Не стало Михаила Михайловича Жванецкого. Величайшего сатирика, который тонко и глубокого мог над чем угодно шутить и над чем угодно размышлять. Про спорт – в том числе. Он был большим его поклонником и не раз возвращался к этой теме в своих выступлениях и миниатюрах.
Вся наша жизнь – спорт
Потому так высоко прыгаем, что толчок сильный получаем. Сверху посмотришь – все подпрыгивают, как на сковородке. Высоко подпрыгнул и затаился с добычей. Потому и быстро бегаем, что на запах. Потому и тяжести огромные перетаскиваем, что в запас. Только по мешкам и узнаёшь, откуда возвратился. По детским крикам взрослых разыщешь, по асфальту – исполком, по народной тропе – киоск, по гулу – стадион, по бегу на результат – спринт, по бегу за результатом – сапоги, по бегу без результата – бесплатное лечение.
Что в молодости спорт, в старости – дрова, керосин и нитки.
1986
Болеем, болеем!
Это меня сейчас всё не волнует. Меня сейчас волнует совсем другое: как у наших пойдут дела в будущем сезоне. Я всю жизнь болею за футбол. У меня от семечек язва желудка. Вот ты молодой, ты ещё не знаешь, что это такое, да? Тебе весело живётся: мальчики, девочки, танцульки. Подожди, будет и язва. Ну, это меня всё не волнует, меня сейчас волнует совсем другое, меня сейчас… Давно ли я болею? Хе-хе. Тебе сколько лет? Двадцать два? Чудный возраст. Мальчики, девочки, танцульки… Так вот, когда твой папа страдал детскими болезнями и лежал пересыпанный тальком, я уже играл за сборную Одессы хавбеком. А в воротах стоял мой брат Лёня, и мы играли с турками. Или это были не турки, но очень похожи. Они нас били по ногам, чтобы мы не играли, а мы что делали? Мы прыгали, чтобы нас не били. Я, помню, взял мяч на голову, а это оказался кирпич. Я побежал вперёд. А куда бежать – сзади свои. Тут мой брат как крикнет: «Прыгай, Сеня, сзади!» Он так крикнул, что я так прыгнул, что я увидел море, пароход «Крым» и Дерибасовскую. Сломал ногу. Правую сломал. Ниже возьми, возьми ниже… бери. Ниже… а-а-а, да-да, здесь. Вот он спрашивает, долго ли я болею? Я тебе скажу, когда гол, где, кто забил, в какие ворота.
Когда Одесса впервые выиграла у Киева, у меня родился ребёнок. Сколько ему сейчас? Сейчас я тебе скажу. Сейчас, подожди, значит, это был тридцать третий год. Значит, стадион «Водник». Он бил правой ногой в левый угол. Я сидел в пятнадцатом ряду. Да, ему сейчас сорок лет, моему сыну. А что, Одесса это Одесса, я всю жизнь на стадионе. Всю жизнь. Моя жена несчастная женщина. Она не может смотреть на меня без слез. Она мне прочитала, что в Бразилии кто-то умер на стадионе. Так я ей сказал, что я бы тоже умер спокойно, если бы увидел такую игру. Чтоб они так играли, как они пьют нашу кровь!
У вас здесь те же дела, всё то же самое, с «Зенитом» с вашим, тут. Когда они почему-то выиграли, у моего брата не выдержали нервы. Он схватил с лотка бублики и начал разбрасывать в народ. Он не помнит, сколько он бросил. Разве сосчитаешь, когда сдают нервы? Он бросил пятьдесят два бублика. А что, Одесса это Одесса, и футбол – это главное. Те, кто когда-то говорили о политике, теперь говорят о футболе: тоже защита, тоже нападение, тоже разные системы.
Я всю жизнь на улице. Всю жизнь. Дома у каждого свои неприятности: жена, квартира, зарплата. Выходишь на улицу – всё хорошо. Так я понял, что мы внутри не умеем жить. Кто нам виноват, что на улице всё хорошо, а дома – неприятности? Сами себе. Я, помню, взял у жены зарплату, всю. Начал сам распределять. Провалился с треском. Отдал ей всё обратно до копейки. Она сейчас сама распределяет. Ей тоже не хватает.
1988 год
Фото: РИА Новости
1997
Обиженные Родиной
Мы думали, что это игра. Это и есть игра, если бы не было сборных стран. Это разновидность войны. Если бы это была игра, на ней бы не присутствовал президент и не падала экономика проигравших. И зарплата игроков здесь ни при чём, поэтому наши и проиграли.
Есть два братских народа — русские и евреи, объединённые одним горем, у них футбол не идёт. Причём, как показала практика, сколько ни плати — не идёт.
Вот чувствуется, что экономика, спорт, наука, искусство поднимаются вместе. И не нужно на них кричать. Они тоже хотят, чтобы Родина их любила. Не только они Родину, но и Родина их.
А что же вы хотите? Чтобы он сражался до последнего, а вернувшись на Родину, был ограблен и избит? Вы хотите, чтобы он за эту Родину костьми лёг?
