Интервью с российским вратарём Кайрата Вадимом Ульяновым: отставки Бердыева и Кержакова, работа официантом, Казахстан

Российский вратарь Вадим Ульянов пока мало известен на родине. Ещё недавно он бесплатно играл за «Строгино» и не был нужен не то что в РПЛ — даже в Первой лиге. Сегодня Ульянов — первый номер команды-лидера чемпионата Казахстана. Накануне товарищеского матча «Кайрата» с «Зенитом» мы позвонили Вадиму в Алма-Ату и расспросили о его необычном футбольном пути.

«Кто-то не добежал — и вдруг Бердыев выбегает на поле с криками!»

— Как ты оказался в «Кайрате»?
— Тренер вратарей алма-атинского «Кайрата» внимательно следил за «Кайратом» московским. Думаю, он и инициировал моё приглашение на сборы.

— Было чувство нереальности?
— Да, особенно в первые дни, когда ощутил интенсивность тренировок. Всего полгода назад я был в «Строгино» – и вдруг Турция, Курбан Бекиевич Бердыев. Совсем другой уровень! Когда ты играешь с воспитанником «Барселоны» или участником чемпионата мира Горальским, это совсем другой уровень и скорости. Мне нужно было привыкнуть к этой атмосфере.

— При переходе в главный «Кайрат» с тобой переподписали контракт?
— Да, конечно, ведь это другая страна, другое юридическое лицо.

— Каково было тренироваться у Бердыева?
— У Курбана Бекиевича всё построено на строгой дисциплине, особенно по отношению к молодым. Уже на первой тренировке мы играли в квадрат, и я отдал передачу не в дальнюю ногу. Курбан Бекиевич шёл с другого конца поля, и я поймал его взгляд. Он подошёл и предъявил мне претензию: «Для кого я только что объяснял?» В целом это полезно для любого молодого футболиста. Чувствую огромное уважение и благодарность к Курбану Бекиевичу, хотя атмосфера на тренировках была очень напряжённой.

— Это мешало?
— Было очень непривычно, потому что в московском «Кайрате» тренер был более лоялен к нам. А приехали в казахстанский — и тут нас ругают и пихают. Это не хорошо и не плохо, но к этому нужно было адаптироваться, на это ушло какое-то время.

— Что ещё запомнилось за время работы с Бердыевым?
— Перед тренировкой мы выходили и пасовались, чтобы размять мышцы. Бердыев говорил вставать в круг и делать передачи, поскольку это улучшает чувство мяча. Все должны были относиться к этому ответственно. Если кто-то из футболистов ошибался, Бердыев его ругал. Однажды мы вышли на тренировку и начали делать передачи, а Курбана Бекиевича не было на поле. Все стали пасовать на расслабоне, а окна комнаты Бердыева выходили на поле. Кто-то из ребят поднимает голову и видит, как Курбан Бекиевич стоит и с супергрозным видом наблюдает за нами.

Помню, зимой он приболел и не присутствовал на тренировках. Но как-то пришёл в манеж – в очках, шапке, с высоко поднятым воротом куртки. Никто не понял, что это он. Играем двусторонку, кто-то не добежал – и вдруг Бердыев выбегает на поле с криками! Все ребята были в шоке, а он развернулся и ушёл из манежа.

— Первые полгода ты практически не играл. Гражданство имело значение?
— На поле не было никакого лимита на легионеров, тем более казахстанцев всегда было предостаточно. Не думаю, что гражданство сильно влияло на выбор основного вратаря. На тот момент Устименко был сильнее, и я понимал, что нужно его догонять. Я знал, что мне нужно гораздо больше работать, чтобы приблизиться к основному составу.

— Почему ушёл Бердыев?
— Возможно, потому, что в команде произошло резкое омоложение состава, а Курбан Бекиевич чаще добивался результатов с более возрастными игроками. В «Рубине» и «Ростове» при нём играли достаточно опытные ребята. Думаю, ему было тяжело работать без перспективы достижения высоких результатов.

— Как ты отреагировал на его уход?
— Постарался принять это как факт, это футбол. Я понимал, что придёт новый тренер и всё начнётся с чистого листа, можно будет себя зарекомендовать. Особой радости и грусти не было, ведь тренеры приходят и уходят.

«Ещё ребёнком я собирал футбольные карточки с Кержаковым»

— Чем объяснишь изменение своего статуса в этом сезоне?
— В начале года у нас поменялся тренер, и он начал давать мне больше игрового времени. Уразбахтин приходил в «Кайрат» временным тренером. Он вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Я хочу, чтобы ты сыграл первые матчи». Я обрадовался этому шансу и в первом же матче отбил два пенальти и сыграл «на ноль»! Так и пошло дальше. Когда к нам пришёл Александр Анатольевич Кержаков, я уже отыграл несколько матчей.

