Самое крупное поражение в истории нашей футбольной сборной – 0:16 от Германии. Это случилось на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме. Сейчас позор вековой давности можно вспоминать с улыбкой, но тогда его участникам было не до смеха.
Состав сборной определялся на фоне противостояния Москвы и Петербурга. На Олимпиаду-1912 хотели послать даже две команды
Перед Олимпиадой-1912 у игроков сборной России (точнее, сборной Российской империи), по сути, не было международного опыта. На тот момент наша национальная команда не сыграла ни одного официального матча. Какие-то встречи с соперниками из-за границы, конечно, проводились. Например, в 1907 году петербургский «Спорт» сыграл со шведскими клубами, в 1910-м на спарринги со сборными Петербурга и Московской футбольной лиги приезжал чешский «Коринтианс», а в 1911-м в Россию в рамках европейского турне вообще пожаловал действующий олимпийский чемпион – Великобритания. Сильнейшая в то время сборная Европы выступила под красивым названием «English Wanderers» («английские странники»). «Родоначальники футбола» дали нашим полезный урок игры: выиграли три «товарняка» в Петербурге с общим счётом 32:0. Впрочем, только в последнем из этих матчей британцам противостояла сборная клубов, состоявшая только из местных игроков – десятка петербуржцев и одного москвича Михаила Ромма. В других встречах за хозяев выступало большое количество проживавших в России англичан.
Ещё практически каждый год наши команды играли с финнами. Княжество Финляндское тогда входило в состав Российской империи, но имело свою федерацию футбола и собственный олимпийский комитет. Поэтому на Олимпиаде-1912 получило право выставить отдельную команду.
Основателем российского футбола считается Георгий Дюперрон. Спортивный журналист, учёный, он в 1901 году стоял у истоков создания Санкт-Петербургской футбольной лиги. Начиная с 1909-го Дюперрон участвует в организации Всероссийского футбольного союза, который появился как раз через три года. Благодаря его усилиям 17 июня 1912-го ВФС приняли в Международную федерацию футбольных ассоциаций. Дюперрон занимал должность секретаря ВФС, а председателем правления был Артур Макферсон.
Весной 1912-го, чуть более чем за месяц до старта Олимпиады, утвердили устав Российского олимпийского комитета (там Дюперрон тоже был секретарём). Тогда Россия наряду с ещё 12 странами подала заявку на участие в футбольном турнире. После этого оставалось решить «простую» задачу: сколотить сборную, которая сможет достойно представлять страну на играх в Стокгольме.
Уже в то время существовала проблема противостояния Петербурга и Москвы. Петербургские руководители российского футбола без энтузиазма относились к идее включить в сборную москвичей. За лигой каждого города стояли крупные меценаты, которые хотели пропихнуть в национальную команду своих игроков. Конфликт оказался настолько глубоким, что Всероссийский футбольный союз предложил отправить на Олимпиаду сразу две сборные – одну из Петербурга, а другую из Москвы. Но этого, конечно же, не позволили.
Командное фото сборной России. 1912 год
Фото: rusteam.permian.ru
В конце концов было решено провести матч между командами двух городов, чтобы по его итогам выбрать лучших игроков для сборной. Для игры выбрали поле футбольного клуба «Невский», так как из Северной столицы потом предстояло отправляться в Швецию. Пресса тоже сделала своё дело: подогревала интерес к игре заголовками в стиле «Война Петербурга с Москвой». Незадолго до отправления в Петербург на «смотр талантов» сборная Москвы провела спарринг с финнами. По итогам этого матча секретарь Московской футбольной лиги Карл Бертрам написал Дюперрону: «Получил Ваше почтенное письмо от 5-го с. м. и спешу Вам ответить. Вчера играла наша русская команда против финляндцев, команда наша имела очень слабого центрхава Жидкова и никуда не годного левого крайнего Мишина П. Перевес был на стороне финнов, но игра кончилась неожиданно вничью 1:1, и, могу откровенно сказать, только благодаря защите: голкиперу Фаворскому, левому беку Миндеру и правому беку Ромму, а также хавбеку Филатову».
На поле клуба «Невский» соперники выходили с настоящей спортивной злостью. Поглядывали друг на друга искоса, как на конкурентов за место в составе сборной. На поле была настоящая рубка, правда, не обошлось и без фэйр-плей. Когда в ворота москвичей назначили «липовый» пенальти, возмутивший даже местную публику, петербургский игрок Соколов специально послал мяч с «точки» за боковую линию. Финальный свисток судьи зафиксировал боевую ничью – 2:2. Соперники оказались равны, что только усложняло выбор кандидатов для поездки на Олимпиаду. После некоторых дискуссий ответственные лица наконец определились с составом. Но чтобы окончательно убедиться в своей правоте, на следующий день провели матч сборной России со сборной клубов, в которую были включены неудачники просмотра и несколько петербургских англичан. Как ни странно, сборная России победила с большим трудом – 5:4. Под влиянием от увиденного во второй игре внесли ещё некоторые коррективы в список.
