Двор, брат, Спиридонов
— Ты пока не пропустил ни одного мяча в РПЛ. Тяжело жить с таким результатом?
— С такой командой, как у нас, ничего не тяжело.
— И РПЛ уже не тяжело – есть ощущение, что твой уровень?
— Я с каждым матчем адаптируюсь. К четвёртой-пятой игре успел почувствовать, что играть здесь мне по силам. Раньше сомневался в себе, но сейчас всё это проходит.
— Как ты вообще начинал играть в воротах?
— Старший брат постоянно играл во дворе с ребятами, а я был ещё маленький. Меня, чтобы не затоптали, ставили в ворота: «Постой, поотбивай что-нибудь, если получится, – а там как пойдёт». Стало получаться: я в кураж входил, прыгал на гаревой площадке, постоянно были ссадины из-за этого — стирал ляжки, локти. Но я не чувствовал боли в тот момент.
— И тебя прямо на площадке заметили.
— Один парень сказал, что есть задатки: «Запишись в школу, у тебя попрёт». Я посмотрел расписание, пошёл к отцу: «Запиши меня в команду». Мне было 8-9 лет. На первой тренировке получил целый мешок мячей в свои ворота. Но не расстроился – с каждым днём во дворе становился сильнее и прибавлял в секции. Можно сказать, что на самом деле двор меня воспитал, где мы с братом играли.
— Волейболист Алексей Спиридонов тут пишет, знаешь такого?
— Да, отличный волейболист, выигрывал Мировую лигу.
— Вот он спрашивает: правда ли, что тот самый брат – волейболист?
— Да (Максим Максименко, 1994 года рождения. — Прим. ред.), и скоро перейдёт в Белгород, будет с их казанским «Зенитом» биться за золото.
— Спиридонов говорит, что в порядке в воротах. Отдашь ему свой свитер?
— Я только за. Он наш, красно-белый.
Бокс, кровь, Хабиб
— Если ещё о детстве, у тебя же папа – боксёр.
— Ну он не прям боксёр, но занимался. Я нет, только общие представления имею.
— Но когда в последний раз дрался?
— Именно чтобы дрался — в 5-м классе зимой, ещё в Ростове. Отлично это помню. Началось всё с игры в снежки. Играли класс на класс. Покидались, а на следующий день моего одноклассника толпой накормили снегом. Мы же не могли промолчать, так как были одной бандой. Накормили там крупного парня одного в ответочку. На следующий день он приходит и говорит: «Я хочу с тобой разобраться». Почему-то именно меня выбрал. Я немного в шоке был. Пошли разбираться. Ну как обычно это в школе бывает. Нас окружили человек 15 — мои одноклассники и его. Может, кто-то даже на телефон снимал. Начали бороться, драться — детские бои без правил.
— Кровь была?
— Да, мне губу разбили.
— А ты ему?
— Вроде по лицу попал, в глаз, и после этого разошлись.
— Кто победил по очкам?
— Я.
— Неужели в профессиональном футболе ни разу не махались?
— Наверное, нет. С “Севильей” только стычка была. И то я разнимал, не бил никого. Бежал к ребятам, увидел, что три человека начали прессовать нашего. Просто подошёл разнять, а испанец упал.
— Стоп, ты так разнимал, что ребёнка потом уносили…
— Да симулировал парень. Они этим запомнились.
— Ну да, они по-свински себя вели.
— Конечно, ты же там сам был и всё видел. Когда повели 3:1, начали падать, ноги стали якобы сводить на 55-60-й минуте. Нас это заводило, мы нервничали. Привело всё к стычке небольшой.
— В которой вы тоже выиграли. А ты вообще следишь за UFC, боксом? Бой Коннора с Хабибом ждёшь?
— Смотреть, конечно, буду. Но не жду. Футбол мне больше катит: смотрю обзоры всех чемпионатов, интересуюсь.
“Спартак”, ЦСКА, страшный сон
— Часто футболисты твоего поколения говорят, что и футбол-то толком не смотрели: им было всё равно, кто играет – «Спартак», «Локомотив», ЦСКА, «Динамо»… Кутепов вот вообще только зарубежные чемпионаты принимал. А как было у тебя?
— У меня не было любимой команды в России – скорее смотрел английскую Премьер-лигу: болел за «Арсенал», за «Ливерпуль».