— Что ты чувствовал, став первым номером?
— Я понимал, что это огромная ответственность в первую очередь перед тренером, который доверился мне и выбрал меня. Поэтому надо было оправдывать доверие и работать ещё больше. Мне запомнилась фраза бывшего главного тренера «Кайрата» Кекера: «Можно случайно попасть в основной состав, но выпасть из него случайно – нет».

— Как отреагировал на приход в «Кайрат» Кержакова?
— Я знал, что это один из лучших нападающих в истории российского футбола. Ещё ребёнком я собирал футбольные карточки с ним. Естественно, мне хотелось совместно поработать. Поначалу были непривычные ощущения – как и от игры с такими с опытными футболистами, как Виктор Васин или Александр Мартынович.

— Недавний уход Кержакова удивил?
— Это очень неожиданная новость. Я даже не знаю, почему Александр Анатольевич покинул клуб. Могу только поблагодарить его за оказанное доверие и пожелать удачи и успехов в будущем.

— Чем выделялся Кержаков-тренер?
— У нас полностью изменилась стилистика игры. Раньше футбол строился на контратаках, то есть мы играли против мяча. А с приходом Александра Анатольевича стало больше позиционной игры, контроля мяча. Для меня это было что-то новое – ведь в системе «Кайрата» все команды играют по одной тактике.

— Кержаков пошёл против стиля клуба?
— Тренер Кержаков не рос в системе «Кайрата». У Александра Анатольевича другой стиль футбола. И задача любого футболиста – подстроиться и понять требования тренера.

— Благодаря изменению тактики «Кайрат» начал побеждать и вышел в лидеры?
— Думаю, это одна из причин. Плюс приехало достаточно опытных футболистов, которые усилили команду. В совокупности это дало результат.

— Какая задача у «Кайрата» на этот сезон?
— Выиграть чемпионат и выйти в еврокубки. Зачем играть, если не хочешь выигрывать? Я уверен, что мы способны зацепиться за этот шанс и сыграть в Лиге чемпионов в следующем сезоне.

«Родителям позвонили и сказали, что я не тяну по росту. Я плакал…»

— Тебя, в отличие от Бердыева или Кержакова, в России почти не знают. Как ты попал в футбол?
— Мой старший брат в девять лет увлёкся футболом, а я всегда был рядом с ним: то поставит на ворота, то возьмёт на площадку поиграть. Он пошёл в детскую футбольную школу в Балашихе, а потом и меня туда же отправили.

— Ты сразу стал вратарём?
— Да, и мне это очень понравилось. Смотрел видео с вратарями, проникся этим. Нравился Касильяс, даже когда заканчивал. А после него в душу никто не запал.

— Что было после Балашихи?
— Брат поехал в «Мастер-Сатурн» в Егорьевске. Спустя год проводился набор моего года рождения. По просьбе брата меня пригласили на просмотр. За полгода прошёл три просмотра. Только после третьего меня зачислили в команду, причём брат к тому времени уже уехал из «Мастер-Сатурна».

— Ты ведь тоже там не задержался?
— У меня в 14-15 лет рост был примерно 170 сантиметров. Чтобы достать перекладину, приходилось прыгать. Верховые мячи часто залетали в ворота, просто потому что я не допрыгивал. В итоге моим родителям позвонили и сказали, что я не тяну по росту.

— Что чувствовал в тот момент?
— Я плакал. Три года я жил и тренировался в Егорьевске с осознанием того, что всё идёт хорошо. И вдруг – такой удар по психике. А что я могу сделать с ростом в 14 лет? Висеть на турниках? Висел – не помогало. Было состояние беспомощности.

— Что помогло его преодолеть?
— Я вернулся в «Метеор» из Балашихи, где начинал. В начале второго сезона я сломал руку, наложили гипс. Но я всё равно хотел тренироваться, и тренер предложил побегать в поле. У меня начало хорошо получаться. В итоге отыграл полгода в поле, но ушёл из «Метеора», потому что хотелось вернуться в ворота.

— Понравилась игра в поле?
— Очень. Я иногда забивал голы, но не получал такого удовольствия, как при сейвах. Это несравнимое ощущение. В «Керамике» тренер доверился мне, и я много играл за 2001 и 2000 годы.

В выпускной год нас привлекали к играм на КФК. Как-то раз тренер написал, что я еду на игру с «Титаном» из Клина. Я спросил: «Перчатки брать?» Он ответил: «Нет, ты едешь полевым». В тот момент в воротах играл мой брат. Я вышел на замену в первом тайме полевым и в 16 лет отыграл с мужиками 60-70 минут.

