Большое интервью с Александром Свитовым, Александр Свитов завершил карьеру

За могучими плечами Александра Свитова осталось более 20 лет славной карьеры хоккеиста. Закончил он после сезона в ярославском «Локомотиве», но главные команды в длинном игровом пути Свитова были другие. С родным «Авангардом» связаны воспоминания о первых медалях чемпионата России, ментальном взрослении и самом тяжёлом этапе хоккейной жизни. «Салават Юлаев» — это первый Кубок Гагарина и лучший коллектив, который можно представить. Казань – второй дом и ещё один трофей.

Скандальный отъезд в Америку в молодости, непростой уход из «Авангарда», работа с крутыми тренерами, куча эпичных драк – Свитову было что рассказать в эксклюзивном интервью корреспонденту «Чемпионата».

«Нет никакого смысла мучить себя и свой организм»

— Вы окончательно и бесповоротно завершили карьеру хоккеиста?
— Совершенно верно.

— Почему приняли такое решение? Многие в 38 лет ещё пытаются найти работу в КХЛ или едут в Европу.
— Болячек и травм слишком много. Нет никакого смысла мучить себя и свой организм. У всего есть какой-то предел, и это время настало.

— После расставания с «Локомотивом» поступали какие-либо предложения?
— Нет, особо ничего не было. Сами видите, что происходит с этой пандемией, так что мне не было смысла сидеть и ждать чего-то.

— Видите себя дальше в хоккее? Тренер, менеджер, руководитель.
— Да, просто сейчас надо немного времени, чтобы оглядеться, отойти от хоккейной суеты. В будущем рассматриваю тренерскую или, может быть, менеджерскую деятельность.

— У вас ведь есть диплом об окончании СибГУФКа.
— Да, закончил омский университет. Тема диплома: совершенствование методики обучения технике катания на коньках у юных хоккеистов 8-9 лет. Плюс есть диплом Высшей школы тренеров. Получается, могу идти в тренеры. Посмотрим, как получится.

«Обязательно приду на новую арену «Авангарда»

— Где и чем вы живёте сейчас?
— С семьёй перебрался в Москву несколько месяцев назад. Дети ходят в школу, средний сын занимается хоккеем. Сам иногда хожу в ЛДС ЦСКА на Ленинградском проспекте, покататься, поиграть в хоккей со знакомыми.

— Сын в какой школе занимается?
— «Северная звезда».

— Весной проскакивала информация, что вами интересовался «Авангард». Это правда?
— Лично мне с «Авангарда» никто не звонил.

— Вообще, с момента вашего ухода из «Авангарда», каждый раз, когда у вас заканчивался контракт, вас сватали в Омск. Могли ли реально вернуться в родную команду? Если да, то что мешало?
— После того как в «Авангарде» поменялось руководство, я встречался с Александром Крыловым, Максимом Сушинским. Было реально хорошее предложение вернуться в Омск, там создавали новую команду. Но я только что стал чемпионом с «Ак Барсом», плюс у меня была серьёзная травма, я перенёс операцию на плече. В результате решил ещё на год остаться в Казани.

— Связывает ли вас что-то сейчас с Омском?
— Конечно! Это мой город, у меня там родители, друзья. Это моя родина. Стараюсь посещать регулярно, но не всегда получается. Во время карьеры, сами понимаете, постоянные тренировки, игры.

— Видели, как «Авангард» отреагировал на ваше завершение карьеры? Позвали вас на новую арену в Омске.
— Да, видел, спасибо им большое за приглашение. Обязательно приду, как только они достроят стадион.

«Никогда не считал себя тафгаем, но родители учили, что если бьют, то надо отвечать»

— Вспомните начало своей карьеры в «Авангарде». При каком тренере впервые оказались в основе?
— Первые тренировки и игры со взрослой командой провёл при Владимире Голубовиче. По ходу сезона в «Авангард» уже пришёл Геннадий Цыгуров.

— Кто-то называет Цыгурова тираном, кто-то – тренером с самым обострённым чувством справедливости. Какой он был в вашем понимании?
— Не скажу, что он был тираном, но жёсткая дисциплина и серьёзная предсезонная подготовка – это точно про него. Геннадий Фёдорович был тренером старой закалки.

