Интервью с лучшим регбийным арбитром России Артуром Каптюхом — итоги чемпионата и Кубка России в 2024 году

Артур Каптюх – лучший российский рефери 2016, 2019 и 2023 годов. В минувшем сезоне он снова был на вершине: подряд отсудил финал Кубка России, а сразу за ним — финал чемпионата России по регби.

Каптюх как никто другой знает российское регби с его обратной стороны, там, где не столько яркие попытки и любовь болельщиков, сколько давление, критика, обучение и разбор ошибок. Артур раскрыл «Чемпионату» некоторые секреты судейской работы, рассказал о подготовке к матчам, вспомнил, как судил во Франции, и оценил перспективы россиян после санкций.

«В правилах сказано, за что дают карточки»

– Артур, недавно в России завершился «бесконечный» сезон-2023/2024. Вы получили уже два подряд назначения на финалы кубка и чемпионата. Что можете про эти матчи рассказать? Да и в целом про сезон?
– Начну со второго вопроса про сезон. С точки зрения спорта сезон можно разделить на несколько этапов. Первый этап проходит относительно спокойно и гладко. Второй этап – это непосредственно борьба за плей-офф. В этом году понятно было, что выйдут все (в 2024 году в ЧР выступали всего восемь клубов. – Прим. «Чемпионата»). Вопрос был в другом: каждый клуб хотел получить лучшее место, чтобы потом большее количество матчей провести у себя дома. Честно скажу, что эти два с половиной месяца, во время которых шёл плей-офф, стали для меня довольно непростыми. Сначала — полуфинал Кубка России, «Яр» и «Стрела». Потом — уже ответный матч серии, когда играли «Локомотив» и «Динамо», тоже очень упорный, в котором команды до последних минут шли почти очко в очко. Дальше — финал Кубка. Кстати, если смотреть по игре, тот финал оказался самым спокойным и простым. Потом — два матча полуфиналов чемпионата России и сам финал. По моим ощущениям, матчи Кубка были менее горячие, нежели игры плей-офф чемпионата России. И хотя перед финалом Кубка был ажиотаж, сам матч с точки зрения судейства оказался не таким уж и тяжёлым. Уверен, что для зрителей финал ЧР был классным и с интересной развязкой. Несмотря на то что за весь матч было всего три попытки, он оказался довольно динамичным, особенно с этими неожиданными удалениями.

– Кстати, про удаления. Вы известны как арбитр, который очень любит всех удалять, давая красные карточки, даже таким авторитетам отечественного регби, как Первухин и Николайчук.
– Ну, на самом деле в правилах сказано, за что даются красные карточки, за что — жёлтые: за разговоры, за грубую игру. Давайте возьмём последние две красные в финалах Кубка и чемпионата. Одна – за удар локтем, просто умышленный удар по голове; вторая – за умышленный удар коленом. Какие тут могут быть раздумья? Один регбист (Сутидзе) был спровоцирован броском, но сам не сдержался и ответил. А второй (Кляйнханс), я даже не знаю, что было у него в голове, так как его необдуманные действия могли привести к серьёзной травме. Что качается тренеров, то они получили свои карточки за неспортивное поведение, постоянные выходы за пределы технической зоны, апелляции к арбитрам во время матча. Это не очень хорошая история в плане игры и самой атмосферы регби. У нас не тот вид спорта, в котором эмоции преобладают настолько, что тренер может прыгать у бровки и кричать что-то судье. За рубежом все тренеры сидят наверху и анализируют, подсказывают своим помощникам, что стоит изменить. Если тренер получает удаление – это значит, что он очень постарался, совсем перегнул. Изначально ты стараешься успокоить и предупредить. А если не понимают, то приходится прибегать к карточкам и удалять.

– Вы как-то специально готовитесь к играм? Анализируете команды?
– Когда судишь в России, то у тебя команд не так много. Ты их все знаешь. Я в этом сезоне либо в поле, либо сбоку чуть ли не каждый матч «Красного Яра» рассудил, можно было им просто говорить после игры: «Всё, до скорой встречи, на следующей неделе увидимся, да?» Ещё зависит от плотности игр. Если игры идут каждую неделю и ты каждую неделю задействован, то даже физической подготовкой ты занимаешься лайтово, просто форму поддерживаешь. Серьёзная работа идёт, когда у тебя нет игр.

