Интервью с хоккеистом Игорем Григоренко, завершившим карьеру

Известный российский нападающий Игорь Григоренко объявил о завершении профессиональной карьеры в возрасте 35 лет. Хоккеист, начинавший играть в Тольятти, успел выиграть юниорский и два молодёжных чемпионата мира, а также дважды стать чемпионом России в составе «Салавата Юлаева», завоевав с уфимцами кубок Гагарина. Уфу спортсмен называет своим вторым домом, именно в столице Башкортостана Григоренко с семьёй сейчас и живёт. В эксклюзивной беседе с корреспондентом «Чемпионата» форвард, сумевший восстановиться после автомобильной аварии, случившейся в 2003 году, вспомнил главные моменты своего хоккейного пути.

Зверюга

— Ещё недавно, помнится, вы играли на турнире памяти Сергея Гимаева в Туймазах, всё прошло по высшему разряду? — начинаю разговор с Григоренко.
— Всё прошло здорово, все ребята – молодцы. Спасибо им, что организовали такой турнир. Наилич был отличным мужиком, поэтому и турниры его памяти проходят в подобном ключе. Был рад увидеть всех, кого давно не видел.

— Мысль, что пришло время заканчивать карьеру, родилась там?
— Нет, раньше. Понял, что всё – хватит. Буду принимать участие разве что в товарищеских матчах.

— Значит, целиком с хоккеем не завязываете.
— Конечно, почему бы не поиграть, к примеру, среди ветеранов? Жизнь не заканчивается, поэтому в дальнейшем намереваюсь продолжать дружить с хоккеем. Желание точно есть.

— Вы были лично знакомы с Сергеем Гимаевым?
— Конечно! Это был человек, который всегда говорил справедливые вещи, мог всё сказать в глаза. Он был таким один. Глыбой, ничего не стеснявшейся и не боявшейся. Зверюга!

— Получается, что турнир был для вас важным событием.
— Безусловно. Тем более добираться из Уфы до Туймазов мне не так далеко. Там любят хоккей и делают всё для его развития.

Авария

— Какой город для вас роднее – Тольятти или Уфа?
— Тольятти – это родной город, который дал мне толчок в большой хоккей. Меня там воспитали, там мои родители. Если Тольятти стал началом карьеры, то Уфа – её продолжением. Благодарен «Салавату», что клуб позвал меня после памятной аварии. Мне было важно получать то игровое время, которое мне давали.

— Многие молодые болельщики не помнят подробности той страшной аварии. Как она произошла?
— Молодым болельщикам и читателям хочу сказать, чтобы соблюдали скоростной режим, скорость поменьше была. Молодые, горячие. Любят ведь погонять на машинах! Надо быть внимательными и готовыми ко всему.

— Значит, всему виной скорость?
— Именно. Подкачали и погодные условия, которые не позволили совершить нужный манёвр. Шёл сильный дождь.

— Вы были за рулём?
— Да.

— А с кем ехали?
— С другом, с которым мы начинали играть в хоккей – его зовут Виталий Левада.

— Как произошла авария?
— Нас занесло, ударились об бордюр, машина подлетела. Этого я уже не помню, мне так рассказывали. Сразу отключился.

— Очнулись в больнице?
— Да, в реанимации. Госпитализировали меня в Тольятти.

— Авария помешала реализовать какую-то часть таланта?
— Конечно, сомнений нет. Так вышло, что со мной это случилось, но я никогда не зацикливался на аварии, продолжил играть в хоккей. Понятное дело, что не в той роли, в которой мог. Но я горжусь своей карьерой, мне не в чем самого себя упрекнуть.

Молодым болельщикам и читателям хочу сказать, чтобы соблюдали скоростной режим, скорость поменьше была. Молодые, горячие. Любят ведь погонять на машинах! Надо быть внимательными и готовыми ко всему.

— Кто сообщил о переезде в Уфу?
— Мне сказали в Тольятти, что грядёт обмен. Сначала, кстати, была аренда. Дескать, поедешь, поиграешь, наберёшься опыта. Восстановишься. А уже по ходу сезона меня полностью обменяли.

— В Уфу вы в итоге приходили трижды. «Салават» — команда-любовь?
— Да. Я живу в Уфе, здесь моя семья, сын родился, жена отсюда. «Салават» — родная команда. Даже сейчас расстраиваюсь, когда она проигрывает. Переживаю за них.