— Серебро-2001 для Омска – это был грандиозный прорыв?
— Конечно. Даже лозунг тогда был: «Серебро дороже золота». Высокое место, первый финал для «Авангарда» — для города было веселье, болельщики приходили и видели свою команду в решающей серии сезона. Да, выиграть не удалось, но «Магнитка» в те годы была очень топовым клубом, уже выигрывала и чемпионат России, и Евролигу. Это была очень сильная команда.

— Вы выделялись богатырскими габаритами с юниорского возраста. В какой роли вы ощущали себя на ранних этапах карьеры: тафгай или всё же силовой нападающий?
— Тафгаем вообще себя никогда не считал. Да, мне нравилась силовая игра, я стремился к этому. Даже была такая история: в детстве я летом играл в футбол, и тренер мне предлагал остаться в этом виде спорта, но я сказал, что мне больше нравится более контактный и силовой хоккей. Это было лет в 10-12, уже тогда душа лежала только к хоккею.

— Вас никогда не нужно было просить дважды, чтобы сбросить перчатки. Откуда такой бойцовский характер?
— С детства так. Родители учили: первым никогда не лезь в драку, но если уж бьют, то отвечать всегда надо. А защитить партнёров по команде – это вообще святое дело. Команда ведь – это одна семья.

— Почему выбрали позицию центрального нападающего?
— Ещё в детстве играл в центре и на позиции защитника, потом во второй команде тоже в обороне, бывало, выходил. Но во взрослой команде был только центрфорвардом.

— Действительно ли центрфорвард должен лучше всех в команде понимать тактику, потому что является мозгом звена?
— Вся пятёрка, которая выходит на лёд, должна понимать тактику, систему и требования тренера.

— Вы сказали, что уважаете в хоккее силовое, контактное начало. Но ведь центрфорвард должен ещё уметь много других вещей.
— Да, мне нравится этот стиль игры, и габариты позволяли его использовать. Но, конечно, для центрального форварда важны и другие компоненты: идеальное видение площадки, чувство паса, игра на вбрасываниях.

«Приехала милиция, в форме, показали бумаги и забрали нас»

— Помните, что случилось в конце октября 2001 года? После игры «Авангарда» в Москве вас вместе с Кириллом Кольцовым и Станиславом Чистовым под конвоем увезли в спортроту ЦСКА.
— Да, прямо из гостиницы увезли нас в ЦСКА. На тот момент мне сказали, что военнослужащие не могут выступать за коммерческие команды и должны проходить службу в специализированных командах. Таких, как ЦСКА.

— Как вы оказались военнослужащим?
— Тогда была команда «Авангард-ВДВ», фарм-клуб «Авангарда», и многие молодые ребята проходили там службу.

— Действительно вас Бардин спрятал в армии, чтобы не пускать в НХЛ?
— Наверное, так оно и было. Он узнал, что я подписываю контракт в Америке, и сделал так, что я оказался в армии.

— Это была реальная служба?
— Да, жили в казарме, всё по уставу. Я даже со многими ребятам до сих пор общение поддерживаю. В Омске я находился в военной части месяца полтора-два, а когда перебрался в Москву, то там мне разрешили тренироваться, но вечером ждали обратно в казарме.

— Как вы к этому вообще отнеслись?
— Некий шок, конечно, был. Приехала милиция, в форме, показали бумаги и забрали нас…Но раз надо, значит надо.

— Вы ведь даже сыграли несколько матчей за ЦСКА?
— Нет, нам нельзя было играть и тренироваться с первой командой. Мы занимались со второй командой, но вскоре нам и там перекрыли кислород. В результате нам очень помог Сергей Гимаев, который организовывал товарищеские матчи в Подмосковье, давал нам шанс поддерживать форму.

— В «Авангард» вы уже не вернулись?
— Нет, после службы в ЦСКА уехал в Америку.

— Правда ли, что вы тогда обиделись на Бардина и больше не хотели играть за «Авангард»?
— История, конечно, неприятная получилась. Нам ведь в «Авангарде» обещали, что если будет предложение из НХЛ, то можно будет спокойно уехать. А получилось наоборот всё. Сильной обиды на Бардина не было, просто неприятно, что так с нами поступили. Взяли и в армию отправили.

