Интервью с защитником «Лады» Миславом Росандичем — о сборной, возвращении в КХЛ, Борне Рендуличе, Олимпиаде

В этом сезоне в КХЛ вернулась «Лада», а вместе с ней это сделал и словацкий защитник Мислав Росандич, который в 2017 году играл в лиге ещё в составе «Слована». В эксклюзивном интервью корреспонденту «Чемпионата», которое состоялось на следующий день после победы тольяттинцев в матче с «Ак Барсом» 9 ноября, Мислав рассказал, за счёт чего команде удалось подняться в зону лидеров, вспомнил об игре против Макдэвида и Ягра, а также рассказал, почему предпочитает КХЛ сборной Словакии.

«Если мы обыгрываем большие команды, значит, работаем больше, чем они»

— Как настроение в команде?
— Мы на первом месте в конференции, это хорошо. Но нужно усердно работать каждый день, потому что таблица очень плотная. Не отмечаем победы очень сильно, потому что надо готовиться к следующим играм.

— Никто не ожидал, что «Лада» к этому моменту будет идти в лидерах.
— От первого до 10-го места сейчас всего 12 очков, так что можно сильно упасть после всего пары поражений. Поэтому у нас не такая прочная позиция, как может показаться.

— Можете сказать, что уже адаптировались к команде?
— Да. Возможно, мне потребовалось немного больше времени, чем я предполагал. Это мой первый год за пределами зоны комфорта – другой язык, другая культура. Но после 10 матчей стал чувствовать себя лучше, привык к одноклубникам и стилю игры команды. С каждым днём чувствую себя увереннее. Надеюсь, мы продолжим побеждать.

— Как оцените стиль игры «Лады»?
— Кто-то скажет, что мы играем в слишком оборонительный хоккей. Возможно, это не очень нравится болельщикам, но мне больше нравится побеждать, поэтому неважно, в каком стиле мы играем.

— Но болельщиков «Лады», кажется, и игра устраивает.
— Это круто! Атмосфера на домашних матчах невероятная. Не знаю, бывают ли тут солд-ауты, но выглядит так, будто стадион заполнен до отказа на каждом матче. Болельщики очень нам помогают.

— Олег Браташ стал более весёлым на пресс-конференциях по сравнению с началом сезона, какой он на работе?
— Он требует от нас усердия, это настоящий профессионал. Иногда тяжело играть один матч за другим. У нас была поездка на Дальний Восток, она выдалась очень тяжёлой. В такие моменты трудно держать команду в форме. Но он постоянно требует единения от всей пятёрки на льду, играть как команда. У нас нет суперзвёзд, как у других команд. «Лада» – команда, состоящая из работяг. Тренер хочет, чтобы мы играли как единое целое.

— Когда его спрашивают, как команда обыгрывает лидеров, он отвечает, что «везёт просто».
— Везёт тому, кто везёт, как говорится. Нужно уделять внимание каждой мелочи, тогда удача повернётся к тебе передом. Один матч – ладно, может быть, но, когда выигрываешь 10 матчей, это уже не везение. Думаю, дело в нашем отношении к работе. Результаты – вознаграждение за нашу работу. Труд бьёт талант. Если мы обыгрываем большие команды, значит, работаем больше, чем они.

«Мозякин больше не играет в КХЛ, это хорошо»

— Вы упомянули поездку на Дальний Восток. Что пошло не так и за счёт чего удалось исправить ситуацию?
— Сложно сказать. Если посмотреть те матчи, то там у нас будто не было катания, не было движения. Чувствую, что перелёты и разница во времени повлияли на нашу игру там. Когда вернулись домой, мы проиграли всего два матча. У этой команды есть лицо. Мы знаем, что делаем и во что играем. Даже когда теряем важных игроков из-за травм, другие могут их заменить.

— Вы наверняка отвыкли так далеко летать.
— Да, последний раз приходилось там бывать, когда я ещё в «Словане» играл. Интересный опыт. Это сложно для любой команды, но ведь и «Амуру» с «Адмиралом» сложно, когда им приходится летать на гостевые серии. Однако так устроена лига, пытаюсь быть готовым к этому по максимуму.

— Как изменилась КХЛ за семь лет вашего отсутствия в ней?
— Даже не знаю, не задумывался об этом. Могу сказать, что я стал абсолютно другим игроком по сравнению с теми временами, смотрю на хоккей по-другому. Не смогу ответить, что изменилось, потому что помню не лигу, а свою игру. Разве что Мозякин больше не играет, это хорошо (смеётся).

