Сергей Игнашевич в футболе уже два десятилетия. Но количество интервью, которые он дал в своей карьере, сводится к единицам. Редактор футбольного отдела «Чемпионата» Денис Целых общался с Игнашевичем дважды. Интервью состоялись несколько лет назад, но многие мысли защитника до сих пор актуальны.
– Я сам много раз задумывался: что, если не футбол? Мне кажется, что я в любом случае был бы связан со спортом так или иначе. Я фанат спорта во всех его проявлениях. Жена часто вспоминает, как я смотрел женский гандбол до двух часов ночи и не мог оторваться.
— Мотивация у меня всегда одна — рост собственного футбольного мастерства. Она движет мной на протяжении всей карьеры. Мне повезло, что и клуб, в котором я играю, тоже нацелен на максимум. Не говоря уже о сборной России.
– Едва не заплакал, когда в 2004-м году ЦСКА не стал чемпионом, упустив первое место на самом финише сезона.
— Мое лучшее средство для снятия стресса — общение с детьми.
— Начиная с 2007-го года, я какое-то время каждое трансферное окно воспринимал как возможность перебраться в хороший европейский клуб. Но я не могу сказать, что чувствую глубокое сожаление из-за того, что мне не удалось уехать.
— Почему не общаюсь в микст-зоне? Я привык давать адекватные оценки происходящему. Сразу после игры мне это сделать очень тяжело. Исключения, конечно, бывают. Возможно, после какой-то победы мне захочется поделиться положительными эмоциями. Но в целом я по-прежнему не склонен давать комментарии сразу после матчей.
— Когда журналисты в очередной раз пытаются остановить меня в микст-зоне, это не вызывает ни раздражения, ни улыбки. Уже десять лет так хожу. Наверное, все привыкли.
— Самый человечный тренер, с которым я работал — Виктор Михайлович Шустиков, мой первый тренер. Большой доброты человек. Он никогда не повышал на нас голос. Шустиков же был в моем восприятии добрым дедушкой. В детстве всегда по-особому любишь дедушек и бабушек, едешь к ним с большой охотой. Это всегда поблажки, пирожки, неповторимая теплота… В торпедовской школе, помню, тогда было два состава. Я был во втором, который как раз тренировал Шустиков. Перед нами не ставилось сверхзадач, может быть, поэтому наш коллектив напоминал дружную семью.
— Заметил, что в 26-27 лет я стал более требовательным к партнерам по команде. Во время игры стал что-то подсказывать, комментировать чьи-то действия. Наверное, они не в восторге от этого. Я понимаю, что иногда стоит промолчать, но для пользы дела все равно пытаюсь внести какие-то коррективы в игру.
— Практически все наши бразильцы были профессиональными ребятами, футболистами высокого класса. Другое дело, что само отношение к легионерам в нашей стране не очень правильное. В европейских клубах от футболистов в обязательном порядке требуют выучить язык той страны, в которой они играют. Просят соблюдать принятые там правила. У нас же, по старой русской традиции, очень увлекаются гостеприимством. В итоге футболисты играют у нас по пять-шесть лет и все равно не могут связать двух слов по-русски.
— Я общался со своими друзьями, которые прошли через кризис среднего возраста. Они говорят: «В эти годы человека могут терзать различные сомнения и мысли, все ли ты сделал правильно, не стоит ли изменить свою жизнь пока не поздно». В то же время друзья добавляют, что у меня другой случай: «Ты можешь быть доволен своей карьерой и, возможно, этот период пройдет для тебя легче».
— Для меня футбол никогда не был в тягость.
– Заработанных денег мне точно не хватит для того, чтобы просто лежать на пляже и ничего не делать. К тому же невероятно глупо бездельничать и без фантазии проживать оставшиеся годы.
— Планирую играть, пока будут силы выступать на серьезном уровне и добиваться высоких результатов вместе с командой, в которой я играю. Если почувствую, что уже не соответствую уровню клуба, цепляться за футбол не буду. В первом и втором дивизионах доигрывать точно не хочу.
— Что для меня самое трудное в общении с женщиной? Если женщина красивая, то мне всегда трудно с ней общаться. Я сразу теряюсь. Спросите мою жену.
— Если бы существовала машина времени, отправился бы на ней в 1970-е. Хотел бы пообщаться с Владимиром Высоцким.
— Если стану тренером, никогда не позволю себе в присутствии других игроков критиковать кого-то одного.
— В чем никогда нет недостатка у меня в холодильнике? В мороженом!
– Однажды меня спросили: рассчитываю ли я сыграть на чемпионате мира-2014 года? Я ответил: судя по тому, как в стране обстоит ситуация с центральными защитниками, я могу принять участие и в ЧМ-2018. И это не шутка.
