Нападающий Брайан Бикелл рассказал о том, как боролся с рассеянным склерозом. Форвард является трёхкратным обладателем Кубка Стэнли, он завершил карьеру после сезона-2016/17.
«Что-то было не так. Шёл плей-офф 2015 года, мы только что проиграли „Анахайму“ в пятом матче, счёт в серии стал 2-3. Все в „Чикаго“ уже бывали в такой ситуации и знали, что надо делать. Все, кроме меня. Я ужасно играл, но не мог понять почему. Мне едва исполнилось 30, но по какой-то причине я плохо себя чувствовал, был вялым, на меня ни с того ни с сего накатывала усталость. Когда эти ощущения появились впервые, к концу регулярного сезона, я списал это на лень и пообещал прибавить в плей-офф. Но и в плей-офф мне по-прежнему было плохо, даже хуже чем раньше. Я начал пропускать тренировки, игры. Перепробовал всё — поменял питание, режим тренировок, но всё впустую. Пятая игра финала конференции стала переломной для меня. Я пропустил силовой приём и не мог восстановить дыхание даже на скамейке. В итоге я пошёл в раздевалку и там потерял сознание, врезавшись лицом в стену.
Врачи сказали, что это может быть всё что угодно, меня осматривали разные специалисты, предлагали временное лечение, но я не мог вернуться к прежней форме. В итоге мы обыграли „Анахайм“ в семи матчах, а затем завоевали Кубок Стэнли. Я был счастлив, но не мог долго праздновать. Моё физическое состояние ухудшалось, я начал терять контроль над левой рукой и ногой, они двигались сами по себе. Это было очень страшно. Страшнее было только то, что никто не мог мне сказать, что происходит. Я узнал свой диагноз спустя полтора года. Это был рассеянный склероз.
Мы с женой провели много времени, изучая прогрессирующие симптомы, возможные варианты лечения, читая истории людей с этим заболеванием. Это всё больше приводило нас в уныние. Я думал о том, что однажды не смогу ходить или делать простые вещи, не смогу обнять жену.
Я не хотел, чтобы это был конец. Мы сделали всё, чтобы вернуть нашу жизнь в нормальное русло. Для меня нормальная жизнь — это хоккей. Я хотел закончить карьеру на своих условиях. „Чикаго“ хорошо ко мне относился, когда начался сезон. Мне давали играть, но я всё ещё был болен и без диагноза. Я не мог выкладываться на полную. В межсезонье меня обменяли в „Каролину“, и уже там мне поставили диагноз. Я сообщил об этом и пообещал вернуться. Не знаю, поверил ли мне кто-то, верил ли я сам в это вначале. Я стал лечиться, взяв паузу в хоккее. Я знал, что вернуться будет невероятно тяжело. Два месяца мне была противопоказана любая физическая активность. Я сидел целыми днями и чувствовал себя бесполезным. Знал, что однажды вновь буду играть в хоккей. Я должен был.
Я провёл 11 матчей перед тем, как закончил. 9 апреля 2017 был последний матч сезона. Мы играли в Филадельфии, была ничья после овертайма. Тренер вызвал меня исполнять буллит. Финал моей карьеры. Я вышел на лёд, оглядел арену. Ощущение было нереальным. Я пробил себе путь назад в НХЛ. На пять секунд всё стало прежним. Мне было даже всё равно, забил ли я. «Дзинь» — забил, от штанги в ворота. Мой первый и мой последний бросок в НХЛ стали голами.
Когда будете вспоминать мою карьеру, я не хочу, чтобы вы думали о парне со склерозом. Я хочу, чтобы вы думали о парне, который очень любил хоккей, работал, чтобы играть, цеплялся, был победителем. Думайте обо мне как о человеке, который завершил карьеру на своих условиях, а затем дожил до 40, 50, 60, 70, 80 — так, как катался в свои 20. Кропотливо, день за днём», — написал Бикелл в колонке на Players' Tribune.