30 лет назад, в сентябре 1988 года, стартовали летние Олимпийские игры в Сеуле. Обозреватель «Чемпионата» Лев Россошик в очередном материале авторской рубрики «В мемориз», вспоминает лучшие моменты той Олимпиады.
Голь на выдумки хитра
Сентябрь 1988 года. Сеул. Олимпиада. Тридцать лет с той поры минуло. Для меня это были уникальные и неповторимые Игры из тех тринадцати, которые я освещал в прессе до и после. Потому что никогда — ни прежде, ни потом — не жил в Олимпийской деревне, не видел и не общался так близко с выдающимися атлетами всего мира, не имел доступа в места, куда даже аккредитованным журналистам путь заказан. И, наконец, не прошёл церемониальным маршем в составе советской делегации на Олимпийском стадионе в момент открытия Игр в белом форменном костюме с Гербом СССР на груди.
Лев Россошик на открытии Олимпиады-1988
Фото: Из личного архива Льва Россошика
Была, правда, одна незадача: на моей ID карте стояла пиктограмма фехтовальщика. Это означало, что я могу посещать исключительно соревнования по данному виду спорта. И всё. Несмотря на то, что я представлял пятимиллионный «Советский спорт», единственную в то время всесоюзную спортивную газету, квоту аккредитаций нам выделяли мизерную. Тогда в редакции и придумали ход: отправить меня в столицу Южной Кореи переводчиком. Одного не продумали, а скорее понятия не имели о надлежащем знаке на аккредитационном удостоверении.
О том, чтобы своими глазами лицезреть всеми ожидаемое соперничество Карла Льюиса и Бена Джонсона (про допинг заговорили позже), заоблачные прыжки Сергея Бубки, трюки с мячом Арвидаса Сабониса и Владо Диваца в финальном матче СССР — Югославия, классические броски Александра Карелина, фантастическое мастерство советских гимнастов, наконец, неправдоподобную победу волейболисток Николая Карполя в казалось окончательно проигранном финале, можно было забыть. Так ли?
Издревле известна русская поговорка: голь на выдумки хитра. Вот и придумали совершенно уникальный ход. Во времена СССР, не знаю уж по какой причине, персональные данные в наших загранпаспортах писались по-французски. А поскольку в моей фамилии фигурирует буква «ш», то в советском загранпаспорте она выглядела на французский манер — «ch». В заявке же на журналистскую карту значился английский вариант — с «sh». Уловка сработала! И я стал обладателем сразу двух олимпийских документов. Правда, приходилось быть очень аккуратным и осторожным, потому что с безопасностью в Сеуле было строго: обязательные обыски не только сумок, но, случалось, и содержимое карманов проверяли. Благо, меня это не коснулось ни разу.
Две аккредитации Льва Россошика
Фото: Из личного архива Льва Россошика
Теперь все коллеги — и прежде всего главный редактор, который, разумеется, был аккредитован, но не передал в редакцию не единой заметки (так было всегда), — были довольны. Да и я чувствовал себя в полном порядке и смог напечатать десятки репортажей с различных арен и из Олимпийской деревни по многим видам спорта. Тем более что описывать, надо сказать, было что.
Это была самая блистательная для отечественного спорта Олимпиада (московскую в расчет не беру) — 55 золотых наград! Командные победы в футболе, мужском баскетболе и гандболе, женском волейболе! Это был финальный аккорд советского спорта: более команда СССР на Играх не выступала. Да и страны такой с 1992 года не существовало…
Одна из 55
Готов рассказать о десятках золотых наград, свидетелем завоевания которых стал. Но раз был самым тесным образом связан с фехтованием, то поведаю о единственной высшей награде, выигранной советскими спортсменами именно в этом виде спорта. Тогда никто не сомневался в победе саблистов, а золото неожиданно досталось рапиристам, которых вообще не собирались брать на Игры, считая их бесперспективными.
В сентябре 1988-го фехтовальщики летели в Сеул (и я с ними, разумеется) из Хабаровска, где завершали подготовку к главному старту четырёхлетия, даже не помышляя о высшей награде. Это была подлинно советская сборная: опытнейший Александр Романьков представлял Белоруссию, самый юный Анвар Ибрагимов — Россию, Ильгар Мамедов и Борис Корецкий — Азербайджан, Владимир Апциаури — Грузию. Считалось, что составить конкуренцию сильным соперникам из Италии, Венгрии и Германии мог только 35-летний Романьков, пятикратный чемпион мира в личных соревнованиях, не говоря уже о командных золотых мировых и олимпийских наградах другого достоинства.
«Всё говорило против рапиристов: и прошлогодняя неудача на мировом первенстве, когда представители этого вида оружия оказались лишь на четвёртом месте, а в зачёте Кубка мира 1988 года значились лишь шестыми. Не говоря уже о личных показателях тех, с кем нашим ребятам предстояло соперничать в финальной встрече: квартет рапиристов ФРГ занимал в личной табели о рангах ФИЕ — Международной федерации фехтования места со второго по пятое. Ну, а у наших… Да что там говорить, если фамилий некоторых ребят не было даже в списках шестидесяти лучших», — писал я тогда в репортаже из Сеула.
