С Александром Беленовым мы общались за день до матча его «Уфы» с ЦСКА. Та игра стала для него последней перед паузой в РПЛ, и с тех пор многое изменилось. Например, у одноклубника Оливье Тилля заподозрили коронавирус, а количество заболевших в России стало резко расти с каждым днём. Сейчас их число перевалило уже за четвёртую сотню.
— Паника не только у футболистов, она у всех. Скорее даже непонимание. Много всякого говорят, но никто ничего не знает. Если кто-то себя плохо чувствует, уделяют больше внимания. Нам дали повязки на лицо. Насильно никто не натягивает: хочешь надевай, хочешь нет. Пока играли, надевали их по пути в аэропорт и во время полёта. Доктор тоже даёт свои рекомендации. Все понимают, что если такая тема пошла, то лишний раз лучше не лазить где попало. Но в контракте никаких дополнительных пунктов не прописали. Вот если в дальнейшем будет что-то серьёзное, то… Не будем думать о плохом.
— Не показалось странным ограничение по количеству зрителей на последних играх?
— Это даже не странно, это бредово. Ограничьте тогда народ в метро, там людей больше, чем на стадионах. Ведь если среди этих пяти тысяч человек был заболевший, он мог заразить других. Вообще непонятно, откуда взялась эта цифра. Почему не 10 тысяч? Если это хоть как-то угрожало безопасности людей, чемпионат стоило остановить. Человеческая жизнь дороже любой игры. Нужны исследования. Насколько я знаю, у нас в Новосибирске есть какая-то лаборатория. Если она только одна, это плохо. Тогда пора покупать гречку и соль. Как в сериале «Эпидемия» — как раз недавно смотрел.
— Хорошо хоть сейчас в отпуск отправили.
— Знаю, что за границей многих игроков тоже распустили на две недели. Сказали: «Ребят, тренировок не будет, занимайтесь чем хотите». Но в Европе всегда больше проблем, потому что она более открытая. От этого они и страдают: эмигранты приезжают, дебоширят, людей насилуют. Наверное, даже хорошо, что в Россию нужна виза. У них вирус распространён сильнее, это сто процентов. Иностранцы говорят, что в Италии сейчас полная жесть творится.
— Так, может, в России просто занижены официальные цифры?
— Возможно. Но у нас пока по крайней мере паники нет. Хотя народ напрягся. Если китайцы справились, то мы тоже не должны ударить в грязь лицом. Тем боле, мы с Китаем в нормальных отношениях: где-то они нам подскажут и помогут. Эта ситуация — большой напряг для клубов, ведь у них из-за неё финансовые потери. Надеюсь, у нас всё не так плохо и этой гадости мало. А если всё будет хорошо, то почему не играть?
— В курсе, что на фоне событий с коронавирусом власти пытаются провести поправки в Конституцию?
— Если честно, я просто в шоке. В третий раз за десять лет. Про пенсию и говорить не буду. Мама сказала, что ей 800 рублей прибавили. Супер, страна развивается! Знаю, как непросто живётся простым людям в регионах. У мамы пенсия 14 тысяч, а семь тысяч — коммуналка. Вот тебе семёра, проживи на неё! Как вообще можно работать до 65 лет, когда средняя продолжительность жизни для мужчин немногим больше? (68,5 года, по данным Росстата. — Прим. «Чемпионата»). То есть платишь всю жизнь пенсионный взнос, а потом помер. Ну отдайте эти деньги моей семье хотя бы, это же логично?
[Поездка на зону] [дичь в футболе] [Гончаренко и «Кубань»]
— Вспомнили «Эпидемию». Часто сериалы смотрите?
— Бывает. Я вообще люблю посидеть в интернете. Недавно жена установила «Телеграм», но мне не понравилось. Какие-то уведомления всё время выскакивают, бесит. Больше люблю всяких пранкеров. Например, Эдварда Билла. Ещё очень нравится Юрий Дудь, делает очень крутые вещи. «Красаву» смотрю. Женя тоже молодец.
— С Кокориным смотрели?