На Олимпиаде футболисты сборной России жили на пароходе. Когда он отплывал из Петербурга, забыли нескольких членов делегации
В результате в сборную России попали девять петербуржцев и восемь представителей Московской лиги. При этом Ромма в заявке не оказалось, хотя именно он играл годом ранее с капитанской повязкой против англичан. «Петербургская газета» сообщила: «Состав олимпийской команды определился довольно точно. Голкипер москвич Фаворский, запасной петербуржец Борейша. Беками выбраны москвич Ромм и петербуржец Соколов. Оба играли очень хорошо, но Ромм сделал большую неловкость, явившись на второй день на поле с опозданием и с заявлением, что у него болит нога. Так как никто не может гарантировать, что нечто подобное не случится в Стокгольме, решено заменить его петербуржцем Марковым и москвичом Римшей».
Сам Ромм (в будущем известный советский писатель и теоретик футбола) по-другому видел эту ситуацию. В своей книге «Я болею за Спартак» он писал:
«После отборочной встречи 13 мая в Санкт-Петербурге я был включен в олимпийскую команду вместе с петербуржцем Соколовым, с которым я играл против англичан, и назначен капитаном сборной. Во время игры я повредил ногу. На следующий день я пришёл в клуб, где сборная проводила тренировку, вызвал в раздевалку московского представителя в олимпийском комитете прибалтийского немца Бертрама, показал ему отекшее колено и сказал, что играть не могу. Бертрам молча кивнул головой. Когда поезд отошёл, Бертрам мне сообщил, что постановлением РОК я дисквалифицирован за неявку на тренировку. «Но ведь я же предупредил вас заранее, вы же видели моё поврежденное колено», – сказал я. «Я вас вообще не видел сегодня в клубе…» Я мог, конечно, на первой же остановке слезть с поезда, вернуться в Санкт-Петербург и, представив врачебную справку, попытаться добиться в РОК отмены дисквалификации. Но именно в эти майские дни 1912 года шла сессия государственных экзаменов. Выдержать их я должен был во что бы то ни стало: мне недавно исполнился двадцать один год, я еврей, терял право жительства в Москве при отце и должен был покинуть семью и уехать в пресловутую «черту оседлости» – в Польшу или южные губернии Украины. Университетский диплом давал мне личное право жительства в Москве. Таковы были «прелести» национальной политики в царской России.
«Аспектом» еврейского вопроса была и моя дисквалификация: Бертрам был ярым антисемитом. Он легко нашел общий язык с секретарем Российского олимпийского комитета Дюперроном, чей петербургский футбольный патриотизм был уязвлен тем, что в олимпийскую сборную вошло семь москвичей и только четыре петербуржца. Замена меня петербуржским защитником Марковым существенно изменяла это положение. То, что комитет санкционировал дисквалификацию капитана олимпийской сборной, даже не расспросив его о причине неявки на тренировку, хорошо характеризует существовавшее в то время отношение руководителей футбола к игрокам».
Так или иначе отсутствие Ромма вызвало большой скандал, на эту тему публиковали статьи в газетах. Говорят, московские журналисты винили во всём «руку Петербурга», поэтому даже руководителям Московской лиги пришлось публично защищать своих петербургских коллег. К слову, после этого Ромм не приглашался в сборную России, но побывал в шкуре легионера – на год уехал в Италию.
Руководили сборной России на Олимпиаде Дюперрон и председатель футбольной лиги Москвы Роберт Фульда. Их вряд ли уместно называть тренерами, скорее они просто возглавляли нашу футбольную делегацию. Дюперрон перед стартом на турнире не излучал оптимизма. Он, в частности, писал:
«Хорошего центра в Петербурге нет, лучший из них, Бутусов недостаточно смел и недостаточно хорошо бьёт. Филиппов второй, московский, будет более подходящим. Левый средний Петербурга Никитин отбывает воинскую повинность и едва ли будет достаточно тренирован: в этом случае ему придётся предпочесть Житарева. На левом краю, конечно, Смирнов. Такая команда, надо полагать, будет в достаточной мере сильна, чтобы… проиграть с честью и, быть может, не в первом матче».
