Нападающий «Краснодара» Герман Онугха — о расизме, акции BLM, Дзюбе и сборной России

Герман Онугха – один из тех немногих российских футболистов, кто уехал в Европу и классно себя там проявляет. Сейчас Герман играет по аренде от «Краснодара» в датском «Вайле». Совсем недавно оформил первый хет-трик за новый клуб, включившись в игру по ходу дела. Онугха – очень интересная личность, в чём мы убедились во время длинной беседы с ним. Но начали разговор с хет-трика.

— Сам себе удивился, — говорит Герман. — Это вообще первый хет-трик в карьере. Ещё и в Европе. Я был очень рад. За 40 минут трёшку забить – удивительно. Но во время игры не думал: «Я забил один, я забил второй, я забил третий». Такого не было. Уже потом всё осознал. Эмоции были сумасшедшие, вся команда поздравила. К тому же это было дерби, принципиальный матч. За девять дней до этого мы выиграли у «Хорсенса» дома 3:0. А сейчас они выигрывали у себя со счётом 3:0, я вышел и не дал хет-триком им поквитаться за то поражение.

— Как тебя сейчас называют в команде?
— Мистер Хет-трик, ха-ха. Я раньше в контрольных матчах ещё их оформлял. Теперь вот в официальном. На эту игру ещё всё руководство приехало, дерби же. Все были рады, все поздравляли.

— Как вообще появился вариант с Данией?
— После «Тамбова» я приехал домой, начал общаться с представителями о будущем. В конце появилось вот такое предложение, хотя были варианты и в РПЛ. Я решил попробовать в Европе. Это хороший опыт – открыть для себя дверь. Это не топовый чемпионат, но здесь профессионально ко всему относятся. Согласился почти сразу, созвонился с мамой и принял решение.

— Что мама сказала?
— «Почему нет?». Я всегда грезил об игре в Европе. Поговорил с президентом «Вайле». Он объяснил, в какой футбол они играют, как они меня видят в команде. Это меня до конца убедило.

— Слышал, что добирался до Дании с приключениями.
— Да. Я летел через Гамбург. Маршрут вообще был дикий: Краснодар — Москва — Стамбул — Гамбург. Из Гамбурга должен был доехать на машине до Вайле. И тут в немецком аэропорту до меня докопались и просто не пускали в город. Спрашивают: «Зачем ты к нам прилетел, если тебе в Данию?». Я им объясняю ситуацию, показываю контракт, приглашение от клуба. А пограничник вообще не говорил на английском — только немецкий. Я уже не знал, что делать. И в переводчике ему вбивал, и на пальцах показывал. И тут слышу: рядом идёт мужчина, а у него русская речь. Оказался охранником. Я ему объяснил ситуацию, он согласился помочь. Ещё удивился: «Ого, ты футболист». В итоге через 20 минут меня всё-таки пустили в город. Но нервы потратил. 1,5 часа пробыл там. А в общей сложности добирался сутки, тяжёлый был перелёт.

— Ты правда стёр ноги в кровь во время тренировок?
— Не совсем так. Когда я только-только приехал, поле было в плохом состоянии. Шёл дождь, и оно подмёрзло буквально за три-четыре часа до игры — было очень жёсткое. В первой же игре пошёл в подкат и стёр ногу — был ожог. Конечно, это обычная футбольная травма, однако было очень неприятно получить её на старте сезона. Я тренировался и играл, но через боль.

— Кто помог?
— Ваня Репях – партнёр по команде. А точнее его мама. Она мне прислала детскую присыпку — «Адипозин». У меня за два дня всё прошло! Здесь её не было в аптеках. Я даже спрашивал у врачей, но мне сказали, что такого вообще в Дании не существует. Ходил в супермаркет, показывал, но они меня не понимали. Мама Вани прислала ему лекарства от горла, таблетки от головы, там была и эта присыпка. Но травма очень неприятная! К трусам, штанам всё прилипает… Вроде только начинает проходить, но резко дёрнулся, побежал — и снова. В свой выходной ничего не делал, сыпал эту мазь… На следующий день всё уже нормально было.

— С Репяхом у вас там прям русская мафия.
— Нас, кстати, так и называют — Russian Mafia. Мы и ещё два хорвата из команды (смеётся). Часто вместе ходим, поэтому так и называют.

