Продолжение судейской темы в серии материалов нашего обозревателя: воспоминания о «голе-фантоме», «два миллиона долларов Стеблину» и «судейский пул» в Суперлиге...
«А судьи кто? От значка ГТО к олимпийской медали» — первая часть серии.
«А судьи кто? Под танком...» — вторая часть серии.
В последнее время на нашем телевидении крайне популярными стали программы, имитирующие судебные заседания. Почему «имитирующие»? Да потому что от нашей судебной реальности они столь же далеки, как и декабристы от народа. Скорее, это тот недостижимый идеал, к которому нашей судебной системе надо стремиться.
И дело тут не только в желании как-то подкрасить нашу действительность, но и в незыблемых законах телевизионного жанра. «Впихнуть», «всунуть» материалы серьёзного, наверняка многолетнего уголовного и судебного дела в часовой формат – без мощной «лакировки» тут никак не обойтись.
Так вот, данную запись, благо разрешение позволяло, эксперты проанализировали на своей аппаратуре и, можно сказать, разложили «на атомы». После чего умная техника составила проекцию полета шайбы на лёд, а точнее — на линию ворот. Как указали эксперты, точность проекции составляла плюс-минус четыре миллиметра. На основании выполненной работы делался однозначный вывод: шайба ни целиком, ни даже наполовину линию ворот не пересекла…
Но помимо красивых имитаций есть в таких программах и правда. Она относится к судебным прениям, которые в полной мере характеризуют диалектику человеческого общества. В судебных прениях первое слово даётся стороне обвинения. И сторона эта на основании всех материалов дела, многочисленных экспертиз и показаний свидетелей делает вывод о виновности подсудимого и просит суд дать ему максимально возможное наказание. Лучше всего — пожизненное, чтобы избавить род людской от этого «упыря в человеческом обличье».
Затем слово предоставляется стороне защиты. Она, эта сторона, имеет то же самое юридическое образование, что и обвинение. Приблизительно тот же базис знаний и жизненного опыта. И на основании тех же самых документов, экспертиз и свидетельских показаний требует немедленно освободить подсудимого, реабилитировать его, а также оплатить ему все страдания и мытарства и, быть может, даже вручить орден и причислить его к лику святых.
В таких крайностях нет ничего удивительного. Такой была, есть и будет наша жизнь. И именно из крайностей, из диаметрально противоположных мнений складывается та самая золотая середина, на которой существует и растёт человечество. Беда в другом. В том, что нынешнее поколение болельщиков, выросшее в безвременье 90-х годов прошлого столетия, не умеет и не хочет искать и находить эту самую золотую середину.
С наиболее ярким примером автор этих строк столкнулся в «локаутный» сезон-2004/05. Когда работал на полуфинальной серии «Динамо» — «Авангард». Речь идёт о той самой, единственной шайбе тогда динамовца Игоря Мирнова, «голе-фантоме», как ещё называли его в прессе, решившей исход третьего матча. Той, вокруг которой было сломано немало копий и которую уфимский арбитр Рафаэль Кадыров всё-таки засчитал. Признаюсь, с самого начала у меня тоже было впечатление, что гол был. И с этим впечатлением я и вышел «в народ». За что был немедленно подвергнут обструкции со стороны омских болельщиков. Желая доказать мою неправоту, руководство омского клуба предоставило мне запись с камеры, расположенной над воротами. И по этой «картинке» вроде бы тоже выходило, что гол был — так что претензий к Кадырову лично у меня нет.
Никогда не забуду, как в одном провинциальном городе руководитель местного хоккейного клуба после напрочь проигранного матча с жаром убеждал меня («только между нами, да?»), что все тогдашние победы ярославского «Локомотива» объясняются тем, что перед началом сезона президент железнодорожников Юрий Яковлев якобы «отвез Стеблину два миллиона долларов».
