В прошлом году улыбка нечасто озаряла лицо Натхо, по крайней мере на людях. Поводов для радости у израильского хавбека ЦСКА было немного: играл он мало и всё глубже погружался в состояние молчаливой задумчивости. Но всё проходит, как гласила надпись на кольце царя Соломона. Прошло и это.
«На слухи об отставке Слуцкого не обращали внимания»
— Есть ощущение: всё как всегда, но чего-то – точнее кого-то – не хватает?
— Конечно есть. Всё-таки я два с половиной года проработал со Слуцким, другие футболисты ещё дольше. Безусловно, мы ощущаем отсутствие Леонида Викторовича, но это естественный для футбола процесс. Сейчас у нас новый тренер, нужно добросовестно выполнять его требования.
— Слуцкий планировал сводить команду в ресторан после заключительного матча в Лондоне – не сложилось?
— Может, у него и было такое намерение, не знаю. В любом случаев у нас ещё будет время на совместный поход в ресторан.
— Прощались в стадионно-полевых условиях?
— Он ещё перед игрой с «Тоттенхэмом» объявил, что покидает ЦСКА. Прощание прошло в рабочем режиме. На долгие речи не было времени – нам нужно было готовиться к матчу. А после игроки сразу разлетелись – кто в Россию, кто в другие страны.
— Существует версия, и она достаточно популярна, что команда и тренер морально устали друг от друга. Ощущали нечто подобное?
— Я не знаю, что чувствовал тренер, но от футболистов ничего подобного не слышал.
— Когда в команде начали догадываться о предстоящих переменах?
— За неделю-две до окончания первой части сезона, когда тему стала активно муссировать пресса. Мы не обращали внимания на домыслы, спокойно готовились, а из первых уст узнали об отставке только в Лондоне.
— Три самых ярких воспоминания за время сотрудничества со Слуцким?
— Победа в чемпионате заслоняет собой всё остальное – ведь она была первой для меня в России. Непередаваемые ощущения!
— Думал, хет-трик «Ростову» тоже упомянете.
— Это воспоминание всё-таки в большей степени связано с командой, а не с тренером. Когда придёт время подвести черту под «армейским» периодом, обязательно этот хет-трик упомяну.
«Был уверен, что уйду»
— Сильно угнетала роль запасного прошлой весной?
— В своё время я об этом расскажу. Не теперь.
— Но вы действительно подумывали уходить из ЦСКА?
— Более того, был практически уверен, что покину клуб. Но потом кое-что изменилось. Я остался в ЦСКА и стараюсь выполнять свою работу наилучшим образом.
— Были реальные предложения?
— Разговоры ведутся постоянно. Но прежде чем предпринять какие-то шаги, необходимо обсудить ситуацию со своим клубом. У меня до этого не дошло – я остановился в шаге от беседы с руководством. Хотя одно время ситуация казалась совершенно понятной: такое положение вещей не могло устраивать ни меня, ни клуб.
— Во втором полугодии дела пошли на поправку?
— Да, слава богу, ситуация поменялась: я вернулся в стартовый состав, провёл все матчи, и, как мне кажется, неплохо. Сейчас всем нам нужно работать на пределе возможностей, чтобы наверстать упущенное. Всё-таки многовато очков ЦСКА растерял осенью.
— В вашей ситуации была некая поворотная точка – может быть, разговор по душам с тренером?
— Я беседовал с тренером два-три раза, но эти беседы ничего не изменили. В состав вернулся только после потери Ромы (Ерёменко. – Прим. «Чемпионата») и травм нескольких ребят.
— Получается как в русской пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло?
— В футболе всегда удача идёт под руку с невезением. Мне жаль партнёров, своих друзей, выпавших из обоймы. Но, получая свой шанс, ты должен хвататься за него двумя руками. Что я и сделал.
Бибрас Натхо и Понтус Вернблум
Фото: Олег Лысенко, «Чемпионат»
«У меня всегда всё написано на лице»
— Несколько промахов с пенальти психологически давили?
— Не промахивается только тот, кто никогда не бьёт пенальти. Остальные рано или поздно мажут. В ЦСКА в прошлом году осечки у всех случались. Тем не менее свою статистику одиннадцатиметровых я считаю хорошей. Я по-прежнему верю в себя и знаю, что могу забивать с пенальти.
— Не страшно было после длительной паузы идти к «точке»?
— Конечно, эта мысль – о промахах – сидела в голове. Но я постарался прогнать её подальше, сосредоточиться и качественно пробить. Это моя работа.
— Насколько осенний Натхо соответствовал своим лучшим образцам?
— Мне кажется, я неплохо провёл последний товарищеский матч перед началом сезона, но потом на пять-шесть игр сел в запас. Это очень тяжело, когда остальные футболисты играют и идут вперёд, а ты словно прирос к скамейке. Когда мне представился-таки шанс, я не сразу смог уловить нужный ритм – один-два матча были очень тяжёлыми. Но следующие два с половиной месяца, считаю, отыграл на достойном уровне.
— Вам знакомо состояние депрессии?
— Я такой человек, что у меня всё написано на лице. Не могу веселиться напоказ, когда на душе грустно. Что я пережил в прошлом году, не передать словами…
— Поэтому вас перестали вызывать в сборную Израиля?
— Когда я не играл в клубе – не вызывался, как только попал в состав ЦСКА, сразу же вернулся и в национальную команду. Если тренер сборной видит, что Начо не играет, он делает выбор в пользу других – в Израиле достаточно качественных исполнителей. Только ему решать, кого приглашать в команду, а кого – нет.
