В межсезонье «Сибирь» потеряла целый ряд лидеров. В частности, в ЦСКА перешли три лучших бомбардира новосибирского клуба — Максим Шалунов, Сергей Шумаков и Константин Окулов. Кто же придёт им на смену? Одним из тех, на кого рассчитывают в Новосибирске, является Андрей Сигарёв. В межсезонье 24-летнего форварда обменяли из «Адмирала» на Владимира Бутузова.
«В «Адмирале» мне так и не объясняли, почему убрали из первого звена в четвёртое»
— Обмен из «Адмирала» в «Сибирь» стал шоком?
— Предыдущий сезон получился для меня скомканный. С агентом приняли решение, что оставаться во Владивостоке не стоит. Был интерес со стороны нескольких команд, но мы остановились на «Сибири». Здесь рассчитывают на меня. Надеюсь, буду много играть и приносить пользу команде.
— Вас обменяли на Владимира Бутузова, который прошлый сезон начинал в первых звеньях, но выпал из обоймы после череды травм. Что у вас пошло не так после ударной предсезонки?
— Мы начинали с Ткачёвым и Фисенко, всё было в порядке. Я больше всех забил на предсезонке. Чемпионат начался, в первых пяти играх у меня было четыре очка. Фисенко – очень хороший центр, он и в обороне поможет, и в атаке подыграет. Володя Ткачёв мог шайбу подержать. Вместе мы друг друга хорошо чувствовали, но тренерский штаб решил нас разбить.
Андрей Сигарёв
Родился 10 марта 1993 года в Хабаровске. Хоккеем начал заниматься в Прокопьевске.
В России выступал за «Ладу», «Дизель», СКА, «Локомотив» и «Адмирал».
Сезон-2010/11 провёл в составе клуба юниорской американской лиги «Philadelphia Revolution».
Победитель Subway Super Series-2012 в составе молодёжной сборной России. Бронзовый призёр молодёжного чемпионата мира (для игроков до 20 лет) 2013 года.
— В чём же была причина?
— Ничего не предвещало. Да, были какие-то ошибки, но меня практически сразу убрали из первого звена в четвёртое. Я не играл ни в большинстве, ни в меньшинстве. Но даже с минимумом игрового времени я наносил много бросков, наше звено проводило время в зоне атаки, создавало моменты.
— С тренерами были беседы? Вам объясняли решения?
— Пара бесед, конечно, состоялась, но такого, чтобы я мог сказать «да, я вас понял», не было. Кому-то в «Адмирале» можно было всё, а кому-то – ничего.
— «Адмирал» заканчивал сезон серией с «Авангардом» и дал бой омскому клубу. Вы, наверное, удовольствие от игры не получали?
— У нас полкоманды переломалось, и то я играл в четвёртом звене. Кажется, что если бы все были здоровы, я бы вообще не провёл ни одного матча в плей-офф. Конечно, удовольствия от игры я получал мало. Мы действительно дали бой «Авангарду». «Адмиралу» было под силу пройти дальше, если бы чуть больше усилий приложили и удача была бы на нашей стороне. За себя могу сказать, что, даже понимая, что провожу последние игры за «Адмирал» и вскоре сменю команду, выкладывался по полной.
«Вместо меня под первым номером «Сибирь» выбрала Яшкина, но все обиды в прошлом»
— Обмен «игрок-игрок» с вами случается второй раз за карьеру. Этот переход сильно отличается от того, что был два года назад, когда вас обменяли на Евгения Грачёва в «Локомотив»?
— Это совершенно разные обмены. Тогда я не хотел уходить из «Адмирала», но бывшее руководство клуба уже знало, что перейдёт в «Амур», и напоследок обменяло меня. Не спросили никого. Я звоню агенту, а он сам в шоке. Чего скрывать, я хотел остаться во Владивостоке. Меня точно нельзя назвать любителем менять команды. Будь моя воля, всю жизнь бы играл в одном клубе. При этом «Локомотив» раза три в разное время предлагал мне контракт. В Ярославле очень сильная команда, крепкий костяк. Мне не удалось там в полной мере заиграть, помешала в том числе и травма.
— Вы говорите, что с радостью бы выступали всю жизнь за одну команду, но в Новосибирске помнят, как однажды вы отказались подписать пятилетний контракт с «Сибирью» и отправились за океан.
— Я расскажу, как всё было. 2010 год. Драфт КХЛ. Под первым номером выбирает новосибирская «Сибирь». А у меня как раз порядка 20 очков за «Ладью», неплохая статистика для 16-летнего игрока. Нас было всего шестеро, кто играл в МХЛ, и у меня были наилучшие показатели. Я приехал в Новосибирск по ходу сезона и надеялся, что меня выберут под первым номером. Но вместо этого я ушёл под 92-м номером, да и то меня защитили.