— Русский мат уже все выучили?
— И так знали. Ваня их научил к моему приезду. Многие парни в Counter-Strike играют, сразу матерятся. Много кто умеет считать по-русски. Муколи из Албании временами вообще просто подхватывает нашу беседу с Ваней — настолько уже понимает язык и контекст. Русская нецензурщина временами вылетает у всех во время тренировок. Тренеры за это даже пихнуть не могут никак.

— Как с Ваней время проводите?
— Можем просто погулять. Здесь очень красиво! Походить по набережной, по городу, по лесу. Заповедник крутой очень. Общаемся, гуляем. К хорватам иногда ходим смотреть футбол. Смотрели вот финал Кубка.

— И что говорят хорваты о нашем футболе?
— Хорваты — добрейшие! Даже не ожидал, что они такие. Что бы ни случилось, у них всё хорошо и здорово. За нашим футболом они следят: центральный защитник Денис спрашивает про наших футболистов, интересуется командами. У них много знакомых спортсменов в России.

— Никаких пари не заключали?
— Нет, но спорили с бразильцем и французом, когда была игра «ПСЖ» — «Манчестер Сити». Я говорил, что англичане пройдут, а они топили за Париж. Я им сказал, что если Мбаппе не играет, то вообще без шансов. Мы частенько развлекаемся и спорим на разные вещи: под столом там пролезть, отжимания…

— Что партнёры спрашивают о России? Насколько удивляются, что ты темнокожий россиянин?
— Тёмненькие ребята первое время смотрели на меня и говорили: «Вот Репях из России. А ты – нет. Скажи уже, откуда ты?». Я говорю: «Я из России, в Москве родился! Всю жизнь жил». Объяснил им ситуацию. Они всё поняли, но сказали, чтобы в следующий раз говорил, что я из Нигерии, а в России просто живу. Вообще у нас все друг у друга спрашивают про культуру, особенности. Я очень сильно вырос в этом плане. Тут албанцы, итальянцы, французы, немцы, голландцы.

— Культурное просвещение?
— Да. Мне после одной из игр позвонила мама и сказала: «Слушай, у вас в составе национальности вообще не повторяются». В нападении россиянин, на фланге бразилец, в защите хорват и француз. Но все друг друга понимают, общаются на английском. Датский акцент, кстати, вообще ужас. Я не понимаю, что они говорят. Разговаривают все, как Дональд Дак (смеётся). Но сейчас стал уже привыкать, хотя сначала было непросто.

— Про медведей с балалайками не спрашивают?
— Не-не. Но все спрашивают про холод. Постоянно про Сибирь вопросы задают. Я им показываю погоду в Новосибирске, где сейчас +30, и говорю: «Что вы от меня хотите? Там +30, а у нас максимум +10 и дождь постоянно». Но Россия им интересна.

Путина называют королём мира. Постоянно спрашивают: «Есть у тебя телефон короля мира?». Я говорю: «Кого?». А они все: «Путин! Путин!».

Уж не знаю, почему они так к нему относятся. Я даже не интересовался. Но вообще у нас очень классная атмосфера: улыбаются, все общаются, что-то обсуждают. А вот тренер жёсткий. Видел ролик, как Слуцкий отчитывает Жиркова?

— Да.
— Так вот — слова Слуцкого в адрес Жиркова – детский сад. Это просто был аншлаг. На нас тренер орёт и делает это максимально жёстко. Кричит на нас на испанском так, что стены трясутся. В соседней раздевалке слышно, мне кажется. Всё время кричит, что мы должны быть полностью погружены в игру. Мне нравится такое. Хорошо знать, что если ты не будешь в тонусе, то после игры тебя на бровке ждёт дядя, который тебе, если что, вставит по первое число.

— Что удивило в датском футболе?
— Темп. Нет такого отрезка, когда можно подержать мяч, чуть-чуть отдохнуть. Вратарь ввёл мяч, после этого все бегут в прессинг. Например, в «Тамбове» мне говорили: ты стоишь в центре круга и обороняешься — здесь такого нет. Ты словно собака: должен с цепи сорваться и бежать в прессинг. Так уж принято — датское правило. Ещё интересно, что судья почти не свистит. В России корпус поставил, упал — свисток. Здесь такого никогда не будет! Наверное, надо ногу оторвать, чтобы арбитр свистнул. А для жёлтой или красной — вообще убить (смеётся).

