Интервью с волейболистом Павлом Тетюхиным: о жизни и волейболе в Белгороде, фаворитах Суперлиги и смене гражданства

1 октября стартовала волейбольная Суперлига — без международных стартов, но с топовыми легионерами, которые недавно вернулись с чемпионата мира. В новом сезоне доигровщик «Белогорья» Павел Тетюхин, сын великой «восьмёрки» национальной команды Сергея Тетюхина, будет вести белгородский клуб если не в чемпионы, то к финальным битвам. Тем более что формат плей-офф после долгих споров вернулся на волейбольную площадку.

В эксклюзивном интервью «Чемпионату» Павел рассказал о жизни его родного города, оказавшегося рядом с зоной проведения специальной военной операции на Украине, рисках переноса матчей из Белгорода, настроении местных жителей. А ещё — о плановых сборах национальной команды, сроках возвращения главной сборной страны, смене гражданства и особенностях работы нового главного тренера Константина Брянского.

«Паники среди прохожих в Белгороде точно не встретишь»

— Павел, как вы сейчас? Я, прежде всего, о моральном и психологическом состоянии из-за того, что происходит в мире.
— Лукавить не буду, естественно, в Белгороде — а он прифронтовой уже город после 24 февраля — мысли об этом всегда есть, витают в воздухе. Но мы — профессионалы, концентрируемся на игре. Когда готовимся, полностью настраиваем на неё голову. Никто не думает про то, что происходит в мире. И так хватает этих новостей и ночных подъёмов. Во время подготовки, игр и тренировок не думается — стараюсь полностью увлечь себя игрой.

— К сожалению, волейбол — только часть жизни. И так как Белгород граничит с Украиной, то постоянно говорят о срабатывающих средствах ПВО в регионе. Что вы ощущаете в это время?
— Бывает, что ПВО ночью срабатывает, другие взрывы или звуки необъяснимые для нас. И, на самом деле, я как человек, который в Белгороде проживает с самого начала всех этих действий 24 февраля, начинаю привыкать. Не в плане того, что ты чувствуешь взрывы, просто ты уже на это не отвлекаешься, не реагируешь так бурно. Понимаешь, что это стало как будто частью твоей жизни. Это, наверное, и есть самое ужасное: начинаешь свыкаться с этим.

— Часто ночью это вас беспокоит?
— Частенько. Я, наверное, не каждый раз просыпаюсь, так как живу в городе. Здесь не так слышно, а кто живёт за городом, в пунктах, где нет высоких домов, там звук не так сильно отражается. Буквально сегодня ребята говорили, что проснулись в три ночи. Это уже часть какой-то жизни.

— Страшно слышать, что это стало чем-то рутинным.
— Да, это и есть самое жуткое в этом. Будто не вызывает удивления. Ловишь себя на мысли, и это становится самым страшным. Поэтому хочется от этого отойти.

— Как белгородцы сейчас живут? Есть ли паника на улицах или в глазах прохожих?
— Думаю, паника была в первое время. Вся ситуация не стоит на месте. Вы же понимаете, что происходят всё новые и новые события. Так понимаю, у людей, кто тут живёт и остался, уже нет паники. Кто сильно паниковал, они могли уехать, это сейчас возможно: в другие регионы, в другие страны — кто куда. Остаются люди, которые не имеют возможности или свыкаются с этим. Паники среди прохожих, кто живёт в Белгороде, точно не встретишь.

— События заставляют собраться с силами.
— Собраться точно. Ты понимаешь, что это тяжёлый момент для города и для жизни. И каждый человек пытается быть максимально сконцентрированным на каждом действии. Нет такой расслабухи. Белгород был обычным мирным городом, а сейчас превратился в прифронтовой, где постоянно что-то происходит. Это не даёт расслабиться уж точно.

— Кажется, что сейчас самое время быть рядом с близкими. Что-то для вас изменилось в этом плане? Пересмотрели ли вы взгляды на жизнь?
— Конечно, взгляды на жизнь меняются. Когда видишь всё происходящее вокруг, ты можешь сопоставить важность некоторых вещей. Те, которые идут на базовом уровне для человека, как по той пирамиде: ценности, которые стоят обычно внизу — самые базовые — становятся важнее для тебя, чем какие-то другие проблемы. Проблема, что у тебя холодильник сломался, уже не становится важной в жизни. Скорее это глобальные мысли, которые тебя касаются, которым ты подвергнут, и они приходят постоянно. Переосмысление всей этой ситуации происходит сразу.