Тогда мне было всего 22 года, я был очень молод. За это время приобрёл большой опыт, выиграл несколько наград, стал по-новому смотреть на хоккей. В этом самая большая разница.

— Есть ли команды, которые успели впечатлить?
— Да в принципе не могу кого-то выделить. Я довольно давно в хоккее, многое видел, играл против лучших игроков планеты на чемпионатах мира – звёзд НХЛ, КХЛ. Но буду впечатлён, если мы выиграем Кубок Гагарина (смеётся).

Есть много техничных команд – вчера Шипачёв и Радулов кружили голову этими постоянными поперечными передачами в большинстве. Однако важно то, как усердно ты играешь – блокируешь броски, противостоишь им. За счёт этого мы и обыграли «Ак Барс».

— А на ЧМ кто сильнее всех впечатлил?
— Сложный вопрос, постоянно приходилось играть против канадцев. Как-то пришлось играть на МЧМ против Макдэвида, и мы проиграли 0:8. Потом, правда, в полуфинале только 1:5 проиграли, так что был прогресс (смеётся). Но дело же зачастую не в одном-двух игроках, а в командах. На Олимпиаде, например, не было игроков НХЛ, однако кто бы сказал, что игроки из Швейцарии и Финляндии не стали бы звёздами в КХЛ? Мы не играли против России, к сожалению, это было бы интересно. Но обычно я не смотрю на класс противника, а думаю, что мне нужно сделать, чтобы заставить его выглядеть не так хорошо (улыбается).

«Рад, что «Лада» заинтересовалась именно мной

— От момента вашего подписания до дебюта за «Ладу» прошло больше месяца. Бюрократия?
— Да, всё дело в бумажках. Я ждал визу 24 дня, это долго. Прилетел, как только это стало возможным. Много времени, но с этим ничего не поделаешь.

— Тренировались сами или «Лада» присылала программу подготовки?
— Я сам работал всё лето. Три года подряд играл на ЧМ, так что мой сезон заканчивался в июне. Не так много времени на отдых. Я взял двухнедельный отпуск, а потом начал заниматься в зале. Когда «Лада» вышла на меня с предложением, я подписал все бумаги за пару дней, а потом просто прождал месяц (смеётся). Ужас как долго.

— Другие варианты были?
— В межсезонье агент сразу сказал мне, что будет возможность подписать контракт в КХЛ, и я согласился ждать. Хотелось уехать из чемпионата Чехии, попробовать что-то новое. У меня есть дочь, ей три года, и через несколько лет ей надо будет пойти в школу. Мне 28, это лучший хоккейный возраст. Так что сейчас было идеальное время для перемен. Рад, что «Лада» заинтересовалась именно мной. С нетерпением ожидал приезда сюда. Потребовалось пару недель, чтобы понять, что к чему. Нужно было привыкнуть вновь работать с командой. Но сейчас я на 100% в деле (смеётся).

— То есть с Алёшей Пилко вы начали работать задолго до 17 августа, когда об этом появилась новость?
— Да. Знаю его давно, он живёт в Загребе, откуда я родом. Мне нужны были перемены в карьере, поэтому сменил агента.

— Ваша семья приехала с вами?
— Да, жена и дочь прилетели 10 дней назад. Они будут здесь три месяца, потом улетят обратно. Так что до конца сезона буду один, увижусь с ними только по его окончании.

«Когда «Лада» проиграла три первых матча, подумал: «Окей, будет тяжело»

— Тяжело было наблюдать за игрой команды со стороны?
— Это было странно. Я не был знаком ни с кем, парни привыкали друг к другу без меня. Не знал, чего ожидать, меня об этом и агент предупреждал. Говорил, что команда возвращается в КХЛ спустя несколько лет с новым составом. Когда «Лада» начала побеждать, подумал: «Вау, я еду играть за лидера лиги, что происходит?» (Смеётся.) Несколько матчей спустя стало понятно, что эти победы не случайность. Посмотрим, как дела пойдут дальше.

— А после поражений в трёх первых матчах не было мыслей: «Куда я еду?»
— Тогда подумал: «Так, окей, будет тяжело» (смеётся). Но «Ладе» противостояли сильные соперники – «Трактор», СКА, «Салават». Сложно было что-либо противопоставить. Однако затем всё пошло как снежный ком. Впервые побывал на матче «Лады», когда мы обыграли ЦСКА в Тольятти, это была важная победа – обыграли обладателей Кубка! Было круто.