— Лучшие команды Дании в РПЛ за какие места боролись бы?
— Тяжело судить. Но не думаю, что «Мидтьюлланн» или «Копенгаген» потерялись бы в РПЛ. За пятёрку моли бы точно бороться.

— Фанаты сейчас ходят на матчи?
— Да. На последней игре был солдаут. Мы очень по ним соскучились.

— Есть разница в болении между Россией и Данией?
— Огромная. Здесь лучше в разы. Когда на поле выходишь, все орут, кричат. Любой подкат, любое выигранное единоборство сопровождаются охами и вздохами. У нас уютный и маленький стадион. Когда он полностью забит, ты будто на «Энфилд» выходишь. Мне очень нравится.

Вайле, дожди и в чём Дания лучше России

— Что за город Вайле?
— Тут, во-первых, очень ветрено. Во-вторых, в целом ужасная погода. Солнца нет вообще. Третью неделю я засыпаю – дождь, просыпаюсь – дождь. Он идёт весь день! Это просто кошмар. Ваня Репях мне уже сказал: «Гер, здесь не будет нормально никогда. Привыкай». Постоянно дожди, ветра, тучи. Давит очень сильно психологически, но уже начал привыкать. Город очень маленький, всё очень спокойно. Все любят футбол. На улицах уже все узнают, желают удачи, когда видят в магазинах.

— Правда, что город после 17:00 вымирает?
— Абсолютно. Сейчас вот сняли локдаун, стало получше. Во время него вообще никого не было. Хотя гулять разрешалось, но все сидели дома. Мы шли по улице, видели в окна домов, что люди просто сидят у себя и смотрят телевизор. Это всё, что они делают. Реально, будто в апокалипсис попал. Сейчас уже в рестораны и барбершопы пускают. Но только при наличии бумажки с отрицательным тестом.

— В Вайле наверняка нечего делать?
— Очень скучно! Моё утро выглядит так: в 8:30 сдаём тест, затем в 9:00 завтрак, а в 11:00 начинается тренировка. Потом может быть теория, обязательный обед в 14:00. Еду домой, сплю, вечером тренируюсь сам: купил коврик и прочие штуки. Тренируюсь час-полтора, вечером своими делами занимаюсь. Впервые мы всей командой собрались после прошлой игры, потому что остались в Суперлиге. Представьте, «Вайле» 20 лет подряд на второй сезон не мог остаться в Суперлиге. Если поднимались, то сразу же вылетали. Но мы остались. Так вот, мы собрались, посидели и разошлись по домам.

— Это было первое развлечение за всё это время?
— Да! Здесь абсолютно ничего нет: ни кино, ни ресторанов. Хотя открылось всё три недели назад, но у нас очень требовательный тренер, говорит: «Ребята, завтра игра, уделите время питанию и сну». Совсем нет времени. Я же вижу, что все живут одним целым — не имею права сорваться и ещё что-то. Вот мы остались в Суперлиге — только тогда позволили себе собраться.

— Как время убиваешь?
— Люблю смотреть про спортсменов, гляжу всякие нарезки. За эти пять месяцев столько голов нападающих просмотрел из разных лиг — просто огромное количество. Нашёл какого-то бомбардира в Венесуэле, смотрел его нарезки. Пытаешься что-то для себя перенять, понять, как они справляются с разными ситуациями. У меня последнее время проблема с добиваниями. Не всегда могу грамотно рассчитать, куда прилетит мяч после удара. И поэтому просто смотрю видео: вот с этой позиции игрок ударил, я отслеживаю, куда чаще мяч отлетает. Если есть проблемы, то надо сначала решать их теоретически, а потом переносить на поле. Смотрю много видео про питание, про тренировки, про сон: как лучше спать, когда просыпаться. Очень много времени уделяю работе над собой. Раньше я грезил тем, что надо больше времени проводить на тренировке: первым приходить, последним заканчивать. Но сейчас понимаю, что питание и всё остальное тоже очень важны.