— Ощущаете ли вы какую-то пропасть между близкими, которые сейчас покидают родной дом?
— Нет никакой пропасти: ни эмоциональной, ни ментальной. Я могу понять людей, которые это делают. Не скажу: «Как же это они так уезжают». Абсолютно разные ситуации — жизненные и моральные. Ментально кому-то не получилось свыкнуться, кто-то чувствует себя здесь тревожно и тяжело. Не может просто с этой мыслью жить, потому что думает об этом, только просыпаясь. Некоторые могут уехать в другой город, страну — это от возможностей и желания человека зависит, что для него лучше. Не вижу ничего плохого, это выбор каждого. Осуждать эти действия я никогда не буду.

— Я скорее о том — а грустно ли?
— Конечно, грустно за людей. В этом позитива немного, я его практически не вижу. Но всё же из позитивного — если так можно назвать — это объединение людей в тяжёлый момент, они смогли сплотиться семьями, друзьями. Много историй, даже не буду перечислять.

«Уезжать пока не планирую, не вижу смысла»

— Многие российские спортсмены — бойцы MMA, футболисты, биатлонисты, фигуристы, даже один волейболист — получили повестки. Коснулось ли это вашего клуба?
— Знаем, что игрок «Газпрома-Югра» получил повестку. Нашего клуба это никак не коснулось, то есть у нас никому не пришла повестка. Конечно, не то чтобы все были готовы к этому, но так получилось. Служивших ребят у нас также не так много в команде, да и в принципе, в офисе клуба — у нас же не только игроки. Именно эта ситуация нас обошла стороной. Если можно так сказать.

— Есть ли тревожность?
— Как и у общего населения страны — в целом. А особенной нет.

— А тревожность за возможный перенос матчей Суперлиги из Белгорода? Есть такие слухи, тем более команда не продаёт абонементы на целый сезон. Вы готовы пойти на это: резко поменять локацию, психологически играть не дома?
— Не могу за весь клуб сказать, я не человек из клуба. Это точно на их плечах. Мы как игроки не знаем о такой ситуации в клубе, какие у них там слухи ходят между собой. Игроки, наверное, готовы ко всему. Мы как люди, исполняющие свою роль, не можем повлиять на это, и если администрация города или федерация волейбола запретит нам играть в Белгороде, то мы не то что должны, мы будем вынуждены менять локацию, чтобы продолжать выступления. Готовы ли игроки? Наверное, можно принять всё что угодно. Так как всё очень быстро меняется, происходит всё стремительно. Как некоторые люди говорили: «Этого точно не будет». Но это происходило. Так что все со своими анализами, предварительными ставками на что-то уже понимают, что могут ошибиться.

— Не хотите попробовать себя где-то в заграничных клубах и лигах в данной ситуации?
— Если смотреть с точки зрения сложившейся ситуации, то, конечно, нет. Должно быть стремление играть за другую команду. А я из Белгорода уезжать не собираюсь. Потому что это мой родной город, родная команда. У меня есть и контрактные обязательства, место, жильё. Я тут, в принципе, на ПМЖ нахожусь. А в связи с ситуацией уезжать пока не планирую, не вижу смысла. Мы играем, у нас есть чемпионат. Пока не было критических заявлений, которые отменят игры и чемпионат. Хотя в целом попробовать себя в заграничных клубах было бы интересно: посмотреть на другой волейбол, отношение к игре, жизнь за границей, потому что активируются другие моменты общения с людьми: языки, культура. Это интересно.

— Наверное, особо интересна Италия? Тем более после победных чемпионатов Европы и мира?
— Итальянский чемпионат, наверное, самый сильный, к нему особый интерес. Он показывает, что молодые парни могут играть на высоком уровне, учитывая, что по детям я играл против этих же парней. Знаком с их силой, могу только их поздравить. Они абсолютно заслуженно выиграли два больших турнира. За счёт них чемпионат самый сильный, и многие туда хотят попасть. Здорово, когда есть такой чемпионат: с большой конкуренцией, где много разных стилей собрано со всего мира. Если не Италия, то та же Польша очень сильна, популярна, Бразилия — экзотическая страна, но волейбол там любят, по-своему смотрят на это всё. И тоже было бы интересно посмотреть, как они готовятся к играм, относятся к этому, учитывая, что уровень чуть слабее, чем в Италии и России. Но это до сих пор очень сильный чемпионат, в топ-5 мира.