Запись эту в максимально возможном разрешении я выложил в Интернет, на обозрение всех болельщиков. Естественно, что все без исключения динамовские фанаты видели «100-процентный» гол, который «увидел бы даже слепой». Тогда как все без исключения поклонники «ястребов» не видели ничего в упор. Интереснее оказалась другая реакция. На следующий день я получил по электронной почте письмо из… Новосибирского отделения судебных экспертиз. Среди тамошних работников тоже хватало хоккейных болельщиков, а их местонахождение и сфера деятельности позволяли рассчитывать на полную непредвзятость (тем более что Омск в среде хоккейных болельщиков Новосибирска не слишком-то любят).
Так вот, данную запись, благо, разрешение позволяло, эксперты проанализировали на своей аппаратуре и, можно сказать, разложили «на атомы». После чего умная техника составила проекцию полёта шайбы на лёд, а точнее — на линию ворот. Как указали эксперты, точность проекции составляла плюс-минус четыре миллиметра. На основании выполненной работы делался однозначный вывод: шайба ни целиком, ни даже наполовину линию ворот не пересекала, зайдя на нее на 9-13 миллиметров. Значит, по всем правилам, гола нет.
Это экспертное заключение вместе со всеми выкладками и проекционными рисунками я также выложил в Интернет. Думаете, что-то изменилось? Да ничуть. Изменилось лишь то, что со стороны бело-голубых болельщиков на меня обрушился целый шквал обвинений. В основном в том, что я напрочь и на корню куплен «Авангардом» — вплоть до суммы, которая якобы накануне была мне вручена руководством «ястребов» за «создание подобной липы». Что же касается экспертного заключения, то его болельщики советовали «свернуть в трубочку и засунуть в…», а «купленным», конечно же, экспертам «оборвать руки, ноги и что там ещё болтается». Кроме того, болельщики разместили в Интернете открытое письмо… министру внутренних дел РФ. С просьбой разобраться с Новосибирским отделением судебных экспертиз, которое, как известно, входит в штат Новосибирского же управления внутренних дел. Разобраться, чтобы, во-первых, не лезли не в своё дело, а во-вторых, чтобы впредь «не выдавали за деньги ложных заключений». Количество же обращений и заявлений в редакцию с требованием уволить «жалкого журналистишку» и на веки вечные запретить ему «кропать свои мерзости» учёту, наверное, не поддаётся.
К чему я всё это рассказываю? Да к тому, что настоящая беда нашего времени заключается в том, что в 90-е годы сформировалось и выросло целое поколение, в том числе и болельщиков, для которых не существует золотой середины. Такие люди любое мнение, отличное от их, считают личным оскорблением, а любую дискуссию начинают обливанием оппонента помоями. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на комментарии к любой мало-мальски серьёзной статье на «Чемпионат.ру» и оценить уровень доводов и аргументов.
В итоге к началу XXI века у каждого мало-мальски серьёзного хоккейного клуба образовался собственный «судейский пул». А центр подковёрной клубной борьбы перенёсся в небольшой и невзрачный кабинет, в котором происходило назначение судей на матчи. Вы помните практику «вычёркивания неподходящих арбитров», нет? А таковая у нас раньше имела вполне легальное место…
Поколение это пришло на трибуны ледовых дворцов. А поскольку росло оно уже в новых техногенных условиях, то получило самые большие возможности для выражения на весь мир своей позиции и своего мнения. Но это ещё полбеды. В новом веке такие люди пришли и в руководство многих клубов тогдашней Суперлиги. При общении с центральной прессой они ещё блюли какое-то подобие нейтралитета, но в общении с местными журналистами, или в беседах «не для печати», иногда становилось просто страшно.