Есть судьи, которые основательно готовятся к играм, изучают команды, смотрят, кто и что делает, где они нарушают. Я всегда подходил немножко по-другому. Я работаю по факту. То есть сегодня они могут нарушать так, завтра они будут нарушать совершенно другие правила, и надо работать именно по тому, что будет происходить на поле. Если брать наши команды, то они очень умные и очень легко подстраиваются под судейство. Если брать финал чемпионата: прямо на первой минуте я дал свободный удар против «Енисея» за затяжку времени в коридоре, сделал так, что они стали быстрее собираться. А если они видят, что судья их не наказывает, то стараются замедлять ход игры, потянуть, играть в своем ритме.

У меня есть одна интересная история. В 2016 году, когда я поехал во Францию, то работал там в дивизионе «Про Д2» до 23 лет, а через неделю – матч «Федераля» (третьего по силе дивизиона Франции. – Прим. «Чемпионата»). И вот тренер одной из команд смотрел моё судейство, и в первой игре я не судил завал молов. То есть так получилось, что я пропустил этот момент, а мы потом с Давидом (Пассикосом, менеджером по работе судей ФРР. – Прим. «Чемпионата») разобрали это всё. И я стал на это больше внимания обращать, а команда специально готовилась под меня, что я не буду эти нарушения свистеть. В итоге в их игре я столько штрафных за этот завал мола дал, сколько за всю свою карьеру до этого в сумме не давал.

У нас каждую неделю, пока идёт сезон, видеозвонки с Давидом, все судьи чемпионата собираются, разбираем нарушения, ошибки, интересные моменты, поэтому ты и так видишь, какие есть систематические нарушения в нашем чемпионате. Да и разбирать команды перед каждым матчем времени нет, мы же не профсудьи, у нас у каждого есть работа, семья. Если мы будем погружаться в режиме 24 на 7 в судейство, то ни на что другое нас не хватит. Тем более что тренировки по физике, беговые никто не отменял.

«Мне с Европой вообще какая-то непруха»

– В Европе из-за ковида вы толком не посудили?
– Да. Как раз вторая поездка во Францию пришлась на весну 2020 года. Я только прилетел, а на следующий день Макрон отменил все соревнования. Так что туристом скатался. К сожалению, из-за всех событий мне вообще с Европой, начиная с 2020 года, какая-то непруха. Матчи из-за ковида отменялись. У меня было назначение на игру за выход в дивизион «Трофи», но он отменился. Потом – Кубок Европы, где были «Енисей-СТМ», «Локомотив», Black Lions, франшизы разные играли. Я должен был ехать сначала в Бельгию, а потом – в Нидерланды в 2021 году. Но вакцин нужных у нас не было, поэтому в Бельгию было не попасть. В Нидерланды у меня не было визы. И когда начали оформлять, там была история, что наша сборная тоже должна была получать визы на матч чемпионата Европы. Очередь огромная. А они говорили, мол, мы никому в ускоренном режиме делать не будем: вот в ноябре у нас есть место – в ноябре и приходите. То есть уже после матча, получается. Сборная нашла, как сделать, а у меня – проблема. И я, к сожалению, не попал опять на матч. Тогда как раз Жора Копп полетел вместо меня: у него была виза, и Европа замену арбитра согласовала.

Два года подряд я ездил на соревнования юниоров до 18, где Rugby Europe ещё судейские кэмпы проводит. Сначала во Францию, но там не очень получилось. В тот год, кроме меня, там итальянец Андреа Пиарди был и Ника Амашукели – сейчас топовые арбитры. А потом уже через год опять поехал в Польшу. Там у меня получше получилось. И мне дали, если не ошибаюсь, матч между бельгийцами и румынами. Они боролись за выход в полуфинал, за пятое место. И потом мне дали матч на вылет, тоже в принципе очень интересный, хоть это был матч за предпоследнее место.

А что касается «семёрки», то на самом деле обе европейские «семёрки», которые у меня были, достались мне случайно. На серии Гран-при у нас в Москве в 2021 году должен был работать Копп, но он заболел, и я поехал. А потом – такая же история, прямо точь-в-точь, только в сентябре уже на Кубок европейских чемпионов в Санкт-Петербурге. Я туда не собирался в принципе, я больше «пятнашечник». Но тут заболел Лёха Евсеев, и опять мне звонят, говорят: «Артур, давай, спасай!»