— В чём секрет «Лады»?
— Для нас большой плюс в том, что у нас нет суперзвёзд. Наша команда состоит из работяг, и каждый здесь знает, что должен отдавать всего себя. Ведь, если этого не будет, никому из нас не хватит мастерства, чтобы в одиночку всех проходить (улыбается). Тяжёлый труд окупается. Если вдруг каждый здесь возомнит себя Гретцки, нужно вспомнить, что это не так! Мы иногда ошибаемся в простых деталях, но компенсируем самоотдачей.

— Эта команда способна выходить на лёд уже в качестве фаворита?
— Зависит от того, как нас видят другие команды. Нам нужно продолжать правильно делать то же, что делаем сейчас. Нужно играть так хорошо, чтобы другие команды пытались подстроиться под нас, а не наоборот. При этом не возвышаться слишком сильно, но и не опускаться ниже положенного.

— Как вам Тольятти?
— Он приятный, мне нравится. Я живу недалеко от набережной, мы частенько выбираемся погулять с дочкой. В декабре во время перерыва хотим съездить в Москву, там у меня играет пара друзей. Против одного из них – Патрика Рыбара из «Спартака» – завтра сыграю. Это один из моих лучших друзей.

«Я и хорват, и словак»

— Вы родились в Хорватии. Ударение в вашей фамилии на первый слог?
— Да. Ро́сандич.

— Знакомы с Борной Рендуличем?
— Да. Это отличный человек и игрок, большего и не скажешь. Вы и сами можете в этом убедиться – он прирождённый снайпер, у него отличное катание, голевое чутьё на высшем уровне. В Хорватии родилось не так много профессиональных хоккеистов, которые заиграли на высоком уровне. Только мы вдвоём, наверное (улыбается).

— Я общался с ним после его дебюта в СКА, и у него буквально горели глаза.
— Да, он отдаёт всего себя игре. Этот сезон отлично складывается для него. Неудивительно, что СКА захотел видеть его у себя. Против него сложно играть, а блокировать его броски ещё сложнее (смеётся).

— Почему вы переехали в Словакию?
— Мне было 13 с половиной лет. Переехал из-за хоккея – я полностью хорватского происхождения, у меня нет родственников в Словакии. Мой отец играл в хоккей в Хорватии, но он не был профессионалом. Туда частенько приезжали тренеры из Словакии и Чехии. Отец был знаком с тренером из города Дубница – там, кстати, Томаш Татар родился. Я ездил туда два лета подряд, тренировался с местной командой. Там во мне увидели потенциал, сказали, что могут помочь с переездом и постараются сделать из меня профессионального хоккеиста.

Я был в седьмом классе, нужно было обсудить это с родителями. Я быстро загорелся идеей, и тогда мы начали рассматривать варианты, как это можно осуществить. Было ещё два хорватских мальчика, которым предложили играть в Словакии, и первые два года мы вместе жили в одной квартире. После первого года приехал ещё и мой брат, так что нас было четверо. Каждую неделю с нами был кто-то из родителей – от Загреба до Дубницы всего 65 километров. Отец приезжал каждую третью неделю, проводил неделю с нами, затем уезжал домой. Это было тяжело для него. Когда мы с братом стали чуть постарше, то начали жить одни. Сейчас наши пути разминулись – он вратарь, играет во Франции.

Мы попали в клуб «Банска-Бистрица». До 17 лет я был центральным нападающим, затем стал защитником (смеётся). В то время мне предложили словацкое гражданство, чтобы я сыграл на юниорском чемпионате мира. Я заглянул в состав и увидел, что там была проблема с защитниками. Сказал, что могу сыграть в защите, если нужно. Так и осталось в «Бистрице», «Словане», а затем и в чешской лиге. Такова моя история (улыбается).

— Где ваш дом, родина – в Словакии или Хорватии?
— Везде и нигде (смеётся). Я и хорват, и словак.

«На праздновании в честь бронзы Олимпиады даже пиво замерзало»

— Какой вам запомнилась Олимпиада?
— Безумие какое-то происходило. Все эти ограничения, они были очень жёсткие. С ума сойти можно было. Мне повезло – я не должен был проходить в итоговый состав, но был первым на замену. Один из моих товарищей по команде заразился ковидом, поэтому он не смог поехать, и я сыграл вместо него. Игр было не так много, если говорить о самом хоккее. Олимпиада – это вообще другой опыт.