— Сразу за две?
— Ну, это разве не одно и то же? Обе команды красно-белые – я сразу прочувствовал, — смеётся Максименко. – Но после того как «Спартак» меня пригласил, я стал постепенно пропитываться красно-белым духом. В 15 лет я приехал на просмотр, аж коленки тряслись, потому что такая легенда, как Ринат Файзрахманович Дасаев, меня просматривала. Спасибо, что рассмотрел во мне что-то вратарское.
— У тебя тогда был любимый вратарь?
— Как и у всех молодых – Игорь Акинфеев. Он уверенный в себе и команде, психологически сильный вратарь. Его уверенность меня реально тронула. Я ему симпатизировал, ещё когда в «Ростове» играл. Сейчас постепенно и футбол меняется, и кумиры. Мне нравится Тер Штеген. Он не стоит на месте – помогает партнёрам, прыгучий, неплохо владеет ногами. В совокупности получается классный вратарь.
— Но ты всё так же за «Ливерпуль» болеешь с «Арсеналом» и мечтаешь за них играть?
— Нет, я о «Спартаке» сейчас мечтаю. И о «Барсе», конечно. Может, когда-нибудь, — смеётся Максименко. – На самом деле, у меня даже мыслей о каких-то других клубах нет.
— О Европе потом поговорим. Скажи, ты ведь не болел за «Спартак» в детстве – я правильно понял?
— Нет, но сейчас полностью духом пропитался. Я даже не могу объяснить, что это – какая-то своя, особая атмосфера. Но я в сердце полностью красно-белый.
— Ты же понимаешь, как опасно говорить сейчас: «Я – красно-белый»? Вдруг настанет момент, когда останется лишь реальный вариант с ЦСКА?
— Даже представлять не буду. Для меня это как страшный сон.
— Ты на фанку-то уже ходил?
— Нет, но было бы очень интересно.
Клубы, девушки и борщ
— Теперь личный вопрос от девушки: «Что мне делать, если я из Питера, а влюбилась во вратаря «Спартака»?
— Какого вратаря? Непонятно, пусть уточнит.
— Уточняет: в тебя.
— Пусть в директ напишет, а там посмотрим. Если вопрос об этом, то у меня нет девушки. Пока не встретил ту самую, вторую половинку.
— Девочки уже начали присылать в директ фото в нижнем белье?
— Не-ет. Девчонки вообще ничего не пишут, только болельщики пишут поздравления. Всё по-разному.
— Многие зрелые футболисты признавались, что первая слава и первые деньги портили их в юности. Об этом и Смолов говорил. Твое поколение – другое?
— Наверное, можно и так сказать. Плюс везде же камеры, мобильные телефоны, ты всегда на виду.
— Когда в последний раз был в ночном клубе?
— Да никогда. Чтобы в выходные, специально – нет! Могу назвать себя «режимщиком», вообще на базе живу. Мне там очень комфортно. Тренировка, восстановление, сон, ужин, сериальчик посмотрю или фильм. Сейчас вот на третьем сезоне «Спартака» как раз.
— А в Москву выбираешься?
— Конечно, вместе с пацанами. Можем скататься в кино – и обратно. Вот недавно на «Судной ночи-3» были. Нам весело на базе, я даже не думаю куда-то срываться.
— Скажи, как сейчас кормят в Тарасовке? Были слухи, что в прошлом году отменили борщ.
— Это вас обманули, непроверенная информация. Кормят так. Лёгкий завтрак – обычно каша овсяная, вода. После завтрака отправляемся на тренировку, а на обед я ем спагетти. Там углеводы. Ближе к вечеру потребляю мясо и овощи. Вообще, у нас на базе отличное питание, мне всё нравится. Всё как в лучших ресторанах. А тарасовский борщ – вообще вишенка на торте. Два раза в неделю его точно дают.
Каррера, Риомми, Жиго
— В Тарасовке ты каждый день видишь Джанлуку Риомми. Уникальный человек – пережил уже трёх тренеров, но не дал ни одного интервью. Какой он?
— Он профессионал своего дела на сто процентов, а как человек — постоянно на позитиве, хороший человек, с которым приятно общаться. У нас во вратарском цехе постоянно веселье и шутки, но в то же время по тренировочным и игровым вопросам отличное взаимодействие.
— Ты всё время на базе – делаешь дополнительную работу без него?