— А между первым номером драфта и защитой пропасть в плане условий контракта…
— Совершенно верно. Клуб мог мне сделать рекламу, выбрав под первым номером. Это бы мне помогло в карьере. Вместо этого мне предложили пятилетний контракт, по условиям которого я бы получал копейки, а под первым номером выбрали Дмитрия Яшкина.
— Дело было не только в условиях, но и в обиде?
— Не без этого. Ты вроде приехал, а на тебя не рассчитывают. Хотел связать с этим клубом своё будущее, но с самого начала всё пошло не так. В Канаде драфт уже прошёл. Осталось две дороги: в Европу или Америку. Я выбрал американскую лигу EJHL. Иду лучшим бомбардиром и перед тем, как перейти в клуб из USHL, получаю травму. В итоге сезон для меня заканчивается, и я возвращаюсь в Россию, где делаю операцию.
— Могли ли предположить, что судьба вас ещё раз приведёт в Новосибирск?
— Честно говоря, я об этом никогда не думал. Сейчас я осознанно приехал в Новосибирск. Нет никаких обид на клуб, да и люди сменились. Как бы сложилось, останься я тогда в «Сибири»? Сложно сказать. Я ни о чём не жалею. Может быть, и в СКА бы не поиграл, и «Адмирала» бы в моей жизни не было.
— Не только вы говорите, что не любите мотаться по клубам, но на практике всё получается иначе. В КХЛ почти нет контрактов сроком больше двух лет. С чем это связано?
— Если бы я был местным воспитанником, то почему бы не заключить длительный контракт? Ты дома, вокруг друзья и близкие, тебя ценят, предлагают хорошие условия. Зачем куда-то ехать? У меня просто ситуация немного другая. Я из Прокопьевска, хоккея как такового там практически нет. Тебе в любом случае надо куда-то ехать, чтобы играть дальше. Из Прокопьевска ехать в Москву? Это надо быть богатым. У нашей семьи таких возможностей не было. Я поехал в Кемерово, где была Высшая лига, но там клуб тоже развалился.
В ВХЛ мы ездили по 30 часов, но у меня даже планшета не было. Я просто не мог его себе позволить.
Попробовался в Магнитогорске, там сильная школа – это мне дало толчок в карьере. Дальше Тольятти, куда я отправился под первую команду. Там главным тренером был Воробьёв. Пётр Ильич доверяет молодым. После одной из тренировок, где у меня всё залетало, он сказал, чтобы я был на следующей игре. Загвоздка была в том, что это был декабрь, а 17 лет мне исполнялось в марте. Только всё стало налаживаться, как «Лада» покинула КХЛ. Я приезжаю в Новосибирск — снова неурядица.
«Мне предлагал контракт «Нефтехимик», а потом позвонил Касатонов…»
— Как в вашей карьере возник «Дизель»?
— После возвращения из Америки у меня было два предложения из КХЛ, но мы с семьёй сели, посовещались и приняли решение, что мне надо играть. И не прогадали. Начал пробиваться через пятое звено, но вскоре уже выходил в ударном сочетании с Альшевскими, где у нас было какой-то нереальный процент реализации большинства. Всё шло через доверие. После того как мы с «Дизелем» взяли бронзу, мне «Нефтехимик» предлагал контракт на два года.
— Получается, вместо СКА вы вполне могли оказаться в Нижнекамске?
— Да. К нам на игры приезжало руководство «Нефтехимика». Тем более что я играл с Альшевскими, а они нижнекамские ребята. Со мной разговаривали, но условия, которые они предлагали, меня не устроили. Тогда же впервые возник вариант со СКА, но я решил никуда не уезжать. Мне нравилось играть в Пензе, да и хоккей в Высшей лиге умный. Да, может быть, не те скорости, но в остальном он мало в чём уступал. А когда ты получаешь 20-25 минут, выходя с мужиками, грех жаловаться. Я хотел забивать, отдавать, получать удовольствие от игры и приносить пользу команде.
— Как же всё-таки состоялся переход в СКА по ходу следующего сезона?
— Я удачно начал чемпионат, возглавлял список бомбардиров ВХЛ после стартовых 10 игр. И тут однажды мне звонит Алексей Касатонов: «В понедельник должен быть на медкомиссии». В этот момент я понял, что сделал серьёзный шаг в карьере. Из Высшей лиги сразу на максимальный уровень! Тогда в Пензе играл Владислав Бульин, я спросил у него совета, и он сказал: «Андрюх, езжай, всё у тебя получится».