— Анатолий Бардин – самый экстравагантный руководитель, с которым вы сталкивались?
— Думаю, да. Человек прекрасно разбирался и в хоккее, и в селекции, классно делал свою работу. При этом, он всегда был горой за «Авангард». Интересно было смотреть, когда я был в Америке, как Бардин с Геннадием Величкиным стремились друг друга переплюнуть. Оба были боевитые, всегда на виду, грудью стояли за своих.

— Выходит, что после инцидента с армией у вас всё-таки установились нормальные отношения?
— Да, абсолютно. Я с ним разговаривал после первого сезона в Америке, он звал обратно, но я тогда хотел играть за океаном.

«В АХЛ такие люди играют, которым даже шайба не нужна. Вы могли их видеть в России»

— Вас выбрали под третьим номером драфта НХЛ. Почему не удалось стать звездой или хотя бы железным игроком основы?
— Здесь много факторов. Когда я подписал первый контракт с «Тампой» и должен был уехать, я сыграл всего три игры в российском сезоне. Потом, когда приехал в Тампу, оказалось, что генерального менеджера, который меня выбирал, уже уволили. Да и с Джоном Тортореллой сразу как-то не сложились отношения.

— В сезоне-2003/2004 в «Тампе» подобралась чемпионская команда. Обидно, что вам в ней места не нашлось, ведь вас обменяли в «Коламбус» по ходу чемпионата?
— Нет, не обидно, это спорт. Обменяли и обменяли, всё равно меня в «Тампе» только наплывами поднимали в первую команду. В «Коламбусе» же я стал выступать в основе, тренер давал игровое время.

— В НХЛ в вас видели только тафгая?
— Нет. Я не стремился к этому амплуа, да и ни один тренер не просил меня выходить и только драться. Такой вопрос в НХЛ никогда не поднимался. А вот в АХЛ такое было. В локаутный год, наверное, раз 10 за сезон подрался. Но просто там люди такие играли, которым даже шайба не нужна. Вы их могли видеть в КХЛ в своё время.

— Почему локаутный год вы провели в АХЛ, зато на следующий сезон вернулись в «Авангард»?
— Летом просто вернулся в Омск, попросил у Валерия Белоусова разрешения тренироваться с «Авангардом». Он разрешил, а потом как-то завёл речь о том, чтобы мне остаться в Суперлиге. Получается, уговорил.

— Наверняка не жалеете, ведь выиграли второе серебро с «Авангардом».
— А я вообще по своей хоккейной карьере ни о чём не жалею.

«Однажды Белоусов зашёл в раздевалку, сказал матерное слово и сам испугался»

— Валерий Белоусов — какой он был человек?
— Очень добрый и воспитанный. Однажды он зашёл в раздевалку, сказал матерное слово и сам испугался. Белоусов никогда не кричал, всё пытался донести до игроков, всё разжевать, по полочкам разложить. При этом – очень сильный тренер с сильным характером.

— Как такой мягкий человек добивался успехов в хоккее?
— Он верил в ребят, а ребята верили в него. Ещё у Белоусова потрясающая интуиция была: мог выпустить человека, просидевшего всю игру на скамейке, в конце матча, а он гол забьёт или передачу отдаст. Вот это хоккейное чувство очень мощное.

— В этом смысле Белоусова можно сравнить с Вячеславом Быковым?
— Совершенно верно. Вячеслав Аркадьевич тоже знает всегда, кого и когда выпустить, как звенья скомпоновать. Быков, как и Белоусов, никогда не ругается, ведёт себя солидно, что на тренерской скамейке, что в жизни. Всегда доброжелательный и отзывчивый, по всем вопросам поможет.

— Расскажите об увольнении Белоусова по ходу сезона-2007/2008. Для омских болельщиков это был настоящий шок.
— Знаете, не только для болельщиков. Всем ребятам в команде было не по себе. У «Авангарда» тогда старт не удался, руководство приняло решение об изменениях и начало с тренеров.

