17-летняя российская велогонщица Елизавета Солозобова – о победе на чемпионате мира, несмотря на падение и санкции

Россиянка Елизавета Солозобова стала настоящей звездой юниорского чемпионата мира по велоспорту, который завершился в Колумбии. Она не сдержала нервы в кейрине, а в гите на 500 м добралась до серебра. В финале спринта сначала перелетела через руль, но в итоге в острейшей борьбе вырвала своё золото. А во время награждения слушала симфонию Бетховена.

После возвращения в Москву 17-летняя спортсменка рассказала «Чемпионату» о своих приключениях в Кали, внезапно – о лыжных гонках, а также ответила на вопрос – проигрывает ли сборная России в технической оснащённости.

«Сейчас не до истерик и слёз, соберись!»

— Лиза, пока это самая большая победа в твоей карьере?
— Пока да. Нас ведь не выпускали за рубеж, а в России я уже много раз выигрывала, это не даёт вау-эффекта.

— В твоём профиле, если смотреть только юниорские соревнования, сплошные «единички» – первые места. Даже неинтересно.
— Ну ради приличия можно было что-то другое (смеётся).
— В России у тебя вообще нет соперниц?
— Ну почему, есть девочки, которые по силам ко мне приближаются. Но мы настолько изучили друг друга, что в любом спринте можно предугадать, кто как поедет и что именно нужно сделать, чтобы победить.

— Почему ты выбрала именно спринт? Это предрасположенность?
— Нет, как раз по предрасположенности я «темповичка». Меня первый тренер спросил – Лиза, что ты хочешь, темп или спринт? Я ответила, что спринт, мы и начали спринт катать. К тому же темповые гонки – долгие, монотонные, скучные. Спринт – это буря эмоций, всё скоротечно, а это очень круто.

— Эмоции в Колумбии в спринте были через край. Просто искры летели.
— Так и было, это и нравится. Но на кейрине, как показала практика, эти искры были лишними.

— Расскажи, пожалуйста, подробнее, что именно произошло в финале спринта против колумбийки Стефани Куадрадо? Как ты упала?
— Мы вышли на старт, вместе поехали, создавали друг на друга давление. Я её выпустила на первую позицию, она с этим согласилась и продолжила заезд. Но в какой-то момент я достаточно сильно отстала, а она, видимо, решила, что нужно меня подождать. Соперница посмотрела назад и зацепила трек педалью, а я в этот момент подъезжала к ней снизу, не успела сманеврировать, воткнулась в неё и полетела через руль.

— Насколько серьёзными оказались последствия?
— Когда я упала, было очень неприятно – что-то с кистью случилось, ушибла бедро. Ко мне подбежал тренер и сказал: «Хватить ныть, сейчас не до истерик и слёз, соберись!» Я выдохнула, собралась и продолжила борьбу. После финала лёд приложила к ушибам, и всё хорошо стало.

— После падения перезаезд же объявили? Там без эксцессов прошло?
— Ага, мы на злости были, обе толкались, но всё-таки я выиграла. Однако мне после этого заезда предупреждение влепили за то, что, видимо, достаточно резко толкала колумбийку в борт. Хорошо, без дисквалификации обошлось, но все дальнейшие гонки я с предупреждением провела.

— Это сказалось на твоей манере езды? Всё равно же выиграла и второй заезд, который стал решающим.
— Второй заезд я выиграла, но не очень красиво это сделала. Из-за предупреждения я слишком аккуратничала, иначе могла и «дисквал» заработать. Но главное, что выиграла. Обычно в спринте я езжу мягко, с «просветиком» веду заезды, аккуратненько. А на «мире» всё было предельно жёстко, так я ещё не ездила в своей карьере. Было страшно, эмоции хлестали, собраться было сложно.

«Были опасения, что от нас просто все уедут»

— Финал с колумбийкой получился самым страшным?
— Как раз нет. К тому моменту меня уже успокоили, направили, куда нужно, сказали, о чём думать, а о чём – нет. Самым страшным оказался первый заезд с новозеландкой. Я была на первой позиции, а мне нужно было на вторую. Я встаю в сюрпляс, она подъезжает и тоже встаёт. В этот момент меня так затрясло – куча мыслей в голове! Но мы поехали, она сама вышла на первую позицию, и всё стало хорошо. Это было страшно, по нервам сильно дало – это ощущение чемпионата мира, ощущение того, что я не знала, чего ждать от соперниц. Да, квалификацию мы провели (Елизавета показала второй результат вслед за колумбийкой Стефани Куадрадо. – Прим. «Чемпионат»), но она не придала мне уверенности.

— Колумбийские болельщики, наверное, заглушили вообще все звуки?
— Трибуны, кстати, были почти под завязку. Но я их слышала только до момента, когда мы на старт выходили. Вернее, до падения. А после падения в голове тишина, я помню только, что было огромное желание обыграть соперницу, которая тебя уронила. Хорошо, что никаких других мыслей не было, потому что иногда они сильно мешают. А тут — только вперёд!

— Сама атмосфера большого турнира чувствовалась?
— Да! С организацией никаких проблем, всё подготовлено, никаких задержек и сбоев. Атмосфера была отличной.

