Ни один мускул не дрогнул на лице Черчесова, когда Игорь Акинфеев совершил тот самый финальный сейв в исторической для России серии пенальти с Испанией. Точно так же спокоен был наставник сборной России и на послематчевой пресс-конференции. Такое ощущение, что Станислав Саламович заморозил себя в моменте полного дзена.
— Опишите ваши эмоции после этой победы.
— Они простые: во время игры они выходят. Игра закончилась, дело сделано, теперь думаем о следующей игре.
— От игры к игре команда прибавляет. Сейчас сборная России достигла своего пика?
— Мы провели работу, у нас есть время проверить, кто на что готов. Завтра ещё один медицинский осмотр, каждого игрока подведём к нужным кондициям, потом все вернутся в общую группу. Жирков, боюсь, провёл последний матч на турнире, он и так вышел с больной ногой, отыграл тайм, потом сказались проблемы.
— Почему, когда сборная била пенальти, вы не смотрели в сторону игроков? И ещё вы не очень эмоционально праздновали победу. (Вопрос задал иностранный журналист, употребив слово «стреляли» вместо «били». — Прим. «Чемпионата»)
— Вы сказали «стреляли»? Мы же не на войне. Я на табло смотрел, там тоже показывали. А эмоции… Турнир только начинается, поэтому эмоции надо сохранить.
— Впервые на турнире сборная сыграла в три центральных защитника. Как пришли к этому варианту?
— Когда есть красная карточка, уже захочешь — в пять не сыграешь. Честно говоря, перешли на эту систему мучительно. Тренерскому штабу было всё понятно, но футболистов пришлось убедить, что надо сыграть именно так. Спасибо, что всё поняли. Пришлось много говорить индивидуально, чтобы досконально всё объяснить.
— Замена Дзюбы?
— Мы так и планировали. Хотели выпустить центрального нападающего. Но испанцы настолько грамотно владеют мячом, что не всё удавалось. Дзюба мог поиграть ещё минут 10, но так вышло. Лучше сделать замену на 5 минут раньше, чем на секунду позже.
— Вы сказали, что много говорили с игроками. Насколько убедительно надо говорить, чтобы в следующей стадии турнира это возымело действие?
— Мы никого не просим. Если есть идея, то игрок просто будет делать то, что сказал тренер. Но если он это не прочувствует, то ничего не выйдет. Теперь, после этого матча, они будут убеждаться на одну минуту раньше. Ребята они шустрые, всё схватывают.
— 10 лет назад противникам Испании было проще?
— Может, вы не помните, испанцы на Евро обыграли нас два раза. Но тогда мы ввязались с ними в игру на встречных курсах. Они умеют делать вещи лучше нас — зачем нарываться? Мы выбрали правильную тактику, играли вторым номером. Но выходы из обороны должны быть более качественные. Играй мы иначе, то было бы хуже. Возможно, мы бы тоже были чаще у чужих ворот, но это обернулось бы поражением.
— На трибунах люди орали «молодцы» и «мужики». Что бы вы сказали про своих футболистов?
— Я бы кричал «мужчины». Потому что слово «мужики» подразумевает нечто другое.
— Как восстановиться к четвертьфиналу?
— 120 минут сложно выбросить за одну секунду, но медицинский штаб понимает, что творится с состоянием игроков. Надеюсь, что наши соперники тоже 120 минут отыграют. Плюс внутренние резервы никто не отменял.
— Вы удивлены, что Испания и Португалия с Аргентиной так рано вылетели?
— Как я понимаю, не было ещё столь массовых вылетов на ранних стадиях турнира. Вылет немцев для меня — особенный момент. Знаю хорошо Лёва, мой сын в Германии вырос. К ним отношусь с большой теплотой, поэтому расстроился. А что касается других — футбол есть футбол.
— Кто более предпочтителен в следующей стадии турнира — Хорватия или Дания?
— Мы не можем заказывать концерт для себя. Мы с Уругваем играли на победу. Сейчас досталась Испания. Никогда не знаешь, что лучше. Мы постараемся подготовиться к игре, а всё остальное… Можно быть хорошим игроком в сильной команде, но надо ещё быть в нужном месте в нужное время.
Журналисты проводили Станислава Черчесова овациями. Кто-то даже выкрикнул: «На этот раз аплодисменты более продолжительные, заметьте».
На это Станислав Саламович отшутился: «Ну, в космосе я побывал, так что теперь со мной ничего не случится!».
