Он отвечает за проведение ЧМ-2018. Алексей Сорокин занимает должность председателя оргкомитета, и на нём замыкаются все ключевые вопросы форума. В преддверии старта турнира Сорокин прокомментировал «Чемпионату» все самые актуальные темы, связанные с турниром, и поведал удивительную историю о том, как едва не скончался из-за него.
– Продвигая нашу заявку на чемпионат мира, вы едва не умерли в Африке. Что же произошло в 2010 году?
– Я летал на конгресс КАФ в Анголу. По возвращении у меня поднялась температура. Я долго лечился от гриппа и простуды, но становилось только хуже. Спасибо доктору, который задал ключевой вопрос: «А вы случайно в Африке не бывали?» А я уже и забыл о визите в Анголу, потому что поездок было множество. Если бы раньше сообщил об африканской командировке, всё оказалось бы проще.
– Так что вы подцепили?
– Малярию.
– Стоило сделать прививки перед поездкой в Анголу?
– Прививок против малярии не существует. Есть только довольно вредные для здоровья таблетки. Они работают и как профилактика, и как лечение от заболевания. Впоследствии я быстро стал экспертом в области малярии, начитался литературы. Между прочим, малярия занимает третье место среди самых смертельно опасных болезней в мире.
– Сколько дней пролежали в клинике?
– 12 дней в московской больнице на Соколиной горе. Очень хорошо её запомнил. Как и заведующую отделением – настоящий твёрдый врач. Она сказала: «Ну, наверное, поможем. Правда, у нас недавно один такой, как ты, не вытянул, но тебя, может, поставим на ноги». Я тогда подумал: «Чёрт, я же ещё вчера был нормальным человеком!
– Ох...
– К счастью, интенсивное лечение пошло на пользу, и я быстро поправился. Там же почти сразу понятно, выздоровеешь или нет. Если на первый или второй день начинаешь лечение, то проблем не будет, но потом ситуация ухудшается многократно, паразиты множатся в крови в геометрической прогрессии. А свой судьбоносный вопрос доктор задал мне лишь на четвёртый день. Это не очень хорошо в таких случаях. Каждый следующий день приближает тебя к «подземному бизнесу».
– То есть вы реально могли не увидеть победу российской заявки в Цюрихе?
– Получается, что так. Кстати, полная глупость, что мы заранее знали о победе нашей заявки на ЧМ-2018. Полная! Могу поклясться чем угодно. Мы боялись до последнего момента, пытались всех убедить. И теперь ни одного своего обязательства не нарушили. Ведь как бывает? Страна выигрывает право на проведение Кубка мира, а потом пересматривает условия. Это я даже не только про футбол. Мы же ни одного обязательства не нарушили. Сделали всё, что было актуально и реально: безвизовый въезд, бесплатный проезд, строительство стадионов.
БЛАГОДАРНОСТЬ, БИЛЕТЫ
– Есть ощущение, что ЧМ-2018 уже вот-вот стартует?
– Наступает кульминация. Мы уже общаемся с теми, кто прибыл в страну: с делегатами конгресса, представителями команд. Слышим много благодарностей. Все почувствовали гостеприимство – оно удивляет даже видавших виды игроков. У россиян благожелательный настрой по отношению к болельщикам и командам. Гости находятся под впечатлением от того, как Москва преобразилась: многие говорят, что даже пять лет назад наша столица выглядела иначе. Турнир вызывает колоссальный интерес. Все с удивлением обнаружили, что у нас вполне футбольная страна.
– Вы говорите про футбольную страну, но на фоне ЧМ-2018 у нас вымирают клубы.
– «Тосно» и «Амкар»?
– Да, а другие отказываются подниматься из ПФЛ в ФНЛ.
– Если какие-то собственники клубов сократили финансирование, то это не делает нашу страну нефутбольной. Это конкретные ситуации. Во многих странах случаются внезапные притоки и оттоки средств из клуба. У всех своя ситуация. Кстати, мы рассчитываем, что в Сочи появится клуб, переехавший из Санкт-Петербурга. Сергей Прядкин на моём месте наверняка бы сказал, что выросла посещаемость.
– Ещё бы, с новыми стадионами.
– Да, ЧМ-2018 имел к этому отношение. Всё-таки стадионы не сами по себе появились. Аист их не приносил.
– Какой из текущих вопросов сейчас вас больше всего беспокоит?
– Вопросы возникают ситуативно. К счастью, никаких глобальных срывов нет. Команды продолжают прибывать: к утру среды к нам приедут уже 29 сборных. У нас будет более 200 тысяч аккредитованных людей, которые задействованы в организации турнира. Это беспрецедентный объём подготовки.
– Все билеты проданы?
– Остатки билетов на этой неделе поступили в продажу и были практически моментально раскуплены. На групповом этапе будет очень мало свободных мест. На каждый стадион остаётся около 1000-1500 билетов.
– США и Китай – лидеры по покупке билетов. Это могут быть спекулянты?