Плющев и Ковальчук

— Помните ваши три золота в сборной? Одно с юниорской и два – с молодёжной?
— Юниорский чемпионат мира я уже плохо помню. У нас был хороший год: Ковальчук тогда тоже начинал, мы с ним вместе играли. Тренировал команду Владимир Плющев.

— Потом были 2002 и 2003 год – два золота МЧМ.
— Да, в 2002 году нас тренировал тоже Плющев, а в 2003 году – Ишматов.

— Что было самым ярким в те годы, что запомнилось?
— Всё по чуть-чуть. Молодёжные чемпионаты мира получались как под копирку: проигрывали канадцам в финале по ходу встречи, но выравнивали игру и выигрывали. В 2003-м вообще играли на их льду, в Канаде. Обыграть Канаду у них на родине при полных трибунах, проигрывая по ходу встречи – дорогого стоит.

— Молодёжные чемпионаты мира навсегда остаются в памяти?
— Это реально круто, незабываемые эмоции испытываешь. Едешь в чужую страну и становишься там чемпионом. У нас было именно так.

— Вы дважды участвовали во взрослых чемпионатах мира – в 2003 году в Финляндии и в 2006 году в Латвии.
— В 2003 году был Плющев. Помню, тогда играл с Пашкой Дацюком и Илюхой Ковальчуком. Что могу сказать? В сборную, когда вызывали, всегда приезжал с удовольствием. В 2006 году играли при Крикунове, а чемпионами стали шведы. Это как раз те года, когда ребята из НХЛ без особого желания ехали в сборную. Знаете, всё равно было классно, много воспоминаний.

Драфт

— В 2001 первом году вы были задрафтованы «Детройтом». Помните тот момент?
— Я летал в Майами, церемония проходила там. Сперва собеседование, а затем – сам драфт.

— Вас выбирал Кен Холланд?
— Да, он и Джим Нилл.

— В 2001 году, кстати, свою карьеру в «Ред Уингз» начинал Павел Дацюк. Вас же позднее, после переезда в Америку, отправили в фарм.
— Это было в 2007 году. Можно сказать, что сам виноват, не смог закрепиться. Получилась такая ситуация, что я поехал в США неподготовленным. Каждый молодой игрок хочет попасть в НХЛ и показать себя там. У меня тоже была мечта, поэтому поехал попробовать. У меня был контракт в Уфе, потом подписал с «Детройтом». Начал втягиваться, но меня отправили в фарм. Кстати, все выставочные матчи я сыграл за «Детройт».

— А что дальше?
— Мне говорят: «Съезди на пять игр, посмотри». Я отправился играть в фарм-клуб, но после трёх игр созвонился с агентом и сказал, что поеду играть в Россию. Ещё и тренер давал мне всего по пять минут на льду, как тут привыкнешь к их хоккею? Расстроился, на эмоциях, как уже сказал, набрал агенту и сказал, что хочу уехать. Но в итоге отыграл все пять матчей, после чего вернулся в Детройт. Начал тренироваться с командой, а регулярный чемпионат к тому моменту уже начался. В «Ред Уингз» мне сказали: езжай снова в фарм-клуб или в Россию.

— Ещё и ехать в Гранд-Рапидс прилично. Постоянные переезды напрягали?
— Километров 500, наверное. Если не больше. Но по таким дорогам, как в США, переносишь переезд нормально.

— Но вы всё же вернулись в Уфу.
— Получилось забавно: «Детройт» в 2008 году выиграл кубок Стэнли, а мы с «Салаватом Юлаевым» стали чемпионами России. Может, надо было потерпеть в фарм-клубе, но я не хотел там играть. Счастлив, что в итоге добился результата с Уфой.

— Да ещё какого результата! После 2008 года был памятный триумф в Кубке Гагарина 2011 года.
— Отличное время. Вообще я первый раз пришёл в «Салават» в сезоне-2004/05. Помню, как проходило становление клуба, сам в нём участвовал. Но самым запоминающимся был третий приход в Уфу, когда мы выиграли кубок Гагарина. Та картина до сих пор перед глазами. Это такое крутое время, которое не передать словами. Его надо почувствовать.

Михалёв

— Из АХЛ вы возвращались в команду Сергея Михалёва…
— Да.