Бибрас Натхо и Понтус Вернблум выполняют упражнение
Фото: Олег Лысенко, «Чемпионат»
«Ерёменко нуждается в тишине»
— Дисквалификация Ерёменко явилась тяжёлым ударом для ЦСКА?
— Конечно, ведь он не только наш друг, но и важный футболист для команды. Мы не располагаем обоймой из 18-20 равнозначных игроков. У ЦСКА достаточно короткая «скамейка», и потеря даже одного человека сказывается на коллективе. Тем более – такого классного игрока.
— Сейчас с Романом на связи?
— Наши жёны иногда переписываются. Роме нужно немножко времени, чтобы успокоиться, прийти в себя. Он сейчас нуждается в тишине. Если у нас будет такая возможность, постараемся ему помочь.
— В отсутствие Ерёменко и Дзагоева Слуцкий ставил вас то опорным, то центральным атакующим полузащитником. Где комфортнее игралось?
— Иногда мне нравится действовать высоко, на позиции атакующего полузащитника. Но больше всего люблю играть второго центрального хава рядом с Понтусом. Когда он занят разрушением, а я в большей мере созиданием. Но когда Вернблум исполнял нападающего, я играл первого оборонительного полузащитника и чувствовал себя в своей тарелке. Эта позиция мне знакома по сборной, и я её тоже очень люблю.
«Сколько помню, ЦСКА всегда придерживался одной модели»
— Гончаренко – тренер совсем другого склада, чем Слуцкий?
— Мы всего несколько дней вместе работаем, поэтому глубокие выводы делать сложно. Видно, что у него другое мировоззрение, понимание футбола. Наша задача – воплотить тренерские идеи в жизнь на поле.
— У Гончаренко репутация достаточно жёсткого тренера. Затягивает потихоньку гайки Виктор Михайлович?
— Нет-нет. Он всегда разговаривает – с молодыми, опытными футболистами. Шутит, когда ситуация к этому располагает. Но в работе Гончаренко является таким тренером, который всем нам и нужен.
— Вам знакома система игры с тремя центральными защитниками?
— В Казани я немножко играл по ней – буквально несколько матчей. Но для того мы сейчас и работаем на сборах, чтобы усвоить требования нового тренера, в том числе тактические.
— Можно рассчитывать, что весной ЦСКА станет более вариативен в тактическом отношении?
— Сколько помню, ЦСКА всегда придерживался одной модели – только футболисты менялись. Возможно, поначалу нам будет сложновато, но мы профессионалы и должны следовать указаниям главного. Только ему решать, по какой схеме играть. Если он считает, что эта тактика оптимальна в той или иной ситуации, мы обязаны её придерживаться. Ему виднее, что лучше для команды.
Бибрас Натхо и Алексей Березуцкий
Фото: Олег Лысенко, «Чемпионат»
«Нужно взять весной 90% очков»
— Виктор Васин убеждён, что «армейцам» по силам ликвидировать весной восьмиочковый дефицит. Вы столь же оптимистичны?
— ЦСКА такой фокус однажды удался – три года назад. Тогда отставание ЦСКА от лидера было даже больше. За шесть с половиной лет в России я уяснил, что в этой лиге восемь очков отрыва – это ещё не пропасть. В первую очередь надо самим постараться взять весной 90% очков и только во вторую – рассчитывать на заминки «Спартака», «Зенита».
— После Монако Вернблум сокрушался, что ЦСКА слишком добр с соперниками. С тех пор команда стала по-спортивному злее?
— Я считаю, что все футболисты на поле всегда дерутся, сражаются так, как могут. Просто иногда у тебя не всё из задуманного получается. Мне кажется, мы преодолели этот этап. Три-четыре заключительных матча прошлого года ЦСКА провёл неплохо. Надо сохранить эту динамику.
— В прошлом сезоне вы называли основным конкурентом «Зенит». Расклад поменялся?
— Первый в таблице «Спартак». Сейчас три команды борются за чемпионство, да ещё и «Краснодар» на подходе. В сложившейся ситуации ЦСКА должен быть в идеальном порядке, чтобы защитить титул.
Бибрас Натхо в окружении своей семьи
Фото: instagram.com/bibras
«Акрам и Айнал целуют мамин живот»
— После гола «Байеру» вы написали в «Инстаграме»: «Жду тебя, маленький ангел». Когда намечается пополнение?
— В конце апреля. Это так здорово – забить гол и показать всему миру, что ждёшь прибавления в семье.
— Акрам и Айнал уже ждут брата?
— Когда я у Акрама спросил, он ответил, что ждёт сестру. Но теперь они оба целуют мамин живот и уже любят братика (улыбается).
— С Талией сколько раз в день созваниваетесь?
— Постоянно на связи – через «скайп», телефон. Конечно, ей тяжело с двумя мальчишками, вынашивая третьего. Мне хотелось бы находиться с ними, помогать. Но это наша работа, и мы должны её выполнять. Надеюсь, следующие два сбора семья будет рядом.
— Куда пропал ваш двоюродный брат Амир?
— Ему нужно поразмыслить, куда двигаться дальше, и принять решение. Сейчас он дома.
— Амир меня уверял, что ваша фамилия звучит как Натхо, с ударением на второй слог. Почему в ЦСКА вас упорно зовут на испанский манер – Начо?
— Я уже привык к тому, что нашу фамилию произносят как хотят. Это ещё с Казани пошло. Испанцам «Рубина» было безумно сложно выговорить «Натхо». Они-то и «переименовали» меня в Начо, для удобства в обращении. Так и прилипло. По этому поводу я точно не переживаю.
Кампоамор