Буду реалистом, это, наверное, мои первые и последние Олимпийские игры в карьере (смеётся). Не думаю, что у меня будет шанс сыграть ещё на одних, ведь у нас так много хороших защитников, будет сложно попасть в команду. Тогда мы начали не очень хорошо, проиграли два первых матча. Но нам нужна была всего одна победа для прохода в плей-офф, и мы выиграли в последнем матче в группе. Тогда Патрик Рыбар был в воротах, всё напрочь закрыл (улыбается). Латвия, Германия, затем Финляндия и Швеция – короткий путь, но такой важный.

Наш результат стал большим сюрпризом. Никто не ожидал от нас такого. Для словацкого хоккея это один из важнейших результатов в истории. Нам тогда очень повезло! Обычно в плей-офф может быть 28 игр. Нельзя сказать, что тебе повезло, когда выигрываешь четыре матча у одной команды. На Олимпиаде по-другому – всего три матча на вылет до золотой медали. Хотя Финляндия, кроме Олимпиады, ещё и ЧМ выиграла, так что тут дело тоже не в удаче (смеётся).

— Это самый запоминающийся момент в вашей карьере?
— Есть ещё парочка. Я выигрывал бронзу на МЧМ. Мы тогда ещё бóльшими андердогами были, чем на Олимпиаде. Из той команды в нынешней сборной есть несколько хороших игроков – Эрик Чернак, например, мы с ним в защите вместе играли. Был ещё Мартин Ревай, его считали одним из лучших проспектов в мире. Уверен, вы не знаете, где он сейчас (Мартин играет в клубе «Липтовски-Микулаш» из Словакии. — Прим. «Чемпионата») (смеётся).

Ещё я выигрывал чемпионат Словакии с «Бистрицой», для них это вообще первый титул был. Потом они ещё выигрывали, но это был огромный по важности момент для такого маленького города. Это был будто семейный клуб. Ещё я два раза играл в финалах в Чешской лиге, но оба раза проиграл. Было бы лучше, если бы удалось выиграть и там, но уже ничего не поделаешь (улыбается).

— Празднование, говорят, было безумным.
— Самое забавное, что до этого момента в Словакии были ограничения из-за ковида, и их сняли в тот день, когда мы вернулись из Китая. То есть это было первое массовое событие. На центральной площади в Братиславе собралось очень много людей. Но это было не лучшее время для празднования – февраль, холодно всё-таки (смеётся). После ЧМ возвращаемся в мае, там и погода поприятнее, а тут ниже нуля было – даже пиво замерзало (смеётся). Так что не самое комфортное празднование, однако это воспоминания на всю жизнь. У меня много фотографий с того дня осталось, иногда встречаемся с товарищами по команде и предаёмся воспоминаниям. Об этом приятно разговаривать, но надо двигаться дальше.

— У вашей сборной есть потенциал на будущее.
— Да, особенно у Слафковски. Он был одним из тех, кто выиграл для нас бронзу в Пекине, семь шайб забросил! Стать лучшим игроком Олимпиады в 17 лет – огромное достижение. Его ещё и задрафтовали первым. Мы собираемся вернуться в топ-8 сборных мира, вновь преследуем немцов и швейцарцев. Пару лет мы были в спячке. Но с тех пор как президент федерации хоккея поменялся и привёл Крэйга Рэмзи – одного из лучших тренеров в моей жизни – за нами стало интереснее наблюдать. Больше молодых словаков стали уходить в первых раундах драфта НХЛ. Это нужно нам. У нас не такая большая страна, нужно брать качеством. 20 лет назад в НХЛ было 30 словаков, сейчас всего пять… Но у нас многие на подходе, скоро словаков будет больше.

— Тот факт, что на Олимпиаде не было игроков НХЛ, не делает эту бронзу менее ценной?
— Да и её ещё выиграть надо (смеётся). Все команды были в одинаковых условиях, но бронзу взяли мы. Каждая медаль зарабатывается тяжёлым трудом. Много всего должно сойтись, чтобы удалось выиграть медаль. Если кто-то думает, что эта медаль не ценна, мне хотелось бы взглянуть, как бы он её добывал (смеётся). Это была первая медаль для Словакии за 10 лет. Так что она стоит многого. Но у людей бывают разные мнения на этот счёт, этого не изменить.

«Ягр уже не тот, это дедушка»

— Насчёт мнений – как относитесь к критике на родине после переезда в КХЛ?
— Да её не так много и было-то. Меня лично только один человек спросил, почему еду сюда во время конфликта. Но я же играть в хоккей приехал – делать то, чем занимаюсь всю жизнь. Я просыпаюсь, завтракаю, иду на тренировку, провожу матч, прихожу домой, ужинаю, провожу время с семьёй. Сейчас играю в одной из лучших лиг с качественными игроками. Меня как хоккеиста это интересует в первую очередь. Ребята из Финляндии предпочли уехать, это их выбор. Но я в ответе за свою жизнь, и мой выбор такой.

