Интервью Сандиса Озолиньша

«МАМЕ НАДОЕЛО СТОЯТЬ В ВОРОТАХ»

— Вы родились в небольшом городке Сигулда, население которого всего 11 тысяч человек и в котором нет ни одной хоккейной школы.
— Я всю жизнь был рижанином и начинал играть в хоккей именно в Риге. В Сигулде я только родился. У меня были свои мысли на этот счёт, и только недавно мама рассказала мне, почему так произошло. Но это долгая и запутанная история. Можно сказать, они специально приехали в этот город на короткий срок, чтобы родить меня именно там.

— Как часто бываете в Сигулде? Говорят, там очень красивые места.
— Это действительно так. В Сигулде много красивых мест, можно просто прогуляться на природе. Бывает, приезжаю туда. Там живут мои крёстные родители.

— А мы думали, что вы санно-бобслейным спортом успели позаниматься. Ведь в Сигулде одна из лучших трасс в Восточной Европе.
— Насчёт лучшей не знаю, но там она действительно есть. Сам же я бобслеем и санями не увлекался и не увлекаюсь. Лететь со скоростью 100 км/ч вниз на бобе или санях – это не для меня (смеётся).

— Правда, что, гуляя в детстве во дворе, вы ставили свою маму в ворота, чтобы она наконец-то отдала вас в хоккей?
— Да, это так. Родители сначала решили, что мне нужно заниматься фигурным катанием, а я же мальчишка, мне это не слишком нравилось. Мне хоккей был интересен. Но мне тогда было 5 или 6 лет, не мог я сильно возмущаться. Поэтому, когда мама предлагала мне сходить на каток, чтобы позаниматься там дополнительно, я соглашался, но при одном условии: «Буду кататься, буду делать „ласточки“ и „пистолетики“, но только если потом ты встанешь в ворота и я будут пробивать тебе буллиты». В итоге в один прекрасный момент ей надоело стоять в воротах, и она отвела меня в хоккей.

— Тем, кем вы сейчас являетесь, обязаны прежде всего родителям?
— Конечно. Они вели меня всё детство, помогали мне, подсказывали. Иногда лень было вставать по утрам, они меня заставляли подниматься и собираться в школу или на тренировку. Тем более родители у меня

работали. Мама была заведующей магазина, а отец всю жизнь проработал шофёром. А вообще если твой ребёнок занимается спортом, любому родителю знакомы ранние подъёмы и часы ожидания во время тренировок.

«ПОЛАЗИТЬ ПО СТРОЙКЕ В ДЕТСТВЕ – ЭТО РОМАНТИКА»

— Сейчас молодёжь, в том же хоккее, может зарабатывать немаленькие деньги уже в 15 лет, а вы в каком возрасте начали реально помогать родителям?
— 80-е годы, на которые пришлось моё детство, были сумбурным временем. Поэтому это нельзя сравнивать. Мы с ребятами, как и многие, собирали бутылки, чтобы купить себе лимонад или какую-нибудь булочку. Тогда была совсем другая жизнь, другие деньги. Нынешняя молодёжь живёт по-другому. Это нормально. Я сам никогда не говорил своим детям, мол, ой как мне было тяжело в детстве: ни мобильников, ни компьютеров. У нас были свои увлечения, и нам было интересно и весело.

— Вы чем увлекались в те годы?
— Я всегда любил покататься на велосипеде после школы. А так с ребятами много времени проводили на улице. Старались как-то занимать себя: играли в футбол, в хоккей. По стройкам тоже лазили. Какой-то недостроенный дом, а ты там по нему лазаешь и тебе интересно. Только сейчас вот думаешь: что в этом интересного? Но тогда в этом была своя романтика (улыбается).

— Сейчас у вас есть общие темы с молодёжью за пределами льда?
— У каждого поколения свои увлечения, но мне интересно знать, чем они живут. Без всякого осуждения или каких-то наставлений. Они же идут в ногу со временем и иногда помогают нам, взрослым, развиваться. Порой слушаешь их и думаешь: о чём это они разговаривают? Подойдёшь, узнаешь, и всё становится ясно.

