».

На протяжении всего первого тайма мы слышим будто заказанный одобрительный интершум, мало соотносящийся с происходящим на поле. Лезгинку и размеренные взмахи 20 тысяч российских флагов изредка сбивает лишь диктор — после его просьб публика болеет чуть громче. А уж когда во втором тайме микрофон возьмёт Рамзан Кадыров и скажет: «Кричите хоть что-нибудь», — стадион не замолкнет до финального свистка и, как теперь принято считать, поможет команде забить гол.

Но, возможно, лучшим и самым приятным в этой поддержке будет не перформанс, не слова диктора, а тот самый сиплый свист, натужно вылезший в перерыве и через несколько секунд подхваченный стадионом. Осмелев, он, уже без стеснения, несколько раз прозвучит и во втором тайме, перейдя в мощный гул после момента, испорченного Кокориным.

Вопрос дня. Исправилась ли сборная России?

И вот именно в эти моменты спонтанной реакции стало действительно понятно, что 30 тысяч человек с триколорами поддерживают не команду, которой нужно оказать максимальное гостеприимство после приглашения президента республики, а именно сборную в советских футболках.

Грозный радовался за Россию, свистел за Россию и доказывал, что смысла-то в продолжающемся бойкоте даже для протестующих фанатов, похоже, больше нет.