– Как думаете, если бы вы серьёзно занялись английским ещё году в 2009-м, то карьера в Европе могла бы иначе сложиться? Вы, по тем временам, довольно рано начали судить.
– На тот момент, да, я был совсем молодой, но вот в чём история: я тогда начал более или менее учить язык, и в 2010-2011 годах как раз оканчивал институт. Но проблема была в том, что я уже знал, что я иду в 2011-м в армию, и понятно было, что там не до английского будет. Нет, если бы я когда-то там в школьные времена его учил хорошо, то, может быть, я бы уже и в 2010-м мог попасть в Европу. У нас была девушка-арбитр, Мария Шишкина. Она хорошо знала английский и довольно быстро начала получать международные назначения. Вообще, хочется пожелать сразу же всем молодым судьям учить язык, потому что в первую очередь английский язык – это та основа, которая помогает потом на международном уровне.

Мне, чтобы учить язык тогда, нужен был стимул. У меня характер такой – нужна мотивация. То есть я могу собраться и начать кропотливо работать, если я вижу, на что работаю, для чего, куда иду. А я тогда не видел никакого просвета. Я, когда вернулся из армии, должен был много чего доказывать. Есть разные судьи, некоторые через два-три года уже получают красноярское дерби. Я своё первое дерби получил через семь лет после того, как начал судить, и через пять – после того, как начал судить чемпионат России.

– Молодые что-то пытаются сделать, а дерби судят ветераны…
– Да-да! Начало 10-х годов было. Судишь-судишь, судишь-судишь – и никуда не едешь. Я спрашиваю: «В чём проблема, чего не хватает?» Мне говорят: «Ты толстый». Я говорю: «Ну а на что это влияет? Скорости мне не хватает, я не успеваю, ошибки делаю?» И никогда не получал ответа.

Я не верил, что, выучи я тогда язык, меня бы начали рекомендовать в Европу. Я тогда брался вообще за все матчи, которые только можно судить: чемпионат Москвы, детей, любителей, и хорошо, если хотя бы фоточки на память потом были. Да и сейчас не отказываюсь. Моя позиция такая: если ты судья, то ты по-настоящему судья, а не тот человек, который только по топ-матчам ездит. Если ты судья, то ты можешь и должен уметь судить вообще всё: «пляжку», «снежку», болотное регби, не знаю, подводное, надводное, какое угодно. Особенно детей. А ещё, когда ты опускаешься на уровень ниже, ты можешь потренироваться как арбитр. Если ты всё время судишь игры хорошего уровня, то ты не учишься, а просто выходишь и делаешь свою работу. Мне вообще очень нравится чемпионат молодёжных команд. Я бы посмотрел за их противостоянием против команд Высшей лиги.

Я люблю очень судить детские соревнования, когда есть возможность, если не совсем перегруз в профрегби. Расслабился, получил удовольствие, перегрузил мозг – это очень помогает. Судить только один чемпионат России в плане регби – это плохо, потому что глаз замыливается на одни и те же нарушения одних и тех же команд, и ты не можешь фокусироваться, плюс эмоционально и морально ты подсаживаешься всё-таки постоянно судить при таком давлении. А тех же детей очень мотивирует, что их не какой-то любитель судит, а тот, кого они и по телевизору могли видеть.

«Отсудил, вернулся, а мне бах — штраф!»

– Следите за работой иностранных судей? Кого бы отметили?
– Я не слежу за регби в режиме 24 на 7, хотя есть у нас арбитр Алексей Лебедев – вот он чуть ли ни каждую неделю какой-нибудь «Про Д2» смотрит. Понятное дело, что Кубок мира, Кубок шести наций, Олимпиаду я смотрю. Иногда бывает, замечаешь какую-нибудь прямую трансляцию, включаешь, если время есть. В своё время с московскими судьями мы собирались раз в неделю на «Славе» потренироваться и после включали какой-нибудь матч зарубежный, смотрели, обсуждали. Называли это «судейский кружок».

Я в соцсетях подписан на несколько арбитров, в том числе на Андреа Пиарди и Ника Амашукели, с которыми фактически начинал, а сейчас они большие звёзды. Смотрю, как они соцсети ведут, чем заняты. Тот же Ника и тренировки выкладывает. Очень, на самом деле, радует, когда ты видишь человека, с кем вместе работал, а он сейчас на таком уровне. Когда смотришь большие матчи, то иногда для себя какие-то пометки делаешь. Мне нравился Уэйн Барнс по манере судить, вести игру. Он, кстати, юрист и в жизни.