— А сериалы?
— Да: Netflix, HBO. Любимый – «Настоящий детектив». Истинный шедевр. Недавно пересматривал все три сезона. Просто топ, а особенно первый. Пересматриваю, а как будто в первый раз вижу. Выписываю фразы, что-то новое открываю. «Мистер Робот» посмотрел, сильный очень. Ещё «Викингов» сейчас смотрю, «Очень странные дела». Из фильмов буду смотреть «Отца» с Хопкинсом. Пару дней назад смотрел «Учителя на замену» с Броуди — сильно понравился. Ещё в YouTube люблю залипать. Utopia Show люблю. Там разоблачения всякие делают. Дудя забросил после того, как он начал звать политиков. Мне уже не так интересно. Нравится канал «Наблюдатели», где рассказывают жизненные истории. Иногда думаешь: какие же люди временами сумасшедшие. Там истории наподобие той, которая недавно в Казани произошла.

— Она всех прибила.
— Да. Сумасшествие просто. Мне Ваня в раздевалке показал фотографию класса, где были замыты тела. Это же дети… Вся жизнь впереди. Не понимаешь, как это могло произойти. Что было в голове у этого человека? Очень тяжёлая история. Я долго о ней думал.

— В Вайле, наверное, такое тяжело представить.
— Да. Банку выбросишь не в мусорку, тебя уже заберут. Здесь невозможно такое представить. Ни разу не слышал ни об одном преступлении. С Ваней только однажды видели пожарную машину, а вот полицию — ни разу. Ни одного полицейского вообще.

— Чем ещё Дания удивила как страна?
— Здесь настолько спокойно… Ничего не происходит по сути. Люди максимум с собаками гуляют, никаких машин. Даже музыку никто громко не слушает! Я как-то раз через колонку включил дома песни. Ко мне пришла женщина с конфетами и попросила сделать потише.

— А ты?
— Сделал, конечно. Никаких проблем. Везде взаимное уважение. Даже никакой дичи себе представить не можешь. Когда я только заехал в квартиру, был момент интересный. На второй день пребывания возвращаюсь домой после тренировки, а около двери стоят два тортика. И под каждым по записке. Оказалось, что это от моих двух соседей. Там было написано: «Добро пожаловать в наш город. Знаем, что ты футболист. При любой проблеме обращайся». Меня так за душу взяло! В России такое бы никогда в жизни не произошло. Мне очень понравилось. Один из соседей мне после каждой игры что-то говорит.

— Например?
— Он такой старенький-старенький, седой. Но два-три слова всегда говорит. Когда игра удалась: «Хорошо сыграл». А если не особо получился матч, то никогда не скажет, что я был плох, максимум скажет: «Могли сыграть лучше».

— Из города куда-то выезжал?
— Ездили в Леголэнд. Столица Лего, там всё из него. Это прям большая достопримечательность. Очень понравилось. Ездил ещё в Копенгаген и Орхус. Тоже очень хорошее впечатление. Смотришь на инфраструктуру и поражаешься. Настолько всё красиво, чётко, аккуратно, ровно и чисто. Сначала думаешь, что так, наверное, только в центре города. Но нет – так везде. Зашёл в барбершоп на окраине, убедился, что весь город такой. Нет такого, как в региональных городах России: в центре более-менее, а подальше отъедешь – ужаснёшься. Здесь люди просто не мусорят. В Вайле такая же ситуация. Все мусорки отдельные: под бутылки, под бумагу и так далее. Смотришь на них всех и начинаешь делать так же. У меня тоже всё по пакетикам разложено. Приезжаешь сюда и понимаешь, что не имеешь права поступать по-другому, мусорить. Я принимаю правила.

— В России нам этого не хватает.
— Конечно. Это проблема. Ощущение, что датчанам в детстве просто вставили какой-то чип, поэтому они так живут. Это воспитание.

Детство в Пензе, отец, конфликты из-за цвета кожи

— Давай про детство. Как познакомились твои родители?
— В лингвистическом институте в Москве. Папа приехал из Нигерии учиться, мама тоже там училась. Познакомились, начали встречаться.

— Чем отец занимается?
— У него своя сеть магазинов, по типу массмаркетов. Сам живет в Голландии, но летает по всему миру.

— Вы общаетесь?
— Очень редко. Связь теряется с каждым годом. Мы с мамой живём отдельно.

Но меня и самого особо не тянет к общению. Я вырос без отца, поэтому мне нормально. Он звонит, иногда переписываемся после игр, не более того.

