Интервью с вратарём Зенита Михаилом Кержаковым: завершение карьеры, физическая форма, будущее после футбола, РПЛ

Михаил Кержаков — актуальная легенда «Зенита». Хотя не уверен, что ему нравится, когда про него пишут именно так. Тем не менее: шесть чемпионских титулов (да-да, первый ещё в 2007-м), столько же Суперкубков, два Кубка, 130 матчей, так ещё и свой воспитанник — всё это наилучшим образом подчёркивает его значимость для клуба и города.

Мы поговорили с ним на втором сборе «Зенита». Параллельно команда участвовала в Кубке равноправия при поддержке Winline. Но сам голкипер сыграл только в одном матче с «Сантосом». Всё из-за небольшой простуды.

Из интервью вы узнаете:

• как идеально выглядеть в 37 лет;
• о статусе в коллективе и усталости от футбола;
• в чём сила конкурентов Кержакова, кто лучший вратарь в РПЛ, отношение к критике ветеранов;
• о (возможном) финише карьеры, идеях на будущее и старшем брате.

Кержакову 37, но выглядит он по-чумовому. Секрет молодости, которому не мешают сигары

— В январе тебе исполнилось 37, но выглядишь свежее и подкаченнее условного Вендела. Чем это можно объяснить, кроме генетики?
— С возрастом я пересмотрел взгляды на некоторые вещи, в том числе на питание и восстановление. Естественно, не всегда был профессионалом. 12-14 лет назад я смотрел на режим совсем иначе. Сейчас вспоминаю и хватаюсь за голову.

Ни у меня, ни у брата не было тяжёлых травм. Это тоже сказалось. Единственную серьёзную получил в 30 лет, когда был частичный разрыв крестообразных связок. Но там неудачное приземление. Я знаю ребят, которые сильно моложе и мучатся с коленями, спинами. У меня тоже были проблемы со спиной в 19-20 лет. Помню эпизод, когда ещё с будущей супругой на начальной стадии отношений просыпаемся, и я говорю: «Не могу встать с кровати». Она мне говорит: «Ты прикалываешься?» А я реально не могу, звоню врачу, чтобы спасали.

Стал после этого делать упражнения, укреплять корсет, спину. Это помогло.

— Во время коронавируса ты словно превратился в машину.
— Лучшая форма была именно во время локдауна. Мы не знали, сколько всё продлится. Но поставил для себя жёсткую установку — строго следить за питанием и много заниматься. Последний приём пищи был в 17:00, один раз за всё время позволил себе бокал вина и тренировался как бешеный.

— Момент, когда стал иначе питаться и восстанавливаться — помнишь его?
— Щелчка не было. Просто пришло со временем. Первое решение — вообще не курить кальян. У меня родился сын, понял, что продолжать несолидно. Потом случайно увидел фильм про сахар. И почти полностью отказался. Сразу почувствовал лёгкость в организме. Пробовал до этого не есть мясо, но эффекта ноль.

После стал что-то искать, читать, смотреть, узнавать про питание. Естественно, все знают, как правильно, но не все могут придерживаться. А я такой человек: если вижу результат — только продолжаю.

— Неужели даже трудно не было?
— Вообще нет. Алкоголь практически не употребляю. Сложнее всего с кофе. Как-то не пил его две недели, а потом поехал на тренировку и взял на заправке. Выпил, приезжаю на базу и замечаю такую вещь: начинаю просто со всеми разговаривать. Чуть ли не сам с собой. Хожу туда-сюда, звоню кому-то, решаю вопросы. Приход был лютый. Но остановился.

— Недавно Юрий Жирков некоторых удивил.
— Неужели карьеру возобновил?

— Нет. Просто рассказал, что таскал кальян на сборы. У тебя такое было?
— Я — никогда. Чисто в досуговое время.

— Но в жизни остались хотя бы сигары.
— Да, их люблю покурить. Не каждый день, конечно. Хотя в месте, где покупаю, рассказывают, что приходят люди и курят их на завтрак, обед и ужин. Я — раз в пару недель могу. Просто иногда хочется чуть отравиться.

— Ты как-то говорил: 10 лет назад чувствовал себя хуже, чем сейчас. Это ощущение остаётся?
— Нет. Уже чувствуется, что организм немного не тот. С 32 до 35 открылось второе дыхание. Сейчас какие-то болячки, которые дольше заживают. Есть и какие-то хронические вещи. В мыслях ещё кажется, что всё заживает быстро. Но нет — надо больше времени проводить на восстановительных процедурах.