— Как работалось с этим тренером?
— Это был требовательный специалист. Он мог применить и кнут, и пряник. У меня был лишний вес, он обращал внимание на это. Говорил: «Игорь, нужно сбрасывать». Но у меня этот лишний вес был всегда. А так с ним замечательно работалось. Потом случилась пара травм. Помню, прилетели в Хабаровск, сыграл и травма. Это было в первом раунде, а потом уже вышел в последней финальной игре.

— Как праздновали чемпионство 2008 года?
— Всё было здорово, республика стояла на ушах! Что в 2008 году, что в 2011-м. Хоккей в Башкортостане очень любят, болельщики постоянно общаются с игроками, поддерживают их.

— Где вас застала страшная новость о смерти Михалёва в результате автокатастрофы?
— Мне с утра позвонил товарищ, я только проснулся. Ещё даже в газетах ничего не напечатали, было раннее утро. В прессе всё появилось позднее, так что подробности появились дальше.

— Первая реакция – шок?
— Я обалдел! Очень жалко человека, глупая смерть. У него остались маленькие дети, такой хороший и мудрый мужик… Потеря очень сильная. Он ехал с похорон Валерия Белоусова из Челябинска в Уфу. Ехал на машине, хотя был билет на поезд. Видимо, такова судьба.

— Михалёв многое вам дал как тренер?
— Я могу сказать, что все тренеры, с которыми я работал, что-то мне дали. Всем огромное спасибо. Абсолютно каждый внёс свою лепту в мою карьеру. Помню ещё своего первого тренера в Тольятти – Николая Николаевича Николаева. Его воспитанники Макс Кондратьев, Витя Козлов, я, Вася Кошечкин. Благодарю этого человека за то, что дал нам жизнь. Гонял нас в детстве, ругал, наставлял на правильный путь. Золотой человек!

Быков и Захаркин

— Вспомните о том, как приходилось трудиться с Вячеславом Быковым и Игорем Захаркиным?
— В первом сезоне при них мы проиграли Казани, а во втором стали чемпионами. Всё буквально кипело! Все гуляли, все праздновали, а наш тренерский штаб проделал огромную работу.

— Что значил для команды этот тренерский тандем?
— С ними было круто! Оба могли пошутить, посмеяться. Они добавляли нам эмоций. Если мы играли, то они никого не трогали. Никого не зажимали, позволяли показывать свой хоккей. Понятно, что об обороне забывать нельзя, но в нападении никто нам руки не связывал. Сейчас Канада так играет, а мы почему-то начали играть в прежний канадский хоккей. Быков и Захаркин говорили нам: «Ребята, не надо мучиться на льду. Вы творите, играйте, создавайте». Команда получала удовольствие от такого подхода.

Молодёжные чемпионаты мира получались как под копирку: проигрывали канадцам в финале по ходу встречи, но выравнивали игру и выигрывали.

— Быков и сам любил такой хоккей, будучи профессиональным игроком.
— Поэтому и его команды придерживались схожей манеры игры.

— Как Захаркин работал без Быкова?
— Нормально. Относился ко всем хорошо. Система, которая была при них двоих, всё равно осталась. Коллектив был хороший. Тренер, понятно, решает многое, но главное, какое отношение внутри команды. Важно, когда все могут и сыграть друг за друга, и сходить погулять, посидеть в ресторане. Командное сплочение – 85% успеха. Если коллектива нет, то и результата не будет.

— Я слышал, что в клубе вам предлагали занять какую-то руководящую должность.
— Нет, предложений не было. Это всё осталось на уровне слухов.

Радулов

— Отдельно хочется спросить про Александра Радулова, с которым вы поиграли сперва в «Салавате», а затем и в ЦСКА. Что это за партнёр?
— Крутой партнёр! Мы прекрасно чувствовали друг друга на льду. Я и он знали, куда последует передача, куда полетит шайба. Нужно было просто успеть к ней и забить гол. Мы близко общались, да и сейчас периодически созваниваемся.

— Приятно, что в вашей карьере был такой партнёр?
— Очень! Саше спасибо за игру. Слежу за ним, смотрю, как он сейчас выступает за «Даллас». Обсуждаем с ним хоккей и какие-то бытовые вопросы. Конечно, не так как раньше, когда мы играли друг с другом бок о бок.

— Затем в вашей карьере наступил «армейский» этап.
— Работал в ЦСКА с Брагиным, Буцаевым, Торчетти и Квартальновым.