— Вы когда обзавелись первыми чудесами техники: мобильным, компьютером?
— Первый компьютер появился у меня, по-моему, в 1994 году. В Америке приобрёл, тогда на них мода пошла. Правда, поначалу я особо не понимал, что с ним делать. Думал, компьютер будет за меня думать, а в итоге он пригодился только для игр.

— Машину первую где купили?
— Тоже в Америке. Мне тогда было 19 лет, и я был очень доволен этой покупкой. Первое время чуть ли не напрашивался кого-нибудь куда-то отвезти, лишь бы побольше времени проводить за рулём. Уже началась независимая жизнь и, казалось, что ты уже взрослый, нашёл ответы на все вопросы в этой жизни. Обычный максимализм молодого человека. Приходилось учиться на чужих, а в больше степени на своих ошибках.

«ПЕРВЫМИ, ЧЕМУ УДИВИЛСЯ В АМЕРИКЕ, БЫЛИ ПАЛЬМЫ»

— В Америку вы уехали вместе с Артуром Ирбе. С другом было легче привыкнуть к новой жизни?
— Артур уехал туда на полсезона раньше, поэтому он сильно помогал мне на первых порах как в быту, так и в команде. Он знал английский, а я только некоторые фразы. Тренер давал установку, а я мог понять из его пятиминутной речи только два слова. Поэтому мне было важно иметь рядом человека, который мне помогал. Ведь в НХЛ у игрока нет много времени, чтобы привыкнуть к новым условиям. Нужно показывать себя здесь и сейчас, ведь конкурентов у тебя предостаточно.

— Что на вас тогда произвело самое большое впечатление в Америке?
— Пальмы. Приехал туда сразу после молодёжного чемпионата мира, и на второй день команда играла в Сан-Диего. Я пальм никогда в жизни не видел, а тут мы приехали туда в январе: на улице народ в лёгкой одежде, вокруг пальмы, да ещё и в хоккей играют. Для меня это были необычные впечатления.

— После того как уехали в Америку, в Ригу часто приезжали?
— Почти каждый год.

— Что возили друзьям и родственникам из Америки?
— Сначала жвачку и другие вещи, которых у нас было не достать. Потом уже в этом необходимости не было, всё везде появилось. Хотя и сейчас некоторые друзья говорят: ну, ты там не забудь жвачку привезти (улыбается).

— В те годы новички тоже были обязаны пройти некоторые командные обряды?
— Да. И в фарм-клубе, и в основной команде. Но тогда ещё зарплаты были не очень большие. В первую очередь нужно было оплатить ужин, а в рамках этого мероприятия происходило ещё много разных развлечений. В этом плане у каждой команды свои традиции.

— Кубок Стэнли самая важная награда в вашей карьере?
— Однозначно. Бывает, иногда вспоминаю те времена. Но время для ностальгии ещё не пришло. Когда мне будет очень много-много лет, тогда буду вспоминать, а сейчас я живу сегодняшним днём.

— Ваш тогдашний партнёр по «Колорадо» Сильвен Лефёвр крестил в чаше кубка свою дочь. А вы как провели время с трофеем? Вам же не разрешили привезти его в Ригу.
— Да. Из-за этого сильно обиделся на них. Когда уже после лета приехал обратно в Америку, мне предложили взять кубок, но я отказался. Я его видел, держал, зачем мне он дома одному был нужен? Внутри себя я знал, что выиграл его, и смотреть лишний раз на него мне было не нужно.

«САКИК РЕДКО ГОВОРИЛ В РАЗДЕВАЛКЕ»

— Сейчас в футболе все пристально следят за соперничеством «Барселоны» и «Реала». В те годы противостояние «Колорадо» и «Детройта» было хоккейной классикой?
— Согласен. В те годы «Колорадо» и «Детройт» были друг для друга главными противниками. Ажиотаж вокруг матчей был сумасшедшим. Да и сами игры получались очень зрелищными: с драками, красивыми голами.