На Олимпиаду делегация России, в которую вошло около 250 человек, отправлялась из Петербурга в Швецию на большом пароходе «Бирма». Арендовав этот пароход, правительство решило вопрос с проживанием наших спортсменов в Стокгольме. «Бирма» превратилась в плавучую гостиницу. Проводы олимпийцам устроили пышные. На празднично украшенной пристани оркестр безостановочно играл бравурные марши. Но случился казус. Отправление судна перенесли на 45 минут раньше, забыв предупредить об этом некоторых членов делегации. Если Макферсон и Дюперрон успели вскочить на борт уплывающего отеля в последний момент, то некоторые атлеты вместе с председателем Олимпийского комитета Вячеславом Срезневским остались на берегу. Через полчаса в погоню за «Бирмой» отправился быстроходный буксир, подобрав всех опоздавших. Возможно, уже в эти минуты футболисты почувствовали, что ничем хорошим их путешествие точно не закончится.
Впрочем, сначала наших ждала радостная новость – повезло с жеребьёвкой: первый раунд (читай 1/8 финала) сборная России, как и ещё несколько команд, пропускала. Стартовать на Олимпиаде должна была 30 июня (по старому стилю – 17 июня) встречей в четвертьфинале с победителем пары Финляндия – Италия, которые играли днём ранее.
Ещё одной приятной новостью стала победа финнов в дополнительное время со счётом 3:2. Против них-то, тем более подуставших, шансы точно есть! На свой первый официальный матч на городском стадионе Стокгольма сборная России выходила в следующем составе: Фаворский (вратарь), Соколов, Марков (защитники), Акимов, Хромов, Кынин (полузащитники), М. Смирнов, А. Филиппов, Бутусов, Житарев, С. Филиппов (нападающие). Пять петербуржцев и шесть москвичей.
В матче с Германией трое игроков сборной России держали одного центрфорварда немцев. Фукс забил нашей команде десять голов
К сожалению, надежды Дюперрона на то, что сборная России вылетит не после первого матча, не оправдались. Судя по всему, слабы были обе команды, но наши оказались слабее. На 30-й минуте Виберг вывел финнов вперёд, на 71-й Бутусов сравнял счёт, но на 80-й Йохман принёс сопернику победу – 2:1. Вот, что писали журналисты, разбирая дебют российских футболистов на международной арене:
«Наконец выступили и наши русские. В оранжевых рубашках с русским гербом на груди, в синих брюках, наша команда впервые выступала вне пределов России. До хавтайма нападают всё время русские. Игру финляндцев прямо-таки не узнаешь. Куда делась вчерашняя игра с планомерным нападением, хорошо работавшей защитой! Финляндцы играли до того скверно, что казалось, что они проиграют России. Инициативу игры в первой половине взяли в свои руки русские, – будь команда несколько сыграннее, ей, пожалуй, удалось бы играть и в третьем круге (полуфинале). Но… у нас всегда бывает это «но»: русская команда не выиграла, а, как и следовало ожидать, проиграла. На 34-й минуте Фаворский берёт мяч, мяч отскакивает недалеко от его груди, и правый inside финляндцев Виберг забивает гол. Россия вела игру больше в нападении, но несыгранные и нападение и защита дают возможность финляндцам забить второй гол… Из русских хорошо играли: Фаворский, Хромов, Акимов, Житарев и Бутусов. Финны почти без исключения играли очень скверно».
Фото: rusteam.permian.ru
Выбывшие на ранних стадиях плей-офф Олимпиады сборные отправлялись в утешительный турнир. Победа в нём ничего не давала, команды просто получали соревновательную практику. В первом раунде этого странного турнира наши попали на Германию, которая уже в 1/8 финала была разгромлена Австрией – 1:5. Правда, немцам отчасти не повезло. При равной игре их вратарь во время подачи углового получил травму головы и его почти полчаса минут приводили в чувство. Естественно, продолжить игру он не смог, а замены тогда не разрешались. В ворота встал нападающий, чем и воспользовались австрийцы.
Игроков сборной Германии, видимо, здорово разозлило несправедливое поражение, а вот наши, очевидно, вышли на матчи с ними без всякой мотивации. В составе сборной России произошли четыре замены: вместо Маркова, Акимова, Кынина и А. Филиппова, вышли Рымша, Уверский, Яковлев и Никитин. Теперь на поле оказалось семь петербуржцев и четыре москвича. Первый гол немцы забили уже на второй минуте, второй – на шестой, третий – на девятой… К перерыву счёт был 8:0, а после перерыва в воротах Фаворского побывало ещё восемь мячей. Автором десяти из них стал Готтфрид Фукс! Покер оформил Фёрдерер, по голу забили Бургер и Оберле.
