— Первый вопрос — вполне естественный после того, что произошло на лужниковской дорожке воскресным вечером 11 августа: как вы себя чувствуете?
— Всё нормально, спасибо. Подобное с каждым могло случиться.
— А что, собственно, произошло во время финального забега на стометровке?
— Да ничего особенного. Просто на самом финише почувствовал неожиданную боль в бедре. Но ничего страшного. Скорее всего, растяжение. Но чтобы не усугублять пусть и незначительную травму, тренеры и медики решили, что стартовать на чемпионате мне больше не следует. Посему имею возможность пообщаться с вами.
— Вам всего 23 года, но у вас уже солидный послужной список достижений, которые многим вашим ровесникам и не снились: четырёхкратный чемпион Европы, первый «бледнолицый», который преодолел на 100 метрах барьер в 10 секунд. А ещё лучший легкоатлет Европы 2010 года, кстати, первый из французов, и лучший спортсмен своей страны того же года. И всё это в столь юном возрасте. Не тяжело нести такой груз славы?
— Да нет. Меня всё это как-то не тяготит. А потом дома нам приходится стартовать не часто, а за границей на подобные вещи никто внимание не обращает.
— Чем вам запомнился тот день 9 июля 2010 года в Валансе, когда удалось впервые выбежать из 10 секунд и установить национальный рекорд — 9,98?
— Это произошло в ходе национального чемпионата. Было, кстати, очень жарко, как в Москве сейчас. Но я чувствовал, что набрал хорошую форму. Старт получился лучше, чем когда- либо. Дистанцию я бежал, как обычно. На финиш накатил, опять-таки, как учили. Одного боялся: дул лёгкий попутный ветер, и рекорд могли не утвердить. Но всё оказалось в пределах допустимых норм.
— Вы не были удивлены показанным результатом?
— Нет, я был готов к такому времени. И понимал, что рано или поздно разменяю 10 секунд.
— Сколько раз после этого вам удавалось в официальных соревнованиях выбегать из 10 секунд? Всего один, спустя год (29 июля 2011) в Альби, когда вы показали 9,92? Что это были за соревнования?
— Мой личный рекорд 9,92 установил на таком же чемпионате Франции спустя год. Вы правильно сказали. А из 10 секунд выбегал после этого неоднократно. Даже не считал, сколько именно раз.
— Что вы знаете о ваших знаменитых предшественниках — белокожих спринтерах, которые бросали вызов чернокожим атлетам? Приходилось слышать или читать про Армина Хари, Валерия Борзова, Пьетро Меннеа, Мариана Воронина?
— Разумеется, эти имена я слышал. Но Борзов, если не ошибаюсь, не пробегал спринт быстрее 10 секунд в официальных соревнованиях?
— Верно, его лучшее время 10,07. Зато он выиграл две спринтерские дистанции на Олимпийских играх 1972 года в Мюнхене.
— Ах, да, верно, вспомнил.
— У вас никогда не возникало желание поехать на Ямайку, как вашему партнёру по сборной Арно Реми, и потренироваться там бок о бок с Усэйном Болтом под руководством Глена Миллса?
— Нет, вы знаете, даже подобная мысль ни разу в голову не приходила. А чтобы продлить сезон и иметь возможность тренироваться в хороших погодных условиях, мы обычно отправляемся в Португалию или в США.
— Какая из спринтерских дистанций вам больше по душе?
— Специально не задумывался, но, наверное, стометровка мне больше по вкусу. Хотя одно время больше нравилось бегать 200 метров. Правда, недолго.
— Вы не чувствуете себя белой вороной в компании Болта и других темнокожих спринтеров?
— Кем-кем?
— Белой вороной.
— А, понял. Нет, не чувствую. Вполне комфортно ощущаю себя в любой спортивной среде. Да к тому же в нашей эстафетной команде я тоже единственный белый.
— Как вы считаете, реально ли кому-то из белокожих спринтеров в ближайшем будущем бросить перчатку своим чернокожим соперникам?
— А почему бы и нет? Ведь вы сами упоминали знаменитых белых бегунов, которые обыгрывали своих чернокожих конкурентов.
— Какое значение для спринтера имеет экипировка? И почему вы предпочли ASICS другим не менее известным фирмам?
— Та или иная деталь экипировки помогает улучшить результат пусть даже на несколько сотых долей секунды. Это не много, но на финише каждая секунда имеет значение. В ASICS я тренируюсь и выступаю с 2007 года. В этой экипировке меня, прежде всего, привлекают технологии. Лично мне приятно знать, что над моими кроссовками в Японии трудились научные инженеры и на моих ногах не просто обувь, а «умная» обувь
— Приходилось слышать и читать, что вы не очень любите публичность, стараетесь избегать тусовок, предпочитаете уединяться в своём Экс-ле-Бэне. Это так?
— Всё правильно. И тренироваться я предпочитаю именно у себя, в Экс-ле-Бэне.
— Вы ещё не женаты? Но, наверное, у такого видного мужчины не может не быть гёрл-френд?
— Нет, я не женат, вы правы. А любимая девушка у меня есть, разумеется.
— Вы впервые в российской столице? Каково ваше впечатление от Москвы и проходящего здесь чемпионата?
— Да, в Москве я впервые. И пока мало что видел. Но многие вещи меня удивили в хорошем смысле. В том числе и организация чемпионата.
— Вы наверняка знаете известного французского писателя Марселя Пруста. Но слышали ли вы что-то о так называемой «Анкете Пруста»?
— Признаться, нет.
— Это опросник, широко распространённый на рубеже ХIХ и ХХ веков, демонстрировавший вкусы стремления и убеждения людей. Так что, если не возражаете, несколько коротких вопросов из этой анкеты, требующих, как правило, и коротких ответов.
— Пожалуйста.
— Ваше представление о счастье?
— Жить так, как мне хочется.
— Что вы считаете самым большим несчастьем?
— Одиночество.
— Что вам не нравится больше всего?
— Овощи.
— Ваша самая большая мечта?
— Стать олимпийским чемпионом.