Часть 1. Михайлин: ты чемпион – пока стоишь на пьедестале
— Как вы пришли в дзюдо?
— В Советском Союзе было много разных спортивных секций, отец сначала отдал меня в баскетбол, где я отзанимался полгода. Мне понравилось. Я был самым маленьким, самым молодым в той команде, но коллектив у нас подобрался хороший. Меня не затирали и передачи давали, я забивал, всё нормально было. Через некоторое время секция баскетбола закрылась и на её месте открылась секция самбо. Я начал ходить туда, но и она, к сожалению, недолго просуществовала. В итоге мы с ребятами подались в другую школу самбо, мне там понравилось, я отзанимался три или четыре года. Потом школа начала потихоньку переходить на дзюдо, и я, особо не задумываясь, тоже перешёл в дзюдо. Уже тогда мне казалось, что это более зрелищный и красивый вид спорта.
Сейчас поступил учиться в МГУ на спортивного менеджера. Всё началось с СМС Евгения Коротышкина, он мне написал, что есть такая возможность – учиться в МГУ. Я сначала подумал, что он шутит, однако всё оказалось серьёзно. В итоге я сдал экзамены на экспериментальное направление.
— С мальчишками во дворе дрались, подготовка помогала?
— Нет, а когда? Учитывая тренировки, учёбу, домой приходил в 8-9 вечера, какие там гулянки? Уроки нужно было делать, ведь я учился не очень хорошо.
— Сейчас у вас уже есть одно высшее образование.
— Да, в РГУФКе, в Красноярске. Но я не считаю его за образование, скорее можно сказать, что это просто корочки. Мне элементарно нужно было их получить. В РГУФКе я отучился почти год и ушёл в академический отпуск. Возникли разногласия с преподавательским составом. Они всё-таки теоретики, а я практик. Они мне советовали, как мне надо разминаться и тренироваться, конечно, это немного задевало. Так что я считаю, что этого образования у меня нет, хотя оно почему-то везде всегда всплывает. Сейчас, вы не поверите, я поступил учиться в МГУ на спортивного менеджера. Всё началось с смс Евгения Коротышкина, он мне написал, что есть такая возможность – учиться в МГУ. Я сначала подумал, что он шутит, однако всё оказалось серьёзно. В итоге я сдал экзамены на экспериментальное направление, называется Высшая школа культурной политики и управления в гуманитарной сфере.
В своё время мне вообще хотелось поступить в медицинский, однако тренеры понимали, что такая учёба и карьера спортсмена совершенно несовместимы. Что касается РГУФКа, то вспомню такой случай. Мы с одним товарищем приехали сдавать физику, нас год не было. Преподаватель спросил, сколько времени нам нужно на подготовку, мы ответили, что недели хватит. Он возмутился даже, как так: люди год учились, как можно за неделю всё успеть. В итоге мы взяли две недели и благополучно сдали экзамен. Так что нельзя сказать, что мне очень нравится учиться, просто достаточно легко учёба даётся. При поступлении в МГУ вопросы тоже были, мягко говоря, не детские, однако я успел подготовиться и успешно поступил.
— Кем вы себя видите после окончания карьеры спортсмена?
— Я считаю, что люди должны заниматься тем, что у них лучше всего получается. Мне кажется, что у меня хорошо получается бороться. Всю жизнь делать этого я не смогу, но делиться опытом с молодёжью – почему нет? В будущем хочу открыть свою школу, как, например, у Дмитрия Носова, но с одним нюансом: тренировать в ней буду только я. Не будет такого, что в школе Александра Михайлина — сам Сашка сидит за директорским столом, а кто-то вокруг работает, тренирует. Именно я буду ответственным за тех, кого «приручил».
Дзюдо — это больше честь для нас, чем обязанность для президента. Да, в России президент является дзюдоистом, но при этом я не могу сказать, что у нас базы лучше, чем у, например, «вольников», или обеспечение лучше, чем у гимнасток. Владимира Владимировича мы любим и ценим, человек за нас болеет, переживает, на Олимпиаде лично поддерживал.
— За другими видами спорта вы следите?
— Честно говоря, нет. Мне моего вида спорта так хватает, на что-то другое времени элементарно не остаётся. Свободное время я стараюсь тратить на детей, общения с ними катастрофически не хватает. В этом, конечно, минус системы Эцио Гамбы, она больше рассчитана на ребят, у которых ещё нет семьи, детей. У нас постоянные сборы, мы практически по 300 дней в году отсутствуем, домой попадаешь на 2-3 дня и снова уезжаешь.
— Через три недели, когда приедете на чемпионат мира в Рио-де-Жанейро, бросите монетку в один из фонтанов?