– Мне как-то посчастливилось в Красноярске работать с валлийской бригадой арбитров, возглавляемой Найджелом Оуэнсом. Они прилетели обслуживать матч квалификации на Кубок мира – 2015 между Россией и Зимбабве. Радушные сибиряки пригласили их в «Столбы» съездить, но Оуэнс вежливо отказался, потому что у него было чёткое расписание подготовки к матчу. Даже в день игры он два раза в тренажёрный зал заходил. А какая у вас подготовка непосредственно в день матча?
– В первую очередь я хочу сказать, что это правильный профессиональный подход. Это настоящий профессиональный судья, это его основная работа. Он должен держать себя в форме, у него есть распорядок дня, чтобы судить все матчи на своём высочайшем уровне.

Я ещё с юности пытался делать так, чтобы утро на месте уже было для подготовки, очень не люблю прилетать на игры день в день. Если игра в Москве – это одна история, а когда тебе надо перелететь или на поезде переехать или ещё что-то сделать, то это не очень здорово. У меня один раз была история, когда я прилетел в Пензу день в день, отсудил, вернулся, а мне бах – и штраф на половину суммы, хотя матч был нормальный, я отработал его, а типа плохо отсудил. Я думаю: ну понятно. В Пензу я перестал летать в поле день в день, отказываюсь этот матч судить, если надо одним днём.

Нужно накануне вечером прилететь, чтобы спокойно отоспаться, проснуться, позавтракать. Дальше я могу пойти прогуляться, променад совершить, либо, наоборот, поваляться в номере, просто ничего не делая, не думая ни о чём. В день матча я не разговариваю об игре, не думаю об игре, мне вообще всё равно, я отвлекаюсь, потому что у меня и так будет впереди часа три регби.

Игры бывают в разное время, бывают даже вечерние, тогда пообедать ещё нужно. Иногда даже просто супчик съесть или салатик, чтобы не тяжело бегалось. Совсем рано на стадион я не люблю приезжать, наверное, только на финал я приехал в этом году часа за два. Однажды я приехал часа за два или за три, так получилось, до игры. А это было на стадионе «Фили», не помню, с кем они играли. И я вот сидел и маялся, думал, что делать. Настрой терял. Хотя тогда молодой был. А сейчас уже, мне кажется, хоть за три часа до матча приедешь, найдешь, что поделать, как отвлечься и настроиться.

За полтора часа до игры приезжаешь, и начинаются уже предматчевые процедуры: сначала – подготовка к игре, надо пойти на поле обязательно, посмотреть, какой газон, подышать воздухом стадиона, как говорится; если приехал ещё пораньше, то можно в магазин сходить, мороженое купить, к примеру, как мы сейчас перед финалом. Приехали на финал за два часа, и Жора Копп говорит: «Может, по мороженому?» Мы всей бригадой и пошли. Даже в репортаже было, что мы всей бригадой идём и едим мороженое (улыбается). В общем, подготовился, а дальше – разговоры с командами. Я считаю, что судья в поле – это номер один. Поэтому, когда я еду помощником, то делаю всё, как считает нужным судья в поле, он решает, как проходят ваши предматчевые процедуры, он решает, что вы делаете и как. Он ответственный, потому что он, грубо говоря, капитан команды в этот день, под него мы подстраиваемся. Мы должны сделать так, чтобы он отсудил хорошо. Если мы где-то накосячим, не так подскажем или не подскажем вообще, то всё равно все шишки полетят в него, потому что у нас всё равно всегда, как бы кто не отсудил – всё летит в судью в поле. Когда я сам в поле, всё очень просто: мы работаем в команде, то есть все вместе идём на разговор с командами, вместе идём на разминку. Разминка определённая: сначала бег, потом – растяжка, и обязательно специальные беговые в конце.

А потом в судейской уже готовимся к игре, музыку слушаем. Когда я в поле работаю, то последними слушаем два моих трека – одинаковых перед каждым матчем. И все судьи уже, кто со мной работает, как только услышали знакомые ноты, понимают: «А, ну всё понятно, скоро выходить».

– Можете рассказать, что именно слушаете?
– Музыку я слушаю разную, но в конце обязательно ставлю старый гимн Кубка мира World of Union. Вроде бы последний раз в 2015-м в Англии его использовали. Он хорошо настраивает, а от твоего настроя будет зависеть, как пойдёт игра. Если ты выйдешь на расслабоне, типа, а, ладно, да что там, сейчас на одной ноге его раскатаю, то и игра так пойдёт потом на одной ноге у всех. Я на каждую игру настраиваюсь, будто это игра Кубка мира.

