История закольцевалась: в 2000 году Саша Кокорин вместе с родителями приехал на просмотр в академию «Спартака», но ко двору не пришёлся – в итоге его взяли в «Локомотив». Спустя 20 лет он всё же наденет красно-белую майку, хотя однажды зарёкся, что «ни за какие деньги не перейдёт» в московский клуб.
– Это связано с детской историей, когда меня там не оценили, а не из-за «Динамо», — сказал он в 2013 году в интервью «Чемпионату».
Обиду Кокорин таил долго – с того самого 2000 года, когда не смог остаться в академии.
Сашу пытался пристроить в «Спартак» его тренер Иван Каверин. Он работал селекционером клуба по зоне «Черноземье»
Первый тренер Кокорина Иван Каверин не только привёл его в футбол из бокса, но и, увидев в мальчике талант, всячески пытался его развивать.
«Мы много поездили – Саню приглашали играть за другие команды, — рассказывала мама игрока Светлана Кокорина в интервью «Советскому спорту». — Звонили из Белгорода: «Можно Сашу взять на турнир?» Саша ездил с ними и в Орел, и в Севастополь… Доходило до такого: выезжаем ночью, он спит в машине, утром приезжаем, ставим его, как болванчика, Саня бежит, забивает, возвращается, падает в машину, спит, а мы едем домой».
После одной из таких поездок в Москву, по словам мамы Кокорина, Саша «потерял покой»: его восхитили поля, прожектора и табло, на котором загоралась его фамилия. Парень захотел в столицу, Каверин тоже настаивал на таком раскладе: говорил, что больше ничему не может его научить. Иван Владимирович предложил «Спартак» — он как раз работал селекционером клуба по зоне «Черноземье», мог всё устроить. Родители сначала смутились: куда, зачем, он же как все играет… Но Каверин их убедил, и в январе 2000 года Кокорины поехали в Москву.
«Звонит: «В субботу у нас игра, приезжайте, меня поставят», — вспоминала Светлана Кокорина. — Вскочили, рванули. Приезжаем, садимся в манеже. Свисток. Саши на поле нет. Папа подходит к тренеру: «Извините, а Саша где?». Саша сидит на лавке – глаза полные слёз. «А Саша ваш белую спартаковскую футболку забыл. Голову лучше б свою оставил!» – «Но у вас на скамейке запасных 15 человек. Можно одну ему дать?
Мы 700 км проехали». – «Ничего не знаю!». Папа метнулся к метро и купил какую-то футболку. Сына выпустили на поле во втором тайме. Саня забивает два гола, идёт счастливый. «Так трепать нервы девятилетнему ребёнку… Надо заканчивать с этим «Спартаком», – решил папа. Вернулись. О просмотрах больше не думали. Но постоянно звонил Каверин: «Российский футбол потеряет…» И Саша…»
Кокорин позже сам пересказывал эту историю в интервью «СЭ»: он сказал, что ничего не забывал, а футболку ему попросту не выдали.
«Сказали: пока не купишь, на поле не выйдешь. В итоге я в ней всё-таки вышел, как Филиппок. Всё стало ясно. Начал паковать чемодан. Ты приезжаешь из места в 700 км от Москвы, а к тебе такое отношение. Ни в коем случае не утверждаю, что я был весь такой великий, но можно же поступить по-человечески и нормально в деле посмотреть.
Летом семье снова позвонили из «Спартака», и они повезли Сашу в спартаковский лагерь в Полушкино. Но снова не вышло: в клубе сказали, что юного футболиста возьмут, если родители найдут квартиру и будут жить с ним. Кокорины на это не решились.
Весной нападающий говорил об обиде на «Спартак» уже в прошедшем времени
В интервью Нобелю Арустамяну Кокорин сказал, что в жизни не держит на «Спартак» зла.
«У меня была детская обида на «Спартак». Не люблю их, потому что постоянно конкурирую с ними. В «Динамо» и «Зените» я был зол на них как на соперника. А в повседневной жизни всё нормально».
От любви до ненависти, от ненависти до любви.