— Ваша связка с Радуловым впечатляла!
— Это был третий сезон, наверное, лучший в моей карьере. Третий хоккеист в нашем звене постоянно менялся. С Да Костой играли, с Ромкой Любимовым. Я и по краям играл, и в центре. Куда поставят.

Быков и Захаркин говорили нам: «Ребята, не надо мучиться на льду. Вы творите, играйте, создавайте». Команда получала удовольствие от такого подхода.

— Какие впечатления от столицы?
— Раньше я говорил, что никогда не буду играть в Москве. Большой город, пробки, движуха. Первый год привыкал, второй год более-менее пришёл в себя, ну а третий получился классным!

— С Сергеем Фёдоровым общались?
— Конечно, были разговоры. Он и на лёд иногда выходил, помогал тренировать вбрасывания. Легенда русского хоккея! Профессионал с большой буквы.

— Хоккей Дмитрия Квартальнова многие называют «бей-беги». Это так?
— Бывало такое. Он требовал, мог каждого упрекнуть, даже Радулова. Но всегда за дело. Если он видел, что человек не дорабатывает, то делал замечание.

— Серьёзно, даже на Радулова?
— Да. И это не секрет. Но в целом он нас не трогал, потому что у нас с Сашей получалось, мешать там не надо было. Разве что менял третьего человека. В основном это был Стефан, Ромка уже в плей-офф играл.

— Значит Квартальнов требовательный, но справедливый?
— Именно. Это один из немногих тренеров, который мог пожурить иностранцев так, что у них руки тряслись (смеётся).

— О обмене из Уфы, когда переходили в ЦСКА, просили сами?
— Если не идёт, то надо было поменять. Так и говорил руководству. Расстались с «Салаватом» на три года, потом снова встретились.

Планы

— Помню, как в 2017 году вам предложили контракт в магнитогорском «Металлурге».
— И этой команде спасибо. Я не могу сказать, что где-то мне было плохо. Везде такое время замечательное… Вся карьера прошла здорово, не могу жаловаться. Довелось познакомиться с Ильёй Воробьёвым. Кстати, я же в начале сезона подписался в «Автомобилисте».

— И сразу ушли…
— Я приехал, подписал заявление о расторжении и сразу уехал. Вернулся в Уфу, начал готовиться. В итоге из Магнитогорска позвонил Витя Козлов. Сначала было всё хорошо, но потом почувствовал, что уже тяжело на таком уровне. Поэтому и закончил.

— У вас же ещё были проблемы со зрением?
— Непонятно, что это было. Даже операцию делал, но результата никакого нет. Потом в Уфе меня подлечили, но в глазах всё равно был туман. Ещё сделал операцию на плечо. Летом всё это началось, а перенеслось на следующий сезон. Восстанавливался, 11 матчей не играл. Вышел, всё нормально и в первой же игре ударился головой об лёд.

— Может, сотрясение?
— Не знаю. Вроде, проверялся… До сих пор не могу понять, что это.

— В Тольятти нынче часто выбираетесь?
— Конечно. У меня мама там живёт. Как раз скоро собираюсь её навестить. Плюс там будет детский хоккейный лагерь.

— Расстроились, что «Ладу» исключили из КХЛ?
— Очень сильно расстроился! Даже не знаю, как передать это словами. У клуба масса воспитанников, там постоянно вырастают талантливые хоккеисты. Построили новый дворец, создали все условия. Считаю, что КХЛ поступила неправильно. Финансировать зарубежные клубы, но убирать свои… Куда это годится? Откуда у нас тогда хоккеисты для сборной будут расти? Для участия в Олимпиадах, в чемпионатах мира. До этого ещё и «Кузню» убрали, а вместе с «Ладой» — «Югру», у которой была очень сильная «молодёжка».

— Какие ближайшие планы, в бизнес удариться не хотите?
— Сейчас полностью посвящаю себя семье. У меня два сына и дочь от первого брака. Вожусь со старшим сыном, он играет в хоккей, скоро на сборы поедет. А дальше – посмотрим. Всему своё время. Не люблю загадывать.

— Младшего тоже планируете ставить на коньки?
— Жена сказала, что да (смеётся). Но ему только три года будет. Приложим максимум усилий.

— О тренерской деятельности не думали?
— Всё возможно. Я открыт для предложений. Если они последуют, то я их рассмотрю.