— Наверное, в команде чувствовали вину перед Белоусовым?
— Да, для многих это был шок. Но такое бывает: вроде всё делаешь, но ничего не получается.

— Как вам работалось с Сергеем Герсонским? Максим Сушинский как-то говорил, что он так и не понял, что работает со взрослыми мужиками, а не с детьми.
— Я знал и раньше Герсонского. Он вёл ребят 1983 года рождения, я был на год старше, но иногда тренировался с его командой. Наверное, чего-то ему действительно не хватило во взрослой карьере. Какого-то тренерского взаимопонимания со взрослыми ребятами, хотя он же успешно работал помощником тренера в «Салавате». Но, кстати, отмечу, что «физику» под чемпионский сезон «Авангарда» закладывал именно Сергей Рафаэльевич. Об этом сам Белоусов говорил много раз.

«Если у Емелина какая-то обида осталась, то что я могу сделать?»

— Сезон-2008/2009 – самый тяжёлый в вашей карьере?
— Да, трагичный сезон, от начала и до конца. Начиная со смерти Лёши Черепанова и заканчивая нелепой развязкой в четвертьфинале плей-офф. Самый непростой год, и не только для команды, но и для всего Омска.

— Вы очень тяжело переживали смерть Лёши Черепанова?
— Да, было нелегко. Талантливый, искренний парень, очень быстро мы с ним подружились, стали общаться. Тяжело, да и не только для меня. Антона Курьянова взять, Александра Попова…

— Ягр тоже был сильно к нему привязан.
— Да, по нему видно было, как он переживал.

— Как объясняете чудесное преображение «Авангарда» в плей-офф того сезона?
— Думаю, все знают, что плей-офф — это абсолютно другой турнир. В сезоне были у нас проблемы, несчастья, но как-то получилось преобразиться, сплотиться. Мы же ведь буквально в последний момент попали в плей-офф, благодаря победе «Магнитки» над «Северсталью». Чудом вошли, и на этом подъёме нам удалось пройти «Салават», а затем чуть было не обыграли «Ак Барс».

— Тот «Авангард» мог взять Кубок Гагарина на эмоциях?
— Да можно было всё сделать, но это уже никак не узнать. «Ак Барс» прошёл нас, сравняв счёт в решающей игре за 15 секунд до конца основного времени и затем забив в овертайме.

— Вспоминаете 1:11 из той серии?
— Конечно! Но на таких матчах нельзя зацикливаться. Неважно, сколько пропустили, сколько забили, на тот момент счёт в серии всего лишь стал равным.

— Расскажите о вашей знаменитой драке с Алексеем Емелиным.
— Да зачем что-то рассказывать? То, что происходит на льду, остаётся на льду. Так случилось тогда, подрались… Это спорт. Сейчас общаемся, если увидимся где-то, то руки пожмём друг другу. Если у него какая-то обида осталась, то что я могу сделать? Это его право обижаться.

Видео драки Свитов – Емелин.

— Вы ведь могли стоять на решающем вбрасывании вместо Курьянова в конце пятой встречи, но были дисквалифицированы за эту драку. Думали когда-нибудь об этом?
— Нет. А зачем? Может быть, из-за меня бы в игре забили два гола, например, и не было бы никакой концовки. Всё зависит только от ребят, которые выходят на ответственные моменты, а думать «а что было бы, если бы» не стоит. Это игра, это спорт.

— Ягр – самый великий хоккеист, с которым вам доводилось играть?
— Да, Яромир – машина, конечно. Человек – конь! Мощный, прёт, катается великолепно, бросает, отдаёт – всё умеет. Недаром он в НХЛ в топе по всем показателям.

— И ведь до сих пор играет!
— Да, сколько ему уже лет-то? 48? Ну вот. Я слежу за ним иногда в интернете, в «Кладно» своём играет, забивает. Молодчик!

— Ваша версия – чем он уникален?
— Он здорово использует силу ног при катании, умеет классно бросать при развороте. Ну и кистевой бросок, конечно, шикарный.