— На условия контракта со СКА, наверное, сложно было жаловаться.
— Условия, конечно, были хорошие. Контракт на четыре года, но при этом трёхсторонний. Кстати, мне принадлежит интересный рекорд: за пять дней я забил в трёх лигах.
В НХЛ сейчас люди и моложе меня играют, и забивают, ничего такого в этом нет. Кто-то даже говорит, что там попроще играть, стиль игры более атакующий.
«В Тарасенко чувствуется мощь, а Бобровский всегда очень много работал»
— В СКА тяжело закрепиться любому молодому игроку. Ваш случай не исключение.
— В СКА меня ставили в центр, но это не моё. Я никогда толком в центре не играл. Кому-то нравится, но это всё-таки другая игра, с акцентом на оборону. Если поставят – я, конечно, буду играть. Но получается так, что меня берут как снайпера из Высшей лиги, а используют как оборонительного игрока четвёртого звена, для которого главное – не пропустить. Будто мир поменяли. Не всё получилось в СКА ещё и потому, что это был сезон молодёжного чемпионата мира. То я поехал в Канаду на Суперсерию, то на чемпионат мира. Из-за постоянных отлучек провёл за СКА в первый сезон всего четыре игры.
— На следующий год вы играли куда больше, но летом 2014 года сменили Санкт-Петербург на Владивосток.
— Вместо Милоша Ржиги СКА возглавил Юкка Ялонен, но я продолжал играть в центре. Мы очень обидно вылетаем от «Локомотива». Приходит Вячеслав Быков, мы с ним общаемся, он говорит, чтобы я готовился. Я готовился летом, но как только я приехал в Санкт-Петербург, мне сказали, что всё. Не было ещё ни собраний, ни тренировок. Я толком ничего не понял и оказался в «Адмирале».
— В СКА вы попали в «локаутный» сезон и успели пересечься с Владимиром Тарасенко. Сейчас он готовится к сезону вместе с «Сибирью». Как он изменился за эти годы?
— Володя возмужал. Более уверенно себя чувствует. Сейчас он не в полную силу тренируется, только набирает форму. В Тарасенко чувствуется мощь, у него очень сильный кистевой бросок.
— Кистевой бросок и ваш козырь?
— Да почему? Не только. И с кистей могу бросить, и щёлкнуть. В детстве всегда с «щелбаны» забивал.
— Буквально через полгода после того, как вы тренировались вместе с Сергеем Бобровским, он взял свою первую «Везину». Чувствовалось, что перед вами лучший вратарь мира?
— С первого взгляда вратарь как вратарь. И ловит, и пропускает. И я ему тоже забивал (смеётся). Но Сергея всегда отличало то, что он много работал. Мы закончили тренировку, а он на велосипед. У него своя тактика тренировок, своя система. Что касается действий на льду, то Бобровский всё делал уверенно и грамотно.
Убирать из первого звена в четвёртое и практически ставить крест… Такого в моей карьере ещё не было.
«В Высшей лиге ездили по 30 часов, но планшет себе позволить не мог»
— При переходе из «Дизеля» в СКА что-нибудь поразило помимо разницы в уровне игроков?
— Такого, чтобы меня что-то сильно удивило, не было. В бытовом плане всё отточено. Нет никаких проблем. Надо клюшек – заказал. В раздевалке лежит лента, скотч, не надо бежать на склад. Баул за тебя унесут. Не сравнить с Высшей лигой, где мы по 30 часов в автобусе проводили.
— 30?!
— Это мы из Пензы в Тюмень ездили. Приехали — и сразу на игру. Это был мой первый сезон. Запомнилось.
— Зарядки на гаджетах хватало на всю дорогу?
— Да вы что, у меня тогда даже планшета не было, я не мог себе его позволить. Смотрели в дороге телевизор, общались друг с другом. В Высшей лиге ребята попроще, что скрывать. Хорошая команда была, сплочённая. Почему мы бронзу в тот сезон и взяли. И это с третьим бюджетом с конца! Более того, я считаю, мы должны были стать чемпионами. В серии с «Рубином» нас откровенно засудили.
— В Пензе вы играли в одном звене с братьями-близнецами Альшевскими. Научились их различать?
— Пацаны в команде их, случалось, путали, а я легко различал. Станислав и Ярослав разные. Что интересно, они часто между собой ругались, бодались. Зато на льду братья всегда заменяли друг друга. Это и мне очень помогало. Я играл в центре, но знал, что они всегда подстрахуют, займут мою позицию. Альшевские быстрые, шустрые. Мы не жадничали, приходили друг другу на помощь. К тому же нам Виктор Богатырёв дал почти полную свободу, мы чуть ли не всё время проводили в атаке.