Никогда не забуду, как в одном провинциальном городе руководитель местного хоккейного клуба после напрочь проигранного матча с жаром убеждал меня («только между нами, да?»), что все тогдашние победы ярославского «Локомотива» объясняются тем, что перед началом сезона президент железнодорожников Юрий Яковлев якобы «отвёз Стеблину два миллиона долларов». К тому времени ярославский клуб шёл к своему второму подряд чемпионству, я вплотную работал с ним на протяжении почти двух лет, хорошо знал и его структуру, и систему спонсирования и финансирования. Неоднократно общался по этим и другим вопросам и с тогдашним губернатором Ярославской области, и с руководством Северной железной дороги. И моё экономическое образование позволяло сделать однозначный вывод о том, что подобного не может быть в принципе. Поскольку, во-первых, никто не даст клубу таких денег на «левые», не включённые в бюджет расходы — даже на чемпионство. Во-вторых, сам подход руководства «Локомотива» к стратегическим вопросам: да Яковлев скорее бы удавился, чем потратил деньги таким образом. И вместо такого «чемпионства» он предпочёл бы потратить «упавшие с небес» миллионы на детско-юношескую школу, на свои молодёжные команды.
Но в той беседе «между нами» многолетняя рутинная работа руководства «Локомотива» по выстраиванию клубной системы была сведена к нулю. Точнее — помножена на ноль. А мои аргументы отвергались лёгким взмахом руки: мол, да ладно тебе, идеалист, все же знают, что медали ещё до начала сезона распродаются руководством ПХЛ чуть ли не на открытом аукционе. И ладно бы это слушал только я — человек, в общем-то, уже в возрасте, поживший, повидавший, а главное — пусть и немного, но разбирающийся в этом вопросе и с точки зрения экономики. Вместе со мной всё это слушали, раскрыв рты, человек 10 местных журналистов — молодых пацанов, делающих в спортивной журналистике свои первые шаги. И пусть всё это говорилось с такими оговорками: мол, смотрите, ребята, не подведите меня, это не для печати, а для вашего понимания ситуации, можно не сомневаться, что эта точка зрения клубного руководства своё отражение в местных материалах нашла, найдёт и ещё долго будет находить.
А раз в том профессиональном хоккейном клубе (а вместе с ним и в целом ряде других клубов), на самом его верху царила подобная точка зрения, то логично предположить, что сам клуб по этим же принципам существовал и выживал. И поскольку у него не было лишних миллионов, чтобы «отвезти их Стеблину», то действовать следовало в более «экономичном» режиме, подходя конкретно к каждому матчу. И судьям, которые будут эти матчи обслуживать.
Во многом из-за такой политики судьям — хотя бы просто для собственного выживания, — пришлось объединяться по клубному признаку. Уходить под защиту серьёзных клубов, которые защищали и не давали «сожрать» подобным руководителям. Которые, как и болельщики, в каждом свистке каждого судьи против своей команды видели исключительно «проплаченное убийство». Но в жизни, как известно, ничего не бывает бесплатно, и за такую защиту, за «клубную крышу», судьям тоже приходилось расплачиваться.
В итоге к началу XXI века у каждого мало-мальски серьёзного хоккейного клуба образовался собственный «судейский пул». А центр подковерной клубной борьбы перенёсся в небольшой и невзрачный кабинет, в котором происходило назначение судей на матчи. Особенно яростной и бескомпромиссной эта борьба становилась в плей-офф. Совсем ожесточённой — на заключительных стадиях, когда сплошь и рядом сходились объективно равные соперники и значение в определении будущего победителя имела любая мелочь. Вы помните практику «вычёркивания неподходящих арбитров», нет? А таковая у нас раньше имела вполне легальное место: в плей-офф представителям команд предлагался список судей, и они по очереди вычёркивали «неподходящих», пока не оставались необходимые несколько фамилий, которые «устраивают всех». Объяснялось это тем, что судейский, де, комитет просто идёт навстречу клубам — чтобы никто, мол, не сомневался в объективности. А если потом и пеняли, то только на самих себя. На деле же это была чистой воды подковёрщина.
О том, какие «выкрутасы» творились подчас в этой области, мы и поговорим — но уже в следующей части материала.
«А судьи кто? От значка ГТО к олимпийской медали» — первая часть серии.
«А судьи кто? Под танком...» — вторая часть серии.