Но на то она и Олимпиада, чтобы забывались все прежние достижения и когда-то завоёванные титулы. Перед тобой одна единственная цель, далёкая ещё вчера, но такая близкая сегодня, и неудержимая вера в возможность её достижения. Плюс ко всему много сил и нервов было отдано в полуфинальном матче с венграми. И здесь с самой лучшей стороны (когда не заладилось у лидера команды Романькова) проявил себя включённый в сборную в последний момент опытный боец Апциаури. Советская четвёрка уступала в полуфинале 6:8. Это значило, что мы не имели права проигрывать два оставшихся боя. И первый из них рапирист из Тбилиси провёл с таким напором и уверенностью, что сопернику крыть было нечем — 5:0. Следом отличился до этого несколько скованный дебютант команды Ибрагимов. Он дал свою победу — заключительную и архиважную. И по уколам сборная СССР вышла в финал.
Перед вечерним решающим матчем немцы почти не сомневались в своём успехе. Ну а нашим нечего было терять — они и без того поднялись выше задуманного.
После первого круга — 3:1 в нашу пользу. Следующие четыре поединка — и всё пришлось начинать с нуля.
И вновь неудержим Апциаури, и вновь поначалу неудачно фехтовал Романьков. Но в кульминационный момент встречи именно он, капитан сборной, смог пересилить себя и судьбу, выиграл бой и придал силы товарищам по команде. И перед первым из оставшихся четырёх выходов на дорожку счёт был уже 8:5. Мамедову нужно было добыть победу — в своём бою, а заодно и в матче. И 22-летний парнишка из Баку не подвёл.
Как и восемь лет спустя, в американской Атланте, где впервые российская команда выступала под бело-сине-красным флагом.
Ильгар Мамедов, Александр Романьков, Александр Перекальский, тренер, Борис Корецкий, Ильдар Ибрагимов
Признание через четверть века
Сентябрь 2012-го. Времени на размышление не было. Разве что несколько секунд. Впрочем, выбирать не приходилось: Мамедову предлагали возглавить сборную! И кто? САМ! Алишер Бурханович Усманов, президент Международной федерации фехтования и руководитель Попечительского совета Федерации фехтования России.
К этому моменту ситуация в отечественном фехтовании складывалась всё хуже и хуже: в Атланте-1996, где наши олимпийцы впервые выступали под российским триколором, было аж четыре высших награды, через четыре года в Сиднее — уже три, в Афинах-2004 и Пекине-2008 — по одной, в Лондоне-2012 остались без золота вообще… Дальше отступать было некуда.
«Фехтовальщик — и в этом суть нашего вида спорта, — признавался мне Ильгар Мамедов, — должен молниеносно принимать решение». И это был тот самый случай, когда его пригласили на разговор, да ещё в таком составе — кроме Усманова был только президент Федерации фехтования России Александр Михайлов. Ильгар уже мог предположить, о чём пойдёт речь.
Он дал положительный ответ. Другого и быть не могло, ведь он всю свою сознательную жизнь шёл к этому. Только не подумайте, что он из карьеристов, в чём его однажды несправедливо обвинили. Просто за почти четыре десятка лет в большом фехтовании Мамедову пришлось преодолеть огромное количество препятствий, на себе испытать все неприемлемые им с детства самые отрицательные человеческие качества — несправедливость, зависть, лицемерие, предательство, подлость, наконец. Пришлось менять мнение о людях — в ком-то разочаровываться, к кому-то, напротив, проникнуться уважением. А верить всё равно только самому себе.
То в жар, то в холод
Эти четверть века после первого олимпийского золота Мамедова были насыщенными донельзя. После неудачного выступления в Барселоне Ильгар решил завязать с активным фехтованием: проблемы со зрением давали о себе знать. Операции не помогли: стоило вновь начать работать с серьёзной нагрузкой, глаза видели всё хуже. Совсем повесить клинок не получалось — он словно бы прирос к нему. Сам давал уроки, продолжал время от времени заниматься у выдающегося тренера Марка Мидлера.
В какой-то момент Марк Петрович настоял, чтобы Мамедов вновь отнёсся к тренировкам всерьез: «Есть шанс взять второе олимпийское золото». И Ильгар поверил тренеру. Принялся за ненавистные ему кроссы, потому что за несколько лет прибавил в весе прилично.
В Атланту, самую ужасную из всех моих 13 Олимпиад, он поехал.
Каждый день в столице американского штата Джорджия нас поджидали сюрпризы. Приятные — отличное выступление фехтовальщиков (дня не проходило без медали, а то и нескольких), и не очень: самые показательные — транспортный коллапс и чудачества информационной системы. Но чтобы перевирать результаты — с этим столкнулся впервые.