— Можно назвать ЧМ без России полноценным?
— Парни из Италии заслуженно выиграли: они приехали, обыграли всех конкурентов. Незаслуженной эту победу не назвать. Сборная России, если бы даже играла не в России, могла бы побороться за самые высокие места. А если брать ЧМ, который должен был пройти изначально в России, я бы поставил нашу сборную в число фаворитов. Зная, в какой форме были ребята при подготовке к товарищеским играм, какие были настрой, мотивация, какой уровень был на ЧМ — а он не показался самым высоким. Так что, думаю, наша команда могла в медалях быть точно, побороться за первое место был вполне реальный шанс.

Можно считать ЧМ без России неполноценным с нашей точки зрения. Но не со стороны команд, которые там играли — они готовились к чемпионату мира и играли там так, как в последний раз. Поэтому мы увидели картину такой, какая она есть. Обесценивать этот ЧМ — неправильно, так точно нельзя. Да, он был не со всеми командами. Но и на ЧМ по футболу не будет сборной Италии — они туда не вышли по спортивному принципу. Нельзя ведь говорить, что победитель неполноценный, потому что Италия туда не прошла. Так получилось, такая ситуация в мире. От волейболистов, которые находились там, это не зависело. Поэтому могу поздравить Италию с заслуженной победой.

«Новый тренер сборной проповедует современный стиль»

— Вы в сборной не дебютант, но в команде всё обновилось. Расскажите о новом тренере Константине Брянском. Какой его метод и чем он отличается от игры Туомаса?
— Методы отличаются на 100%: философия волейбола и подготовки, видение игры — то, как команда должна выглядеть, играть, какие элементы считаются главными. У каждого человека своя правда, Константин Брянский со своим видением, мнением, он смотрит на волейбол по-своему. Пока что, конечно, тяжело, ведь только на длинной дистанции будет видно, как команда будет вести себя, выглядеть в зависимости от подготовки. Мы знаем, как команда Саммельвуо играла на длинных соревнованиях, как Лига наций, на коротких, как Олимпиада. Видели, какие основы там, что заложено в игру, на какие моменты делается акцент. Надо посмотреть это на игре при Брянском. Да, в тренировочном процессе это видно, но не буду все карты раскрывать, что готовилось. Есть плацдарм для работы, а условия, чтобы работать, созданы. Тренер это понимает. Но выглядит это совсем по-другому, нежели у финна.

— А если всё же чуть детальнее? Алекно проповедовал силовой волейбол, Саммельвуо — европейский, комбинационный. А Брянский?
— Картина «Динамо» может показать краткую картину сборной России. Видны сильные стороны игроков, которые раскрываются при его стиле игры. Например, акцент на силовую подачу, благодаря которой, в основном, хорошо работает блок. Наверное, основное действие идёт на элементах в подаче и блоке на высоком мяче. Благо есть исполнители. Много быстрой игры, современных скидок. Константин Владиславович не проповедует старинный волейбол, где всё по классике. Нет, он даёт современный стиль, преподносит в игру, систему эту может внедрить. У «Динамо» это получается, видим результат. Разноплановые игроки выполняют установку, играют чётко. Действуют по этой картинке и добиваются результата. Исполнителей в сборной России большего уровня ещё больше. Уверен, что все ребята прекрасно знакомы со схемой игры, понимают, что от них хотят.

— Как прошли летние сборы?
— Сборы были в очень хорошей динамике, с большими нагрузками. Такое ощущение, что готовились под чемпионат мира. Отдельный респект хочется выразить штабу сборной, который абсолютно чётко всё выполнял. Все работали, не было халтуры типа «у нас же не будет ЧМ» и всего лишь товарищеские игры с Беларусью. Готовилась команда по максимуму, вырабатывала сыгранность, работала над элементами. Нагрузки были полноценными — формата летнего волейбола с усиленной физикой, с большим объёмом тренировочного процесса, не было расслабона. Никто не думал: «Зачем нам теперь эта сборная». Все приехали работать, понимая, что ситуация в мире бывает разная. Когда это закончится, никто не знает. Но при этом подготовка была максимальная к играм. Месяц концентрации выдержать непросто.

— Был ли личный разговор с Брянским? Какое будущее вырисовывается?
— Были совсем небольшие диалоги с ним. Основной, когда поговорили на Спартакиаде перед сборами. Тогда он озвучил про вызов, про какие-то функции не было ещё и речи. Был разговор, что надо показать на сборах, что умеешь. Он также в рабочем процессе указывал на ошибки, за что ему тоже большое спасибо, не оставлял это просто так. В скором времени, если понадоблюсь сборной, уже в том случае будем разговаривать про какие-то элементы и функции, которые можно выполнять в сборной.