— Конечно. Саня сказал много вещей, которые понятны каждому человеку. Есть система, которую нужно сломать Но пока ты сам не пройдёшь через подобное, ничего говорить не будешь. Саня получил своё наказание, причём жёсткое. Если за драку на полтора сажать, то у нас бы каждый второй сидел. Я тоже, бывало, дрался. Получается, тоже должен сидеть? Вот ты дрался на улице? Или в школе?
— Ну, в школе это детские разборки.
— В школе это малолетка, тоже тюрьма. Махать кулаками можно по-разному, правильно? Кто-то больше, кто-то меньше. Ты кого-нибудь ударил, а у него синяк. Родители пойдут и напишут заявление. Во взрослом возрасте у меня тоже бывало такое. Идёшь с женой и до вас докапываются пять наркоманов, ты не постоишь за жену? Так тебя затопчут, разденут и заберут всё, что есть. У меня такое бывало в Белгороде. Такое в каждом городе есть.
— Жёсткое детство в Белгороде было?
— Ну да. Раньше мы все выходили общаться: в школу, во двор, играли в футбол. С ребятами бегали на коробке с утра до ночи. Ну и просто гуляли тоже. Это поколение 80-90-х, у которого не было интернета и сотовых телефонов. Сейчас смотришь, сидят люди за одним столом и каждый за телефоном, нормального общения нет.
— Прошлым летом вы с Круговым катались на зону. С чего бы это?
— Была такая акция. Наш пресс-атташе сказал, что заключённые хотят видеть меня. Ответил: «Не проблема». Мы собрали подарки: мячи, футболки, манишки. Отвезли, пообщались. Там такие же люди. Понятно, что условия очень отличаются. Обстановка напряжённая, особенно когда ты проходишь несколько линий досмотра: эти решётки и всё остальное морально давит. Там не все отморозки, есть и нормальные люди. Есть педофилы и маньяки, а есть воры. Или как Кокорин рассказывал: привёз наркоту и сам даже не знал, что везёт. Я и до этого был на зоне, в Белгородской области, навещали товарища.
— Из-за чего он сидел?
— Тоже из-за наркотиков. Друг детства, можно сказать. Его на восемь лет закрыли, но он уже вышел давно. Живёт нормальной жизнью: семья, всё хорошо. Но ничего не рассказывал. Всё, что происходит в тюрьме, остаётся там.
— Какие впечатления остались от зоны?
— Чувство закрытого пространства давит. Начинаешь понимать, что тебя ограничивают. Помню свои ощущения, когда вышел оттуда и решётки остались за спиной. Пожалуй, главное воспоминание.
— Вернёмся к Кокорину. То, как с ним обошёлся «Зенит», удивило?
— Я во всех лигах поиграл, видел отношение и похуже. Когда заставляют подписывать контракты, бумаги о долгах. Для меня эта история не новая, ничего сверхъестественного не увидел. Такое есть в нашем футболе. Когда был в волгоградском интернате, нас заставляли подписывать пустые бумажки. В шоке был. В школе учился неплохо, что-то уже соображал. Поэтому собрал вещи и уехал оттуда. Ты просто понимаешь, что это кабала: подписываешь пустой лист, а там ни сроков, ни зарплаты — совсем ничего.
— Я как-то был на судебном процессе в Тольятти, где посредник требовал 350 тысяч евро с 18-летнего парня.
— Таких посредников много. Хороших молодых ребят прихватывают уже в 13-14 лет. За них идёт борьба, потому что на них можно хорошо заработать через несколько лет. Причём у этих детишек уже тогда договоры с Nike и аdidas. Бывает, толком жонглировать не умеют, а уже серьёзный контракт на руках.
— Помню как минимум одну дикую ситуацию из вашей профессиональной карьеры. С Виктором Гончаренко, который вдруг был уволен из «Кубани».
— Да, бредовое увольнение. Если существует карма, то как раз после увольнения Гончаренко у «Кубани» и начались все беды. Перестали платить зарплату, начался бардак, постоянно менялось руководство и тренеры. Видимо, за Михалыча воздалось.
— Вспомните день, когда его уволили?