— Я полностью доверяю Джанлуке. Он даёт все упражнения, которые встречаются в игре, и я дополнительно их доделываю. Но больше работаю в зале, на поле без тренера не выхожу, потому что это чревато травмой. И в зале, кстати, тоже занимаюсь со специалистами. У нас сейчас два тренера по физподготовке – Рамиль Шарипов и Дмитрий Цыняка.
— С Каррерой через кого общаешься?
— Чаще всё-таки общение идёт через Риоми, но я могу в любой момент пообщаться с главным тренером по любому поводу. С тренерским штабом контакт отличный.
— Массимо сказал, что ты теперь первый номер.
— Свою фамилию услышал на предматчевой установке. Когда моя фамилия прозвучала, подумал: «Ни фига себе», — но даже не успел обалдеть. До первой игры оставалось не так много времени, я старался сфокусироваться на этих 90 минутах.
— В команде авторитет вратаря должен быть достаточно весомым. Чувствуешь, что защитники реагируют на твой подсказ положительно?
— Конечно, вратарь должен руководить своей обороной. И футболисты сами об этом просят – как легионеры, так и возрастные игроки. И Сальваторе Боккетти, и Самуэль Жиго.
— На каком языке вы общаетесь?
— На псевдоанглийском (смеётся). Язык не учил, но когда стал заниматься с Риомми, чуть-чуть язык подтянул.
— Можешь сказать: «Самуэль, у тебя за спиной игрок?»
— Не точно в такой формулировке, чуть проще. «Самуэль, виз ю». Значит, кто-то с ним.
— Василий Березуцкий рассказывал, что Игорь Акинфеев ещё 17-летним игроком начал орать на оборону и открыто «пихать».
— Нет, я обычно подхожу и говорю всё спокойным голосом, подсказываю. Вообще не пихаю защитникам. Я – добрая душа, всегда подскажу по делу и с юношеских лет вообще не изменился.
Глушаков, Ребров, ПАОК
— Как отреагировал на твоё появление в основе Артём Ребров?
— Артём Ребров – добрейший человек, который всегда помогает и подсказывает. Он мне как отец в «Спартаке». Могу сказать про него только положительные слова.
— Мы и не сомневались.
— Помню случай, когда дебютировал в основе в кубковом матче со «Спартаком-Нальчик». Тогда сильно волновался, было дикое давление, которое не идёт ни в какое сравнение с матчами ФНЛ. Я подошёл тогда к Тёме, он сказал: «Просто играй в свою игру, показывай, что умеешь, и ничего не выдумывай». Поддержал меня по-человечески. Я всегда могу обратиться к нему за помощью.
— Тебя ещё и Глушаков поддерживал, называл тигрёнком.
— Капитан команды – лидер в раздевалке. Денис, Тёма Ребров, Андрей Ещенко — они все мотивирующие ребята. Хотя у нас в любую минуту может быть любой лидер – кто хочет сказать, тот говорит речь. Я приводить не буду внутренние дела, но бывают сильные фразы.
— В юношеских командах ты был капитаном?
— В Ростове в академии только, но речи я особо не говорил. У нас не было ритуала такого — мы рвались в футбол играть.
— Тебе хоть кто-то предъявил за ошибку в матче с ПАОКом?
— Нет, всё наоборот, поддержали. Сказали: «Ничего, бывает». Там ведь была чисто техническая ошибка. Не было никакого страха или волнения перед болельщиками ПАОКа или перед Лигой чемпионов. Просто выронил мяч из рук, а сейчас уже все выводы сделал и перелистнул ту страницу и иду дальше.
«Краснодар», пенальти, бутылки
— С «Краснодаром» ты несколько раз выручил. Какой эпизод был самым сложным?
— Тяжёлый удар Мамаева был, на противоходе меня поймал немножко. Но стопроцентных моментов у «Краснодара» особо не было.
— А когда Каборе бил в штангу?
— Я не видел ничего. Поворачиваюсь, а мяч уже в крестовине. Повезло.
— Эпизод с неназначенным пенальти видел?
— Да, смотрел повторы. Получается, что Квинси и Ари боролись вверху, когда Промес приземлялся на землю, он даже не видел игрока. Ари, получается, зацепился. Не знаю, специально или нет, не мне судить. Судья принял такое решение, значит, принял.