— Отсутствие отца в детстве сказалось?
— Вообще нет. Мужественность во мне всегда была. А любовь мне дали мама, бабушка и сестра. Мне её и воспитания хватило.

— Сколько тебе было, когда семья переехала из Москвы в Пензу?
— Три года. Так всю жизнь там и жили. Я и в школу там ходил, и футболом начал заниматься.

— Что такое жить в Пензе в то время?
— В плане того, что я не такой, как все?

— Во всех смыслах. И в плане комфорта тоже.
— Я же даже не знал, что есть что-то, кроме Пензы (смеётся). Для меня всё было чётко и круто. Ходил в школу, на тренировки, гулял. В плане того, что я цветом кожи отличался – что-то было на первых порах. Но я быстро понял, что ругаться и драться – смысла нет. У меня сестра старше меня на четыре года. Она через это раньше меня прошла. Объяснила всё доступно.

— Что сказала?
— Были моменты, когда я в ответ ругался, обзывался, дрался. Она мне просто сказала, что эти моменты могут преследовать меня на протяжении всей жизни. А драться всю жизнь в мои планы явно не входило. Ни к чему хорошему это не приведёт. Я согласился с ней. К тому же после начальных классов все обзывательства и какие-то шутки пропали. Это вообще перестало меня волновать и происходить. В начальной школе это имело место быть. Просто говорили обидные слова. Наверное, люди взрослеют и понимают, что должно быть воспитание, что нельзя делить людей на белых и чёрных. Думаю, это всё от родителей идёт, которые позволяют детям так думать.

— То есть на скинхедов в Пензе не натыкался?
— Вообще ни разу. Я смотрел всякие фильмы. Понимаю, как они выглядят, какие цели преследуют. Но за всё время в Пензе я не видел ни одного лысого дяди в берцах и кожаной куртке, который мне захотел бы что-то сказать.

— Какой самый яркий конфликт был на этой почве?
— Лет в 9-10. Ходил на карате, а там какой-то пацан задел не меня, а сказал что-то про мою сестру. Я ему говорю: «Ещё раз так скажешь, я тебя ударю». Ну, он сказал, драка и пошла. Но она мощная прям была. Руки болели, маму в школу вызывали. Но я защищал сестру, чуть взорвался тогда.

— Но ты победил?
— Конечно (смеётся).

Футбол в Пензе и почему ФНЛ – крутая лига

— Ты начинал в мини-футболе?
— Да, всё детство в него играл. Стали по всей России строить ФОК для мини-футбола. Хотя до этого я постоянно на улице играл в футбол, просто пропадал. И мне мама сказала: «Вон, там ФОК построили. Давай ты лучше там будешь играть, чем здесь просто так. Там тренировки, турниры». Я согласился, прошёл отбор, начал заниматься. Мне было вообще без разницы: я параллельно и гулял, и карате занимался, и в футбол играл. У меня столько энергии было в детстве! Но потом понял, что футбол – это моя жизнь. В детстве все любили играть в футбол, но у меня это было по-другому. Это была особенная любовь. Все уходят, а я оставался ещё играть в «300», в «перекладину». Мне всё время было мало футбола. Главное до темноты домой прийти – у мамы такое правило было.

— Но у тебя же был простой в футболе.
— Да. С 11 до 14 лет я не играл. Всё совпало: сломал ногу, появился компьютер, а это тоже повлияло. Я стал очень много играть в него, набрал вес. О футболе слегка забыл, переключился на учёбу, другие вещи.

— Почему решил вернуться?
— Само. Пришёл в этот же ФОК, играл с обычными мужиками три-четыре раза в неделю. И это мной снова завладело. Для меня футбол – главный наркотик в жизни. Мне 24 года, а эта любовь не спала и на процент. Мне всегда хочется тренироваться, играть, забивать. И у меня пошло. Меня позвал пензенский «Зенит», где я показал себя, а потом уехал в «Волгарь».

— Этот простой сказался?
— 100%. Он пришёлся на то время, когда детишки получают базу. Думаю, сейчас у меня уже нет с этим проблем. Почти всё я наверстал. Это благодаря тому, что попал в «Краснодар». За два года в клубе я многое исправил. Там было очень много тренировок, причём на технику и понимание футбола. В любом другом клубе я бы так не нагнал. В России «Краснодар» — единственная команда с таким подходом. Все должны много тренироваться, всё на постоянном повторе: утро-вечер, утро-вечер. Но мне не надоедало, всё очень понравилось. В «Краснодаре» я попал в рай.

