Для нескольких поколений болельщиков он никогда не назывался и не будет называться по имени-фамилии. И даже по имени-отчеству. Многие даже не знают, как его полностью зовут, но скажи «Сеич» — и всем всё понятно. Ещё до знакомства автору этих строк довелось услышать множество легендарных историй о Сеиче и с участием Сеича. А личное знакомство произошло при таких интересных обстоятельствах, что не грех вспомнить.
Это случилось вскоре после наступления 2002 года. Мы прилетели в Уфу вместе со «Спартаком» — тем, феерящим под руководством Николая Соловьёва и Сергея Шепелева. В аэропорту загрузились в автобус «Салавата» и
Сергей Алексеевич Николаев. 27 января 1946 — 15 марта 2013
отправились прямиком во дворец, выгрузить амуницию в раздевалку.
А в Ледовом дворце в это время разыгрался… шторм. Если вы думаете, что в континентальной Уфе штормить не может, то сильно заблуждаетесь. Потому что штормило тогдашнего главного тренера «Салавата» Сергея Алексеевича Николаева. Перед нашим приездом ему в руки попал экземпляр годового отчёта хоккейной детско-юношеской школы, из которого он узнал, что ДЮСШ «Салавата», оказывается, в прошедшем году работала лучше на 37,4 процента, чем раньше. Это и вызвало бурю негодования.
Буря не пощадила никого, кто поздним вечером ещё был во дворце. Ледовары прятались за своими машинами, тренеры, говорят, повыпрыгивали в окна, уборщицы забились от Сеича по своим клетушкам. Пока команда выгружала свои сумки, автор этих строк, не ведая опасности, нагло ввалился вовнутрь и тут же нарвался на эпицентр бури.
— Вот ты объясни мне, дураку необразованному! Если у меня сейчас в команде наших воспитанников – во! – и перед моим носом без всяких «приветов» и «здрасьте» возникла заскорузлая николаевская дуля. – То на 37,4 процента больше – это как?!!!
Смекнув, в чём дело, ваш покорный слуга попытался взять под локоток бушующего Сеича. Объясняя по дороге, что, мол, это всё математика и бухгалтерия, что бухгалтеры вообще не от мира сего, что у них в году не двенадцать месяцев, а десять плюс 20 процентов НДС.
— Да какая в дунькину кику бухгалтерия, какая математика?! – не успокаивался Сеич. – Работать надо! Ра-бо-тать, понимаешь? А у них то Ураза-Байрам на пару месяцев, то Курбан-Байрам, то ещё какой-нибудь байрам – и работать нельзя. То у них двухнедельный – тьфу! — Хеллоуин, то китайский Новый год, переходящий в Йом-Кипур, а там уже майские праздники подошли – и сезон закончился. И работать некогда…
Сергей Алексеевич Николаев. 27 января 1946 — 15 марта 2013
Больше всего почему-то Сеича убивала не сама цифра, а четыре десятых после запятой.
— Я бы ему оттяпал спереди эти четыре десятых процента…
— Кому?
— Да директору этому… ДЮСШ этой… Только ведь я его в последний раз в прошлом году видел. В кабаке. Они там всей школой католическое Рождество отмечали. Школа за последние годы никого выпустить не может, мы тут карлимся, денно и нощно, не разгибаясь, звёзды светят прямо в очко, а у них байрамы одни. И при этом мы в
Сергей Алексеевич Николаев. 27 января 1946 — 15 марта 2013
плей-офф попасть не можем, а они на 37 процентов лучше работают, представляешь? И четыре десятых… убью, гниду! – вновь взорвался Николаев и умчался куда-то вглубь тёмного дворца. И через минуту оттуда, из тёмных недр, усиленное эхом донеслось:
— Нет, ты видел?!!! 37 и четыре, блин, десятых!.. А ты, Сеич, хоть сам ложись, но плей-офф давай…
Потом он, конечно, остыл. Поговорили уже спокойно. Что удивительно: полчаса назад с человеком познакомился, а уже такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. И он тебя всего знает, с потрохами, и весь ты у него, как на ладони.
Сеич взрывался, как порох, и тогда летели клочки по закоулочкам – в любой команде, где бы он ни работал. Но и быстро остывал и почти всегда «амнистировал» всех тех, кого в горячке отправлял вместо хоккея «улицы мести» и «сортиры мыть». И ни один хоккеист никогда не скажет, что Сеич сломал ему карьеру или не дал второго, а иногда и третьего шанса. Он взрывался, но в то же самое время был удивительно терпелив, выстроив за свою тренерскую карьеру не одну профессиональную команду.
Наверняка теперь скажут, что Сеич был этаким Доном Черри российского хоккея. И это будет абсолютно правильно. Он жил в хоккее, жил хоккеем, поэтому и не мог спокойно воспринимать всё то, что творилось в нашем хоккее в 90-е и начале нулевых.
А теперь он ушёл. Возможно, ушёл так рано потому, что все эти годы протащил через себя, через своё сердце. И нам будет его сильно не хватать. Его своеобразного юмора, его точных оценок, если хотите, ярлыков, которые почти всегда оказывались безошибочными.
Пусть земля Вам будет пухом, Сеич…
Сергей Алексеевич Николаев. 27 января 1946 — 15 марта 2013