— Вроде бы говорили, что там полотно трека такое, какого в России нет.
— Полотно как полотно, очень классное и качественное. Думаю, многим пришлось бы привыкать к нему долго, но у меня быстро получилось. В Питере у меня не получается ездить по треку так, как бы мне хотелось, а тут я быстро приспособилась – классно, быстро, мне понравилось.

— На какой результат рассчитывала до старта чемпионата мира?
— Ехала с мыслями о победе, но эти мысли были немножечко далёкими. Ведь у меня вообще не было представлений о том, какие будут соперницы. Я видела, конечно, результаты прошлогоднего чемпионата мира, чемпионата Европы, но переводить эти результаты на колумбийский трек не имело никакого смысла. Если честно, были опасения, что от нас просто все уедут. Но нет, всё оказалось хорошо. А так я на любом турнире настраиваюсь только на победу.

— Но ведь это справедливо и в другую сторону? Тебя же вряд ли кто знал.
— Подозреваю, что никто о моём существовании даже не подозревал, поэтому им и не было страшно. А я до чемпионата мира тщательно изучала результаты, в том числе и видео европейских девочек отсмотрела, и это немножечко паники навело. А вот южноамериканские девочки, китаянки, кореянки, австралийки – они были загадками.

«Если бы играл гимн, эмоций было бы ещё больше!»

— Какие чувства нахлынули, когда на тебя надели радужную майку чемпионки и повесили на шею золотую медаль?
— Пока проходили другие церемонии награждения, мне было очень хорошо – ура, я выиграла, я так этого хотела, я за этим и ехала! Но когда мы вышли туда на сцену, то мысли были совсем другие – ой-ой, только бы достоять. Эмоции переполняли, я стояла и шаталась. Это очень волнительно, гораздо более волнительно, чем на старт выходить. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, не верилось, что стою на верхней ступени пьедестала.

— Гимна России не хватало на награждении?
— Играла «Симфония №9» Бетховена. Нас допустили на соревнования, мы очень неплохо выступили, и это уже здорово. Конечно, если бы играл гимн, эмоций было бы ещё больше! Но ведь и так все знали, что мы приехали из России, хоть нас и объявляли индивидуальными нейтральными спортсменами.

— Выше головы тебе не пришлось прыгать для победы, только через голову?
— (Смеётся.) Выше головы – нет, не пришлось. Я старалась сделать всё, что могла. И в спринте это и сделала, а в кейрине мне чуть-чуть терпения не хватило. Не смогла с собой совладать и найти нужный момент для атаки. Слишком рано поехала, нервы сдали.

— В целом довольна результатами чемпионата мира?
— Конечно. У меня чемпионская майка, серебро в гите на 500 м, другие ребята тоже отлично выступили. Мы громко заявили о себе.

«Из лыжных гонок меня просто выгнали»

— Как тебя в велоспорт вообще занесло? Или ты с самого детства только этим и занималась?
— Нет, конечно. Велосипед был исключительно средством передвижения. У меня был старенький мамин «Салют» – без переключателей, без скоростей. Я занималась лыжными гонками в СШОР. Занималась серьёзно, тренировалась на «Лазутинке» – лыжном комплексе имени Ларисы Лазутиной в Одинцове – ездила на сборы.

Были результаты, победы на соревнованиях. Но в какой-то момент я не поладила с тренером, и меня просто выгнали из секции со словами: «Ты больше не тренируешься». Было обидно, грустно, но я сама накосячила. На тренировке не стала выполнять задание. На следующий день тренер позвонил, извинился за свои слова и предложил продолжить совместную работу, но я уже что-то так расстроилась, что на этом лыжные гонки для меня закончились. Хотя было классно.

— Сколько тебе тогда было лет?
— Девять.

— И ты в этом возрасте такой характер проявила?
— Мне помогали его проявлять.

— А что потом?
— После того как бросила лыжи, полгода ничего не делала. Вернее, я училась, но спортом не занималась – сил и времени было навалом. Я на аниме подсела, и среди кучи просмотренных было аниме «Трусливый велосипедист» про шоссейные велогонки. И мне так понравилось, так понравилось! Я сразу к маме: «Не могу, очень хочу ездить на велосипедах!» На тот момент я знала, что есть шоссейные велосипеды, про которые как раз и посмотрела мультик, и знала, что есть велосипеды с закрученными рулями, на которых ездят где-то там по кругу. Но мне гонки по кругу казались такими скучными, что я мечтала только о шоссе.

Мама говорит: «А знаешь, у бабушки в Крылатском рядом велотрек есть. Хочешь, попробуем?» Я захотела. Мы пошли на велотрек, познакомились с тренером МГФСО Игорем Александровичем Пшёнкиным, а он меня всему научил. И это было так классно! Какой же дурочкой я была, что думала про трек, как это скучно. С Игорем Александровичем я добилась первых побед. Ну а потом в какой-то момент Антон Алексеевич Сидоров пригласил меня в УОР №2, которое я в нынешнем году окончила.