Нет! Пока так не будет.
…>
Футбол — это больше чем игра.
Футбол — это там и тут. И страна с футболом, экономикой и культурой поднимется вместе.
И это будет, потому что это стало необходимым.
Как бензин, который будет всегда, потому что он необходим.
А футбол всё-таки сплачивает. Об этом свидетельствует погром. Это ещё не дружба, но уже сплочение. Люди обиделись за Родину и унижение уже переживают.
Теперь все ждут — и публика, и игроки, — когда Родина на них посмотрит и приспособит. И научит чему-то полезному для себя, а значит, для всех.
И когда милиция перестанет работать с бандитами, а будет их ловить, и когда суды перестанут быть непредсказуемыми и продажными, и врачи будут вылечивать, а учителя хорошо одеваться, тогда и футбол заиграет в полную силу, потому что будет куда возвращаться после игры.
Из книги «Мой портфель», 2004
Футбол и дворянство — лучше настоящие!
Когда мы собираемся на футбольный матч, сто тысяч неимущих наблюдают, как 22 миллионера друг у друга отбирают мяч! Я раньше думал, что футбол не даётся двум нациям: евреям и русским. Сейчас я понял, что ошибся. Израиль, оказывается, имеет футбол. И россиянам надо учиться в том числе и у них. А то выходят на поле против любой команды мира, как дети — против взрослых.
Я не знаю, что произойдёт на чемпионате Европы по футболу. Этого никто не знает. Хотелось бы только, чтобы игроки были… повыше. Пусть будут худые, но подлинней. А что касается тренера голландского… Из Голландии лучше привозить его уже с футболистами, с тюльпанами, коровами. Комплектом.
Февраль, 2008
Что такое болеть?
Это переживать за своих. Ну а как же? Другое дело, что свои подводят часто. Но ничего.
Меня как-то мальчик спросил: «Михал Михалыч, что у нас с футболом?». Я говорю: «Не получается…». А он говорит: «А что у нас получается?». Я ему: «Замолчи, мальчик!».
Вот меня просто перевело что-то в это боление – я с интересом стал смотреть соревнования по хоккею и футболу. Из политики выдавила меня эта скука, эти диспуты, где никто никогда не скажет: «Я был не прав». Все правы, все стервенеют! И я постепенно перешёл к настоящим соревнованиям, где две команды, где противники, где есть свои жертвы, своя кровь и, самое главное, есть правила этой схватки. Это тоже две страны, тоже маленькая война! Конечно, ты выбираешь либо теннис, либо хоккей. Либо женский теннис – я бы даже с другой стороны телевизора забегал, чтобы посмотреть, как та, которая мне нравится, смотрится оттуда, с другой стороны. Я футбол смотрю неравнодушно, но сидя, а тут бы я зашёл стоя, конечно.
Спорт интереснее, чем политика! Это как-то освежает.
И вот чемпионат мира у нас. Как-то, конечно, неловко будет болтаться внизу, но у нас есть одно преимущество: мы сразу участвуем! Чуть ли не в финале!
Июль, 2018
Фото: РИА Новости
Сделайте нас счастливыми в конце концов
Странно получается: нет ни особого ожидания, ни предчувствия, хотя обычно перед такими турнирами к этому времени всё уже кипит. Возможно, потому что часть чемпионата Европы будет проходить на Украине, то есть фактически у нас. И как-то обыденно всё ощущается.
Вроде как стыдно говорить, что я жду игр не только наших, но и итальянцев, немцев,
голландцев, испанцев – хотя это правда. Там футболисты почему-то всегда выкладываются до конца, до последней капли. Какая у них мотивация (я не очень люблю это слово, но здесь употреблю) – мне трудно объяснить. Вроде деньги получают такие же.
А вот когда наш игрок выходит на поле – он, у меня такое ощущение, просто не понимает, зачем он это делает, с какой целью. И единственная возможность заставить его по-настоящему играть – это если только он, как посетители фитнес-клубов, заплатит сам. Другого способа я пока не вижу. Потому что если наш человек заплатил, он своё вырвет.
Я, конечно, буду смотреть наших – ну как их не смотреть? Буду болеть, нервировать себя и окружающих. Хотя конечный результат для меня всё-таки вторичен. Главное – это ощущение от самого действа на поле. В этом году, например, «Барселона» проиграла почти всё, но это не мешало мне восхищаться этим маленьким, кургузым, но невероятно думающим аргентинцем – Месси. Если на поле есть мысль, есть игра, есть таланты – я всё прощаю.
А нашим футболистам я бы сказал следующее. Ребята! В каждой игре вы всего за полтора часа можете дать ощущение счастья невероятному количеству людей. Такая возможность даётся всего несколько раз в жизни и то не всем.
Так сделайте нас счастливыми в конце концов.
Июнь 2012 года, из интервью будущему главреду «Чемпионата» Евгению Слюсаренко для «Московских новостей».