Я не читаю мнения людей в интернете. Люди всякое говорят. Не изучал вопрос конфликта, поэтому не мне судить. То же самое с людьми, которые смотрели хоккей, но никогда в него не играли – мы не можем с ними поговорить на одном уровне, как профессионалы. Поэтому я не могу сильно вдаваться в политику, только слегка поболтать, как о погоде.

— И даже тот факт, что в сборную вызывать не будут, не остановил?
— А я ещё не знаю, как это будет. Может, что-то изменится. Нет же запрета вызывать игроков из КХЛ.

— Запрета нет, но есть рекомендация.
— Только руководству сборной решать. Вызов в сборную ещё нужно заслужить.

— Но вы всё равно рискуете при прочих равных оказаться за бортом.
— Для меня ситуация выглядит так: на одной чаше весов – игра на протяжении всего сезона в команде в лучшей лиге Европы, новые ощущения; на другой – сборная, в которую я ещё могу не попасть по спортивным показателям. И это всего 10 матчей в году. Я всегда с удовольствием поеду в сборную, даже с травмой. Но если сопоставлять эти две чаши, то выбор очевиден. Никто не сможет гарантировать мне, что я обязательно попаду в сборную. Так что тут и думать нечего.

— Гол Чехии на последнем ЧМ – самый необычный в вашей карьере?
— О да! Шимон [Грубец] каким-то образом запустил шайбу себе между ног (смеётся). Мне очень повезло. Нужно бросать, и иногда шайба может залететь. Шимон очень хороший вратарь, здесь мне просто повезло. Порой вкладываешься в бросок, и он не залетает, а иногда махнёшь наудачу и попадёшь. Таков хоккей.

— На ЧМ вас как-то удалили за плевок. Вы действительно тогда плюнули в сторону игрока?
— Я плюнул и случайно попал на игрока. Судья сказал, что он не видел момента, но всё равно должен меня удалить, потому что так гласят правила.

— Успели поиграть против Ягра в Чехии?
— Да. Он всё ещё играет, всё ещё опасен (смеётся). Он уже не так хорош, как когда-то был, конечно. Во время своего расцвета он был лучшим игроком в мире. Даже сейчас у него остаётся очень мощный бросок, он физически силён. Да, медленный, его ещё надо «привезти» в зону атаки, но когда он оказывается там, то становится невероятно опасным. За ним постоянно нужно следить — у него длинная клюшка, постоянно играет с поднятой головой. Его опыт говорит сам за себя — он прекрасно знает, что делать на льду.

Но в чешской лиге были игроки, против которых мне приходилось сложнее, чем с ним. Он уже не тот, это дедушка (смеётся). Однако это необычная история – он едва ли не единственный в своём роде. Разве что Горди Хоу ещё. Может, Челиос.

— Вы поиграли в ЛЧ. Как думаете, российских клубов там не хватает?
— Это очень странный эксперимент над хоккеем. Но на предсезонке было приятно поиграть с командами из других лиг и стран. Мне там нравилось. В плей-офф уже начинаешь немного уставать – финал играется в январе, когда и так много игр в чемпионате. В такие моменты нужно иметь как можно больше игроков в команде, чтобы все играли. Но мне нравилось, была возможность поездить по Европе.

— Русский язык не изучаете?
— Чуть-чуть [по-русски]. Я понимаю почти всё. Думаю, к концу сезона ещё и поговорить смогу. В ресторанах уже заказы делаю на русском. Раньше на нём не говорил, но наши языки примерно похожи. В Китае, например, совсем другой язык, здесь попроще. Возможно, через несколько месяцев смогу даже дать небольшое интервью по-русски (улыбается).

— До начала сезона целью «Лады» было забраться в плей-офф. Сейчас, наверное, планка немного повыше?
— Нужно оставаться реалистами. Да, мы играли неплохо, но ещё половина сезона впереди. Нужно фокусироваться на каждом матче. Не считаю, что стоит думать, раз мы выиграли пару матчей, то обязательно будем первыми. Мы же ещё можем оказаться и шестыми, и седьмыми – таблица настолько плотная. Нам нужно фокусироваться на краткосрочных целях, а там будем смотреть дальше.