— В Пензе же в тебя вообще не верили.
— Да. Президент команды считал, что я вообще не футболист. Он так и сказал, когда меня хотели подписывать на первый контракт: «Где вы его нашли? Его нельзя брать». Но в меня поверил тренер дубля: «Давай пробовать». Большую роль сыграло желание. 100% здесь помогла сторона отца и африканские корни. Я понимал, что могу больше. Когда играл в дубле, то чётко понимал, что его перерасту. Ну проиграли мы 0:9, 0:5, я не расстраивался. Окей, проиграли, но я буду тренироваться и забью гол в следующей игре. Я не хотел задерживаться в Пензе. С этой мыслью вставал, засыпал. Это сильно помогло. Но одного желания мало. Главное, чтобы были правильные люди вокруг тебя.

— Уверен, что именно африканские корни сыграли роль?
— Да. Можно посмотреть на многих футболистов с африканскими корнями: Мане, Канте. Они же все приезжают из деревень. У них ничего не было, даже бутс временами. Когда они уезжают покорять европейские лиги, то понимают, куда они могут вернуться. Поэтому они работают на максимум на тренировках и играх. Живут и дышат футболом.

— Кстати, ещё про корни. Тебе передалась любовь к танцам и музыке, которая присуща африканцам?
— 100%. Слушаю только хип-хоп, русская музыка вообще не моё. У нас в «Вайле» есть французский нападающий по имени Уго. Мы с ним танцуем после каждой тренировки и игры. Очень любим это делать. На выезде живём всегда вместе. Может заиграть вдруг музыка, мы встанем и будем танцевать 20 минут и просто смеяться. Африканская культура мне точно передалась: в одежде, в музыке. Слушаю Трэвиса, Дрейка и всю такую компанию. Моргенштерн и всё остальное – вообще не моё. Послушаешь и думаешь: «Не, ну это ту мач. Один автотюн». Ещё и всё слизано, даже до мелких частей. Мне не вкатывает: ни бит, ни подача. Могу послушать Фараона, но не более.

— Твоё главное впечатление от игры в ФНЛ?
— Лучшая лига мира же, ха-ха. Но если серьёзно, то она максимально тяжёлая. В первую очередь из-за перелётов. Это просто сумасшествие. 10 часов во Владивосток! Ты тратишь три дня на то, чтобы сыграть просто 90 минут, а потом же ещё и обратно лететь… В Дании самый дальний выезд в Копенгаген на автобусе – 2,5 часа. У меня даже капитан как-то спросил: «А какой у вас самый дальний выезд?». Я говорю: «9 часов». Он мне такой: «Ого, а куда столько ехать на автобусе?». Я ему: «Не на автобусе, брат. Лететь 9 часов». Капитан вообще обалдел: «Лететь? Так, подожди, а если ехать?». Ну и я его убил ответом: «Если ехать, то неделю на поезде». Они не понимают гигантских масштабов нашей страны. Но вообще ФНЛ — неплохая лига.

— В чём проявляется?
— Для прогресса хорошо. Очень много игр, 22 команды играют в чемпионате. Это же сумасшествие. Постоянно играешь, набираешься опыта. На Сергеева посмотри: 40 голов настрелял. Но несмотря на это, даже у него есть хейтеры. Это какие-то сумасшедшие люди, честно.

Человек забил 40 мячей. 40! Но все пишут: «Ну и где ты их забил? Кому забил?». У меня аж сердце начинает болеть после этого. Напишите: «Ты топ! Надеемся, что будешь продолжать играть на высоком уровне».

Зато после игры против «Локо» хейтеры написали: «Вот видите! Нет вашего Сергеева». Это бред полный. У нас такой менталитет.

— В Дании по-другому относятся к местным талантам?
— Небо и земля. Их холят и лелеют. Дают свободу, не кричат, окружают любой заботой – просто играй. Даже если ошибся, ничего страшного. Продолжай учиться на ошибках.