Пресса и телевидение пользовались этим, потому что это было интересно людям. Все обсуждали эти игры. Между нами же было чисто спортивное состязание.

— В «Колорадо» вы играли с Сакиком, Форсбергом и Руа. Не каждому доводилось находиться в одной команде в такой компании.
— Они фантастические игроки. Я просто очень рад, что мне посчастливилось поиграть с ними в одной команде.

— Каким Сакик был капитаном?
— Джо редко говорил в раздевалке. Он заводил команду своим примером на льду. Это не всегда заключалось в заброшенной шайбе или голевой передаче. Достаточно было видеть, как он отдаётся игре. Даже когда команду постигали неудачи, он первым нёс ответственность за каждого игрока и команду в целом.

— Для вас он образец капитана?
— Знаете, нет идеального образа капитана. Нельзя прочитать книгу и стать таковым. Все команды разные. В каждой из них собраны разные люди с самыми различными характерами, к которым капитан должен найти подход. В хоккее не всегда мастерство игроков играет главную роль, очень многое зависит от характера команды.

— Например такого, которым обладал «Анахайм» в сезоне-2002/03? Когда, попав в плей-офф с шестого места, вы вместе с партнёрами дошли до финала Кубка Стэнли, выбив по пути фаворитов: «Детройт» (4-0) и «Даллас» (4-2).
— Тогда мы были аутсайдерами, но у нас была система игры, которую в нас вдалбливали с начала сезона. В конце концов, ребята поверили, что мы можем выиграть. Плюс, конечно, тогда у нас здорово играл в воротах Жигер. А в целом мы старались действовать против всех очень просто. Нам было легче играть против фаворитов, чем им против нас. Это психология.

— Уже в третьем матче финальной серии с «Нью-Джерси» вы забили Бродо очень курьёзный гол.
— Просто перешёл красную линию и хотел вбросить шайбу в их зону. Кое-как это удалось сделать, я пошёл уже на смену, как вдруг услышал взрыв трибун. Это было стечение обстоятельств. Там и Бродо вышел из ворот неудачно, и шайба подскочила в последний момент.

— В каждой команде НХЛ есть свои провокаторы. Вас часто пытались вывести из себя?
— Это часть игры. Нужно быть психологически устойчивым, сохранять уравновешенное состояние, хотя, честно признаюсь, это не всегда удаётся. Бывают дни, когда к тебе кто-нибудь так залезет под кожу, что остаётся только признать: ему это удалось. Со мной произошёл один такой невинный эпизод. На разминке перед игрой со мной рядом присел игрок из другой команды. Мы поздоровались, а затем он сказал: «Молодой, на самом деле ты не так хорош, тебе просто везёт. — Я ответил – „да-да“, и мы разъехались. Но затем весь матч я хотел доказать ему, что умею играть в хоккей (смеётся). В итоге перестарался. Потом уже после матча признал: как же он зацепил меня. Вроде бы ничего особенного не сказал, но я думал об этом всю игру.

— В вашей карьере было немало травм, но, судя по тому, что вы по-прежнему играете в хоккей на высшем уровне, старые болячки сейчас сильно вас не беспокоят?
— Болячки есть, но ни одна из них постоянно меня не беспокоят. Просто хоккей игра контактная, поэтому без них никуда.

— Можете вспомнить свою самую тяжелую травму?
— Когда играл в НХЛ, у меня был разрыв крестообразных связок колена. И травма неприятная, и восстановление занимает достаточно долгое время.

»ЛЮБЛЮ ГОЛЬФ, НО ЗМЕЙ ОБХОЖУ СТОРОНОЙ"

— Есть то, чего вы боитесь в жизни?
— Очень не люблю змей. Обычно встречаюсь с ними, когда играю в гольф. Если вижу их – обхожу стороной.