Как отреагировала российская пресса это позорное поражение? Команду, несмотря на статус дебютанта, крепко критиковали:
«Игра на «Утешительный» кубок дала России мало утешения. Поражение 16:0 — высокий рекорд этих Олимпийских игр. Против России германцы выставили не лучших своих игроков, и только форварды взяты все сыгранные (из одного клуба Карльсруэ). Тихий бег русских игроков, медленная тактика, если вообще она была у русских, позволили Германии забивать нам гол за голом. Все три наших хавбека (петербуржцы Хромов, Уверский, Яковлев) задались целью держать одного центр-форварда и действительно в этом преуспели. Но оставленные без внимания остальные 4 форварда легко обыграли наших тихих, сравнительно с заграничными, беков, и, несмотря на довольно удачную игру голкипера Фаворского, вбили в обеих половинах игры поровну по 8 сухих голей».
Более того, журналисты обвиняли соотечественников в грубой игре:
«О втором матче – 18 июня – неприятно даже давать отчёт: так обидно бессилие русских игроков. Наши лучшие игроки совершенно не были заметны. Мимо них катали мяч, водили вокруг и около, а они не могли ни отнять мяча, ни помешать передаче. Здесь особенно ясно было видеть значение бега в футболе. Наша защита не могла догнать ни одного вырвавшегося форварда, не могла отобрать передачу, и голи сыпались один за другим. У русских же форвардов не удавалась передача, беки Германии легко их догоняли, и наша Московско-Санкт-Петербургская команда получила страшное поражение: 16:0. Голкипер Фаворский не отбил ни одного верхового мяча, его как будь-то не было в воротах. Главный недостаток нашей сборной команды – полная её не сыгранность. Ей пришлось сыгрываться уже в Стокгольме на решительных матчах. Можно усомниться в том, что выступление русских футболистов на олимпийских играх было разумно организовано. На всех играх прекрасные судьи. Они всегда у мяча, видят ошибки и немедленно свистят. Здесь совершенно запрещены наши толчки. Голькипера вовсе нельзя толкать. У нас же постоянно стараются свалить голькипера, – и получается дикая игра. Запрещение толкать игроков поднимает технику игроков. Сравнение игры русских команд с заграничными, к сожалению, показывает, что мы – ещё дети в футболе, но… уже грубые дети».
Читать публикации о матчах того времени действительно интересно. Вот ещё одно резюме по игре:
«…И в результате разгром… Полный, небывалый. Получить поражение – да. Отчего же его не получить, отчего не уступить более сильному и готовому противнику, но сыграть 16:0 в одном матче, как сыграли наши олимпийцы с Германией, – это даже не значит поехать учиться, чтобы учиться, лучше было посмотреть с трибуны зрителей – это просто небрежность – неизвинительная, непростительная небрежность.
Франция, поставленная в неблагоприятные для неё условия (2 матча в один день), отказалась совсем от игры на Олимпийских играх, – мы же не только блеснули своим убожеством, но и торжественно в нём расписались. Вот Меньшикова более других удручает, что русские оказались плохими стрелками – это в его представлении самое ужасное. Нам же кажется наиболее опасным и неприятным поражение наших футболистов. В этой игре как нигде сказывается железная дисциплина, умение владеть собой, – расчёт, подчас очень тонкий, способность быстро ориентироваться, найтись во всяком положении и из всякого положения выйти. Команда на команду – это маленькая армия на армию. Это народ на народ. Каждая команда – это воплощение государства, сконцентрированная народная мощь и сила, яркая живая характеристика всей нации.
Игра – темп её, стремительность и методичность, план игры, тактика защиты и нападения – всё это разное у всех, всё это говорит о стране, в которой выросли, воспитывались и призваны к решительному бою участники команд. Мы оказались хуже всех. Наша безалаберность, авось и небось, отсутствие дисциплины, отсутствие плана и умения его выполнить – дилетантство, недоделывание, – всё это сказалось и на нашей команде: она проявила свои качества во всей их полноте… Все усилия, все заботы мы должны направить на развитие спорта в нашей стране, – благо к нему проснулась охота и интерес… Быть может, только тогда, когда наше движение станет общим и мощным, мы сумеем выставить таких игроков и такие команды, которые ответят шведам Полтавой за былые поражения».
По возвращении наших футболистов-олимпийцев домой их не встречали так, как провожали. Точнее, вообще никак не встречали. Сборная Российской империи за время своего существования до конца 1914 года не смогла одержать ни одной победы в официальных матчах, но какого-то прогресса, наученная горьким опытом, всё-таки добилась – заработала три ничьи в восьми играх.