— О Ягре всегда говорят, что он тренируется больше всех в команде. Вы лично в этом убеждались?
— Болельщики в Омске рассказывали, что он оставался тренироваться вечером, когда все уже со льда уходили. А на следующее утро Яромир на раскатке со всеми появлялся. Да и в зале он очень много работал. Ягр никогда на месте не сидел, вся жизнь в спорте у него.

«В день игры Сумманен просто сумасшедший»

— Как вам работалось в сезоне-2009/2010 с совсем молодым Игорем Никитиным?
— Да всё хорошо было. Мы — игроки, он – тренер, это не обсуждалось. Никитин сразу подошёл к ребятам, попросил, чтобы все были вместе, помогали друг другу и ему тоже, так как он только начинает тренерскую карьеру. Ещё он создал тренерский совет, в который вошли опытные ребята.

— Слышал, что этот тренерский совет в том сезоне больше влиял на команду, чем сам Никитин. Выдумки?
— Было такое, но это ведь не только в «Авангарде». Во всех командах ребята постарше голос имеют. В раздевалке они могут и сказать что-то, и подсказать, и потребовать. Но в Омске в том сезоне был очень сплочённый коллектив.

— Игоря Никитина сняли прямо перед плей-офф, пришёл Раймо Сумманен. Как это было вообще?
— Думаю, руководство надеялось, что какой-то всплеск произойдёт. Но особо ничего не получилось, проиграли в первом же раунде «Нефтехимику» 0-3.

— Сумманена вы зацепили, можно сказать, по касательной. Успели понять, что это за человек?
— Это фанат хоккея, самый настоящий. Где-то сумасшедший, покричать может, злость выместить, но он очень здорово понимает игру.

— Говорят, что от Сумманена игроки сильно устают за долгий сезон.
— Да, ребята что-то такое рассказывали. В день игры он просто сумасшедший. Но что касается тренировочного процесса, то это очень сильный и адекватный наставник.

«Коллектив в «Салавате» был невероятный! Сейчас такого уже не соберут нигде»

— Ваш уход из «Авангарда» в «Салават» был воспринят весьма болезненно омскими болельщиками. Говорили, что вы уходите из родной команды из-за денег, из-за близости к тренерам сборной. Как было на самом деле?
— Так оно и было. В Омске мне предложили контракт ещё меньше, чем был до этого. Говорили, что предыдущий договор утраивают, но это абсолютная неправда. В Уфе мне предложили хорошие деньги, и я думаю, что любой здравомыслящий человек поступил бы так на моём месте.

— Фанаты настаивали на приоритете преданности родной команде.
— Да, но нормальный контракт-то мне не дали!

— Какие у вас вообще отношения с омскими фанатами? Некоторые из них до сих пор о вас отзываются нелестно.
— Да это нормальное явление! Всегда есть люди, которые поддерживают спортсменов, а есть те, кто критикует. Ну не нравится таким, как человек играет, или личная неприязнь. Это везде, не только в Омске, и не только в хоккее. На вкус и цвет, сами понимаете.

— Знаю, что вы до сих пор зарегистрированы на популярном омском сайте болельщиков. А когда вы регистрировались и для чего?
— Давно это было. Мой никнейм там до сих пор существует, наверное, но я давным-давно туда не заходил. В своё время общался там с фанатами, в чате переписывался. Разные, конечно, люди были, кто-то с позитивом, кто-то с негативом. В интернете разное могут написать.

— Три года в Уфе – счастливое время?
— Достаточно счастливое. И Кубок первый выиграть удалось, и с классными тренерами поработал. Это был для меня первый переезд в России, и в сезоне-2010/2011 в Уфе меня очень тепло приняли, невероятно сплочённый коллектив был. Со многими ребятами до сих пор общаюсь.

— Помните победный гол в решающем матче финала с «Атлантом»?
— Конечно, такое не забывается. Но передать эти эмоции нельзя, их надо почувствовать. Радость, счастье неимоверные.

— Со стороны казалось, что «Атлант» вы обыгрываете в одни ворота в серии. Как на самом деле было?
— Финалы всегда непростые. Все ребята выкладываются, всем тяжело. «Атлант» очень хорошо, достойно играл. Но у нас был сумасшедший коллектив! Столько мастеров, команда супер. Сейчас, наверное, такого нигде не соберут уже.