— Вы параллелите сборную с «Динамо». Не опасаетесь, что команда Суперлиги станет прототипом национальной?
— Если «Динамо» всё выигрывает, то не вижу ничего плохого. Значит, это рабочая схема, ключ к победе. Надо понимать, что все спортсмены работают не на красоту, а на результат. Все команды, тем более когда речь идёт о международных турнирах, играют на результат, добиваясь его любыми способами и путями. Если это будет самая рабочая схема, нужная сборной России, то почему нет. Как в своё время пытался сделать «Зенит», когда был базовым клубом: тренер сборной, много игроков. Выходила та же ситуация, но — не получилось. Теперь акцент на «Динамо». У нас в этом плане так было всегда в сборной России. В 2004-м у «Белогорья» были в сборной и клубе один тренер и костяк игроков. Просто усовершенствовали уровень игры.

— При Алекно был казанский «Зенит»?
— Наверное, когда «Зенит» доминировал, это была одна из сильнейших команд в истории клубного волейбола. Конечно, игра немного модифицируется, но много игроков в сборной было с «Зенита», также элементы в сборной и команде считывались одни и те же.

— Нет ли опасений, что вы не впишетесь в картину игры сборной?
— Есть вероятность, никто не застрахован. Так работает принцип спорта: кто сильнее, тот и играет. Если сборной будет выгоднее, чтобы я не играл, хорошо — мы должны идти за общими целями. Я не то чтобы не опасаюсь, но я буду прилагать максимум усилий, а дальше уже не моё дело: берут меня или нет. Да, я буду максимально отдавать себя, очень приятно быть вызванным в сборную. В этот раз я отдался максимально, готовился, работал над ошибками. Надеюсь, это будет только совершенствоваться в дальнейшем.

«Если поменять гражданство, обратного пути уже не будет»

— Есть понимание, для кого и для чего тренировать главную сборную страны?
— Есть много споров на эту тему. Но понимание, что вы и есть команда, приходит в тот момент, когда вы — сборная. Также, наверное, понять главного нового тренера, узнать принцип работы, побыть месяц одной командой, почувствовать дух, немного вернуться в такой ритм — клуб, сборная, клуб, сборная, — чтобы это не потерялось. Думаю, это были основные задачи. Потому что у игроков, которые привыкли так играть, пропадает одно лето. Для них это не то чтобы серьёзный удар по волейбольному ритмическому циклу, но это может повлиять.

— Тарас Хтей говорил, что Россия может прожить без международных стартов пять лет. Это реальные сроки?
— Никто не может сказать, реальные это сроки или нет. Просто надо понимать — уровень клубного волейбола высок, но, по моему мнению, без Лиги чемпионов, ЧМ мы не сможем трезво оценить, насколько сборная и клубы готовы к выступлениям на международной арене. Может сложиться по-разному. Например, лига попадёт впросак: отстанем от волейбольных трендов. Или иначе: нарабатывая здесь, в своей «лаборатории», волейбол, который станет местом современных технологий, фишек, мы придумаем что-то своё, что будет эффективнее. Никто не знает, насколько и куда двинется чаша баланса. Конечно, без международного опыта — нехорошо. И сколько сборная и клубы продержатся, тяжело трезво оценить. Зависит от тренеров, игроков, федерации — то, сколько мы сможем протянуть. Я ставок не делаю: ни пять лет, ни один год. Это будет зависеть от того, когда всё закончится.

— На какие ближайшие международные старты вы рассчитываете? Олимпиада-2024?
— На неё можно надеяться, но рассчитывать пока что нет. Прошлым летом мы не могли подумать, что может быть через год вот так — но это произошло. Через два года мы на Олимпиаду поедем или не поедем. За два года точно может всё поменяться 15 раз. Тут уже надо действовать по ситуации. Всё, что остаётся.

— Одно из таких действий — попробовать сменить спортивное гражданство, карантин к следующей Олимпиаде завершится.
— Такой выход больше подходит для индивидуальных спортсменов, у которых всё стоит на кону. У нас командный вид спорта. И если глобально меняешь спортивное гражданство, то это смена всего: стиля проживания, жизни, игры. Обратного пути уже не будет. Те же теннисисты уже не живут в России: Медведев во Франции проживает, это немного даёт на международной арене, они играют «Большие шлемы». Наверное, их это больше касается. С игровыми видами спорта ситуация потяжелее. Если прямо срочно сейчас надо, то два года карантина потерпеть можно. Я, конечно, не буду осуждать, но в целом не знаю ни одного игрока из российских сборных, клубов, готовых прямо сейчас ехать менять гражданство. Лига в этом плане у нас хорошая, как и уровень. Мне кажется, какое-то время точно уровень останется высоким.