— Богатырёв был первым тренером Андрея Николишина. Часто ли он ставил его вам, молодым, в пример?
— Он больше рассказывал про Вадима Шипачёва. Мол, простой пацан, играл в Белгороде, но заиграл и дорос до уровня сборной России.
«На МЧМ-2013 получил травму, после которой должен был пропустить месяц, но вышел через два дня»
— Многие, кто играл в «молодёжке» у Валерия Брагина, им восхищаются. Вы играли под руководством Михаила Варнакова. Что о нём можете сказать? Правда ли, что он не особо давал свободу творчества нападающим?
— Я бы не сказал, что были какие-то мудрёные схемы. Мне, напротив, понравилось, что после того как я проявил себя, он увидел это и поставил в первое звено. Варнаков мне доверял. Да, мы много нарабатывали меньшинство, но я бы не сказал, что мы играли в глухой обороне.
— Травма, полученная на МЧМ-2013, стала большим разочарованием?
— Было очень обидно. Я прошёл всю подготовку с молодёжной сборной. Ездил в Канаду, Финляндию, попал на чемпионат мира. Всё было хорошо, в первой игре со словаками забил, потом заработал удаление, которое ребята реализовали. С американцами я закрыл видимость вратарю, когда забивал Яруллин. В том-то матче я и получил нелепую травму. Иду на ближнюю штангу, бьюсь голеностопом и подворачиваю его.
— Тем не менее, на этом чемпионат мира для вас не закончился.
— По идее, после такой травмы я должен был пропустить месяц. А я уже через два дня вышел на лёд, что практически нереально! После этого я буквально жил в кабинете у доктора. Мне постоянно делали противовоспалительные уколы, процедуры. Уже вернувшись после травмы, я попал в штангу в матче со Швецией…Правда, к тому времени я выходил уже не в первом звене с Якуповым и Хохлачёвым, а в четвёртом.
— Ребята, которые в 2011 году выиграли молодёжный чемпионат мира в Баффало, остались друзьями по жизни. У вас с кем-то из той команды сложились дружеские отношения?
— С Ярославом Косовым общаюсь. С Владиславом Сорокиным переписываемся и после игр разговариваем. До того как Антон Слепышев уехал в НХЛ, с ним поддерживали связь. Даже в одном номере жили в своё время. Со Слепышевым забавная история была, что я из Прокопьевска и поехал играть в Пензу, а он родом из Пензы, а отправился в соседний со мной Новокузнецк. Своего рода обмен (смеётся). В целом же у нас команда хорошая тогда подобралась. И Кучеров, и Григоренко – все ребята головастые. Очень обидно было проиграть шведам по буллитам. Если бы мы вышли на американцев в финале, то выиграли бы. Было такое чувство, что мы сильнее их.
Мы очень обидно вылетаем от «Локомотива». Приходит Вячеслав Быков, мы с ним общаемся, он говорит, чтобы я готовился. Я готовился летом, но как только я приехал в Санкт-Петербург, мне сказали, что всё.
«В Филадельфии у меня был русскоговорящий тренер, а Жердев подарил тонированный визор»
— Максим Шалунов, когда возвращался из Северной Америки, говорил, что наши ребята за океаном никому не нужны. Отыграв сезон в США, вы можете повторить его слова?
— Конечно. То, что на тебя всем наплевать, чувствуется. Мне ещё повезло, что в моей команде был русскоговорящий тренер.
— ?
— Да-да. Не русский, но по-русски он говорил. Он был достаточно молод, амбициозен. У меня был выбор: либо лига сильнее, либо вторая лига, но с русскоговорящим тренером. Я выбрал второй вариант. У меня, в принципе, всё получалось, но тут вмешался владелец. Он считал, что я занимаю место его сына, который тоже играл в команде.
— Команда, за которую вы выступали, базировалась в пригороде Филадельфии. Доводилось бывать на играх «Флайерз»?
— Более того, я даже катался с Николаем Жердевым. Мы познакомились, он мне подарил свой тонированный визор. Видел на тренировках Бобровского, который тогда ещё играл за «Филадельфию».
— Вы для себя дверь в Северную Америку уже закрыли?
— Ни в коем случае! Если проявлю себя в составе «Сибири», то можно будет подумать об НХЛ. У меня ещё год контракта в Новосибирске, я не загадываю. Плюс в том, что я недрафтованный и команду смогу сам выбирать. Готов, разумеется, ехать на двусторонний контракт. В НХЛ сейчас люди и моложе меня играют, и забивают, ничего такого в этом нет. Кто-то даже говорит, что там попроще играть, стиль игры более атакующий. Так получается, что мне всегда удавались матчи с канадцами. Всегда им забивал, даже когда выходил против лучших: Джонатана Юбердо, Натана Маккиннона.
