Американский нападающий Тим Стэплтон несколько лет отыграл в КХЛ за минское «Динамо», «Ак Барс», «Нефтехимик» и магнитогорский «Металлург», а после завершения карьеры не раз появлялся в подкасте Spittin’ Chicklets и рассказывал о времени, проведённом в России. Бродя по старым выпускам, нашли ещё не изданные в российских СМИ рассказы и перевели их. В ролях — ведущие подкаста Райан Уитни и Пол Биссоннет, а также сам Стэплтон.
«Нижнекамск – помойка. Представьте, насколько ужасен город, если там хвастают «Бургер Кингом»
Стэплтон: В «Нефтехимике» мы жили с Джошем Хеннесси, там из крана, например, всегда шла коричневая вода, приходилось покупать большие бутыли чистой воды, чтобы что-то приготовить.
Уитни: Я в тот год тоже играл в КХЛ. Ты пришёл утром к моей раздевалке и стал меня звать. И когда я вышел, мы просто обнялись. Потрещали с полчаса и стали братьями навек. Я сразу же взял у тебя номер телефона, мы переписывались каждый вечер. А потом ты сказал, что тебя обменяли в Магнитогорск. Я тебе ответил, что ты останешься в России до конца апреля, потому что команда там была чумовая.
Стэплтон: В тот год ещё рубль обвалился.
Биссоннетт: И Уит начал скупать «Луи Виттон», потому что было выгоднее купить его там и потом перепродать здесь.
Уитни: Я не перепродавал, но покупал там. Там у всех были спортивные костюмы «Луи Виттон».
Стэплтон: Мы их называли «вонючими костюмами», игроки их не снимали на протяжении всего 10-дневного выезда. А если ты приходил в «Луи Виттоне», все тут же его осматривали, подделка это или нет. И ты такой: «Успокойтесь ребята, это настоящий».
Стэплтон: Я знал, что Нижнекамск – это помойка. Перед переходом мне позвонил тренер команды и сказал: «У нас есть «Бургер Кинг». Он, наверное, думал, что я на это тут же поведусь. Представьте, насколько ужасным был город, если меня пытались туда заманить «Бургер Кингом». Там ещё какой-то финн играл, тоже мне пытался про «Бургер Кинг» что-то затирать.
«Я сидел на лавке, за меня играл другой парень. Прошло смен восемь, пока Крикунов заметил»
Уитни: В КХЛ важно каждое очко, потому что за победу платят премии, так там и зарабатывают. Знаю историю, что у «Нефтехимика» один матч дошёл до буллитов, тренер сказал Тиму выходить на бросок, а он отказался. В итоге первые два буллита били другие ребята, потом тренер попросил снова: «Тим, пожалуйста, выходи на буллит». И ты такой – ладно, к чёрту, вышел и забил победный гол. Зачем ты отказывался?
Стэплтон: Это реальная история. Не знаю, может, я передышал русским газом? С Крикуновым у меня была похожая история. Я не выходил со своим звеном, просто оставался сидеть и просил выйти за меня другого парня. Мы сидели с краю, и прошло смен восемь, пока тренеры это заметили. Я сам себя посадил на скамейку, сказал, что больше не буду играть.
После матча мне звонит агент и говорит: «Крикунов многое повидал, но ни разу не встречал игрока, который бы сам себя сажал на лавку». На самом деле у меня была травма, а он мне не верил.
Помните историю, когда мы якобы устроили забастовку? Об этом даже в Washington Post писали. Вот это и есть та история. Я не мог играть из-за травмы, а мне не верили. Сказал агенту, что был вынужден посадить себя в запас. Потом Секстон получил сотрясение, тоже пропускал игру. А ещё наш финский вратарь (Вилле Колпанен) потянул лодыжку. И вот мы – трое легионеров – одновременно получаем травмы, и в это время обваливается курс рубля. Все думали, что мы отказываемся играть из-за этого, тогда и появилась история с забастовкой. Мне звонил агент и говорил: «Какая забастовка, ты должен играть».
Меня заставили сделать МРТ, это было на выезде в Новокузнецке. Положили меня на какую-то деревянную доску и швырнули в эту установку. Всё длилось минуты четыре, я сказал, что так не могу. Мы приехали на арену как раз к тренировке, и Крикунову показали мою МРТ, как будто он сейчас его расшифрует. А я-то знаю, что мы прервали процедуру. Он посмотрел на бумаги и сказал: «Он не травмирован».
В итоге меня заставили играть, я даже забил победный гол. Потом мы вернулись домой, на следующий день был выходной. Но на самом деле выходных там никогда не было, в эти дни надо было приходить на арену, идти в баню или играть в футбол.
В общем, приезжаем мы на арену, а там тренер что-то всем задвигает, и я слышу своё имя каждую минуту. Подумал, он меня хвалит, я ведь травмирован, но сыграл и даже забил. После собрания команда пошла в зал, а меня отправили крутить велосипед. Я думал, у меня просто отдельная тренировка.
Потом ко мне подошёл ещё один игрок и спросил: «Ну что думаешь о словах Крикунова?». А я такой: «Да всё круто», про себя думаю, может, меня капитаном сейчас назначат. Тогда он мне объяснил, что Крикунов оштрафовал меня на тысячу долларов и сказал, что я больше не в команде, что меня наказали. Я взбесился, позвонил агенту и сказал: «Вытаскивай меня отсюда».
Биссоннетт: Вот о чём мы постоянно говорим в подкасте, вот почему мы стебёмся над Россией. То, как поступил Крикунов со Стэплтоном, – полная лажа. Он врал про него, пытался давить. Так что от лица подкаста хочу обратиться к Крикунову: оближи мои яйца. Крикунов – настоящий придурок, он ничего не понимает в хоккее!
Стэплтон: Вообще-то, у него были хорошие команды, они добивались успеха.
Уитни: Помню, мой русский тренер на одном собрании четыре раза повторил моё имя, я ничего не понимал. Думал, говорит, какой я молодец. Но как только он вышел из комнаты, все в команде начали надо мной ржать. Я такой: что, что? Потом мне объяснили, что он меня ругал.
Стэплтон: Игроки тоже таким занимались. Сидишь в раздевалке, слышишь своё имя, а это над тобой ржут в другом углу.
«Русский газ не влиял на мою игру, я просто на три минуты забывал, что в России»
Стэплтон: Я подсел на русский газ, если бы существовал реабилитационный центр для тех, кто им дышал, я бы там вёл собрания. Знаете, что это очень дорогое дерьмо, стоит 300 баксов? В «Магнитке» с нами на выезде ездил специальный чувак по русскому газу.
Я дышал три минуты, вставал и был готов заговорить на чистом русском. Однажды я увидел, как наш чувак по газу сам дышал им. Я постучался к нему, он сразу всполошился, закричал «Нет, нет!». А я ему: «Не волнуйся, чувак, я бы на твоём месте весь день этим занимался. Продолжай, всё в порядке». Даже не знаю, что этот газ делал, я просто классно себя чувствовал. На мою игру он не влиял, я просто на три минуты забывал, что в России. Как наркотик. Думал: КХЛ — это круто!
