15 марта в ходе конференции Союза гандболистов России состоялись выбора президента организации. Для выявления нового главы федерации потребовалось два тура, ведь в первом оба кандидата — действующий на тот момент президент Борис Алёшин и кандидат Владимир Нелюбин — набрали равное количество голосов. По итогам переголосования победил Нелюбин, который вскоре после избрания поделился своими планами, рассказал о том, какими будут его первые действия на посту президента.
— Положа руку на сердце, победа стала для вас ожидаемым событием?
— Я ждал борьбы. Борис Сергеевич Алёшин работал четыре года с людьми, что-то сделал, кому-то протянул руку помощи. Меня же многие делегаты не знают. Не было никаких шапкозакидательских настроений. Я рассчитывал, что голоса поделятся примерно поровну.
Я просто так приезжать тоже не хотел. Мы ведь на Урале организовывали турниры по гандболу. Меня там знают по моим действиям. Я брал ребят в свою команду. Сейчас чувствовал поддержку близлежащих регионов.
— Результат первого тура — ничья, вас это удивило, обрадовало?
— Я примерно знал, что так будет. Это интрига. Вы же знаете, в гандболе, когда идёт борьба мяч в мяч, это интрига. А когда одна из команд ведёт 15-20 мячей, зрителю неинтересно. На конференции мы увидели, что безразличных людей нет, и они проявили себя во время голосования. 32 на 28 во втором раунде, кто-то ведь перешёл на мою сторону. Почему? Это только этим людям известно. Если такие выборы будут и в других федерациях с альтернативным кандидатом, с обменом мнениями, с заслушиванием территориальных федераций, то это будет здорово. На конференции высказались все, кто хотел. Я благодарен Борису Алёшину, что он провёл такие выборы. На всё воля божья. Я рад, что во втором туре всевышний, грубо говоря, отдал мне предпочтение через двух человек. Но победа — это и ответственность.
— Стоит ли ждать больших изменений в гандбольной «верхушке» после вашего прихода?
— Будут дополнения. Я не являюсь жёстким реформатором. Все люди, которые в данный момент находятся на руководящих постах, знают свою работу от и до. Нам просто нужно привлечь молодёжь, нам ведь понадобится смена.
— Какими будут ваши первые шаги?
— Я думаю, что возьму исполнительного директора. Сегодня ведь секретарь и исполнительный директор в одном лице. Это в корне неправильно. Это же громадный объём работы, нужно провести разделение. Также хочу собрать круглый стол, заслушать мнения, идеи. Хочу услышать, что люди хотят сделать. Да, у нас есть комиссии, которые более профессиональны, но нам нужны и новые органы. С менеджментом никто не работает. Никто сейчас не говорит, сколько денег было привлечено, сколько дало государство. Людям нужна открытость, и она будет. Мне самому ничего не нужно, я самодостаточный человек. У нас будут правила, по которым будут играть все. Не будет такого, что вот мои друзья, значит, у них будет привилегии. Это не моё кредо. Белое — это белое. Чёрное — это чёрное.
— У вас есть конкретная кандидатура на пост исполнительного директора?
— Нет, я должен для начала посмотреть функционал. Я не буду брать какого-то своего друга. Нам нужен человек, который сможет быть эффективным. Должны быть критерии, которым он должен соответствовать. Должно быть так, что президент что-то говорит, а исполнительный директор тут же подхватывает. Свой — не свой, такого быть не должно. И ещё — нам, конечно, нужно сделать ремонт в здании федерации. Театр начинается с вешалки. Возможно, мы переедем из этого здания…
— Первый шаг, наверное, нужно отпраздновать?
— Я не пью и не курю. Но, конечно, с друзьями посидим, пообщаемся.
— В голосовании был виден чёткий раскол, практически 50 на 50, вы же всё время говорите о единстве...
— Было же две кандидатуры, каждый высказал свою точку зрения. Многие люди меня не знали, они голосовали за того, кого знали. Интересно то, что раньше такой борьбе на конференции никогда не было. Я благодарен всем, кто приехал и проголосовал. Повторюсь, меня многие не знают. Но для меня главное, чтобы все были едины. Мне не нужно, чтобы кто-то раскачивал лодку. Нам требуется мощная команда. Мне не очень понятно, почему люди ругаются между собой. Во время голосования за членов исполкома я высказал свою идею, и многие её одобрили, это первый шаг к примирению.
— Говорят, что главным катализатором всех дрязг является ваш соратник Владимир Максимов...
— Он величайший человек, видимо, у него что-то накипело. Меня выдвигала пермская федерация за то, что я за 12 лет чего-то смог добиться, пусть и в другом виде спорта. В молодости два раза в неделю у нас был в программе гандбол. А сейчас я рад, что у меня есть такие друзья, как Тучкин, Лавров, которые и сподвигли меня выставить кандидатуру. Многое нужно менять, но нельзя просто прийти, махнуть шашкой… Нужно разобраться, поговорить. Нам требуется Общественный совет при федерации, чтобы регионы были услышаны. Гандбол должен стать большой семьёй, пускай там будут и старшие братья, и младшие.
