«Проброс-шоу». Часть 1
«Проброс-шоу». Часть 2
«Проброс-шоу». Часть 3
На «Шаболовке» всё по-взрослому. Пропуска, пароли, явки. Сразу видно — солидный телеканал работает, федеральный. Охранники приветливые, что удивило и даже растрогало. Пока дожидался ведущего в фойе, разговорился с одним из них, бодрым пожилым мужчиной с пышными седыми усами.
— Не скучно тут стоять целыми днями? — спрашиваю.
— Привык…
— У вас, наверное, тишина всё время, ничего не происходит…
— Ну как же, — собеседник оживился. — В прошлом году был случай. Какой-то парень больной подошёл к охраннику, дежурившему на улице, и — прямо головой в нос.
— За что?!
— А просто так, говорю же — больной. У него ещё нож был… хорошо, не пырнул. Этот охранник один стоял, остальные-то в здании. Так и не поймали гада, ушёл в метро… А уж какие тут бои бывают, когда массовка приходит…
Но я уже отвлёкся на другое. В дверь входили люди — и люди известные. Первой шла Ксения Инденко, утончённая и таинственная, как Мона Лиза. Одной улыбкой она заставила охранника пулей метнуться навстречу и чуть ли не отдать под козырёк. Следом за ней — Алексей Яшин, главная звезда сегодняшней программы. Явно пребывая в хорошем расположении духа, Капитан Россия о чём-то перешучивался на английском со своей дамой сердца, известной моделью и актрисой Кэрол Альт.
— Паспорт показывать? — спросил он у охранника, медленно и разборчиво вписывавшего их имена в журнал.
— Не надо, — ухмыльнулся секьюрити.
Яшин расплылся в улыбке — вот, мол, узнали, проявляют уважение, но не заметивший этого охранник неделикатно добавил, кивнув на Ксению:
— Вы ведь с сопровождением.
К счастью, неловкой ситуации не возникло. Яшин посмеялся над своей недогадливостью и пошёл осматривать помещение. Тем же самым полезным делом занялся и я.
***
Второй этаж. Аппаратная. Святая святых любой телепрограммы. Комната напичкана электроникой не хуже иного «Боинга», от разнообразных кнопочек, лампочек, тумблеров и экранов рябит в глазах. Люди заняты так, что появлению постороннего человека не просто не удивляются, а вообще игнорируют этот факт.
Ради чистоты эксперимента пришлось даже встать в проходе, по которому то и дело шмыгали взволнованные режиссёры,
«Хоккей России» — программа о хоккее
операторы, техники и прочие причастные к программе. И ничего — обходили, ни слова не говоря. Даже не косясь в мою сторону. Решил представиться сам, коль такое дело. Как только суета немного стихла, обратился к девушке, возвышавшейся над огромным пультом управления.
— Я из «Чемпионата», — говорю. — Буду писать о вашей программе. Вы не удивляйтесь, что я здесь хожу, наблюдаю…
— Да пожалуйста, — отвечают.
— Какие-то проблемы со звуком? — это я краем уха подслушал разговор.
— Ну как сказать — проблемы… Проблем нет… Как и звука. Омск пытаемся получить, там у нас корреспондент.
Мне вспомнился человек, работавший для «России 2» на матчах в Омске.
— Что за корреспондент? — спрашиваю. — Малицкий?
— Почти. Пашковский.
Вот так и поговорили. Девушка посчитала наш диспут завершённым и переключилась на более насущные проблемы. Первым делом обратилась к коллегам.
— А где Журанков?
— Его ещё нет.
— Вот именно, что его ещё нет.
На самом деле Андрей в это время наводил последний лоск в гримёрной и уже через пару секунд появился на всех экранах, стоявших в режиссёрской комнате. Уже выходя из святая святых, чтобы быть поближе к действию, я услышал женский возглас: «О, Андрюха пришёл, ура!»
***
До начала съёмок всего ничего. Яшин поминутно шутит на английском. Кэрол смеётся и вообще выглядит счастливой и довольной судьбой. Как говорят кавээнщики, «такую красивую пару я видел только один раз — когда мне на раздаче два туза пришло». Правда, потрясающая пара. Даже завидно стало.
Хоккеист держался уверенно и непринуждённо, словно это его территория, а журналисты просто заглянули на огонёк. Опыта ему не занимать. Наверное, нет хоккейной программы у нас или за океаном, где он не успел бы побывать. Но, может, это и к худшему. Наученные жизнью спортсмены часто включают такого внутреннего цензора, что вытянуть из них хоть что-то, кроме общих слов, не удаётся.
Вот и Яшин на программе говорил удивительно много и удивительно ни о чём. Политкорректность его высказываний по отношению к хоккею, болельщикам, командам, тренерам и судьям была столь чиста и непорочна, что даже самый ярый критик не нашёл бы, к чему прицепиться. Всё-таки НХЛ (а ещё больше — американские СМИ) делает из хоккеистов каких-то монстров политкорректности. Комиссаров нравственности в пыльных шлемах.