Состав «Салавата Юлаева» в сезоне-2010/2011.

«Какой смысл в начале игры пацана своего выставлять? Я мимо проехал, спросил»

— Быков, Билялетдинов, Белоусов, Цыгуров – кто лучший тренер в вашей карьере? Кто вам больше всего дал?
— Мне, если честно, повезло в карьере с тренерами. Не было такого наставника, с которым бы не было взаимопонимания. Вот только Торторелла, а со всеми российскими специалистами были отличные отношения. Если кого-то выделять, то назову Зинэтулу Билялетдинова. С ним я больше всего проработал, и мы до сих пор можем прекрасно пообщаться.

— А что произошло с Тортореллой? Языковой барьер помешал?
— Да и это тоже. Я в Америку приехал, по-английски ни слова не знал. Может, у него ко мне ещё какая-то личная неприязнь была.

— В восьми сезонах вы были капитаном своих команд, а капитан – это ближайший помощник тренера. С кем из наставников у вас был лучший контакт? Как помогали тренерским штабам?
— Да, мне довелось быть капитаном в тех командах, где играл. Надеюсь, я справился с этой ролью. Хочу сказать огромное спасибо партнерам по командам и тренерам за такое доверие. Чем помогал? Если были какие-то вопросы внутри команды, они всегда практически решались быстро и с пониманием.

Ещё в Омске меня выбрали сначала ассистентом капитана, а затем капитаном команды. Наверное, потому что я всегда старался подсказывать партнёрам, заступался за них, уже тогда помогал тренерам доносить игровые идеи до коллектива. Бывало, что оставался после тренировок или приезжал пораньше, чтобы помочь новичкам в адаптации или отдельно поработать над какими-то элементами с молодыми хоккеистами. Наверное, больше всего контактировал со штабом Зинэтулы Билялетдинова в «Ак Барсе».

— Помню, как вы закусились с Андреем Назаровым прямо во время матча. После драки с Дамиром Рыспаевым он бросил в вас бутылку, вы потом обозвали его крепким словом.

Права на видео принадлежат ООО «КХЛ». Видео можно посмотреть на официальном канале лиги на YouTube

— Да это эмоции были. Просто какой смысл был в самом начале игры выставлять своего пацана, чтобы он дрался? Я мимо проехал, спросил, зачем он это сделал. Назаров говорит: «Это не я, он сам вышел». А потом уже просто перепалка словесная пошла, вот и всё.

— Сейчас с Назаровым общаетесь?
— Нет, давно уже не разговаривал с Андреем. Наверное, последний раз ещё в сборной России пересекались.

— Почему после трёх лет в Уфе решили перебраться в стан главного соперника «Салавата»?
— Вы же видели, что стало происходить после чемпионского сезона с «Салаватом». Ушли почти все игроки «золотого» состава, результаты пошли на спад, были постоянные претензии от болельщиков, от руководства. Взяли и разогнали костяк команды, никто не понимал, что происходит. А с нуля очень тяжело создавать. На мой третий год в «Салавате» весь этот сумбур продолжился: тренерская чехарда, с финансами какие-то проблемы были, я слышал. В это время «Ак Барс» проявил интерес. Я разговаривал с Валерием Беловым, он тогда был главным тренером. От него и поступило конкретное предложение: ему нравился стиль моей игры, и меня хотели бы видеть в команде. Да и контракт хороший был, не стоило от него отказываться.

— Вы лично принимаете живое участие в переговорах или отдаёте всё на откуп агенту?
— Своему агенту Юрию Николаеву я, конечно, доверяю. Все контракты, общение с клубами, юридические и финансовые нюансы он брал на себя, и мне не приходилось беспокоиться.

«Была как-то установка – не драться. И что в итоге? Меня тряпками закидали, сказали, что испугался»

— В Казани вы провели шесть сезонов, в пяти были капитаном. Этот город стал для вас вторым домом?
— Да, можно и так сказать. Прикипел к городу, дети у меня там в школу пошли. За шесть лет породнился со столицей Татарстана.