— Насколько сложно будет вам претворить все свои идеи в жизнь?
— Думаю, что мне будет сейчас несколько легче, ведь сейчас уже действует программа первого руководителя государства, буквально на днях видел новость о том, что до 2020 года будет выделено 1 триллион 700 миллиардов рублей на развитие детского и студенческого спорта. Конечно, я могу сказать, что смогу закрыть все объемы финансирования федерации, но это глупо. Я же не могу подменить государство. Но я также сказал, что нужно делать четыре турнира в год для национальных сборных всех возрастов. На это я деньги дам, здесь никаких вопросов. Сейчас нужно популяризировать гандбол, как это было сделано, к примеру, в дзюдо. Были сняты фильмы про великих спортсменов, написаны книги. Нам нужно возродить эту традицию. У нас же есть свои легенды — Андрей Лавров, Владимир Максимов, Александр Тучкин. Он сейчас, кстати, живёт в Перми, величайший игрок, сейчас становится функционером. Моя идея в том, чтобы собрать вместе великих гандбольных людей, а также людей, охваченных любовью к гандболу, и дать им возможность реализоваться. Вы же знаете, многие спортсмены, становясь олимпийскими чемпионами, после окончания карьеры уже никому не нужны. Мы должны найти места для всех этих великих людей. Ведь порой так происходит, что люди спиваются, их просто забывают. Мы должны заботиться о них, и они смогут стать флагманами на тех территориях, где они выросли, будут пропагандировать гандбол и здоровый образ жизни.
— Вы сказали о четырёх турнирах, что это будут за соревнования, какого формата?
— Международные турниры для сборных всех возрастов. Мы сейчас проигрываем в судействе. Но в России мы не проводим ни единого турнира, где мы можем ребят апробировать, пригласить судей из-за рубежа. Тогда мы будем в общей конструкции. Ведь, если мы организуем турнир, то его должна утвердить европейская федерация, внести нас в календарь. Нам обязательно нужно создать вторую команду, без резерва ничего не будет. Раньше её не создавали из-за отсутствия финансирования. Сейчас сделаем это. В противном случае наши аксакалы доиграют до 2016 года, а после этого что? Надо создавать резерв. В советское время у сборной было много времени на подготовку — 160 дней в году, а сейчас 9-10 дней, в лучшем случае три недели, как тут сыграться… В советское время ради турниров для сборных отменяли всякие кубковые соревнования. Зато после этого спортсмены друг друга затылком чувствовали.
— Вы уже знакомы с Виталием Мутко?
— Лично ещё нет. Но в ближайшее время мы должны встретиться. Сейчас же есть программа развития гандбола до 2016 года. Я посмотрел её, увидел суммы, без министерства и регионов тут ничего не сделать. Общаться надо со всеми. Ведь мы выполняем госзадание. Нам дают деньги под него. Если результата нет, то нам же и отвечать.
— Будете ли вы соблюдать контракт с «НТВ-Плюс» на показ матчей сборной, игр чемпионата?
— Ничего ломать не хочу. Без СМИ и телевидения нельзя добиться популяризации гандбола. СМИ — это третья власть. Нам нужно найти золотую середину, которая бы устраивала и нас, и телевидение. Без телевизионного показа проблематично добиться высот. Вспомните, как у нас показывали хоккей, пока не было КХЛ. Не было рекламодателей, спонсоров…
Нельзя, чтобы великий тренер ходил с протянутой рукой и просил дать денег, потому что у него есть хорошая команда. В своих тезисах я писал о важности отношений с телевидением — с одним каналом, с другим, с третьим. Не в том плане, чтобы торговаться, кто даст мне лучшие условия, а в плане договорённости, нахождения той самой золотой середины, чтобы всем было комфортно. Мы делаем продукт, телевидение его показывает. Резких движений в отношениях с телевидением не будет. Всё лучшее останется, а всё то, что является неконструктивным, будем заменять.
— Во время предвыборной речи вы сказали, что для вас важен показ гандбол на общедоступных каналах, в частности, на «России 2». Что вы готовы предложить ВГТРК — матчи чемпионата, сборной?
— Нам нужно встретиться с руководством. Конечно, нет смысла показывать матчи аутсайдеров, наверное, стоит начать с игр лидеров. Да, у женщин есть 6 команд, и никто не знает, кто выиграет в матчах между ними. У мужчин тоже конкуренция со 2-го по 7-е место. Только «Чеховские Медведи» беспрекословные лидеры. Чтобы договариваться с телевидением, нужно знать их условия. Исходя из этого привлекать рекламодателей, спонсоров.
— Вы сказали, что готовы платить из своего кармана, дабы гандбол показывали. С точки зрения бизнеса, это нормально?
— Я пришёл в гандбол не для того, чтобы деньги зарабатывать. Президент федерации — это не бизнес. На сегодняшний день я ставлю себе задачу — объединить людей и вернуть наш гандбол на прежние позиции. Если это удастся, то я, как президент, оставлю историю. Все мы тщеславны. Если удастся этого достичь, то это станет самой большой наградой.