Больше полувека назад на Олимпиаде в Мехико состоялся исторический финал в плавании на 200 м брассом. Заплыв должен был завершиться триумфом одного из советских пловцов. Но табло высветило совсем другую фамилию. Олимпийским чемпионом к восторгу 10-тысячной толпы, переполнившей вдвое меньшие трибуны, стал 17-летний мексиканец Фелипе Муньос.
Первые полосы газет превозносили победу юного пловца. Но дело было не столько в сенсационном триумфе, сколько в клятве. Перед стартом Муньос поклялся совершить самоубийство, если не победит.
Но оказалось, что вся эта история лишь красивая легенда.
Сенсационный чемпион
Победа 17-летнего Муньоса стала сенсацией. Действительно, ну куда было юному пловцу тягаться с зубрами мирового брасса? Тем более что на дистанции 100 метров Фелипе потерпел сокрушительное поражение, не сумев пробиться даже в полуфинал. Но в финал на 200 м он вышел с лучшим временем, даже не став брить ноги, а для пловцов это обязательно.
В соперниках – советские пловцы Николай Панкин и Владимир Косинский, рекордсмены мира на дистанциях 100 и 200 м. Ещё один представитель СССР Евгений Михайлов. Американцы Филипп Лонг и Брайан Джоб, набравшие отличную форму именно к Мехико. Сильный брассист из ГДР Иган Хеннингер.
Но Муньос победил. Его американский тренер Рональд Джонсон разработал специальную тактику заплыва, по которой Фелипе должен был включиться только на последних 50 м, а до этого постараться держаться вплотную за лидерами. Юный мексиканец сделал всё, что требовал наставник, но даже после заключительного поворота отставал от Косинского, который уверенно лидировал.
На последних 25 м Муньос настиг советского пловца и опередил его. Джоб стал третьим, а Панкин – четвёртым. Именно Панкин был главным фаворитом, но за полтора месяца до Олимпиады он сильно повредил руку, перенёс сложнейшую операцию и восстановиться не успел. При прыжке в воду или касании бортика рукой его руку просто выворачивало из сустава. То, что он на стометровке сумел доплыть до бронзы, просто чудо. Но на дистанции вдвое длиннее было слишком много поворотов.
Впрочем, история Панкина заслуживает отдельного текста. А эта история – про Муньоса.
Слова, вдруг ставшие клятвой
В СССР, а потом и в России про Муньоса было известно, что накануне финального заплыва во время общения с журналистами он якобы произнёс фразу «Si no gano, muero!» («Если не выиграю, то умру»). Более того, история подавалась так, что Муньос поклялся победить, а в противном случае хотел покончить жизнь самоубийством.
Так была ли эта клятва на самом деле?
В своей книге, написанной в 2008 году, бывший пловец подробно рассказал о том дне, когда стал олимпийским чемпионом.
«На завтрак я съел фрукты и яйца. Затем мы поиграли в теннис с моим другом Луисом Акостой, который меня просто разгромил. Но я посчитал это хорошим предзнаменованием, поскольку в моей голове были слова тренера – нужно спокойно начать и сильно финишировать.
Затем мы до обеда смотрели телевизор. Я поел жаркое с макаронами, а через пару часов тренер отвёз меня в бассейн, про который только он и знал. Охранники не хотели нас пускать, заявив, что бассейн закрыт, а сами они смотрят трансляции с Олимпиады. Только когда Джонсон сказал, что я и есть Муньос, и что я поплыву вечером в финале, вопрос решился. Я отлично размялся в бассейне, где вода была почти горячей, как я люблю. И где никого больше не было…
В комнате ожидания, где спортсмены находились перед заплывами, была напряжённая атмосфера. Советский пловец Михайлов встал и выключил телевизор, где показывали то, что происходило в бассейне. Американцу Лонгу это не понравилось. Он сначала попросил, чтобы телевизор включили обратно, а затем встал и сам его включил. Все остальные наблюдали за этой сценой…
Наконец, объявили, что следующий заплыв – наш. И буквально перед выходом непосредственно к чаше я увидел отца, который каким-то чудом прорвался в закрытую зону и попросил меня завоевать бронзу. «Какая бронза, папа? Я собираюсь победить или мне придётся утопиться», — успел я в шутку сказать ему и отправился к своей дорожке…», — вспоминал Муньос.
Можно ли говорить об обещании или тем более клятве?
Интересно, что мексиканский чемпион не вспоминал этот эпизод в своих многочисленных интервью, хотя казалось бы – отличная история, достойная фильма.
«Легенда, на которой мы выросли»
История, придуманная журналистами тех лет? Шутка, брошенная отцу, с которым Муньос практически не общался с семи лет, когда его родители развелись? Что же всё-таки было на самом деле?
«Моё поколение выросло на этой легенде, — рассказал «Чемпионату» многократный призёр Олимпийских игр и чемпионатов мира Дмитрий Волков. – Но эту легенду мне рассказывали непосредственные участники тех событий Николай Панкин и Владимир Косинский. Они говорили, что тогда в Мехико ходили разговоры о словах Муньоса. Его победа стала чудом, а мы тогда мечтали, чтобы с каждым из нас это чудо повторилось. Ну а то, что он впоследствии практически не вспоминал о своих словах… Возможно, просто повзрослел и переосмыслил своё отношение к жизни».
Даже если вся эта история легенда, то её стоило бы выдумать. И очень хочется в неё поверить.