— Что было после «Керамика»?
— Позвонили агенты и пригласили на просмотр в молодёжку «Енисея». Я долго не думал, только посоветовался с родителями и полетел в Турцию. Это был очень полезный опыт для меня, я увидел, что такое по-настоящему профессиональный футбол. Понимал, что пока я не соответствую этому уровню. Мы тренировались четыре дня, и в команду приехал ещё один вратарь, Максим Едапин. Мы с ним поочерёдно сыграли по два матча. Уже после сборов меня подозвал тренер вратарей и сказал: «Ты нам понравился, но пока ты недостаточно готов». Я и сам это понимал. Через полгода агентство Ultimate Sports предложило попробовать себя в «Висте» из Геленджика. Я хотел поехать туда сразу, но мама очень остро всё восприняла, потому что на носу были экзамены. Ей было важно, чтобы я нормально их сдал.

— Куда поступил в итоге?
— Я подавал документы в Малаховку и в Воронежский Государственный университет. Так как в Геленджике я особо не зарабатывал, то мне было очень важно поступить на бюджет. Родители не могли позволить оплачивать университет, а если бы всё же нашли возможность, пришлось бы учиться ежедневно и забыть про профессиональный футбол. Я прошёл по бюджету и поступил в воронежский вуз по направлению «Футбольный тренер».

«В «Строгино» дали любительский контракт с зарплатой 0 рублей»

— Если ты не зарабатывал, как же выживал в Геленджике один в 17 лет?
— В «Висте» нам платили 15 тысяч рублей в месяц. В целом нам выделяли базу, где было общежитие и где нас кормили. В 17 лет особо много и не надо. На всё хватало, и особо ни на что не жаловался. Иногда мог написать родителям, чтобы помогли и скинули денег.

— В этой команде ты вырос как футболист?
— Да, 100%. Этот год был очень продуктивным и насыщенным для меня. Я узнал очень много нового. В «Висте» был очень хороший тренер вратарей — Максим Иванович Фролкин. Я благодарен этому проекту. Из этой команды очень много ребят заиграли в РПЛ и Европе.

— Как ты попал в «Строгино»?
— Это было после ковида. Мне уже было 19 лет, надо было становиться профессионалом и переходить во взрослый футбол, чтобы делать поступательные шаги наверх. Я попросил агентов найти мне что-нибудь, и было неважно, куда и на какую зарплату ехать. Появился вариант со «Строгино». Я поехал туда на просмотр, потренировался пару недель, и мне дали любительский контракт с зарплатой 0 рублей. Я немного удивился, но подписал его без каких-либо проблем.

— Приходилось подрабатывать?
— Да, старался подрабатывать. Играл на ЛФЛ, так как меня лучше знали и я уже повзрослел. Также подрабатывал официантом, выходя на одну смену. Несколько раз работал стюардом на стадионе «Локомотива», там для меня важнее было посмотреть матч, чем работать. Многие стюарды смотрят футбол и зарабатывают небольшие деньги. Кого-то ругают за то, что отвлекаешься от работы. Также тренировал маленьких детишек-вратарей. У них тренера вратарей не было, а я хоть что-то знал. Полгода этим занимался, одна тренировка стоила 500 рублей.

— Ты сразу заиграл в «Строгино»?
— Наоборот, первые четыре месяца я вообще не играл и из-за этого очень сильно загонялся. Это было очень тяжёлое время: дорога каждый день занимала по 2,5 часа, зарплаты нет, и ты пытаешься найти деньги хотя бы на проезд. Когда-то помогала мама, а когда-то тысячу рублей за ЛФЛ растягивал на всю неделю. Было очень сложно морально.

Но потом основной вратарь заболел ковидом, и я получил шанс. Накануне матча позвонил тренер и сказал: «Готовься спокойно, всё будет хорошо». Это был матч с саратовским «Соколом», который на тот момент шёл на первом месте. Было безумно волнительно, эти эмоции никогда не забудешь. Но мы ударили три раза по воротам и сенсационно выиграли 3:2. Я один раз выручил команду и следующие четыре матча выходил в старте. А также успел сыграть за молодёжную команду «Строгино», а потом удачно выступил на турнире «Переправа», где мы заняли второе место.

— Клуб не предлагал тебе новый контракт?
— Сразу после награждения на турнире ко мне подошёл спортивный директор «Строгино» и сказал: «Мы хотим с тобой подписать профессиональный контракт». В «Строгино» плюс-минус у всех были одинаковые условия — 20 тысяч рублей в месяц и ещё пять тысяч бонусами за пять «сухих» матчей. Я подумал, но отказался. Потому что год терпел, играл бесплатно, и мне уже хотелось сделать следующий шаг.

Искать варианты особо не пришлось: в тот же вечер на меня вышел спортивный директор «Кайрата» из Москвы, и я подписал свой первый профессиональный контракт с зарплатой 35 тысяч рублей в месяц.