«Просто не читайте комментарии»

– Кроме судейства, вы часто комментируете регби. Во многих игровых видах спорта комментаторы нередко критикуют арбитров. Как воспринимаете ошибки судей, которые вы точно замечаете лучше, чем другие комментаторы?
– Всё очень просто: надо абстрагироваться. Допустим, моё преимущество над другим комментатором в том, что я вижу нарушение, я знаю правила, я знаю, как может отреагировать судья. Если он отреагирует иначе, я просто подожду, посмотрю, что он свистнет, и буду комментировать по факту. Зрители включают матчи, чтобы регби смотреть, а не слушать, насколько ты умный и как хорошо ты знаешь правила. Я придерживаюсь мнения, что работать в эфире нужно как радиокомментатору, рассказывать о событиях на поле. А в паузах уже что-то добавить, интересное рассказать можно. Вот чем регби отличается от других игр? Есть определённые паузы, например, когда схватка формируется. А пока идёт атака, нести какую-то фигню, типа вот у того игрока красно-белые шнурки, потому что он любитель в «Красное и белое» после игр зайти, – это бред. Есть паузы – там вопросов нет. Всё должно быть в правильном контексте и в правильный момент.

– И как арбитр, и как судья вы получаете критику. В вашем случае её в два раза больше выходит. Как вы к ней относитесь?
– Я согласен с позицией Жоры Коппа. Есть два вида критики. Первый – это когда какие-то эмоциональные всплески на поле или когда идёт критика, допустим, тренерская после игры. Это эмоции. Ты спокойно приходишь в себя после матча, всё равно будет отчёт, ты сам проанализируешь игру, посмотришь, разберёшь. Второе – это хейт в интернете. Просто не читайте комментарии, и всё. Многие игроки, с кем я общался, рассказывали мне про отбор на Олимпиаду, который был в 2015-2016 годах, когда не отобрались ни женщины, ни мужчины в последний момент. И там такой хейт пошёл! Игроки говорили, что было очень обидно. Потом они просто переставали читать комментарии. А зачем? Людям просто хочется поэмоционировать, они не могут дома устроить разносы, крики, оры, вот и выплёскивают весь свой негатив в интернете. У меня же есть мой разбор игры, есть разбор игры от Давида. Ты смотришь и понимаешь: да, тут необоснованная претензия, а вот тут – обоснованная. Вот был недавно эпизод, когда Месхи попал Сухину в голову коленом, и мы очень долго его разбирали. Давид отправил во Францию этот эпизод, три топ-судьи разбирали, и все сказали, что это игровой момент. Мы потом обсудили, что, когда ТМО во время матча запрашивали, мы повтор в замедлении смотрели, а надо было просто в динамике включить на весь экран, чтобы все люди увидели, что человек бежал, и когда другой подскакивал, он должен был как-то успеть увернуться и убрать ногу, но это чревато тем, что игрок себя травмирует. Да, он задел его коленом в голову, но тот почесался и всю игру потом отыграл, да не просто отыграл, попытку занёс и вообще был признан лучшим игроком. Регби – это контактный вид спорта, где иногда бывают игровые столкновения.

Сейчас на стадионах всё на большой экран выводится при повторах. На финале Кубка я к маленькому экранчику бегал только потому, что у меня гарнитура связи с ТМО не работала, и я не слышал Андрея Бачурина. Связь была только около того экрана. В финале чемпионата России же другая проблема была. Всё выводилось на большой экран, всё было классно, но светило солнце, и оно светило чётко в экран. Если смотреть трансляцию, то слышно, когда Володя Воловик меня вызвал по поводу удара коленом, я сначала прихожу и говорю: «Володь, не вижу, давай рассказывай, куда смотреть, потому что на экране вообще ничего не видно». С того экрана зрители 100% с трибуны ничего не видели, потому что солнце его настолько затемнило, что надо было очень близко подбегать и смотреть.

