Пожалуй, где-то в момент между пятым и шестым матчами финала стало ясно, что Сергей Бобровский «Конн Смайт» не выиграет. Слишком уж грустно «Флорида» сыграла в этих встречах, а сам Сергей не допускал откровенных ляпов, но обошёлся и без героики, которая приличествует MVP. Сложно было оставить рекордсмена современной эпохи без приза, который кому-то может показаться утешительным.
Но такой результат голосования представить было очень сложно. Хорошо, Макдэвид получил 16 из 17 первых мест, что всё-таки смотрелось странновато с учётом того, что он всё-таки проиграл в финале. Однако Сергей, который выглядел явным фаворитом «Смайта» после третьей игры даже в глазах беспристрастных букмекеров, вообще не попал в тройку, уступив не только Александру Баркову, но и Густаву Форслингу. Что произошло?
Победителя «Конн Смайта», как и в этом году, выбирала специальная комиссия из 17 журналистов, в которую были включены представители вещателей финала, ведущих общенациональных СМИ США и Канады, авторы из городов команд, игравших в финале, и традиционно один или два журналиста из Европы (в этом году это одинокий швед).
Единственным, кто поставил Бобровского на первое место, стал обозреватель ESPN Райан Кларк. Кларк в этом году уже заработал репутацию оригинала, когда стал единственным из пары десятков авторов ESPN, поставивших на то, что «Ванкувер» пройдёт «Эдмонтон» во втором раунде — и жизнь показала, что он был максимально близок к истине.
Гэри Беттмэн
Фото: AP/TASS
Что объективно могло повлиять на мнение выборщиков? Советская классика научила нас — запоминается последнее. Самые яркие сейвы Бобровского пришлись на третий период седьмой игры, но к тому моменту большинство голосов уже было подано. По правилам лиги, журналисты называют своих номинантов не позже чем за 10 минут до конца седьмой игры. На чемпионате мира действует примерно такое же правило при выборе MVP и символической сборной, но там дедлайн — второй перерыв финала. Почему в эпоху интернета нельзя собрать мнение небольшой группы людей за те минуты, что проходят между сиреной и празднованиями на льду, непонятно.
Далеко не всегда выборщики хотя бы пытаются казаться объективными. Например, одна из троек номинантов выглядела так: Макдэвид — Хайман — Бушар. Это отличился автор Edmonton Journal Джим Мэтисон, который пишет о хоккее с незапамятных времён, при этом уже давно раздражает многих местных фанатов. Можно иметь какое угодно мнение, но в таком близком по игре финале не отметить одного (любого) представителя «Флориды» — это довольно странно.
Обращает на себя внимание и то, что Александр Барков стал вторым в голосовании почти с тем же единодушием, что и Макдэвид — он получил 15 вторых мест. Перед стартом финала много говорилось о том, что Баркова отправят закрывать Макдэвида — и, надо отметить, это у русского финна получилось. В их микроматче при игре «5 на 5» равенство 1:1. Мэттью Ткачук, например, против Макдэвида имеет 0:4, Сэм Беннетт так и вообще 0:5. Несмотря на четырёхочковые подвиги Коннора в финале, Барков при игре в равных составах как минимум не проиграл главной звезде НХЛ. С другой стороны — а каким было атакующее влияние капитана «пантер» и заслуживало ли оно такого единогласия в голосовании?
По крайней мере, голосующие отметили заслуги Густава Форслинга — шведский защитник в этом плей-офф реально успевал везде, пахал в каждой игровой ситуации и действовал умно, не теряя позицию. С учётом того, что защитники вечно недооцениваются при любых подобных голосованиях, это заслуживает уважения. Но всё-таки неужели неудачная середина финала настолько испортила репутацию Бобровского после геройств на старте финала? Или у него не самая мощная статистика на фоне тех вратарей, которые выигрывали трофей в прошлые годы?
Здесь сложно сказать что-то, не заглядывая в голову голосующим. Но надо отметить одну важнейшую вещь о «Конн Смайте»: во многом это хоккейный конкурс красоты. Далеко не всегда здесь может победить тот, кто реально внёс самый большой вклад в победу своей команды — здесь висты может набрать человек с самым громким именем, с суперзвёздным реноме. Например, очень сложно было найти справедливые аргументы для награждения Сидни Кросби в 2016-м, когда он набрал только 19 очков, да ещё и с отрицательным показателем полезности. С другой стороны, не заслуживал в 2018-м трофей Евгений Кузнецов больше Александра Овечкина? Вполне возможно — но есть вероятность, что и здесь звёздное имя вскружило выборщикам голову. Как избавиться от этого человеческого фактора? Никак.
Жан-Себастьян Жигер получает трофей после поражения в финале
Фото: nhl.com
Ну а само вручение трофея придало всей истории оттенок трагикомизма — Макдэвид не явился на получение своего собственного приза, и телевизионщикам пришлось вместо этого показывать панорамы трибун. Можно понять лидера «Эдмонтона»: после сирены он напоминал привидение, с абсолютно отсутствующим лицом проделал положенный послематчевый ритуал и с болью наблюдал за чужой радостью. С другой стороны, Рон Хекстолл и Жан-Себастьян Жигер свои финалы тоже проиграли, но нашли 30 секунд для того, чтобы со скорбным видом принять свой приз и показать, что умеют переносить поражения.
В принципе, эта история хорошо показывает одно — когда команда становится чемпионом, индивидуальные призы здесь уже абсолютно не важны. Ты поднимешь над головой кубок, твоё имя появится на нём, а палец украсит перстень, и этого уже никто не отнимет. Одно ты зарабатываешь сам — а другое зависит от десятка людей, которые могут быть весьма и весьма пристрастными.