В кулуарах «России-2»
***
Важно рассказать про антураж. Студия представляла собой среднего размера зал с высоким потолком, с внешней стороны огороженный синей ширмой и окружённый рядами камер, похожих на крупнокалиберные базуки. За ширмой располагалась не поместившаяся в студии техника, железная лестница, ведущая наверх — к софитам, и даже небольшой диванчик, на котором лицом вниз лежал утомившийся рабочий.
Журанков впоследствии объяснил, что обычно они записываются совсем в другом помещении, но там сейчас идёт ремонт, а этот зал, скажем так, временное пристанище, этакий «ленинский шалаш».
Особое внимание привлекали двери, ведущие в какие-то складские помещения и закрытые на замок. На одной была надпись «Творческая интеллигенция», в которой кто-то ручкой исправил букву «о» на «а». На другой висела табличка «Дворец», что резко контрастировало с её советско-потрёпанным видом. Ребята тут работали с юмором.
Хотя суета и крики были постоянными атрибутами этого места, всё же легко было почувствовать, как напряжение достигло своего апогея перед самым началом программы. Повсюду зазвучали фразы вроде «Контрольные мониторы вон там стоят», или «Подключите ЖК под четвёртую камеру», или даже «Вторую кнопку слева нажми». Всё закрутилось, завертелось, защёлкало, забулькало, как во время практики на уроке химии. И началось…
***
С первым же сюжетом появились проблемы. Кто-то забыл ввести титры — в результате хоккеисты на экране остались безымянными. Но эту накладку быстро устранили, и дальше программа шла как по маслу. В перерывах Журанков то и дело начинал говорить сам с собой, порой даже на повышенных тонах, но если в другой ситуации это вызвало бы недоумение и даже попытки позвонить «03», то здесь таким вещам никто не удивлялся. Понятно было, что его слушает режиссёр.
Поскольку дело было перед первым матчем финальной серии «Авангард» — «Динамо» (собственно, программа его предваряла и, как выразился Андрей, «обвязывала»), разговор с Яшиным шёл преимущественно о ней. Немного порассуждали о человеческих качествах
Андрей Журанков — лицо «Хоккея России»
Сумманена, с которым Яшин в своё время тренировался в ТПС, посмотрели сюжет (на словах «тренера нанимают для того, чтобы уволить», сказанных кем-то из экспертов, Алексей одобрительно хмыкнул), обсудили его необычное решение поставить трёх центров в одно звено…
В общем, что мы вам пересказываем: программа уже побывала в эфире, да и в Интернете её найти не сложно. Лучше продолжим о закулисье.
Первый период мы смотрели все вместе, по-семейному: Журанков, Яшин, Кэрол и ваш скромный покорный слуга. В основном молчали. Во-первых, зрелище было достаточно занимательное. Во-вторых, посмотреть хоккей в такой компании и без того дорого стоит. Лишь изредка кто-то нарушал тишину возгласами «Вот это да!» или «Ерёменко спас!», а когда на экране показали плакат «Красноярск болеет за „Авангард“ и Кэрол спросила, что там написано, Алексей значительно заметил: „Дифферент ридженс чир оф “Эвангард». Вот и вся болтовня.
***
И всё же самым запоминающимся эпизодом для меня на съёмках стало, представьте себе, простое падение бутылки воды со стула. Но тут важно, кто её уронил и когда. Пока Журанков и Яшин в прямом эфире обсуждали события первой трети матча, Кэрол, сидевшая недалеко от меня, сделала неловкое движение, и пластиковая бутылка с грохотом ударилась оземь.
Всем своим видом выражая досаду, она повернулась в мою сторону, сделала большие глаза и беззвучно сказала: «Упс». Я, улыбнувшись, махнул рукой — ничего, мол, бывает. Кэрол сразу успокоилась и снова стала наблюдать за Яшиным. Мелочь, а приятно.
***
На протяжении всей программы приходилось удивляться. Где Осадченко с Дэнглом? Где рубрика «Без шлема»? Где всё то, что мы привыкли видеть в «Хоккее России»? Но Журанков объяснил, что это уже конец сезона, спецвыпуск, посвящённый финалу, потому и формат непривычный.
Так что в каком-то смысле оценить настоящий «Хоккей России» у нас так и не получилось. С другой стороны, такой задачи мы себе и не ставили. В конце концов, эта передача достаточно известна и доступна, чтобы вы сами могли составить о ней какое-то (верим, что положительное) мнение.
А вот о том, как программа создавалась и эволюционировала, какие гости её посещали, откуда вышли все её рубрики и какие проблемы видит её ведущий в современной спортивной тележурналистике, читайте в следующих частях нашего проекта, в интервью с Андреем Журанковым.
Андрей Журанков