17 сентября в пресс-центре «РИА Новости» состоялась конференция, посвящённая парусному спорту, его развитию и подготовке сборной к Играм-2016 и 2020. Об этом и многом другом по завершении мероприятия корреспондент «Чемпионат.com» расспросил Екатерину Скудину, завершившую профессиональную карьеру, а ныне активно занимающуся вопросами олимпизма в президиуме ВФПС.
— Екатерина, как себя ощущаете в новом качестве – в президиуме ВФПС?
Несмотря на то что я не собиралась продолжать олимпийскую карьеру, считаю, что матчевые гонки дали потрясающую картинку на Олимпиаде и тем самым обусловили тот приз, который получил парусный спорт за лучшее телевизионное освещение. Мне кажется, что им нужно было вводить ещё мужской матч-рейс плюс какой-нибудь смешанный матч-рейс.
— Для меня этот год достаточно сложный, переходный, и все прелести переходного периода налицо. Ощущаю нормально. Продолжаю заниматься тем, что мне нравится. Яхтинг – это моя жизнь, и всё равно буду где-то около него – пусть не в олимпийском качестве, а в каком-то таком. Но мне кажется, я полезна на данном этапе. Сейчас в федерации мы делаем много новых движений. И очень надеюсь, что нам удастся вывести ВФПС в такую динамичную развивающуюся организацию, которая будет на передовых наших спортивных событий, и уже ближе к 2020 году будем ждать медали.
— Сколько времени в процентном соотношении сейчас проводите на воде и на суше?
— Сейчас очень большой перевес суши. Мне кажется, это компенсация всего того времени, которое было проведено на воде за эти 12 лет олимпизма и 22 года жизни в профессиональном яхтинге (улыбается).
— Не обидно было, когда Elliott 6 исключили из олимпийской программы? Всё же ваш класс…
— Хороший вопрос. Я считаю, что в ISAF совершили большую ошибку. Несмотря на то что я не собиралась продолжать олимпийскую карьеру, считаю, что матчевые гонки дали потрясающую картинку на Олимпиаде и тем самым обусловили тот приз, который получил парусный спорт за лучшее телевизионное освещение. Мне кажется, что им нужно было вводить ещё мужской матч-рейс плюс какой-нибудь смешанный матч-рейс. Потому что формат матчевых гонок – один на один. Более компактные гонки, понятная борьба: два конкурента всегда вместе, есть интрига с пенальти. То есть все те атрибуты, которые гарантируют фантастический успех у зрителя на берегу и телезрителя. На мой взгляд, ISAF руководствуется какими-то другими факторами и ориентируется на другие вещи при выборе олимпийских классов. Если бы они хотели популяризации парусного спорта и думали, как привлечь телезрителя, матчевые гонки – это как раз то, что необходимо.
— Программа Игр постоянно меняется: что-то добавляется, что-то уходит. Есть шанс на возвращение матчевых гонок?
— Честно говоря, это напоминает какие-то конвульсии. Введём «Торнадо», уберём «Торнадо», затем введём Nacra. То есть введём катамаран, уберём катамаран. Не понимаю я логики, но надеюсь, что ISAAF найдёт её для каких-то своих решений, потому что у них периодически принимаются необоснованные… Думаю, шансы есть. Единственное, что не слишком способствует этому английское лобби. Дело в том, что матчевая гонка предполагает выданную матчасть. А англичане привыкли работать с материальной частью и получать преимущество в скорости за счёт хороших снарядов. Это гарантирует определённый результат на Олимпиаде. Что мы видели в матчевых гонках? На результат оказывали влияние больше факторы. Думаю, есть ряд стран, которые не очень заинтересованы в возвращении матч-рейса. Но посмотрим.
— Во время пресс-конференции вы отметили, что есть ряд классов, в которых следует отправить на Олимпиаду молодёжь, поскольку в Рио-де-Жанейро мало что светит. Какие именно это классы?