– В ФИФА хорошо отработанная система продаж билетов. Очень много препятствий для спекулянтов, начиная с цен на билеты. Есть сложности по их передаче – паспорт болельщика. Думаю, это реальные люди, которые просто хотят поехать на чемпионат мира. Для нас эта категория чуть сложнее, чем прочие, ибо не всегда понятно, на какие матчи они ходят. Германия купила 72 тысячи билетов. Тут нам ясно, куда будет двигаться этот массив. Маршруты болельщиков из Китая и США предугадать сложно.
– Вы отслеживаете потоки фанатов. Разбирали, где могут пересечься хорваты и сербы — самое опасное сочетание на турнире?
– Кого-то куда-то не пускать – такой задачи у нас нет. Чемпионат мира – не матч «Спартак» – ЦСКА. На мундиале атмосфера праздника, уважения, футбольного единения. Чем больше времени фанаты проводят вместе, тем лучше. В этом и есть суть турнира.
ЗОНТЫ, ПРЕЗИДЕНТЫ
– Один из ключевых вопросов – безопасность.
– За безопасность в основном отвечают власти, а не оргкомитет. Изначально была дана гарантия правительства России. Меры приняты, зрители могут чувствовать себя спокойно. На стадионах установлено самое современное оборудование, сотни камер, сигнал с которых идёт в центр управления стадионом. Тем, кто планирует серьёзные правонарушения, я бы советовал этого не делать (улыбается).
– На открытии Кубка конфедераций в Санкт-Петербурге, где присутствовал Владимир Путин, запрещали проносить даже селфи-палки и зонты. Странное требование, которое мало где встретишь.
– Селфи-палки мы отстояли. Было много вопросов по зонтам в форме трости – вот это точно нельзя будет пронести, потому что входит в список запрещённых предметов. Максимум – складной зонт до 25 сантиметров длиной. Все помнят известную французскую комедию, в которой много людей полегло из-за зонта-трости («Укол зонтиком». – Прим. «Чемпионата»).
– Сколько глав государств ожидается на открытии чемпионата мира?
– Более 20. Высокопоставленные гости смогут насладиться футболом и, надеюсь, победой российской сборной.
– В России мундиаль ассоциируется напрямую со сборной России, которая сейчас не в фаворе у народа. Не обидно, что из-за этого турнир воспринимается не как праздник, а как площадка для неудач сборной?
– У всех своя мотивация. Какие-то страны организовывали ЧМ, чтобы поменять представление о самой стране. Кто-то принимает ЧМ, чтобы его выиграть, – далеко за примером ходить не надо. У нас же задача многогранная. Конечно, от успеха сборной многое зависит. Мне кажется, у нас есть большие шансы удивить болельщиков и показать хороший футбол. Если выйдем из группы и продержимся несколько матчей в плей-офф, это будет прекрасный результат. Думаю, даже если мы сыграем вничью с Испанией или Португалией, это уже будет замечательно.
БЮДЖЕТ, ЖИЛЬЁ
– Каков бюджет чемпионата мира?
– 678 миллиардов рублей – это федеральные источники, региональные и частно-корпоративные. Нельзя это целиком относить к затратам на чемпионат мира. Это же ещё и новые терминалы, дороги.
– У нас самый дорогой чемпионат мира в истории?
– Это, конечно, преувеличение. Масса затрат очень спорно относится напрямую к чемпионату мира. В Нижнем Новгороде появилось новое шоссе от аэропорта до центра города. Это можно относить к турниру? Да, гости будут им пользоваться. Но жители пользуются им уже сейчас и будут пользоваться ещё 100 лет. Новые терминалы, новое оборудование в аэропортах — всё это сделано к определённому сроку в регионах, которые принимают чемпионат. Это было нужно стране, гражданам для нормальной жизни. Речь про благоустройство городов. Да, мобилизация ресурсов была. Может, сроки подвинулись. Но всё равно это случилось бы. В Москве это произошло прошлым летом. Трудно сказать, что это сделано под чемпионат мира. Хорошо, когда есть точка отсчёта, которая вызывает внутреннюю мобилизацию. Многие страны развиваются проектами. Это один из них.
– Что было самое затратное?
– Транспорт. Это половина от всей программы. Даже не стадионы, как многие думают. Новый аэропорт, много шоссе, две станции метро – в Нижнем Новгороде и Питере. Потом идёт спортивная инфраструктура – наши стадионы, базы для команд, предматчевые площадки. Это всё останется для школ, для футбольных клубов местного значения. Энергетика, медицина, гостиницы идут далее. Кстати, на гостиницы никаких бюджетных денег не ушло. Это всё частные инвестиции. Более 20 новых отелей построено. В основном они все планировались до чемпионата. Турнир выступил катализатором.
– Цены на жильё стали космическими. С этим реально бороться?
– Правительство издало специальное распоряжение. Оно ограничивает владельцев отелей, у которых появляется желание завысить цены в пять-шесть раз. Регулирование успокоило рынок. На мой взгляд, цены сейчас довольно взвешенные.
– В Саранске сдают квартиры на ночь за 30 тысяч рублей.