— Мы на выезде обыграли «Урал» со счётом 1:0, у всех было хорошее настроение. Тогда была пауза на сборные, и после этой паузы мы собрались на базе. Пришёл администратор, говорит: «Собрание». Подумали, что теория, а тут Виктор Михайлович появляется в джинсах и свитере, не по-спортивному. Пожал всем руки и сказал: «Ребята, спасибо за работу. Меня убрали. Я больше с вами не работаю».
— Как отреагировали?
— У всех был шок. Ступор. Никто ничего не понял. У нас в том сезоне была хорошая команда, могли на что-то претендовать. Мы шли пятыми, до 2-3-го места одно очко оставалось. За 14 туров было лишь одно поражение, хоть и разгромное (от ЦСКА. — Прим. «Чемпионата»). Это крутой результат. Но, видимо, захотели поставить на его место своего человека.
— Просили руководство клуба объясниться?
— Ну а кого нам спрашивать? Поговорили с Михалычем. Все понимали, что решение принято наверху. Я в «Кубани» был пять лет, но так и не понял, кто там руководил. Был губернатор, которому было не до футбола, он потом стал министром сельского хозяйства. Когда он ушёл, был Мкртчян, который появлялся раз в год. Был генеральный директор, хотя я даже не знаю, как он выглядел. Потом начался бардак. Была забавная ситуация: заходит вице-губернатор и представляет нового спортивного директора. Через два часа он же даёт интервью и говорит: «Этот человек в клубе не работает». Нам сказал одно, а для прессы — другое. Ничего не понимали.
Александр Беленов против Артёма Дзюбы
Фото: Mike Kireev/NurPhoto via Getty Images
[Кидалово агентов] [звонок Черчесова] [матч за «Спартак»]
— Вас непорядочность некоторых людей тоже коснулась. Из-за них вы не уехали в «Зенит»?
— Так и есть. Чтобы попасть в российский топ-клуб, ты можешь быть хоть Месси, но если твой агент не определённый человек или хотя бы не приближённый к ним, никогда не попадёшь в топ-клуб. Там свои коалиции. Люди хотели на мне заработать. Я их культурно отшил, но другие захотели заработать ещё больше. За то время, пока они выдвигали какие-то условия, клуб взял другого человека.
— Объясните. На вас выходит с предложением топ-клуб — что мешает туда перейти?
— Сначала клуб выходит на агента. Если клуб может выйти на меня напрямую, то до переговоров речь может не дойти. Почему? Я ему буду неинтересен, так как на мне не заработает окружение. Думаешь, легко найти телефон условного Миллера ил Гинера? Конечно, нет. Это всё не так просто. Плюс мне же надо играть, башка должна быть забита не только переходом. Я могу облажаться две-три игры и всё. Хорошо, когда у тебя есть хороший агент, который не пытается на тебе срубить бабла, а помогает тебе сделать карьеру. Тогда люди попадают в хорошие команды, уезжают в Европу.
— У вас такой был когда-нибудь?
— Нет. Ни про одного своего агента я так сказать не могу. На определённом этапе мне помогали, потому что на мне можно было что-то срубить. А когда мне нужна была помощь, то никого рядом не было. Лет пять назад один агент просто взял мои бабки и пропал. Попросил деньги типа взаймы и исчез. Это известный человек, до сих пор выступает в СМИ. Фамилия? Скажу, когда закончу с футболом.
— Когда были максимально близки к переходу в топ-клуб?
— Был вариант с «Динамо», когда Черчесов был главным. Он позвонил и спросил: «Есть интерес?». Ответил: «Да, конечно». В тот момент у «Динамо» был суперсостав: Кураньи, Кокорин, Джуджак, Вальбуэна. У меня был действующий контракт с «Кубанью», и Станислав Саламович сказал: «Всё, дальше пусть разбираются менеджеры». На этом всё закончилось. Потом уже узнал, что заглохло по вине агента, который хотел на мне заработать.
— Как вы об этом узнали?
— Околофутбольные люди общаются между собой. Как правило, все тренеры — это бывшие футболисты, через связи многое со временем узнаёшь. Но так часто бывает. Тебя не удивляет, что у нас в России есть футболисты, которые ездят по всем командам, но ничего не показывают? Вот он во всех командах сидит на лавке, не играет, но ездит по разным клубам. Все же всё понимают. Они надевают медали, выставляют в «Инстаграм», хлопают болельщикам. У них всё «круто».