Как проспал тренировку в «Краснодаре» и о печальном «Тамбове»

— Кстати, о клубе с местными талантами. Как ты попал в «Краснодар»?
— Меня заметили в «Волгаре». Изначально мы хотели улетать в Швецию, уже попрощался с командой. Но позвонили мои представители и говорят: «Пока погоди. Есть ещё один вариант на горизонте, но пока не будем говорить какой». Я переспал ночь, просыпаюсь, а они мне говорят: «Всё. Едем в «Краснодар». Для меня это был просто восторг и шок. Смотрел все видео про клуб. На YouTube заходил и вбивал «Краснодар» на сборах. День 1», «Краснодар» на сборах. День 2».

— Это действительно особая экосистема в нашем футболе?
— Для меня – безусловно. Там всё по-другому, другая атмосфера – более футбольная. Там все условия. Я даже из академии уходить не хотел. Там всё: восстановление, бассейны, барокамеры, топовые массажисты. Смотрел много видео про базы «Сити», «Боруссии». Так вот, в «Краснодаре» не хуже.

— Слышал, что ты тренировку проспал однажды.
— За два с половиной года в «Краснодаре» один раз такое случилось. Будильник просто не завёлся. Не знаю, как так получилось. Мне вот 24 года, я за всю свою жизнь ни разу не просыпал: ни одну пару, ни одну тренировку. А здесь просыпаюсь, а мой будильник просто отключился. Я в шоке был. Сразу начинаю звонить, объяснять ситуацию. А мне говорят: «Ну всё, можешь не приходить».

— Оштрафовали?
— Отправили из «Краснодара-2» в «Краснодар-3». Там такая жёсткая система, но это правильно.

— С Галицким хоть раз общался?
— Конечно. После игр, во время тренировок. Он же на каждой игре присутствует: «Краснодар-2», «Краснодар-3», академия. Говорил, что надо больше работать над футболом, больше тренироваться. Часто говорил мне: «Ты много пропустил, но просто работай над собой». У него большая связь с командой.

— Как ты относишься к разговорам о том, что он влияет на состав, замены?
— Я слышал, Мурад Олегович говорил, что такого нет. У меня нет предпосылок не верить Мусаеву.

— Обидно, что у него всё так закончилось в «Краснодаре»?
— При нём клуб вышел на свой максимум, была Лига чемпионов. Я переживал, смотрел. Тоже не понимал, почему всё так. Вроде хорошие игроки, вроде всё круто, но, видимо, упали в психологическую яму, как сказал Гончаренко. Помню, пришёл с тренировки, беру телефон, а там 0:5 с «Ахматом». Думаю: «Ну это уже всё. Не понимаю, как это возможно».

— С Гончаренко не разговаривал?
— Нет.

— Настроен вернуться? Ведь Ари и Берг уходят.
— Конкуренция всё равно будет, если я вернусь. Но у меня фокус на трёх играх за «Вайле». Мне здесь всё нравится. Надо сесть с представителями, всё обдумать с «Краснодаром». Мы же с «Вайле» ещё можем попасть в Лигу конференций. Посмотрим, как оно всё будет. Надо доиграть сезон. Но внутри у меня есть цель стать чемпионом с «Краснодаром».

— Полгода в «Тамбове» — главная дичь в карьере?
— Да, но это всё равно самый крутой буст. Я понимал, что это РПЛ. Я знал, что за обстановка, какая ситуация. Весь фокус был на футболе. Ровно то же самое, что в Пензе. Абсолютно однотипная история. Сказал себе: «Окей, я понимаю, что здесь ужасные условия. Но я должен себя показать и выжать максимум». Зарплату я тоже не получал, но «Краснодар» мне потом всё выплатил.

— Кто-то из ребят в кредиты залез?
— Не говорили об этом. Многие жили на базе, питались там. Я снимал квартиру, у меня были деньги. Атмосфера, кстати, в «Тамбове» классная была. Сергей Рыжиков для этого многое делал. Но до бойкотов всё равно дошло. Я на него не пошёл. Не имел права не играть, я арендованный игрок. Хотел себя показать, «Спартаку» вот забил. Классный был матч. Могли тогда очки отнять. Забей мы второй, «Спартак» бы запаниковал. Уверен.

— Не было конфликтов в команде из-за того, что кто-то бойкотировал, а кто-то — нет?
— Нет, потому что там было так: спрашивали, кто будет, кто не будет. Те, кто сказал, что не будут, — они играли. Кто сказал, что будет — они не играли. Всё просто.