— В тебя после этого бутылки полетели.
— Да, полетели. Я не понял эпизода. Намеренно время не затягивал. Думал, что за симуляцию поставили штрафной, потом мне боковой судья сказал «назад». Мы не поняли друг друга, я его не услышал. Надо было от ворот ставить. Ну вот я замешкался — и бутылки закрытые полетели. Но никто не попал.
— Не хотелось пнуть их в ответ, как сделал Чалов в матче с «Локо»?
— Нет. Я после игры поаплодировал краснодарцам за стадион и атмосферу. Они мне тоже, вроде. И не грубили.
«Барселона», Россия, ЧМ
— Есть ли у тебя какая-то традиция-ритуал перед игрой? Некоторые у вас ведь целуют штанги.
— Не-а. Обниму штангу, похлопаю по перекладине — не более. Перекреститься перед выходом на поле и больше ничего.
— Ты верующий?
— Да, вся семья православная. Считаю себя человеком с русским духом. За границей, наверное, не смог бы жить. Две недели или месяц там бываю – и всё, дальше на родину тянет, к нашим людям.
— Трансфер в «Барселону», получается, накрылся…
— Это ведь работа, а не жизнь. Да и не думаю я ни о какой «Барселоне», вообще не зациклен на этом. Ещё раз. Да, попасть в «Барселону» — это главная мечта. Я болею за эту команду и между Месси и Роналду всегда выберу Месси. Но на данный момент все мои мысли только о «Спартаке». За пять с половиной лет я стал красно-белым полностью, с ног до головы.
— В чём проявляется твоя любовь к родине в таком возрасте?
— Менталитет русский. Просто тянет быть здесь, жить здесь. У всех разное воспитание. И с русскими я чувствую, что это свои.
— Европейцы больше улыбаются…
— Я бы не сказал. Русские люди тоже улыбаются и смеются. Позитива очень много в нашем народе, что показал чемпионат мира.
— Ты был на Никольской?
— Прошёлся мимо, минут на 10, может, задержался и поехал на базу. Там тяжело находиться, потому что много людей и продышаться негде. Из-за этого дискомфорт.
— Ты любишь спокойствие?
— Я ведь из провинции, из Ростова-на-Дону. Очень люблю свой город, когда приезжаю в отпуск, всегда возникают ностальгия и трепет.
Соцсети, хобби, Дзюба
— Ты сидишь в Сети?
— Конечно, XXI век же на дворе. Больше люблю «Инстаграм», но могу и во «ВКонтакте» музыку послушать, хоть там и всего 30 минут лимит.
— Какую музыку?
— По-разному. Перед «Краснодаром» слушал MiyaGi, это рэперы из Северной Осетии. Вообще я меломан, потребляю всё.
— Есть теория, что когда ты постоянно сидишь с телефоном, то не остаётся времени на книги.
— Не скажу, что любитель книг и читаю одну за другой, но бывает, настроение приходит, и я хочу прочитать книгу и, может, читаю её. Последнюю прочитал, наверное, в две тысячи не знаю каком году, — смеётся Александр. — Мне дал её Ден Адамов (вратарь “Краснодара”), называется «Виноваты звезды». Мы были тогда на сборах в Чехии. У нас «вайфай» плохо работал, грустно было. Я вот прочитал буквально за два с половиной дня.
— О чём она?
— Там о подростках, которые влюбились друг в друга. Они были больны, у неё трубки были какие-то. Потом он умирает. В общем лирика. Не мог оторваться.
— У тебя есть хобби?
— Нет… Кино люблю смотреть. Теннис люблю. В Ростове играю постоянно.
— Я знаю, с кем тебе нужно сыграть: с Артёмом Дзюбой. Новоявленный теннисист.
— Ага, слышал, что он на любительском турнире играл.
— Хотя тебе с Артёмом лучше не связываться – болельщики…
— Нет, почему? Я могу говорить о нём приятные слова. Он отлично выступил на ЧМ, забивал много мячей и в команде много чего значит. Он вообще стоит у меня на навигаторе.
— Ого. И какая любимая фраза?
— «Нас плохо судят, впереди камера». По-моему, своевременно.
— А что у тебя впереди? Есть мысли потеснить Селихова в основе?
— Это решает тренерский штаб. Моё дело – тренироваться на 200 процентов, а там будет, как будет.