— Был же ещё вариант с «Краснодаром»?
— Был. На определённом этапе сам понимал, что мне туда нельзя. Был капитаном «Кубани», и если бы перешёл в «Краснодар», меня бы просто не поняли. Да я и сам не хотел — меня всё устраивало. У нас была классная команда. Помню, Мунтяну нас очень сильно гонял, и я этого не понимал. Вот, скажи, зачем вратарю бежать восемь по тысяче (метров. — Прим. «Чемпионата»)? Ну умер я, задохнулся, что мне это дало как вратарю? Бегать не люблю с детства. Но вратарём не поэтому стал. Просто нравилось команду спасать. После сейва ощущения будто гол забил.
— Ткачёв рассказывал, что в «Кубани» вы весы из окна выкинули. Реально?
— Было такое. Мы сыграли игру, нам объявили, что у нас выходной. Предупредили, что после выходного дня взвешивания не будет. Пришли, а в расписании стоит взвешивание. Это всем не понравилось Я на правах капитана пошел и выкинул их в окно. По мне, это неуважение к команде. Если тренер сказал, так и должно быть. А если он постоянно мечется, то в команде его уважать не будут (тренером «Кубани» на тот момент был Сергей Ташуев. — Прим. «Чемпионата»). Руководство мне тогда ничего не сказало. Просто купили новые весы, да и всё.
— С Сиссе в «Кубани» пересекались?
— Да, с юмором парень. Травил его по поводу съёмок в «Такси» на своём ломаном английском. Говорил: «Ты чё, куда ты там поехал в фильме?». Попов тоже очень смешной. Он сначала по-русски не говорил, мы его учили всяким словечкам. В какой-то момент становился таким серьёзным, что от этой серьёзности хотелось смеяться. То весь на расслабоне, то как начнёт: «Давайте, завелись!». Смотришь на него и думаешь: «Это ты говоришь?». «Кубань» вспоминаю с теплотой. Если бы её не уничтожили, может, так и играл бы за них всю жизнь. На них до сих пор по 2 тысячи людей ходит, даже в низших лигах. Было бы круто, если бы клуб возродился.
— Вроде возрождается?
— Нет, «Урожай» — это не то, ненастоящее. Можно сказать, это те же люди, которые всех прокинули. Мне, кстати, тоже остались должны. Сколько? 150 тысяч баксов. Так что если кто-то захочет мне сказать, что я ничего не сделал для клуба, точно будет что им ответить.
— К 33 годам у вас лишь одна игра за топ-клуб («Спартак». — Прим. «Чемпионата»). Не обидно?
— Могло быть и лучше. Зато во всех командах после «Спартака» я играю. У меня, слава богу, нет травм. Просто играю в футбол и получаю удовольствие. Да, есть другая сторона: медали, кубки, финансы. Никто этого не отменял. Я мог бы повесить медали на себя и заработать больше денег, но для меня на первом месте был и есть футбол. Честно, я не жалею. Зато не сижу на лавке и не хлопаю в ладоши, не сыграв ни одного матча.
— Помните ту игру с «Тереком»(«Спартак» уступил в ней 0:2. — Прим. «Чемпионата»)?
— Для первого раза выглядел неплохо, моей вины в голах не было. Но было волнение, плюс «Терек» всегда хорошо играл дома. Ещё и синтетика. Конечно, хотелось выйти и сыграть на ноль, чтобы меня поставили на следующую игру. Но получилось так, что сыграл и присел на год.
— Карпин напихал после матча?
— Мне — нет. Он человек-эмоция. Где-то может напихать, а где-то похвалить. После игры поздравил с дебютом, сказал: «Всё нормально, работай». Я ему благодарен, что оказался в «Спартаке». У него были хорошие тренировки. Мне всё нравилось: кайфовал и старался чему-то учиться. Понимал, что если ты в «Спартаке», должен соответствовать. Для меня это был космос. Лига чемпионов — это вообще нечто. Сама атмосфера, крутые футболисты, стадионы. По-доброму очень завидую ребятам, которые там играют.
— Почему же ушли уже через год?