— Чтобы вернуться через четыре года? Да я и так знаю, что поеду туда. Главное, чтобы здоровье меня не подвело. Желание есть, возможность – тоже. Тут ещё стоит поговорить с Эцио Гамбой. Надо понять, как он видит ситуацию, потому что в этом олимпийском цикле на чемпионатах мира от каждой страны будет только один спортсмен. Не знаю, будет ли тренер «тащить” меня для того, чтобы получить гарантированную медаль на Олимпиаде, ведь понятно, что для меня она точно будет последней. Может быть, Гамба постарается дать возможность кому-нибудь из молодых „набороться”, в расчёте на то, что он зацепит не только бразильскую Олимпиаду, но и следующую. Это уже как Эцио захочет, решать ему.
— Ваш спорт нынче в обязательном порядке ассоциируется с президентом России Владимиром Путиным. Как считаете, это вам помогает?
— На самом деле, это больше честь для нас, чем обязанность для него. Да, в России президент является дзюдоистом, но при этом я не могу сказать, что у нас базы лучше, чем у, например, “вольников», или обеспечение лучше, чем у гимнасток. Владимира Владимировича мы любим и ценим ещё и как почётного президента Всемирной федерации дзюдо. Человек за нас болеет, переживает, на Олимпиаде лично поддерживал. Я помню, несколько лет назад, когда я выиграл чемпионат мира, мы с ним в первый раз встретились. Он уже тогда поразил меня знаниями, перечислял японских борцов, которых даже я не знал, различал их категориям, даже по технике. Так что в этом плане – очень приятно, а то, что нас заваливают деньгами – это ерунда.
— Как вы относитесь к ММА? Зачастую спортсмены, сделавшие себе имя в олимпийских видах спорта, уходят в различные лиги так называемых «боёв без правил». Что думаете об этом?
— Это же не битва гладиаторов, когда выбор только в том, погибнешь ты, сидя за решёткой или умрёшь на арене. Здесь всё гораздо проще – люди сами выбрали себе путь. Я, наверное, буду больше осуждать женщин, занимающихся тяжёлой атлетикой или боксом, чем ребят, которые хотят в честном бою доказать всему миру, что они самые сильные бойцы. Вот взять Фёдора Емельяненко. Раньше в мире ММА у нас никогда не было такой яркой личности. Вспомните его бой с Исидо: олимпийский чемпион так рвался выйти на поединок с Фёдором, но когда вышел – всё сразу стало понятно: вопрос времени. И ведь Исидо прёт, как танк, я много раз с ним боролся, он очень по-спортивному наглый. Но это в дзюдо, там ты берёшь, бросаешь, в партере можешь задушить или болевой провести, и при этом точно знаешь, что пока ты будешь это делать, в нос ничего не прилетит. А Фёдор сейчас действительно кумир, человек, который реально объединяет людей, выбирающих этот спорт.
Чем смогу помочь государству, будучи политиком? Вот посадят меня в кресло, и что? Заниматься вопросами спорта? У нас уже лет восемь как известные спортсмены, олимпийские чемпионы сидят в Думе. Что-то глобально изменилось за это время? Просто депутат – это круто. Это как дорогой телефон или навороченный автомобиль.
— Рано или поздно вам наверняка предложат пойти в политику. Что думаете о работе в депутатском кресле?
— Нет, это однозначно не моё. Понимаете, я никого не хочу осуждать, решение каждого человека имеет право на существование, просто я реально не вижу, чем смогу помочь государству, будучи политиком. Вот посадят меня в кресло, и что? Заниматься вопросами спорта? У нас уже лет восемь как известные спортсмены, олимпийские чемпионы сидят в Думе. Что-то глобально изменилось за это время? Просто депутат – это круто. Это как дорогой телефон или навороченный автомобиль. Пусть тебя выбрали, ты получил корочки, что дальше? Сделать что-то одному просто нереально. Часто даже против своей собственной фракции ты будешь бессилен, не говоря уже о более масштабных действиях. И вот ты в очередной раз протрёшь свои корочки и уберёшь их в карман. А почему бы этим самым спортсменам не начать тренировать детей, молодёжь? Если вы реально радеете за свой вид спорта – идите, делитесь опытом. И когда через 15 лет ребёнок, которого вы тренировали с самого детства, попадёт на Олимпиаду и выиграет медаль – это будет действительно большим делом для государства. А сидеть в кресле и поднимать «за» или «против»… Там, в Думе, и без спортсменов достаточно людей, способных этим заниматься.
Почему никто не идёт работать тренером? Хороший спортсмен, действительно дававший результат на международной арене, сейчас получает вполне достойные деньги. Зарплата тренера, например, в Барнауле – 7000 рублей. В Москве – около 20000 рублей. Конечно, если у человека есть связи и желание пойти в политику, то он обязательно сделает это. Там совсем другая зарплата, квартира, машина. Трудно понизить свой уровень жизни только для того, чтобы заниматься с чужими детьми. Это реально тяжело. И одна из наших главных проблем – спортсмену, закончившему карьеру, без образования, без навыков работы часто просто некуда идти. Он не умеет ничего, кроме как заниматься тем спортом, в котором он достиг высот. Это проблема государства, и её нужно решать.