Это, конечно, дело «Локомотива». То, что Дмитрий Красоткин в «Северстали». По существу же в Ярославле Красоткина – Красоткина! – списали. По моему скромному разумению, ровно тот самый день, когда Красоткин выйдёт на игру регулярного чемпионата (а случится это 4 сентября в Новокузнецке) в форме «не-Ярославля», станет для Ярославля, наверное, всё-таки позором.
Сама официальная формулировка по существу иезуитская. Цитирую по клубному сайту: «Дмитрий Красоткин, многолетний капитан нашей команды, по взаимной договорённости с клубом планирует временно прервать свою карьеру в „Локомотиве“ (здесь и далее выделено автором). Дмитрию было сделано предложение продолжить работу в системе клуба в должности тренера команды „Локомотив-2“. Дмитрий принял решение провести следующий сезон в другой команде. Мы благодарим Дмитрия за преданность и самоотдачу (в течение 17 сезонов он защищал цвета ярославской команды) и будем рады его возвращению».
Ведь если без официоза, то всё просто. Красоткину сказали: или вешай коньки на гвоздь или… Как это называется (то, что предложили Красоткину в Ярославле) – бумага не вынесет. Чего я никак не могу себе представить, так это того, чем такой человек как Красоткин мог заслужить в своей команде подобное отношение.
Впрочем, поди отрази иезуитство хоть сколько-то прилично. Если это, конечно, оно. А не просто глупость несусветная. Потому что, если это не глупость, и если есть у решения отказаться от Красоткина какая-то логика, то лежит эта логика глубоко-глубоко от поверхности и далеко-далеко от хоккея. Только так.
Ведь если без официоза, то всё просто. Красоткину – в Ярославле! – сказали: или вешай коньки на гвоздь или… Как это называется (то, что предложили Красоткину в Ярославле) – бумага не вынесет.
Чего я никак не могу себе представить, так это того, чем такой человек как Красоткин мог заслужить в своей команде подобное отношение. Потому что… давайте без патетики, да?.. я бы ещё понял обратную ситуацию: Красоткина бы сразу переподписали, а потом на предсезонке бы начало выясняться, что он уже не «тянет». Но Красоткина сразу не переподписали. Допустим даже (хотя понимаю, что само это допущение лично меня, по совести, уже выставляет не в лучшем свете) ладно – всё-таки 36, так что всё-таки посмотрим, «потянет» ли он. Красоткин готовился сам. В свои 36. И так готовился, что вышел, по свидетельствам очевидцев, лучшим. Но контракта не получил – до контрольных игр. Была ещё пустячная травма по ходу, от которой Красоткин восстановился. Но его снова распорядились «беречь», на игры контрольные не выпускать. Чтобы потом просто списать.
Даже если подходить к делу прагматично и цинично… что ж поделать, tempora… mores… Не представляю в нынешнем составе «Локомотива», где Красоткин, как он сам сказал в интервью «Чемпионат.ру», не захотел быть «девятым-десятым защитником», тех самых первых семи-восьми защитников, которые Красоткина хотя бы по «физике» (в его-то 36!) лучше.
Зато по всему остальному, что я назову, – дабы не углубляться в словоблудие о том, что не измеряется деньгами, годами, минутами и секундами, голами и передачами, – просто душой команды, её сердцем – нет в «Локомотиве» Красоткину равных. И в ближайшие годы не будет.
Честное слово, я бы понял, если бы искали поводы Красоткина оставить, но никак не могли найти, и… Но в конце концов кто-кто, а Красоткин заслужил, чтобы с почётом, под аплодисменты переполненной «Арены-2000», под стук клюшек уйти со льда – бессменным игроком и капитаном своего «Локомотива». Но его «ушли» через служебный выход с арены, по-тихому, найдя повод это сделать.
По той же причине никому из нас не понять, что почувствовал Красоткин, когда его в своей команде списали. И тогда он ушел. Игроком. Чтобы уже не в «Локомотиве», но против «Локомотива» доказать, что списали его зря.
Так Красоткин, «временно прервал свою карьеру в „Локомотиве“. Для него, игрока до мозга костей и „ярославца“ по плоти и крови, – сама игра в хоккей стала несоизмеримо важнее… Важнее чего? Важнее того самого чувства, а ещё вернее – уже естества, которого не познать нам с вами. Не познать по одной простой причине – никто из нас не играл в своей команде всю жизнь, ни один из нас не был её капитаном во время трёх её чемпионств, включая самое ценное – первое. Никто из нас не прошел в своей команде свой собственный путь – от „молодого“ до „деда“. И путь команды – от „глухой провинции“ до „хоккейной столицы“. И путь всего нашего хоккея – от постсоветского развала и разъезда-всех-куда-угодно до того, что он есть сейчас. Включая аж Яшина в Ярославле – похоже, не на сезон.
По той же причине никому из нас не понять, что почувствовал Красоткин, когда его в своей команде списали.
И тогда он ушел. Игроком. Чтобы уже не в „Локомотиве“, но против „Локомотива“ доказать, что списали его зря.
Хотя кому-кому, а капитану трижды чемпионской ярославской команды никому и ничего в Ярославле-то доказывать точно не надо. Ему, сроднившемуся и со стареньким прокуренным „Автодизелем“, и с новой кондиционированной „Ареной“. Ему, познавшему с „Торпедо“ и „Локомотивом“ всё – и чемпионские сезоны, и смутные времена, когда тренеры менялись, как перчатки, а толк был тот же. Всех – и Сеича своевластного, и Петра Ильича угрюмого, и чудесного пана Владимира, и Владимира Владимировича младшего, и Владимира Владимировича старшего, и Юло, не хотевшего, чтобы его называли „паном“, и мистера Кари, и мистера Пола… Ему, ещё не так давно просто не представлявшему себя где-то ещё.
Во всяком случае я его нигде, кроме его команды, не представлял тоже.
»Надо представить просто, и всё. Закрыть глаза и… представить. Надо представить просто, и всё. Закрыть глаза и… представить", — сказал об этом Красоткин. Глаз не закрывая.