«Локомотив» провёл традиционную встречу с болельщиками, которая получилась насыщенной не только из-за открытой тренировки, вручения медалей и представления новичков, но и перепалок собравшихся фанатов с генеральным директором клуба. Как и в прошлом году, вопросы задавали в основном только Василию Кикнадзе, даже несмотря на просьбы пресс-службы, тренера и самого Кикнадзе больше внимания уделять игрокам.
Начиналось всё по-доброму: команда провела 45-минутное восстановительное занятие с игровыми упражнениями.
После этого по одному на поле выходили новички команды: сначала Жасур Жалоллиддинов, который скромно сообщил, что его кумир – Алексей Миранчук, после – Виталий Лысцов, вернувшийся в «Локо» спустя шесть лет. Он сказал, что он счастлив снова быть в родных стенах:
– Всю футбольную жизнь тренировался рядом с этим стадионом и мечтал здесь оказаться. Как видите, мечты сбываются. Когда ушел из «Локомотива», поставил цель — вернуться. Каждый день работал не покладая рук, чтобы этого достичь. Сейчас я совсем другой Виталик.
Объявили и беларуса Виталия Лисаковича: скромный парень, как он сам про себя сказал, поставил скромную цель на сезон – взять чемпионство.
После было награждение молодёжки, которая завоевала бронзу, и женской команды, взявшей серебро. Позвали на поле и «Казанку», а вместе с ней – жену Иннокентия Самохвалова с сыном. Весь стадион на минуту погрузился в тишину, чтобы почтить память погибшего игрока.
На награждение основы приехал Джефферсон Фарфан – и трибуны, и команда были очень рады его видеть.
Но всё позитивное, что было, в секунду же исчезло, когда начались вопросы.
– Прежде, чем вы будете давать новые обещания, у меня есть вопрос по прошлогодним, – начал болельщик под аплодисменты. – Вы повысили стоимость абонементов, чтобы сделать обогрев на стадионе и убрать сквозняки. Прошёл год – это не сделано. Далее. Организация выездов – сказали, точно поможете. Ничего не сделано. Организация кейтеринга до карантина – никаких улучшений, после карантина – еда вообще пропала. Вы сказали, что сделаете новый сайт, потому что старый переделывать нет смысла – его нет. Единственное обещание, которое вы выполнили, это обеспечить более ранний выход с Южной трибуны. Люди уходят на 20-й минуте. Спасибо!
Трибуны вопрос одобрили громкими аплодисментами и самым популярным за последнее время зарядом «Увольняйте Кикнадзе из клуба».
– Заявление было услышано, аудиторией встречено, – сказал генеральный директор «Локо». – Я не согласен с тем, что вы сказали. На этом точка. Ничего комментировать не буду.
Следующий вопрос был адресован команде, а именно – капитану Ведрану Чорлуке:
– Почему уже который год к нам приходит шесть человек, а не вся команда?
– У нас вчера была игра. Вы должны понимать, что мы устали, у нас через два дня новая игра. Нас здесь шесть лидеров, которые отвечают за все, что происходит в команде. Не вижу никакой проблемы, что здесь не все. Мы здесь и готовы ответить на все ваши вопросы.
– А главный тренер почему молчит?! – полетел встречный вопрос.
– Я согласен с капитаном на 100%, — ответил Николич. – Мой русский еще не так хорош, чтобы я мог сказать всё, что хочу. Но вы нам все очень важны. Не надо думать, что вы нам неважны. Вы нужны всей команде. И мы должны быть вместе.
А дальше началась минутка поэзии, которая закончилась долгим и жёстким выступлением Кикнадзе.