— Для вас лучший отдых — это...?
— У меня нет места, где я отдыхаю душой, но мне нравится спокойствие и ощущение свободы. Не обязательно я должен быть один. Можно находиться в компании ста человек, вокруг будет играть музыка, а ты всё равно будешь ощущать внутреннее спокойствие.

— Можете назвать место, от которого у вас остались самые необычные впечатления?
— Есть много необычных мест и красивых городов. В первый раз всё интересно. Например, я был впечатлён Нью-Йорком и Парижем. Но затем ко всему привыкаешь. Нет такого, чтобы я был чем-то невероятно восхищён и хотел вернуться туда снова и снова.

— Какие сейчас есть у вас увлечения за пределами льда?
— Тот же гольф. Ещё нравится кататься на мотоцикле. Я всегда стараюсь развиваться. Например, три года назад я решил научиться вейкборду и сейчас в свободное время катаюсь. Но всё это в своё удовольствие.

Я ведь раньше хотел научиться классно играть в гольф, но потом понял: если нет возможности заниматься им постоянно, то не нужно тратить свои нервы. Конечно, нужно стремиться к лучшему, но не до такой степени, чтобы переставать получать наслаждение от того, чем ты занимаешься.

— К гольфу в Америке пристрастились?
— Да. Там многие хоккеисты любят играть в гольф, смотреть его в раздевалке по телевизору. Я тогда не понимал, что они в нём находят. Но потом ребята как-то взяли меня поиграть. Поначалу я по мячику толком не мог попасть. Даже стыдно было. У всех он летит, а у меня катится по земле. Однако постепенно проникся этой игрой. Переломный момент был, когда мяч после моего удара наконец-то полетел высоко и далеко.

— В Риге до сих пор у вас есть свой гольф-клуб?
— Да. В 2000 году мы за обедом беседовали с моим хорошим другом и поняли, что в Латвии практически негде играть в гольф. Было одно поле с девятью лунками. Так разговор за разговором и в итоге мы открыли гольф-клуб. У нас поле с 18 лунками.

— Конкурентов нет?
— Есть. Помимо поля с девятью лунками открылся ещё один клуб с 18, а может даже 27 лунками.

— Когда вы играли в «Динамо», пану Шуплеру после проигранного спора пришлось проехаться на лошади в костюме Наполеона.
— Сначала мы просто шутили, а потом поспорили. Журналисты узнали об этом, и ему пришлось выполнить обещание. Это было больше шоу для наших болельщиков. К чести Юлиуса, он сделал это и даже специально тренировался, чтобы уверенно чувствовать себя в седле (смеётся).

— В своё время вы не раз высказывались на тему своих проблем с алкоголем, и сейчас мы не просим вас рассказывать об этом лишний раз. Просто интересно, почему вы никогда не стесняетесь публично рассказывать об этом?
— Это было известно всем. Вот и всё.

— Но вы же могли просто отказаться говорить на эту тему. Ведь такие случаи нередко происходят со спортсменами, но далеко не каждый готов обсуждать такое.
— Я никогда не затрагивал эту тему специально и старался не привлекать внимание к данной теме. Но если меня спрашивали, то отвечал всё как было на самом деле.

«НА „ДИНАМО“ ОБИДЫ НЕ ОСТАЛОСЬ»

— В 2011 году вы были генеральным менеджером сборной Латвии.
— Меня пригласил на эту должность президент федерации хоккея Латвии Киров Липман. Для меня это был очень полезный опыт. Я увидел хоккей с другой стороны.

— Вам уже 40 лет, а новых Озолиньшей в Латвии пока не видно. Появятся ли они в ближайшие годы?
— Сложно сказать, я не предсказатель. Сейчас я не слежу за молодёжным хоккеем. Но это не значит, что в Латвии нет талантливых ребят. Новый Озолиньш Латвии не нужен. Нужны молодые ребята, которые будут самими собою и докажут, что могут играть на самом высоком уровне.