— На что потратил первую зарплату?
— У нас с родителями есть традиция — раз в две недели или в месяц ходить в ресторан и сидеть всей семьёй. С первой зарплаты я закрыл счёт — сделал им небольшой сюрприз.

«В детстве болел за «Спартак», а брат — за ЦСКА. Кричали друг на друга, даже дрались!»

— «Кайрат» из Москвы — это проект казахстанского «Кайрата»?
— Да, Кайрат Советаевич Боранбаев открывал этот проект. Он решил сделать филиал в Москве, чтобы молодые казахстанцы пробивались и набирались опыта. Вторая российская лига выше уровнем, чем Первая лига Казахстана. Много ребят из московского «Кайрата» сейчас играют за основную команду. Я считаю, что это был удачный опыт для меня.

— Недавно Александр Зуев сменил российское гражданство на казахстанское, чтобы играть в сборной. Ты раздумывал над этим?
— Нет, честно не думал об этом. У Зуева казахстанские корни, ведь он родился в Костанае и для него это малая родина, поэтому можно понять его выбор. Я уроженец Московской области и всегда мечтал играть за сборную России.

— Из «Кайрата» реально попасть в сборную России?
— Я думаю, что не очень много шансов. Хотя когда-то Панченко вызвали в сборную России из «Динамо», которое играло в ФНЛ. Мне бы хотелось, как и любому футболисту, представлять свою сборную. Надеюсь, это скоро получится.

— Куда предпочёл бы переход — в Европу или в Россию?
— Мечта детства — играть в европейских топ-лигах. Но я понимаю, что напрямую из Казахстана туда переехать тяжело. Уровень совсем разный. Мне бы хотелось поиграть в РПЛ, почувствовать этот уровень, но конечная цель — Европа.

— За кого болеешь в России?
— В детстве очень болел за «Спартак», как и отец. А мой брат — за ЦСКА. Поэтому во время матчей между этими командами были очень сильные разногласия. Кричали друг на друга, даже дрались! Но сейчас не могу сказать, что за кого-то болею. Поддерживаю ребят, с которыми знаком.

— И много знакомых сейчас в РПЛ?
— В прошлом году в «Балтике» играл Пряхин, а сейчас в «Динамо» Махачкала – Крачковский. С Пряхиным в «Кайрате» из Москвы жили в одной комнате, а с Крачковским – в Казахстане. Из «Мастер-Сатурна» сейчас в «Оренбурге» играет Стёпа Оганесян. С Олусегуном пересекались в «Висте». В Геленджике было всего четверо россиян, а остальные – иностранцы. Так как я хорошо знал английский язык, много общался с ними.

— Летом сборную Казахстана возглавил Черчесов. Как в стране восприняли это решение?
— Казахстанские футболисты приняли это решение с воодушевлением. Станислав Саламович умеет добиваться положительных результатов со сборными и клубами. Все надеются, что он сможет привести Казахстан к существенным достижениям.

— Сможет вывести на чемпионат мира?
— Будет тяжело, но сейчас подрастает достаточно сильное поколение казахстанских футболистов. К примеру, Максим Самородов уехал в «Ахмат», Алип – в «Зените», Зайнутдинов – в «Бешикташе», Шушеначев — в Израиле, Оразов — в лидирующей команде чемпионата Дании. Там много квалифицированных футболистов, поэтому через пару лет Казахстан 100% будет бороться за выход на чемпионат Европы.

— Как тебе жизнь в Казахстане?
— Первое время было непривычно, но тут все говорят на русском, поэтому адаптация прошла очень быстро. Ни разу не сталкивался с негативным отношением. Казахстан – безумно красивая страна, прекрасная природа. В Алма-Ате чувствую себя как дома. Очень полюбил этот город.

— Что-то пробовал из традиционной еды?
— Не пробовал самый настоящий кумыс. Есть саула, где по-настоящему вкусный кумыс. А в магазинах продаётся кумыс, сделанный на заводе. Всё как с коровьим молоком. Бешбармак и другие традиционные блюда я попробовал ещё в первый год в Казахстане.

— Признайся, никогда не было мысли бросить футбол?
— Я сейчас понимаю, что мои шансы стать футболистом были один к миллиону. Сам удивляюсь, почему даже мыслей не было об уходе из футбола. Даже когда ставили играть в поле. Я просто шёл к своей мечте и верил, что у меня получится.

— Что пожелаешь ребятам, которые сталкиваются с такими же трудностями?
— Терпения и труда. Если ты любишь футбол всем сердцем, тебе не составит огромного труда тренироваться. Но ты должен тренироваться больше, чем кто-либо другой. Если будешь работать, ждать и по-настоящему верить, у тебя будет шанс.