– Сегодня лично мне и, я думаю, всем чего-то не хватало. Юрий Палыча Семина, доброй и семейной атмосферы, на которой воспитана мораль и правила нашего клуба. Мы сегодня как будто по ту сторону баррикад…Учитывая, что происходит в истории нашего клуба сейчас, мне сегодня приснилась Смородская! И первый раз я был ей рад, потому что после я увидел Кикнадзе и Мещерякова. Есть замечательная Агния Барто, которая написала неизданные стихи про наше руководство. Если позволите – четыре строчки:
Я сегодня в цирк приехал.
На арене нынче снова гендиректор дядя Вася с лучшим другом дядей Толей.
Их дуэт всех разрывает, ничего там нет святого!
В прессе порожняк гоняют. Здесь покруче дядя Толя.
Юрий Палыч не подходит. Мужики в футболе шарят!
Главное, в защите уже и пошире бы в атаке.
Жаль, плевать вам на фанатов. Средний палец – ваше кредо (тут болельщик его и показал)
Коль уж скоро вы уйдёте, а трибуны будут вечно.
– А вопрос у меня такой. Почему такое отношение похабное?! «Мы решили, а вы все дерьмо!»
– Историк! – начал Кикнадзе. – Ты только что ответил на свой вопрос. Я лишь один раз отреагировал, когда меня спровоцировали. А ты сейчас, что себе позволил? Ещё одно такое выступление, и мы прекратим общение с болельщиками. Я уведу команду.
Болельщики отреагировали всё тем же зарядом. Кикнадзе похлопал, показал два пальца вверх и откинулся на кресле, но ненадолго – к микрофону подошёл другой болельщик и сказал, что генеральный директор ведёт себя как быдло. Уже в процессе его выступления Кикнадзе подошёл к трибуне, где стоял говорящий, недолго на него посмотрел, после чего сложил руки крестом и махнул команде – мол, пошли.
– Почему вы разрушили команду?! – не унимался болельщик. – Мы вам деньги не за это платим!
Кикнадзе остановился у лестницы и в итоге пошёл обратно к креслу за микрофоном. Стало понятно, что молчать он всё-таки не будет.
– Ну ответьте! – продолжал он. – Мы свой клуб любим. Пускай генеральный директор ответит, куда делся наш Юрий Палыч? Куда он делся?
– А то ты не знаешь, куда он делся! – включился в дискуссию Кикнадзе. – Я вам объясняю куда он делся уже давно и в который раз. Я вам одно только скажу. Я слышу крики, чтобы Кикнадзе уходил из клуба. Я не уйду. Не уйду! И сделаю так, чтобы этот клуб был самым сильным. Но то, что вы делаете, это позор! Пожалуйста, Христа ради, кричите про меня все, что угодно. Я признаю за вами право иметь собственное мнение. Но не вы принимаете решения, кто вы руководитель клуба. Не вы! Ни с какой точки зрения вы не можете оказать влияния на клуб! Ни с той, какую финансовый вклад вы вносите в нашу деятельность, ни с той, какую поддержку вы оказываете на трибунах. Позорно в течение восьми матчей вы уходили и оставляли команду без поддержки. И только одно от вас слышалось: «Уберите Кикнадзе, уберите Кикнадзе!». В чем ваша заслуга, что команда выступила хорошо? Вы можете, бухать, ухать, кричать и визжать. Всё, что хотите. Пожалуйста! Вы имеете полное право. Но команда пришла отвечать на ваши вопросы, а вы используете это, чтобы лишний раз дёрнуть меня. Ну не получается у вас, ребят. Не заводит меня то, что вы произносите в мой адрес. Перед вами команда сидит, общайтесь со мной. Что вы выносите вопросы, за которые я отвечаю? У вас уникальная возможность раз в году поговорить с командой. Зачем вы её размениваете, чтобы в очередной раз сказать мне то, что вы говорите уже несколько месяцев? Чем вы хотите меня удивить? Я все прекрасно о вас знаю, представляю. И объясняю вам, что по уставу решение о гендиректоре принимается на совете директоров. Я не вижу предпосылок, чтобы совет директоров сейчас поставил вопрос о моей кандидатуре.