— Известны таланты Михаила Кержакова-рассказчика историй из прошлого. Есть ли ощущение, что среди нынешних героев нет таких, какие были 15-20 лет назад? И приключений будто бы меньше.
— У меня главное приключение было, когда я заблудился на лыжах. Но это классическая история. Почти 20 лет назад. А сейчас локации не такие разнообразные, поэтому и историй меньше. Сел на чартер, прилетел, работаешь. Раньше было повеселее.

— Вспомнишь самый необычный зимний сбор, который был в карьере? Может, в «Волге», «Анжи» или в совсем раннем «Зените»?
— Да в то время уже в Турцию ездили. Условия, в общем-то, были комфортные. Сейчас, понятно, другой уровень. Но я ведь начинал снизу — с трёхзвездочных, скажем так, отелей.

— Но досуг-то у вас был разнообразнее. Это сейчас развлечение — сгонять на Кубок Азии.
— Кстати, это мой первый финал крупного турнира. До этого ни разу не был. Но организация не понравилась. Говорил с братом — он сказал, что на чемпионате мира в Катаре было то же самое. Местные садятся на чужие места, лезут без билетов. Полицейские ничего не могут сделать. И логистика в принципе странная — у водителя есть пропуск на парковку, а дороги перекрывают.

— Азия очень далеко от России?
— Конечно. 100%. А для кого это секрет?

— Для некоторых — секрет.
— Перестань. Они так преподносят.

Об ощущениях в коллективе, лидерстве и усталости от футбола

— Ракицкий в своё время говорил, что совсем не любит тренировки, особенно на сборах, а форму лучше набирать через игры. У тебя какое к этому отношение?
— Я ненавижу игры на сборах. Просто терпеть не могу. Как по мне, ты можешь показать свой максимум, только когда уже лёгкий. А на сборах играешь под нагрузками. Плюс вратари тренируются больше полевых. Чаще делаем упражнения на силу, взрыв. А потом выходим на матчи с гирями на ногах. Я никогда не любил такие истории.

— Это у всех вратарей?
— Нет. Тот же Помазун рассказывал мне, что любит играть на сборах. Давления нет и психологически проще.

— Ты застал разные периоды в «Зените». Начиная ещё с того, что был 15 лет назад, до 2024-го. Как сейчас чувствуешь себя в коллективе?
— Непростой вопрос. Чем прекрасен футбол — он позволяет не чувствовать возраст. Сейчас ментально мне на 10 лет меньше. А в отпуске общался с людьми постарше и чувствовал себя уже на 45.

— А когда говоришь с условным Коваленко?
— Ой, вот в такие моменты ловлю себя на мысли, что у нас совершенно разные волны. Перед одной игрой на стадионе выступал Macan. А я вообще не знал такого. Спрашиваю у Мостового: «Кто это?» Он отвечает: «Хватит прикалываться». А я ведь серьёзно. Андрюха начинает читать какой-то трек про «бэху». Я реально не слышал этого.

У меня вообще ощущение, что сейчас я здесь — волк-одиночка. Совсем юные парни друг с другом, иностранцы — со своими, средний возраст — тоже отдельно. Может, я к тренерскому штабу уже ближе? Шутка.

— Хочу спросить про лидерство. Есть примеры футболистов с ярко выраженными качествами. Ты себя когда-либо и где-либо ощущал лидером?
— Мой характер иной. Считаю, что лидер в командном виде спорта — это тот, кто не только может что-то сказать в раздевалке, но и будет доносить мысли команды до руководства, тренерского штаба. Это такой батя-комбат. Должен следить, чтобы у всех игроков всё было нормально. Человек-проводник. Я этого никогда не хотел. Вратарская позиция и так требует фокуса. По мере возможностей могу донести просьбы ребят, но нельзя сказать, что я лидер и решаю всё.

— О ком думаешь, когда слышишь «лидер команды»?
— Гарик Денисов. Первым вспоминается. Руслан Анджинджал в «Волге». В «Анжи» таких было несколько — я, Илюха Максимов.

— Сейчас в «Зените» такого человека нет?
— Я не могу сказать, что он здесь нужен. В «Зените» нет бытовых проблем, атмосфера рабочая. Это не клуб первого дивизиона. Так что здесь лидер не так необходим.