— Потому что не играл. А чего сидеть? Шанса можно и не дождаться. Я хотел уйти, у меня были хорошие варианты. Пошёл в «Кубань», она тогда только вышла в Премьер-Лигу. Там был полный стадион и эмоциональный тренер Петреску.
Александр Беленов
Фото: Mike Kireev/NurPhoto via Getty Images
[Контракт с «Уфой»] [фразочки Евсеева] [секреты пенальти]
— Вы сказали, что решились на переход в «Уфу» после разговора с Семаком. О чём говорили?
— Параллельно вёл переговоры с другой командой, и мне позвонил её тренер. После того разговора я даже не понял, чего он хотел. Общение было будто на базаре, выглядело несерьёзно. С Богданычем поговорили буквально пять минут, но он вложил в них всё. Мне стало понятно, что это умный и воспитанный человек. Он может свою мысль донести несколькими фразами. Мне было приятно с ним пообщаться. Сразу решил, что хочу работать с этим тренером. Сергей Богданович мне не обещал золотых гор. Он объективно рассказал, во что играет команда и что хотел видеть от меня.
— Тренеры бывают двух типов: тактики-теоретики и менеджеры-психологи. К какому типу относится Семак?
— Скорее симбиоз. Как психолог он тоже себя проявлял. Например, мы проиграли дома «Ростову» со счётом 1:4. Петреску зашёл бы в раздевалку и разнёс бы её, при этом громко ругаясь. А Семак зашёл и спокойно сказал: «Сегодня мы облажались, давайте готовиться дальше». Поблагодарил за игру и ушёл. После этого на следующую игру выходишь и понимаешь, что не можешь подвести тренера и болельщиков.
— Вы подписали новый контракт с «Уфой». Плотно засели здесь?
— Я не любитель бегать по клубам. Меня всё устраивает, поэтому решил не дёргаться и продлить контракт. Играть могу ещё долго, лет до 40 спокойно. В этом плане смотрю на Серёгу Рыжикова, он для меня пример. Да, в «Кубани» и в «Анжи» денег было больше. Но деньги не самоцель. Помню, в Краснодар приезжал один дяденька из «Анжи», предлагал контракт. Сказал: «Читай, там в три раза больше, чем в «Кубани». Но я был капитаном команды, мы вышли в Лигу Европы, зачем мне было что-то менять?
— Недавно вы попали в клуб имени Яшина. Для вас это имеет какое-то значение?
— Да, для меня это важно. У меня нет кубков и титулов, но раз попал в этот клуб, значит, хорошо делаю своё дело даже в маленькой команде. Хотелось бы до конца сезона оставаться лидером по количеству сухих матчей. Хотя, если команда не пропускает, это заслуга не только моя, но и всех ребят.
— «Уфа» не только мало пропускает, но и мало забивает. Как вам фраза Евсеева о том, что смысл футбола не в забитых мячах?
— Недавно у него появилась новая фраза, ха-ха. Валентиныч — человек с юмором. Он имел в виду, что футбол прежде всего зрелище, а потом уже всё остальное. А так, конечно, результат для него на первом месте. Не будет результата, не будет очков и денег.
— Часто Евсеев такое выдаёт?
— Бывает. Про его историю с Уэльсом у нас знают даже легионеры. Вообще, я ожидал, что у нас будет что-то летать по раздевалке, а он спокойный. Может, конечно, голос повысить, но всегда держится в рамках. После Петреску меня вообще сложно чем-то удивить. Бывало, зайдёт в душ один и БУМ-БУМ! Заходишь туда, а там краны поломаны, дверь пробита. Но я ему всё равно благодарен за то, что он мне доверял. Считаю его очень хорошим тренером — реально топ!
— Зачем раскритиковали собственную поляну в Уфе? Ещё и худшей в лиге назвали.
— Все понимали, что это правда. После этого, кстати, её немного реанимировали: два раза прочесали, вытащили лишнюю крошку. Надеюсь, что сейчас там всё нормально. Шамиль Камиллович (Газизов. — Прим. «Чемпионата») говорил, что летом поле полностью поменяют и будет новое. Тоже искусственное. Синтетика — самый оптимальный вариант для этого региона, потому что травяное поле там содержать нереально. Три месяца лета, а потом холод, дождь и сырость.