«Считаю фаворитами «Зенит-Казань» и «Динамо»

— Как минимум потому, что российский волейбол всё же не окончательно изолирован от мирового. Кристенсон остаётся, как и Аль-Хачдади, сербы, Женя Гребенников, пришёл Сэм Деро, есть слухи про Мэттью Андерсона в Питере.
— Думаю, не так уж много команд, потерявших сильных игроков. Да, у нас, правда, были контракты с волейболистами и тренерами — и не получилось. Да, если смотреть по лиге, она ослабла в общем, но не так сильно, чтобы заявить, что наш волейбол мёртв. Нет, уровень высокий за счёт легионеров, которые продолжают тут играть.

— Кто упаднические мысли распространяет?
— В интернете много кто считает, что волейбол погибнет за один год: мы не сможем либо без иностранцев, либо без еврокубков. Слышал, видел, мне это говорили даже в лицо. Насколько они правы, покажет ситуация. Но моё паучье чутьё подсказывает, что чемпионат будет совершенно точно не слабее, чем в прошлом году.

— Чемпионат стартовал. Как команда подошла к основным соревнованиям? Что-то принципиально поменялось?
— Глобально схема игры осталась та же, потому что состав остался прежним, как и главный тренер. Значит, рисунок, игра, акценты, за счёт чего мы планируем зарабатывать очки и что собираемся показывать народу, остаются. Поменялись некоторые игроки, но это точечные усиления, все должны внедриться в систему, а не вокруг них вся эта система будет строиться. Поэтому будет совершенствование всех элементов, которые у нас были, продвижение вперёд. То, что увидели болельщики на Спартакиаде, в Кубке России — это ту картину и игру, которой мы будем в этом году, так сказать, брать соперников.

— Кстати, обещанные суммы за Спартакиаду вам уже выплатили?
— К этому отношусь касательно. Я слышал, видел, вроде кто-то обещал, скорее всего, федерация спорта, такие же призовые, как на чемпионате мира. Но нам никто бумаги не давал, не говорил в лицо. Это на уровне слухов. Факт, что не выплачивали, остаётся.

— Какое впечатление оставила Спартакиада как аналог чемпионата мира?
— Неудовлетворительную оценку могу поставить. Как болельщику мне было бы очень обидно смотреть на свою команду, которая играет в Одинцове, где приходят пять человек поболеть за команду и ещё 10, чтобы посмотреть волейбол просто так. Без комментатора, с одной камерой, которая не крутит, не приближает, не показывает повторы. Мне было бы обидно как человеку, который хотел бы посмотреть ЧМ, увидеть вот эту трансляцию. Было про это много разговоров, что организация далека от безупречного и далека от того, что обещали и рекламировали. За это обидно — обещанного мы не получили.

— Хотели бы участвовать в таком турнире ещё раз?
— Из-за спортивного интереса, конечно. Потому что там сильнейшие клубы, игроки. Всегда интересно играть за трофей. Если это оценивается со стороны того, что этим мы заменяем ЧМ, то, конечно, пока рановато об этом говорить. С точки зрения спортсмена — да, а как турнир для зрителя, пока, наверное, очень слабо.

— Навскидку, кто будет вести главную борьбу за чемпионство, тем более вернули привычный формат плей-офф?
— Да, все говорили, что незаслуженный этот «Финал шести», что это турнир, который не определяет победителя. Надо понимать, что «Динамо», выигравшее два последних «Финала шести», было сильнейшей командой именно на тот момент. Оставляем это как уже факт. Многие говорят, что они короли этого формата, только поэтому и выиграли. Я же считаю фаворитами в новом сезоне «Зенит-Казань» и «Динамо». У остальных команд чуть поменьше шансов, даже у питерского «Зенита» и «Локомотива». Плей-офф лично для меня будет интереснее для просмотра, игры. Я рад его возвращению. Игра в плей-офф дома — это совсем другие эмоции, чем игра «Финала шести» на нейтральной площадке. Если этот формат — ровный турнир, который показывает чемпиона, то в плей-офф будет важно психологически выдерживать на площадке соперника, играя при полных трибунах. Это, конечно, будет веселее и интереснее.