— Ты был капитаном «Зенита» 15 раз. Тот же Карпин говорил, что вообще неважно, у кого повязка. Лидеры все. У тебя к этому какое отношение?
— Мне не нравилось быть капитаном. Считаю, он должен быть как можно чаще в игре. А вратарю в этом плане тяжелее. И, как по мне, это расфокус. Я не побегу на другую половину поля общаться. Это просто бесполезная трата сил. Акинфеева можно выносить за скобки всего. Я про остальных.

— Сейчас у тебя 130 матчей за «Зенит» — восьмой в списке за всю историю. К концу сезона вполне можешь войти в топ-5. Есть какое-то внимание к подобной статистике?
— Читал только про «сухие» матчи. Там я, по-моему, обошёл Березовского (у Кержакова сейчас 52 «сухих» матча, а у Березовского — 51. — Прим. «Чемпионата»). Подумал, прикольно.

— Популярное выражение у футболистов, вернувшихся из отпуска, — «я скучал по атмосфере». По чему в отпуске скучал ты?
— Я могу сказать честно: впервые за всю жизнь в отпуске вообще не скучал по футболу.

— Это знак.
— 100%. Боженька на что-то указывает. Хорош уже людей смешить, пора заканчивать.

— А что у вас с атмосферой?
— Абсолютно нормальная. Мне вообще повезло: за всю жизнь я не оказывался в команде с гнилой атмосферой.

— Но гадкие люди-то были?
— Были, конечно. Но не среди игроков. Таких коллектив всегда выдавливает. Это закон природы. Есть люди, которые просто крутятся в футболе. И они оставили неприятное впечатление. Но я давно решил: не буду тратить нервы и силы на них, обижаться или что-то в этом духе. Это их проблемы. А негатив выносить куда-то не хочу. Были ли люди, которые делали мне нехорошие вещи? Были. Даже близкие мне. Но они впоследствии теряли больше, чем я. Надёжного и близкого друга, который мог бы дать им больше.

В чëм сила конкурентов Кержакова, лучшие вратари в РПЛ, отношение к словам ветеранов

— Летом после Суперкубка у тебя спросили про Адамова. Уже тогда появлялась информация, что он приходит в «Зенит». Ответ — что-то в духе: «Вот нормальный вратарь, а не мешок, как я». Это был прикол?
— Ты сам видишь — пришёл нормальный вратарь. Но когда я это говорил, то скорее в шутку. Не знал же уровень Дэна. Сейчас, конечно, он машина. Мой ответ тогда был, естественно, с юмором. Было хорошее настроение. Я не считаю себя мешком и последним куском. Но и суперкрутым вратарём тоже не являюсь.

— Зимой ты ненадолго вылетел из-за травмы, Васютин сыграл в Оренбурге, а после именно Денис играл в рамке. Можешь дать независимую оценку его сильных и слабых сторон?
— Про слабые — не могу. Про сильные — хорошая школа, шикарная антропометрия, умение играть ногами и спокойствие.

— Что не так с Васютиным?
— Так иногда бывает. Это просто не объяснить. Сейчас не именно про Васюту — он тоже машина. Но бывает, что человек попадает в нужную струю, даже если слабее. А бывает, что сильнее — но одно, другое, третье. Я не могу объяснить, от чего это зависит. Просто без понятия. Я таких ситуаций видел много: человек всё делает правильно. Ну просто всё. А потом выходит, и ему залетает. Бывает же такое, что человеку просто пофиг. Но при этом всё летит в него.

— Следишь за Одоевским?
— Общаемся иногда, поздравляем друг друга с днём рождения. Тем более Астрахань не чужая для меня команда.

— Рано или поздно придётся выбрать наследника. Укажешь перед уходом на кого-то из нынешних вратарей?
— Нет, конечно. Это же так не работает. Думаю, что уйду очень спокойно, без шума. Будто бы меня и не было.

— Если говорить о вратарях в РПЛ в целом, кто сейчас для тебя в топ-3?
— Акинфеева сразу выносим за скобки. И не расставляя по местам — Сафонов, Лантратов, Помазун и Артурчик Нигматуллин.

— Что-то Нигматуллин поздно раскрылся.
— Он же как вино. Мы все как вино. У всех в разное время наступает момент.