– Частный сектор не поддаётся контролю. Лишь отели попадают под регулирование со стороны правительства, а это влияет на весь остальной рынок. Конечно, у нас есть города, которые лучше и хуже обеспечены жильём. Но нельзя строить гостиницы без гарантированной востребованности после чемпионата мира. Будем искать оперативное решение. Ночные поезда, дополнительные перелёты и так далее. Мне кажется, что вопрос жилья – это всполохи, которые не имеют под собой рыночного объяснения и результата не приносят. Если я завтра захочу продать машину за три миллиона долларов, то у меня её просто никто не купит.
Алексей Сорокин
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
ФАН-ЗОНА, МЯЧ
– С фан-зоной в МГУ получилась не очень красивая ситуация. Ректор избегал студентов, чтобы не получить от них обращение. Официальное объявление о месте фан-зоны максимально откладывали, чтобы потом уже было не перенести. Хотя вроде обсуждался вариант с ВДНХ?
– Такой вариант мелькал в предложениях города, но не проходил по ряду важных критериев. Тут город готовит предложение, как и берёт на себя организацию фестиваля болельщиков, а право вето за ФИФА. Есть фундаментальный критерий: статусная, центральная, видовая площадка, которая находится как можно ближе к центру города, а потом уже все остальные технические моменты. Здесь лучше МГУ сложно что-то найти.
– Красная площадь.
– Мы ещё много лет назад договорились с ФИФА, что на Красной площади организуем активности, но без некоторых элементов фан-зоны. Всё-таки там есть свои ограничения.
– В плей-офф ЧМ-2018 команды сыграют другим мячом?
– Да, для стадии плей-офф заготовлен другой мяч. Он будет немного видоизменён. Название объявим позже.
– Базы сборных украшены фотографиями футболистов. Это инициатива оргкомитета?
– Не наша заслуга. Мы лишь приветствовали инициативы собственников баз, которые придумали свои фишечки. Единственное, что было сделано нами, – мы дали регионам рекомендации, как встречать команды, чтобы не было больших отличий. Это было пожелание и ФИФА, и команд, чтобы не было слишком разнообразной палитры церемоний. Для всех одни рекомендации и регламент по времени. Команды ведь едут в сосредоточенном состоянии, нельзя заставлять их по рюмке пропустить из уважения.
ЛОЖИ, ДАВЛЕНИЕ
– В чём была заминка с выходом болельщиков после матча России с Аргентиной? Как удалось её решить?
– Как всегда, это целый комплекс факторов. Во-первых, на первой игре не работал один из выходов из станции метро «Спортивная». Во-вторых, мы затем наладили разделение потоков на МЦК и в метро – растянули поток, который идёт к станции метро «Фрунзенская». Думаю, что никаких неприятных сюрпризов не получим. Последний матч был максимально приближен к тому, что будет на чемпионате мира.
– И так везде в плане транспорта?
– Да. Где шаттлы останавливались, например, в Ростове, там они будут и на ЧМ-2018. Хотя тестовые матчи посещали зрители, которые в основном (90-95%) живут в этом городе. Теперь у нас обратная ситуация – соотношение не всегда в нашу пользу. Есть матч, где всего 7 тысяч местных болельщиков, а все остальные – из других городов России, половина вообще иностранцы. Конечно, нельзя рассчитывать на блестящее знание местности, но будет достаточное количество навигации, и волонтёры всем помогут.
– Много писали, что у нас отнимут ЧМ-2018. Когда был пик этого давления?
– Конечно, такая возможность где-то отдалённо брезжила. Мы понимали: если есть такие поползновения, то ничего не исключено. С другой стороны, мы ни разу не слышали подобных индикаций от ФИФА. Оттуда звучала твёрдая позиция. Никаких колебаний ни при администрации Блаттера, ни при администрации Инфантино. Да и невозможно готовить чемпионат мира, рассчитывая на то, что у тебя его отберут. Всё это ни к нашему партнёрству с ФИФА, ни к спорту не имело никакого отношения.
– Когда поняли, что ЧМ-2018 уже точно никуда не уйдёт от нас?
– Думаю, что организацией Кубка конфедераций мы всем доказали, что никаких обоснованных нареканий к нам быть не может. Когда начались продажи билетов, автоматически потухли все разговоры. Кстати, по продажам билетов категории hospitality мы обогнали все чемпионаты мира, кроме Бразилии. Думаю, и прошлый чемпионат мира обойдём в итоге. А дорогие билеты – всегда важный индикатор.
– Категория hospitality – это ложи?
– Да, скайбоксы разного уровня обслуживания – пять различных пакетов.
– Проведение Евро-2020 уже не кажется сложным после ЧМ-2018?
– Да, всего четыре матча. И у УЕФА по-другому поставлен процесс. Они организуют крупные мероприятия чуть ли не каждый месяц. Там целое подразделение на это заточено – плей-офф Лиги чемпионов, Суперкубок. У них непрерывный процесс, а не раз в четыре года. В общем да, по сложности с чемпионатом мира не сравнится.