— Кто виноват в том, что клуб умер?
— Я не знаю, кто виноват: город или руководство. Нам просто сказали, что у города нет денег на содержание клуба. Нет денег — ты не будешь играть. Ты не найдёшь игроков и не останешься в Премьер-Лиге с такой конкуренцией. Всё это – максимально ужасно для нашего футбола и его имиджа.

— Что делать, чтобы такого не было?
— Пытаться предусмотреть всё заранее, все договоры с банками. Условно, у этой команды есть на весь сезон деньги на зарплаты и так далее, тогда мы их пускаем. Как сейчас проверяют «Оренбург»

Высшее образование, BLM, мечта попасть в сборную

— Ты говорил, что не просыпал пары. Какое у тебя высшее образование?
— Архитектурное, строительное.

— Почему именно туда пошёл?
—Мы как-то сидели с мамой и решали. Сошлись на том, что строительное образование будет лучше. Но я в университет почти не ходил в последние два года. Там были выезды, тренировки и так далее.

— Но диплом защитил?
— Да.

— На какую тему?
— «Фундаментные постройки для коттеджей, пентхаусов и частных домов».

— Сам писал?
— Говорю честно — нет (смеётся). Учил потом, конечно, всё сам. Когда учил, для меня это было нетяжело, всё рассказал. В комиссии понимали, что я футболист. Тем более первые два курса всё-таки посещал нормально.

— У тебя остались какие-то знания?
— База первых двух лет осталась. Что такое фундамент, какие-то геодезические знания. У нас была практика под конец второго курса, геодезия.

— При желании сможешь расчертить какой-то проект?
— На программе, на которой мы работали, думаю, да.

— Ты поддерживаешь движение BLM? Есть ощущение, что оно уже выходит за рамки разумного.
— Согласен. Оно выходит за рамки — это стопроцентно, но этот вопрос очень масштабный. В России нет ничего такого, что происходит в Америке, когда там действительно убивают просто так — мы же видели этот случай, а сколько ещё таких было. Но вот именно все эти акции: вставать на колено — для меня это ту мач.

— Ты бы не встал?
— Нет.

Почему чёрный человек должен вставать на колено и что-то кому-то доказывать? Это глупо. Для меня это вообще унижение.

Что мы пытаемся этим доказать? Что мы такие же, как и все? Я не считаю, что это нужно делать. Конечно, в любом случае нужно как-то на это указать. Вроде это всё забылось в конце девяностых, а сейчас опять стало всплывать. Как-то надо с этим бороться. Но не такими способами.

— Если сравнивать Россию с Америкой, то проблемы расизма в России вообще нет?
— Я вообще никогда не встречал. Были какие-то там выкрики фанатов на игре с «Торпедо», когда я ещё за «Зенит» пензенский бегал. Но для меня это всё уже какие-то опилки, у меня есть к этому человеческая приспособленность. Мне даже пацаны говорили, мол, ты слышал, что они тебе кричали? А я, честно, не слышал. Я настолько абстрагирован от всего, когда я в игре, что хоть «Боинг» посади на поле — мне всё равно, я ничего не услышу.

— Но фанаты «Спартака» кричат про Гильерме.
— Это скорее не расизм, а давление на него, хоть и кричат про обезьяну. Или в Роберто Карлоса банан кидали. Но это больше с целью создать давление и понтануться: «О, смотри, я вот банан кинул». Это идёт не потому, что он чёрный или ещё какой-то. Это без какой-либо внутренней ненависти.

— Выбора между сборными России и Нигерии у тебя нет?
— Нет. Нацелен на сборную России. Год-полтора и я там буду. 100%.

— Похвальная уверенность.
— Пора, пора. Следующий сезон нужно провести на хорошей ноте и всё. Почему нет? Мне уже 24 года, у меня хорошие данные, я умею забивать голы. Следующий этап — это сборная России. Мне по силам, уверен в этом. Я сейчас забил четыре в РПЛ, четыре в Дании. Я смотрю на статистику того же Заболотного, того же Соболева, которые забили десять и девять. Да даже на Дзюбу. Я могу не хуже. Да, сейчас Дзюба самый сильный нападающий. Он находится в хороших и привычных условиях, где он лидер и капитан. На него играют. Потом идёт Соболев, потом Заболотный. Но скоро Онугха ворвётся в это трио. Это следующая задача.