— А Сафонов тогда пиво?
— Сафонов — сидр. Нельзя передержать, а то забродит.

— Говорили, что Зенит может пригласить Агкацева. Как тебе эта идея?
— Классный вратарь. Я с ним был на сборах. Думаю, он должен играть как можно чаще. Он уже готовый вратарь для клуба РПЛ.

— Мне интересно, а как сейчас строится подготовка вратарей в «Зените»? Можно ли сказать, что Жевнов больше операционист, а Бирюков — стратег?
— Думаю, стратегию они вырабатывают вместе, а последнее слово за Богдановичем. Владимирович, естественно, моложе, поэтому больше работает с нами.

— У тебя по ходу этого сезона возникали мысли, что ты можешь вылететь из основы по игровым причинам?
— Да. В периоды ошибок. Сначала с ЦСКА — но там думал, что нет. Потому что кредит доверия определённый имелся. Потом было повреждение, а Дэн играл уверенно. Я вернулся. И понимал, что следующий эпизод будет заключительным. И тут «Локомотив». Гол в ближний.

— Исключительно твоя ошибка?
— А ты как думаешь? Конечно, моя! Детская. На ближнем был Круг, но он поднялся выше. Всё по делу. Объяснять тонкости не буду. Может, сделаю это когда-нибудь в специализированном вратарском подкасте.

Права на видео принадлежат ООО «Национальный спортивный телеканал». Посмотреть видео можно в телеграм-канале «Матч Премьер».

— Ты понимаешь ветеранов, которые бывают возмущены внутренними процессами в клубе?
— Ветераны всегда всем недовольны. Это нормально — конфликт поколений. Конечно, большинству хочется вернуть начало 2000-х. Но надо понимать: сейчас это невозможно. Если брать большой исторический отрезок клуба, то сейчас вот такой короткий период. И он тоже пройдёт, наступит новый. 20 лет назад «Зенит» был другой, сейчас — такой. Уверен, даже если спросить Богданыча, то он скажет, что был бы рад видеть в костяке больше российских игроков. Но цель же — выигрывать титулы.

— А ты сам можешь через 30 лет стать брюзжащим стариком?
— Надеюсь, я не стану таким. Хотя не говорю, что супердобродушный. Но я спокойно отношусь к поколенческим моментам. Я не набрасываюсь на молодёжь, хотя порой пихаю. Но понимаю: они не хуже, не лучше — просто другие.

О (возможном) финише карьеры, идеях на будущее и старшем брате

— Лето. Расшифруй, пожалуйста, недавнюю цитату: «Я для себя приоритеты расставил».
— Скажу так: с высокой долей вероятности это мой последний сезон в «Зените» и в футболе. Но мы всегда оставляем себе пространство для манёвра. Без этого никак. Вдруг мне позвонит Александр Иванович и скажет: «Продлеваемся на пять лет». Тогда отвечу: «Давайте на три, а дальше посмотрим». Всё может быть.

— Это твоё внутреннее понимание, что контракт тебе вряд ли предложат?
— Тут дело не в контракте. А в моём ощущении, хочу ли я дальше продолжать.

— Этой зимой ты понял, что не очень?
— Я понимаю, что конец близок. Очень близок. И уже больше думаю о жизни после футбола.

— Когда ты будешь готов принять итоговое решение?
— Весной.

— Зависит ли это от того, сколько времени ты проведёшь на поле?
— Это уже не главный показатель. Тем более болельщики наверняка подумают: «Только не это!»

— Думаю, на самом-то деле тебя любят. И когда уйдёшь, ещё не раз вспомнят.
— Сейчас у меня нет честного и точного ответа. Клуб может предложить продление? Наверное, может. А я могу ответить: «Я устал и ухожу».

Понимаешь, особенность моего психотипа такая: у меня часто могут меняться внутренние ощущения. Два года назад вообще хотел закончить. Помню, подписал новый контракт и просто не хотел ездить на тренировки. Оставить всё это и никогда не видеть футбол. Прошёл месяц, и всё изменилось. Я встал в ворота и понял, что не хочу заканчивать. Так что давай дождёмся весны.