— «Ак Барс» — самая крутая организация, где вам приходилось играть? Я имею в виду профессионализм руководителей, стабильность, инфраструктура.
— Конечно, база там сумасшедшая, все условия для хоккеистов созданы. На тренировочной базе и каток, и бассейн, и все возможности для досуга. Но хочу сказать, что и в предыдущих командах меня всё устраивало.

— С «Ак Барсом» вы взяли второй Кубок Гагарина. Сравнимо с уфимским чемпионством?
— Победить всегда приятно. Эмоции не особо отличаются, когда поднимаешь трофей над головой. Непередаваемое внутреннее ощущение, плюс аура стадиона, болельщики ликуют.

— Почему ушли из «Ак Барса»?
— После чемпионского сезона перенёс операцию повторную на плече. Травма тяжёлая была, долго тренировался отдельно от команды, игровую практику через фарм-клуб сначала восстанавливал. Сезон-2018/2019 получился для «Ак Барса», прямо скажем, провальным, и после него состоялся разговор, что новый контракт в Казани подписывать не буду. Да мне и не предложили там договор.

— Как возник вариант с «Локомотивом»?
— Я там, видимо, из-за Антона Ландера оказался. Он же только что перешёл в Ярославль из «Ак Барса» и поговорил с тренерами. Майк Пелино и Крэйг Мактавиш тогда работали. Потом мне президент «Локомотива» звонил, Юрий Яковлев, сказал, что хотел бы меня видеть, если у меня есть желание и силы поиграть за команду, быть лидером в раздевалке, наставником для молодёжи. Я согласился и поехал в «Локомотив».

— Понимали, что это может быть последний сезон в карьере?
— Да, травмы беспокоили уже. Конечно, на возраст смотришь, когда подписываешь контракт. Вот с Омском же, повторюсь, был вариант, и я объяснял руководителям, что не хочу подвести команду. Вдруг какие-то осложнения с плечом возникнут. В «Локомотиве» я тоже сразу предупреждал, но ярославцы пошли на определённый риск со мной, дали мне отыграть сезон, за что им большое спасибо.

— У вас было много ярких драк в карьере. Можете назвать свой топ-3?
— Нет, не могу. Да и вообще даже не хочу про драки разговаривать.

— Всё же расскажите: насколько трудно было драться с профессиональными бойцами из «Витязя»?
— Ну а как вы считаете, трудно неподготовленному человеку выходить с боксёром на ринг?

— Безусловно.
— Здесь то же самое. Люди на тренировках только груши колошматят, а на лёд выходят только для того, чтобы на коньках научиться стоять. О чём здесь говорить?

Права на видео принадлежат ООО «КХЛ». Видео можно посмотреть на официальном канале лиги на YouTube

— Можно ли было избежать провокаций в играх с «Витязем»?
— Вы, наверное, помните историю, которая произошла, когда я ещё в Омске играл. Была как-то тренерская установка не драться, потому что все только этого и ждали. Ну не стал я драться, и что в итоге? Тряпками меня закидали, сказали, что я испугался, и всё в таком духе. А я, конечно, не боялся тафгаев «Витязя». Ну получил бы я по щам, и что? Что тут такого?

— Вы сказали, что в будущем видите себя в роли тренера. А каким нюансам, каким аспектам хоккейного мастерства вы готовы научить молодых хоккеистов?
— Конечно, хочется остаться в хоккее. Молодых ребят нужно много учить, готовить их к большой игре, и мне есть, что им передать. За карьеру я много играл в неравных составах, в большинстве, в меньшинстве. Ещё будучи игроком, помогал наставникам на тренировках, подсказывал партнёрам, как правильно играть на вбрасываниях, держать клюшку, уходить от столкновений, принимать шайбы на себя. Этими нюансами с удовольствием готов поделиться с молодым поколением.

В завершение хотел бы выразить огромную благодарность всем людям, с которыми я сталкивался по ходу хоккейной карьеры. Спасибо болельщикам за поддержку и критику, партнёрам по команде за совместную игру и нахождение в одном коллективе, тренерам за те навыки и умения, которые они вкладывали в меня, а также всем руководителям клубов. А также большое спасибо моей семье и моим родителям за поддержку. При победах и поражениях, мои близкие всегда были рядом со мной.