Болельщики снова засвистели.
– Короче, к команде вопросы есть? – продолжил Кикнадзе. – К женской команде, которая хорошо выступила? К «Казанке», молодёжке? (тут раздалось протяжное «не-е-е-т» с верхней трибуны). Если есть вопросы, то давайте. Если нет, давайте заканчивать. Я не заинтересован в том общении, которое было с вами год назад. Вашу позицию знаю, все ваши вопросы знаю – я на них неоднократно отвечал. Мою позицию тоже знаете. Хотите говорить с тренерами, игроками – пожалуйста, разговаривайте. Не хотите – не будем тратить время. Спасибо!
После этого слово взял Чорлука:
– Слушайте…Мы здесь сидим, у нас через три дня важная игра. Надо хорошо стартовать. Если есть для нас вопросы, поговорим, пообщаемся. А не так — мы слушаем ваши претензии. Да, это ваше мнение, но мы сидим здесь для вас. Если есть вопросы, давайте, если нет — мы пошли отдыхать и готовиться. Спасибо!
Дальше на время обстановка успокоилась: спрашивали у Смолова про «Фенербахче», у Миранчука – про Италию. Один из юных болельщиков в хорошем смысле поставил Алексея в тупик:
– Какие у вас задачи на следующий сезон и какое место вы хотите занять?
– Ухх… Сейчас, думаю, что сказать! – рассмеялся Миранчук. – Конечно, с вашей поддержкой мы хотим выступить по максимуму. Мы сделали выводы с прошлой Лиги чемпионов. Будем выступать по максимуму, чтобы и вы радовались, и мы.
– А автограф можно взять? – робко спросил мальчишка.
– Договоримся! – ответил Миранчук.
Но потом общение всё равно вернулось к вопросам к Кикнадзе:
– Вы сказали в прошлом году, что за год-полтора клуб вернёт возможность нормального прохода по периметру стадиона, обеспечит нормальную работу лифтов, разберётся с раздевалками, которые превратились в склады. Кроме этого, вы ожидали подписание программы о приведении объектов в Баковке, Перово и Черкизове в надлежащее состояние, обещали разобраться с вопросом выпуска болельщиков в подтрибунное помещение в ожидании выхода со стадиона, а нас весь год как держали, так и держат. Также обещали, что поможете в организации евровыездов, и говорили, что деньги с абонементов пойдут на защиту от сквозняка и обеспечение обогрева. Что было сделано?
– Всё то, что вы перечислили, может быть реализовано только в рамках реконструкции и перестройки как самого стадиона, так Баковки и Перово. По двум последним уже созданы проекты, которые переданы в госэкспертизу. После того, как одобрят, мы приступим к работе. В Перово планируем сделать это осенью, в Баковке – в середине декабря, после окончания первой части сезона. Что касается Черкизово: идут мощные дискуссии, какой проект выбрать. Позавчера даже поднимался вопрос о полной перестройке. Но все проекты подразумевают и защиту от сквозняка, и газовые горелки, и уничтожение рва, и туалеты наверху, и улучшение питание, и более комфортабельные сидения. Техническое задание содержит в себе более 30 страниц, реализовать его можно только в рамках серьезной комплексной программы. РЖД нас поддерживает, но вмешался коронавирус. Я не говорил, что мы это сделаем за год-полтора, но мы точно это сделаем. Прежде, чем начать работы, мы покажем вам проект, спросим, удобно ли вам. Работа ведется.
Болельщик попытался вступить в полемику, но его прервал Николич:
– Ребят, пожалуйста! У нас матч через три дня, мы начинаем новый сезон. Мы приехали сюда с большим уважением к вам, чтобы поговорить. Команда, я – мы тут. Понятно, что у вас есть много вопросов по поводу клуба, но, пожалуйста, поддержите ребят. Мы сделаем всё, чтобы мы хорошо играли в чемпионате и Лиге чемпионов. Но, пожалуйста, спрашивайте игроков: они и результат – самое важное, что есть у клуба. Да, есть вопросы к руководству, но давайте поспрашиваем команду и закончим на хорошей ноте.