Залез в компьютер, чтобы посмотреть, чем завершились полуфинальные бои команд рапиристов — был в это время на каких-то других соревнованиях, возможно, на штанге или волейболе, сейчас уж и не вспомню. И огорчился не на шутку: информсистема выдала, что встреча Россия — Куба завершилась победой последней с разницей всего в укол — 45:44.
Посокрушался, попереживал за ребят, которых хорошо знал, и за их тренера Мидлера, с которым был знаком ровно тридцать лет. Согласитесь, обидно уступать одно-единственное касание. Но кубинцы на тот момент именно в рапире были корифеями — крушили всех и вся, а двое так и вообще лидировали в уже упомянутом мною рейтинге ФИЕ.
Ясное дело, как можно было не поверить ЭВМ, тем более что всё сходилось: за год до Игр на чемпионате мира кубинцы стали чемпионами, обыграв россиян в финальном поединке. Отправил в редакцию материал, кажется, о волейболе, и преспокойно возвращался в пресс-центр — благо тот находился неподалёку. И был встречен странным вопросом: «Ты почему здесь? Вот-вот рапирный финал начнётся. А без тебя золота нам не видать». (Это коллеги напоминали, что я стал этаким талисманом российских фехтовальщиков — когда присутствовал на соревнованиях, они всегда выигрывали или брали медали).
Тут же выяснилось, что компьютер (в очередной раз!) всё перепутал, и рапиристы не проиграли укол кубинцам, а выиграли его. И теперь нашим предстояло биться в решающей встрече с поляками. Ничего не оставалось, как поспешить в зал.
До этого парни Мидлера в четвертьфинале переиграли сильных венгров, оставив их вообще без медалей.
Не беспокойтесь!
Финал с Польшей. Я смотрел со стороны. Но мне хотелось получить оценку из первых уст. Вот что рассказал Ильгар.
«Начали нормально. Вначале Дима Шевченко, потом я, потом Владислав Павлович. Когда я закончил свой второй бой, мы вели 20:15.
Что случилось потом, вы не поверите, мне сразу показалось, что мы находимся за четыре года до этого в Барселоне: за два боя поляки умудрились нанести 15 уколов, а получили всего 8! И перед последним кругом они уже были впереди — 30:28.
Я подобного допустить не мог и набросился на Ярослава Родзевича с таким настроем, что буквально разорвал его — 7:3. И мы вновь повели — 35:33. Вышел Павлович — 5:2. Комфорт. 40:35. «+5» для Шевченко.
Марк Петрович спросил меня в этот момент: «Не испугается?» «Нет, что вы, — я был уверен в Диме. — Не беспокойтесь!»
По бою вышло 5:5 — 45:40 общий счёт. Но Шевченко контролировал ситуацию.
И вот — победа! То, что не получилось сделать в 1992 году, сделали в 1996-м. И те же самые поляки, которые нам испортили всю «малину» за четыре года до этого, были повержены — мы вернули должок за Барселону»
Так у нашего героя появилось второе олимпийское золото.
Ильгар Мамедов
Что было потом
Потом Мамедов некоторое время занимал должность государственного тренера, съездил на Игры в Афины, правда, безуспешно, поработал в американском Коламбусе со студентами университета штата Огайо, успешно закончил дипломатическую академию, отметился в судейском комитете ФИЕ, воссоздал рапирную школу в родном ЦСКА…
Преодолев все трудности и пройдя испытание временем, он стал сильнее и мудрее, научился не обращать внимание на до сих пор непрекращающиеся нападки, хотя за последние годы уже всем всё доказал. И оказавшийся было на мели российский фехтовальный корабль во главе с капитаном Мамедовым с 2013-го постепенно начал выравнивать свой курс и на всех парусах вошёл в гавань бразильского Рио-де-Жанейро в конце июля 2016-го, а покинул её в середине августа с победными флагами расцвечивания…
Мало кто верил, что россияне смогут, как минимум, повторить достижения Атланты-96. А они не только смогли завоевать четыре олимпийских золота, не говоря о медалях других достоинств, но выиграли еще два командных чемпионата мира по мужской сабле и женской рапире, видам оружия, которые не входили в олимпийскую программу. Причем, что любопытно, мировое золото разыгрывалось на три месяца раньше в том же самом Рио-де-Жанейро, на арене «Кариока 3», где позже соревновались олимпийцы. А поскольку на Играх в Токио через два года будут разыграны награды во всех видах фехтовального оружия, то приплюсовал к четырем олимпийским ещё два золотых мировых золота всё того же Рио-де-Жанейро.
Так один из авторов сеульского звездопада олимпийского золота стал спустя 28 лет бакинским звездочетом — тем, кто открывает и зажигает на российском фехтовальном небосклоне новые яркие звёзды. Последняя загорелась совсем недавно на чемпионате мира в китайском Уси — София Позднякова, дочка президента Олимпийского комитета России и четырёхкратного олимпийского чемпиона Станислава Позднякова, выиграла личное золото в этом же виде фехтования.