«В «Сибири» на меня рассчитывают, много советов даёт Андрей Тарасенко»
— Ощущаете, что в «Сибири» на вас рассчитывают как на игрока ведущих звеньев?
— Тренеры говорят, что рассчитывают на меня. Поставили в первое звено с легионерами. Всё зависит от меня и от партнёров. С Закриссоном и Бергстрёмом нет никаких проблем. Они говорят по-английски, я тоже. Помогаю им с переводом, потому что сами они на тренировках ничего не понимают (смеётся). Пока у нас получается. Недавно отрабатывали большинство, неплохо держали шайбу. Но всё в любом случае покажет сезон. Даже предсезонные матчи не будут показателем.
— В КХЛ у «Сибири» репутация команды, где раскрывается молодёжь и перезапускают карьеры те, кто немного притормозил в развитии. Учитывали то, что до вас в Новосибирске вышли на новый уровень Максим Шалунов, Сергей Шумаков, Никита Зайцев и другие?
— Я не смотрю на то, что было до меня. Есть только я и «Сибирь». Только так. Кто-то здесь перезагрузился, а у кого-то и не пошло. Это всё индивидуально.
— Евгений Артюхин дал интервью, в котором признался, что за минувший сезон многое подчерпнул у Андрея Тарасенко, и если бы ещё поработал с ним, то обязательно прибавил. Вы уже получили от тренера по нападающим какие-то советы?
— За четыре недели в Новосибирске он мне дал очень много советов. Андрей Владимирович подсказывает технические моменты. Как надо укрывать шайбу, как грамотно ставить спину. Игра убыстряется, все стали физически сильными. Я уверен, его советы мне обязательно помогут в сезоне.
— Что бросилось в глаза в тренировочном процессе «Сибири» по сравнению с предыдущими клубами?
— Здесь более объёмные тренировки. Много единоборств. Уже сейчас, на первом сборе, большое внимание уделяем тактике.
Если проявлю себя в составе «Сибири», то можно будет подумать об НХЛ. У меня ещё год контракта в Новосибирске, я не загадываю. Плюс в том, что я недрафтованный и команду смогу сам выбирать.
«Мой дом сейчас в Санкт-Петербурге – это лучший город страны»
— Когда играли за «Адмирал», как-то обсуждали тот факт, что за всю историю существования клуба ни разу не удавалось выиграть в Новосибирске?
— Когда «Адмирал» в феврале играл в Новосибирске, кто-то из игроков сказал об этом в раздевалке. Так в итоге мы проиграли 1:5! «Сибирь», особенно дома, играет в интенсивный и быстрый хоккей. Ещё мне «Сибирь» всегда казалась жёсткой командой. Конечно, запомнились и местные болельщики.
— Ни разу не возникала мысль «вот бы эти трибуны за нас болели»?
— Да нет, не скажу. За нас и во Владивостоке всегда хорошо болели. Там фанаты очень искренние, было приятно, когда скандировали мою фамилию. Для меня Владивосток стал вторым домом, мне там было очень комфортно. Но теперь я игрок «Сибири» и рассчитываю на поддержку новосибирских болельщиков.
— Вы родились в Хабаровске, росли в Прокопьевске, жили в Кемерово, Магнитогорске, свадьбу сыграли в Пензе. И это не говоря о городах, которые сменили за время игры в КХЛ. Чувствуете себя гражданином мира?
— Россию я всю посмотрел! В Высшей лиге много чего видел, в первой лиге. Самое главное, чтобы у тебя был свой дом. То место, куда ты можешь всегда приехать, где тебя всегда ждут.
— Где сейчас ваш дом?
— Я переехал в Санкт-Петербург, купил жильё. У меня там мама, брат. Город мне очень нравится, в том числе погодные условия. Это лучший город России, чувствую там себя как рыба в воде.
— Владивосток тоже очень необычный город.
— Да, это портовый город. Много воды, морепродукты. Идёшь по городу, а перед тобой корабль. Там своя движуха. На острове Русском всё хорошо обустроено.
— Там, где вы сейчас играете, нет ни порта, как во Владивостоке, ни такой архитектуры, как в Санкт-Петербурге. Уже поняли, в чём фишка Новосибирска?
— Если честно, пока нет. Мы в 9 утра приходим на стадион и в 20 возвращаемся домой. Пока даже в кино нет времени сходить. Успеваю решить только бытовые вопросы.