— Ты хотел бы прощальный матч в «Зените»?
— Нет. Не думаю, что заслужил это. Скажу так: волей или неволей я всегда сравниваю себя с братом. Не в плане того, что я не такой популярный и крутой. Просто понимаю, что его вклад в «Зенит» был куда выше. И это абсолютно справедливо. Брат заслуживал такой карьеры куда больше, чем я. То, через что он прошёл в детском и юношеском возрасте, было куда тяжелее. Он заслужил красивое прощание, а я — нет. Он был среди тех, кто разогнал «Зенит» до состояния «Сапсана». А я лишь запрыгнул на ступеньку последнего вагона.

— Появилась неожиданная идея: прощальный матч братьев Кержаковых. Ведь у него тоже не было такого. А была бы красивая история.
— Я надеюсь, что к тому времени у брата будет работа. Но вообще идея интересная. Возьмём на рассмотрение. Прощальный совместный матч — звучит круто. Но у нас ещё поколение подрастает — Кержаковы ещё будут в «Зените»!

— Главное — что после? Какие у тебя мысли на этот счёт?
— Я знаю. Вариантов много. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— Варианты распространяются за пределы футбола?
— Надеюсь. Всё зависит от меня.

— Если позволишь, выскажу такое мнение: ты мог бы быть крутым экспертом на ТВ или в YouTube. А ещё суперским тренером — ты думал об этом?
— Я не готов смотреть столько футбола. Даже какой-то матч Лиги чемпионов, пусть там и суперсоперники, я не смотрю. В это время уже сплю. Знаю, что есть те, кто не смотрит, но много говорит. Но я так не смогу. А тем более смотреть много российского футбола — нет, пока без меня.

— Мне все говорят: Кержаков очень тонко разбирается во вратарском деле.
— Много говорить — не значит разбираться. Одно дело, когда я что-то вижу и даю какие-то оценки, другое — с этим работать, кому-то помогать и пытаться исправить. Я сомневаюсь, что хорош в этом. Теоретически мы все обладаем крутыми возможностями. Но взять и сделать — это совсем другое.

— Тебе интересны бизнес, инвестиции? Расскажи об этом.
— Я пассивный инвестор, не более. А с точки зрения бизнеса — у меня есть доля в пивном предприятии. Хорошо помню, как два года назад у меня было четыре выходных и я поехал с компаньоном на производство и переговоры. Вспоминаю кипу листов с дебетом, кредитом, финотчётом. Сидел со всем этим и просто не понимал, что мне делать. Приехал на производство, пообщался с людьми и через два дня чувствовал себя настолько вымотанным… Это хуже, чем после сборов. Голова была как арбуз. С непривычки, конечно, тяжело. Но я пока не понял, насколько для меня это будет интересно. Если вдруг проснётся желание, то почему нет?

— Что ещё в сфере твоих интересов?
— Погружаюсь в экономику. Какие-то пока примитивные вещи — про рецессии, инфляцию. Интересно расширять кругозор.

— Жалеешь, что не делал это 10 лет назад?
— Жалею. Но всему своё время. 10 лет назад даже не подумал бы об этом. А сейчас интересно. Плюс стараюсь учить язык. Хотя первые полгода мучился и хотел всё это бросить. Я понимаю, что ты хочешь вывести меня на конкретный ответ, чем я займусь после.

— Именно так.
— У меня его нет. С одной стороны, мне будет тяжело, если я полностью отрекусь от футбола, которым занимался 30 лет. Не скажу, что разбираюсь в этом досконально, однако многое понимаю. С другой стороны, мы живём один раз. И хочется попробовать что-то новое, вообще не связанное с футболом. Но, может, мне это не понравится? Такое же возможно? Плюс у людей, которые будут моими конкурентами, есть гандикап, так как они занимаются какой-то деятельностью дольше. Поэтому давай вернёмся к этой теме ближе к лету.

— Твой брат. Расскажи, как у него дела?
— Он живёт в Сербии, так как его сын учится в местной школе. Решили ничего не менять. Поэтому пока там.

— У него не наступило разочарования от тренерства?
— Думаю, нет. Он просто горит этим.

— После Нижнего — Кипр, Сербия… Будто какая-то слишком быстро наступившая чёрная полоса.
— Не назову это чёрной полосой. Скорее опыт. Потом будет что-то белое. У него есть предложения, 100%.

— Если он попросит тебя помочь и стать, условно, тренером вратарей — согласишься?
— Наверное, нет. Но если будет безвыходная ситуация — как я могу не помочь брату?