— Как считаете, почему, уезжая из Риги, латвийские игроки не могут раскрыться в других клубах КХЛ? Например: Дарзиньш, Редлихс, Спруктс пока так и не проявили себя в новых командах.
— Думаю, это всё индивидуально. Нет какой-то одной причины. У каждого свои обстоятельства. Менять команду не очень легко.

— Возвращаясь в рижское «Динамо»: вы говорили, что деньги не главное и вы просто не видите себя в другом клубе КХЛ. Что изменилось после прошлого сезона?
— Да, я говорил такое, когда только вернулся в Ригу. Но время идёт, и многое меняется. Нужно либо оставаться на месте, либо развиваться дальше. Так получилось, что у нас с «Динамо» были разные долгосрочные планы на будущее. Но это всё часть игры, бизнеса. У каждого свои задачи и пожелания. Никаких обид на «Динамо» у меня не осталось. Я просто благодарен всем за то время, что мы были вместе.

— К Москве уже привыкли?
— Можно сказать, да. По крайней мере, понял, что, где и почему (улыбается). Даже с пробками уже смирился. Воспринимаю их как часть быта.

— На улицах узнают?
— Я редко просто так прогуливаюсь по улицам. Общественным транспортом тоже не пользуюсь.

— А в Риге? Вы же в 2009 году стали самым популярным спортсменом страны.
— Я отношусь к этому спокойно и вообще не стараюсь себя рекламировать. Нет такого, что меня постоянно одёргивают на улицах или говорят: вот смотрите, это Озолиньш.

«ОТ ИГРЫ НУЖНО ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ»

— У вас двоё детей: Робертс и Кристофер. Чем они увлекаются?
— Старший, Робертс, заканчивает сейчас среднюю школу и решает, в какой университет ему пойти. Он занимается музыкой. Играет на гитаре, барабанах и пианино. А младший, Кристофер, учится в 10-м классе и ещё находится в поисках себя.

— В хоккей их не отдавали?
— Они играли немного, но потом у них появились другие интересы.

— Вы вообще строгий папа?
— Нет.

— Балуете их?
— У меня есть свои принципы, по которым я воспитываю их. Главное научить их самим принимать решение и думать.

— Были моменты, когда приходилось за них краснеть?
— Это дети. Разумеется, они делают свои ошибки. Но, что за них краснеть, если в некоторых ситуациях они ещё не знают, как нужно было правильно поступить? Нужно объяснить им всё и надеяться, что они всё поняли. Конечно, не всегда до них сразу всё доходит, тогда объясняешь им всё ещё раз. А краснеть можешь только за себя, ведь значит, это ты их плохо воспитывал.

— Что для вас сейчас значит хоккей?
— Бывают разные периоды. В том числе и тяжёлые, которые нужно прожить, и ты потом обязательно получишь удовольствие от того, что есть. Знаете, я и в 25 лет иногда мечтал работать пять дней в неделю с 9 до 17. Такие мысли появляются, когда что-то не получается, твоя команда проигрывает и накапливается психологическая усталость. Но за каждой чёрной полосой идёт белая, и ты понимаешь, что ни на что в жизни не променял бы свою работу. Она приносит радость и огорчения, иногда злость, но я её люблю.

— Что можете пожелать мальчишкам, которые ещё только делают в хоккее первые шаги и мечтают добиться больших успехов в этой игре?
— Получать удовольствие от игры и постараться отдать ей всего себя. Нужно играть в хоккей с душой и сердцем, а потом уже будет виден результат. Не всегда он главное.

Обращаем ваше внимание на то, что администрация проекта «Чемпионат.com» не несёт ответственности за содержание видео, взятого из сервисов обмена, показа и трансляции видео. Указанные файлы не размещаются на сайте «Чемпионат.com» и могут быть найдены в свободном доступе на других интернет-сайтах. Мы не гарантируем качества трансляции и не несём ответственности за действия пользователей на предлагаемых сайтах. Использование данных файлов производится на собственный риск посетителей. Авторские права на использование данного видео в Интернете принадлежат пользователям или владельцам сайтов сервисов обмена, показа и трансляций видео в соответствии с пользовательским соглашением.