— Необходимо будет смотреть в 2015 году, когда мы начнём формировать олимпийскую команду, есть ли у нас выраженные лидеры в классах, какие у них перспективы и на какие места они претендуют. Если они на Кубках мира занимают места от 15-го до 20-го, сложно ждать, что они завоюют олимпийскую медаль, правда? Мы привыкли, что на предолимпийском чемпионате Европы, куда никто не приезжает, наш спортсмен становится пятым, и мы сразу: «О, наша олимпийская звезда!» А надо смотреть на статистику, на ряд мероприятий, где присутствуют все лидирующие гонщики. Глупо связывать свои ожидания с тем соревнованием, на которое никто не приехал. На Олимпиаде они все будут. Поэтому в 2015 году станет совершенно ясно, какие классы у нас имеют шансы, а в каких совершенно точно надо посылать молодёжь и пусть они набираются опыта.
— Тогда какие классы на данный момент неплохо себя чувствуют?
— Боюсь показаться излишне скептической, но я привыкла исходить из худшего сценария, и у меня большого энтузиазма по поводу каких-то классов сейчас нет. Думаю, надо работать над новыми классами. Знаю на примере Инглинга, когда ты приходишь в новый класс, начинаешь со всеми мировыми гонщиками с нуля и ищешь к нему подход со всей мировой элитой, гораздо проще идти в ногу с ними и составлять конкуренцию. А в «470» австралийцы во главе с Коваленко уже ушли на 25 шагов вперёд, и пока мы сделаем один, они уйдут ещё на два. Да даже если мы сделаем два, а они только один, представляете, сколько лет нам надо, чтобы догнать то, что они уже наработали? Поэтому для меня более перспективно выглядят Nacra и «49-fx» для женщин. Но нам надо ещё найти таких отважных женщин, которые не побоятся в этом классе выступать (улыбается).
— Вопрос, касающийся программы «Точки роста»: вы говорили, что одна из баз подготовки сборной будет в Сочи, этот город входит в программу. А вообще точки роста предполагают трансформацию в федеральные базы?
— Это было бы здорово. Я была бы счастлива, если бы могли тренироваться на территории России – это и дешевле, и комфортнее. Представляете, что такое
Думаю, надо работать над новыми классами. Знаю на примере Инглинга, когда ты приходишь в новый класс и начинаешь со всеми мировыми гонщиками с нуля и ищешь к нему подход со всей мировой элитой, гораздо проще идти в ногу с ними и составлять конкуренцию. А в «470» австралийцы во главе с Коваленко уже ушли на 25 шагов вперёд, и пока мы сделаем один, они уйдут ещё на два.
находиться по 25 дней на сборах в чужой стране, говорить на чужом языке? Это очень сложно. И если мы сможем готовить своих спортсменов на родине, на родном языке, ребятам будет гораздо проще. Но при этом нужно соблюсти некоторые условия. Нужен хороший, конкурентоспособный флот, чтобы было с кем тренироваться, нужна нормальная инфраструктура и тёплая погода, чтобы достаточное время проводить на воде, а не терять его в ожидании тепла. Соответственно, если бы смогли построить эту базу в Анапе – это было бы шикарным шагом, просто прорывом с точки зрения подготовки олимпийской сборной. Пока этого нет, смотрим на Валенсию.
— Федерация решила сделать акцент на централизованную подготовку. При этом другие летние виды стараются от неё если не отойти, то сократить время, потому что долгое пребывание на одном месте даёт негативный эффект… Почему?
— Процесс подготовки сложный и разнофазовый. Нужно смотреть, кто и где находится. Есть некоторое число лидеров, которые готовы идти по индивидуальной программе. Меня два года назад попробуй затащи на централизованную подготовку. Я бы сказала: «Всем спасибо, до свидания!» Это было связано с тем, что я была готова тренироваться одна. То есть я могла тренироваться с любым лидером в моём классе. Они были заинтересованы в моём экипаже. Я совершенно спокойно общалась и с Тунниклифф, и с Лерой, и Макгрегор – американкой, француженкой и англичанкой. Мы могли выбрать любую точку на карте, поехать туда, привезти с собой специалистов и выстроить тренировочный процесс самостоятельно.
Я была бы счастлива, если бы кто-то из ребят, которые сейчас в сборной, сделали бы то же самое. Но у меня сомнения на этот счёт. Мы сейчас в той фазе, когда ещё только предстоит вырастить спортсменов, которые затем смогут что-то делать сами. Пока у нас только амбиции – всё могу, всё хочу. Но результат-то налицо, к сожалению. Конечно, если кто-то захочет сейчас тренироваться отдельно, мы противиться не будем, но будем смотреть на результаты этой самостоятельной подготовки.