— Ещё кое-что. Евгений Фролов рассказал, что это вы научили его отражать пенальти.
— Не-не, этому невозможно научиться. Это дело случая, конкретного дня, матча. Это фарт своего рода.
— А если честно?
— Мне ещё играть, заканчивай (смеётся). А то больше не поймаю ничего. Есть какие-то нюансы и заморочки.
— Бывало, что получалось ментально подействовать на бьющего?
— Такого нет. Иногда бывает, что человек подходит исполнять и есть чуйка, что сможешь отразить. Неважно, кто пойдёт бить, просто чувствуешь, что не будет гола. Например, года два назад играли с ЦСКА, и я знал, что Натхо не забьёт. Там и пенальти такой сомнительный был… Так и вышло: не забил. Последний пенальти в Краснодаре тоже отбил, но судья заставил перебивать. Был очень недоволен, потому что 90% вратарей нарушают это правило. Чтобы заставить перебивать 11-метровый, надо очень захотеть.
— Как относитесь к тому, что критиковать арбитров больше нельзя?
— Должно быть как в европейских чемпионатах: если судья ошибся, это все должны признать, даже сам арбитр. У нас такого нет. С уважением отношусь ко многим арбитрам. Например, Николаев, который сейчас не работает, мог ошибиться, но после игры сказать: «Да, Сань, был не прав». Он общался. А когда человек сразу с негативом и матом на тебя орёт… Мне не нравится этот запрет. Хотя у нас не только судей нельзя критиковать.
— Что вы имеете в виду?
— Если честно, последние годы смотрю футбол без звука. Играет топ-клуб с маленькой командой, и её всегда кошмарят — «автобус» у них, и то не так, и это. Или смотришь матч еврокубков по осени, команда проигрывает с крупным счётом. И комментатор такой: «Молодцы, стараются!». Слушай, чувак, ну, имея такой бюджет, проигрывать с таким счётом — просто позорище. Просто комментируйте футбол. Не надо никого поднимать или опускать.
— Замечаете, что так бывает не только в футболе?
— Да. С экранов говорят, что всё у нас процветает и скоро заживём. Но не всему надо верить. Достаточно отъехать от Москвы, и сразу становится всё понятно. Стадион в Саранске стоит пустой — сколько на него надо тратить денег? Отдайте их лучше в больницы. Потому что если вдруг какая операция, все хотят оперироваться в Германии, Израиле или Италии, потому что там уровень медицины лучше. Почему не сделать этого у нас? Есть же Сколково, что оно собой представляет? Знаешь, я часто езжу в интернаты. Смотришь, как живут дети, и видишь: ни черта у нас всё не хорошо.
[Бонус]
— Сборная России и Беленов. Когда уже всё сложится?
— Как только вызовут.
— Вы в последнее время в порядке!
— Выделите вопрос жирным шрифтом (смеётся).
— Читаете, кстати, нас?
— Да, у меня в закладках четыре сайта, и «Чемпионат» один из них. Читал интервью с Хусаиновым, материал про Маминова. Меня, кстати, удивляют оценки игроков на вашем сайте.
— Да ладно, вас же Габулов включает в топ-5 вратарей каждый тур.
— Куда он меня включает? Хорош вам уже. Только когда уже невозможно не включить, ха-ха. Володе привет!
— «Красота дня» заходит? Пару лет назад в этой рубрике была ваша жена.
— Там есть комментарии, их иногда прикольно почитать, но иногда начинается жуткое обсиралово. Любую девушку начинают кошмарить. Такая грязь, что думаешь: какие люди злые у нас в стране! Столько негатива! Человека даже не знают, а поливают всё равно.
— Бесит?
— Не, наоборот угораю. Даже когда про себя читаю, пишут: «А помнишь он запустил в той игре?». Играю в футбол 16 лет, из них 10 — в Премьер-Лиге, но мало кто помнит хорошее. Все помнят только то, что я запустил где-то там в Ростове. Та же история с Филимоновым. Сколько он сделал всего, а вспоминают только одну ошибку.
— Готовы прочитать вслух комментарии про себя?
— Да можно.