Вопрос к команде тут же прозвучал:
– Я три года ставлю, что вы выйдете в плей-офф, — начал болельщик. – Если я в этом году поставлю, у меня ставка прокатит?! Я могу зарядить побольше или ещё нет?
– Наши контракты запрещают нам говорить про ставки, – ответил с улыбкой Николич. – Но мы можем отвечать за нашу игру и результат.
– С вашей удачей – ставьте, — подключился Антон Миранчук. – Тогда точно пройдём!
После пары вопросов Николичу прозвучало обращение к команде:
– Ребят, если вам действительно интересно общаться с болельщиками, подходите к Южной трибуне – они каждый матч приходят вас поддерживать, ездят в такую пердь, куда вы бы сами не поехали. Чарли, сорри, но вы не всегда подходите. А мы бы вас спросили: «Лёша, ты правда уедешь в «Аталанту»? Дима, правда ли тебя Юрий Сёмин тормозил, а ты бы мог в сборную уехать раньше?». Вы действительно хотите отвечать на эти вопросы?
– Ты говоришь, что мы не подходим к трибуне, — взял слово Баринов, — но после каждой игры мы все подходим, хлопаем. Вчера при счете 2:1 вы должны были гнать нас вперед, и мы бы забрали этот кубок. Это моё мнение, у меня тоже есть свои вопросы, и я бы хотел обратиться ко всем болельщикам. Мы вас уважаем, ценим, любим, но почему такое отношение именно к нам?! Мы игроки, а не руководство. Мы этого не заслужили! А мы только слышим: руководство, руководство. Мы играем для ВАС! Гоните нас вперёд, у нас сложный сезон, Лига чемпионов.
– Парни, за вас болеют каждый год, А сейчас, когда у нас сложная ситуация с руководством, вы обвиняете нас и говорите, что мы вас не поддерживаем. Дима, ну серьезно? Когда «Локомотив» проигрывает, болельщики ходят на стадион.
– Я сказал именно про вчерашний матч. Там только пару кричалок локомотивских было, всё остальное – про руководство. Мы заслужили это? При чём здесь вы и руководство.
– Я бы хотел добавить, – взял микрофон Смолов. – Один парень в самом начале говорил, что тут не вся команда собралась, мол, нам что, неинтересно. Но у меня сложилось впечатление, что это МЫ вам неинтересны. Все вопросы, нападки на Василия Александровича, который часть клуба и команды, дают ощущение, что неинтересны мы.
Вы сюда пришли каждый за своё качать. Я очень благодарен, что болельщики меня тут приняли, за это большое спасибо. Мне это важно. Но я вчера пошёл во втором тайме разминаться, у меня в голове были мысли, как помочь команде, а с трибуны я слышал скептические выкрики. Мы реально все вместе хотели выиграть этот кубок, но вашу энергетику мы чувствуем. Если вы гоните нас вперед, нам это помогает. Но когда вы кричите какие-то гадости, даже если это делает один человек, это сильно влияет на настрой и отвлекает. Вы нам интересны, и мы вам благодарны. Но и мы бы хотели видеть подобное в свою сторону. Не надо начинать тут разборки. Если вы говорите, что у вас есть уйма интересных вопросов, задавайте их. Давайте мы будем чаще подходить к вам и общаться – никаких проблем.
Последний вопрос тоже был команде – про амбиции в еврокубках. Отвечать пошёл Чорлука, который явно оскорбился:
– Мне стыдно, что вы спросили у нас «есть ли у нас амбиции на выход из группы». Ты думаешь, что у нас их нет?! Они всегда есть и будут! Иногда у нас получается, иногда нет. Но амбиции есть и всегда будут.