— Лыжи – достаточно дорогой вид спорта, но велоспорт намного дороже. Твоим родителям приходилось покупать велосипеды?
— Ни разу. Лыжи мне выдавали, велосипеды – и трековый, и шоссейный – тоже. Экипировку всю тоже выдали. Спасибо огромное первому тренеру, что самостоятельно пришлось купить только шлем. Но я знаю, что другим ребятам приходилось многое самим приобретать. Я начинала с металлического «Атома», а потом пошли уже всё лучше и лучше велосипеды. При переходе в УОР я свой приобрела, но мне в училище вообще топ-аппарат выдали. Я учёбу в УОР закончила, но продолжу тренироваться с ними, как и было.

— Учёбу где намерена продолжать?
— Я поступила в РГУФК на спортивное направление, на кафедру велоспорта и триатлона.

— Льготы у крутой спортсменки были при поступлении?
— Ну я принесла протоколы соревнований, в которых побеждала. Это принесло пару баллов, всё остальное сама.

— Любимый предмет в школе и УОР?
— В школе – математика, это для души. А в УОР – история и обществознание. Эти предметы вёл очень классный преподаватель Максим Сергеевич Беляев, к которому можно всегда прийти поговорить. Он всегда рад нас видеть, пообщаться, с ним есть о чём поболтать и помимо учёбы. Но и предметы мы знали от и до. Максим Сергеевич учил Дарью Шмелёву, Дениса Дмитриева.

— Помимо спорта и учёбы, время на что-то остаётся?
— Почти нет. Меня недавно тренер спросил, а что бы я делала, если бы не велоспорт, и я не нашла ответа на этот вопрос. Когда у меня заканчивается тренировка на треке, я беру «дёрт» (тип горного велосипеда для трюков на выстроенных из грунта трамплинах. – Прим. «Чемпионата») – он чуть больше BMX-велосипеда – и аккуратненько катаюсь в памп-парке.

— А какое-то хобби, не относящееся к велосипеду, есть?
— Я рисовать люблю. Но времени действительно не хватает. Правда, как расслабляющее хобби это не очень работает, нужно что-то другое поискать. Всё равно, пока рисую, все мысли крутятся о том, что меня волнует. К краскам у меня не всегда доступ, поэтому чаще всего рисую карандашом.

— На лыжи не тянет встать зимой?
— Вообще нет! За все те годы, что прошли с того момента, как я бросила заниматься, я встала на лыжи раза четыре, не больше. Прошедшей зимой мама меня уговорила покататься. И почти сразу укатила от меня далеко-далеко. Я тогда сказала, что на лыжах больше кататься не пойду, вот велосипед – другое дело.

— Ну на велосипеде можно и зимой гонять.
— Да, но мне такие разновидности велосипедов не нравятся, они слишком большие и тяжёлые. На «дёрте» тоже не покатаешься просто так, с ним нужно на памп-трек ехать. Иногда я катаюсь на стареньком трековом велосипеде по городу, но тоже предельно аккуратно. Если я на нём упаду, по голове меня в команде точно не погладят.

— Так какой у тебя велопарк дома?
— В квартире у меня стоит пять велосипедов – три шоссейника, «дёрт» и старый трековый. Иногда и четыре шоссейника стоят, когда сестра приезжает.

«Мыслей уезжать из России у меня нет»

— Перед стартом ЧМ-2023 в Кали гендиректор Федерации велоспорта России Юрий Кучерявый выразил опасение, что наша команда будет отставать от соперников в техническом плане. Этого же не было?
— У всех разная техника. У колумбийки, с которой я соревновалась, велосипед, кажется, очень старенький. У меня велосипед очень хороший, мне он очень нравится, и другого я пока что-то не хочу. Вот у немцев были байки FES – мне они очень нравятся. Я бы попробовала покататься на таких. Но чтобы я видела, что мой велосипед хуже, чем у соперников – такого не было. У нас отличная техника, которая помогает показывать хорошие результаты. И всё же, как говорится, дело не в велосипеде, а в гонщике.

— Ты следишь за тем, что происходит в мире велоспорта? Тебя кто-то заставляет, как ты говоришь, испытывать вау-эффект?
— Одного любимого велогонщика у меня нет. Из женщин-иностранок мне нравится, как гоняют Матильда Грос и Паулина Грабош. Раньше очень здорово ездила Кристина Фогель, но она, к сожалению, после жуткой аварии теперь парализована. Из ребят мне нравится вся команда Нидерландов, а также Мэттью Ричардсон – он сейчас новая звезда трека. В России я равнялась на Мишу Яковлева, потому что он такой же большой, как и я, и на Дашу Шмелёву, которая с нами тренируется. Вот она прям вау, хочется когда-нибудь такой же стать.

— Миша сейчас выступает за Израиль. А тебе не поступали предложения сменить спортивное гражданство?
— Пока не поступали.

— Ты своё спортивное будущее в России видишь?
— Я не знаю, что нас ждёт в будущем. Но мыслей уезжать из России у меня нет. Здесь меня всем обеспечивают, здесь у меня любимая команда, здесь лучший тренер, здесь самые близкие и любимые люди. Просто хотелось бы регулярно участвовать в международных соревнованиях.