Во-первых, поздравляю «Зенит» с шикарным приобретением и очень надеюсь, что Роберто Манчини не отправит Дмитрия Полоза на скамейку. Полоз — уникальный для нашего футбола игрок: действовать без мяча у нас умеют очень немногие, а у него есть и видение свободных зон, и тайминг выбора решений. Это крутой трансфер, я рад за «Зенит».
Но я немного о другом хотел сказать.
Официально объявлено, что Полоз перешёл на правах свободного агента. При этом в феврале «Спорт-экспресс» сообщал, что контракт футболиста рассчитан до лета 2019 года. Эту информацию подтверждали и более жёлтые источники, у которых в плане трансферных слухов часто бывает верная информация, и даже сайт Transfermarkt, который в том числе ориентируется на агентскую информацию.
Но — свободный агент.
Контракт Полоза при этом был продлён летом 2016-го. Конечно, очень сомнительно, что заключён он был на один год — в России всё возможно, но всё равно в такой краткосрочный новый контракт с одним из двух-трёх главных трансферных активов верится с трудом. Косвенных доказательств два. Первое: зимой Полозом достаточно активно интересовались в Европе, но сумма трансфера заставила потенциальных покупателей не рисковать. Второе: «Рубин» не сумел позволить себе трансфер нападающего, хотя в Казань вернулся сделавший из Полоза игрока такого уровня Курбан Бердыев.
Но даже при этом — свободный агент.
К такому пора бы уже привыкнуть, поэтому давайте оставим этот факт — ну, свободный так свободный. Беда заключается не в том, что «Ростов» не получит за трансфер ни копейки — этот клуб, как структуру со множеством странных решений, не очень жаль. Беда заключается в другом.
В 2015 году шведский защитник «Бенфики» Виктор Нильссон Линделёф продлил контракт с клубом и автоматически активировал опцию, по которой его родной клуб «Вестерос» получил 1 млн крон. «Вестерос» в то время испытывал финансовые проблемы — этот миллион пришёлся весьма кстати. Этим летом Линделёф перешёл в «Манчестер Юнайтед», и благодаря открытости трансферных и прочих финансовых схем европейских клубов стало понятно, что «Вестерос» получит ещё, и теперь уже намного больше миллиона крон.
«Вестерос» играет в низших шведских лигах, и основная задача клуба — выращивать в академии новых футболистов, чтобы затем получать за них деньги. Так действуют почти все шведские клубы, так происходит не только в Швеции. В Европе благодаря прозрачности финансовых потоков отстроена чёткая цепочка донорства — малые клубы снабжают большие игроками и получают взамен деньги на развитие своих академий. Из 23 шведских чемпионов молодёжного Евро-2015 13 воспитаны в клубах ниже их аналога ФНЛ, а пятеро — ниже их аналога ПФЛ. Все они связаны в пищевой цепочке с высшими лигами и европейскими чемпионатами.
Что происходит в России? Дмитрий Полоз до 13 лет воспитывался в ставропольском «Динамо», которое несколько раз за 20 лет порывалось умереть из-за недостаточного финансирования. По регламенту «Динамо» могло рассчитывать примерно на 2,5% от суммы трансфера нападающего в «Зенит». Transfermarkt оценивает Полоза в 7 млн евро, а учитывая реалии — остаток контракта предположительно более чем на год и переплату за паспорт, — сумма уверенно пробивала десятку. 2,5% от 10 млн евро — это 250 тыс. евро. 250 тыс. евро — это по сегодняшнему курсу 17 млн рублей. Средний бюджет клуба ПФЛ — около 50 млн рублей. Около трети годового бюджета команды из Ставрополя мог отбить один трансфер Дмитрия Полоза.
Но не отобьёт.
Беда заключается именно в этом. Никакой пищевой цепочки у нас нет, связи между клубами-донорами из низших лиг и топ-командами случайны — называя вещи своими именами, в РФПЛ часто просто пользуются тем, что готовили внутри страны. Усугубляется всё дикой централизацией нашей футбольной системы, которая является следствием перекошенной централизации всего в стране — почти 90% игроков юношеских и молодёжных сборных представляют клубы из Москвы и Санкт-Петербурга. Как только в регионах появляется талантливый мальчик, клубы двух столиц считают совершенно нормальным перетащить его.
В итоге провинция остаётся и без морального стимула воспитывать хороших игроков, и даже без материального. Переход Полоза — не первый и не последний в этом печальном ряду. Никакой финансовой стабильности, никакого отказа от госфинансирования в таких условиях не добиться.