«Неадекваты существуют и в регби»

– Как вы к судейскому «бункеру» относитесь? У нас его пока нет.
– Здесь всё зависит от того, кто там сидит. Вот если на ТМО действующий судья, который сам в поле работает, который сел, посмотрел, принял решение – это понятно. Но часто ТМО отходит от протокола. Бывали случаи, когда ТМО меня сам вызывал, говорил, что где-то какое-то нарушение было. А он может меня вызывать, только если попытку нельзя засчитывать, потому что там пас вперёд был, или чтобы наказать игрока за грубую игру, которую мы не увидели. В этом плане лично для меня «бункер» – история отличная только в одном случае: если там человек, который идёт строго по протоколу и вынесет на 100% верное решение.

ТМО – это помощник, без которого в современном регби не обойтись. Сейчас нулевая терпимость к грубой игре. А на таких скоростях миллиметры решают, попало плечо в голову, например, или нет. Многие жалуются, что ТМО замедляет регби, но при этом хотят только правильных решений от арбитров. Раньше ТМО только на просмотр попыток был, но с каждым годом правила касательно грубой игры становятся все жёстче, потому отдельный «бункер» и появился. В «бункере» нужен человек, который будет идти строго по протоколу и в одинаковых эпизодах принимать одинаковые решения.

Когда ты работаешь судьёй ТМО, то перед тем, как тебе покажут повторы видео, которые тебе нужны, вещатели крутят свои повторы или записывают нарезку для хайлайтов в конце игры. Они говорят: «Нет, пока мы не нарежем, мы тебе не покажем». Из-за этого тоже время тратится. Судьёй ТМО очень тяжело работать. Потому что он не может тебе быстро отыскать момент, просмотреть его. Иногда бывает так, что экран большой, а бывает экранчик, как в мобильном телефоне. Что ты просмотришь как ТМО?

Мы ещё очень далеки в этом плане от того, как это должно работать. Вот, допустим, система VAR в футболе понятна. Там большие деньги, у судей отдельная комната, там у них 500 камер, 500 экранов больших, и они все там тебе сразу же автономно предоставлены. Смотришь мировое регби и понимаешь, что они уже автономно пять раз всё пересмотрели. У них там десятки экранов больших, маленьких, каких хочешь. А мы отталкиваемся от наших реалий, и из-за этого есть большие проблемы. Поэтому до «бункера» нам ещё очень далеко. Но хорошо, что есть хотя бы ТМО.

– Вы упомянули ужесточение правил касательно грубой игры, но при этом сейчас в мире активно обсуждают 20-минутные красные карточки с последующей возможностью заменить удалённого. Тот же самый Оуэнс крайне негативно про эти идею высказался, дескать, она полностью убивает саму суть красной карточки. Что вы думаете по этому вопросу?
– Я полностью в этом вопросе поддерживаю Оуэнса. Предположим такую ситуацию, что я – тренер-негодяй. Я с первых минут выпускаю довольно слабого игрока, зная, что всего 20 минут нужно будет поиграть в меньшинстве, и говорю ему: «Захвати-ка вон того так, чтобы он не встал». Он делает этот захват, травмирует лидера, который руководил всей игрой. Наш «костолом» удаляется, а через 20 минут я выпускаю своего основного игрока на этой позиции. Мы 20 минут потерпели, а потом играем снова в 15 человек, только вот соперник лишается лидера. Кому-то победа в матче важнее любых принципов. И у таких людей появляется возможность использовать красную карточку в своих подлых целях. Разумеется, это полностью противоречит духу регби, но неадекваты существуют и в нашем виде спорта.

«Rugby Europe работу не оплачивает»

– Вы говорили про профессиональных судей. Если без сумм, какой примерно процент от вашего дохода в месяц составляет оплата судейства?
– Скажу так, заработок судьи по регби отличается от заработка судьи по футболу. Это скорее дополнительная премия. При этом месяц на месяц не приходится. Бывает «урожайный» месяц, когда много матчей в поле. В этом году это были август, сентябрь и начало октября. А бывает такое, что у меня один-два матча в поле за месяц: например, в начале мая я не судил ни одного матча чемпионата, потому что в это время я был главным судьёй на первенстве до 20 лет. Поэтому тяжело подсчитать, какой это процент.

Плюс бывают и некоторые затраты на саму командировку. На то же такси по городу. Нам компенсируют только проезд до аэропорта в своём городе. Перелёт не берём. Если профессиональные команды, то нас обычно встречают в аэропорту и провожают. На уровне чемпионатов России всё оплачивает федерация. Есть ещё министерские соревнования – это Спартакиады. И тогда ты уже оплачиваешь билеты сам.

Когда я в Европе судил, то там мы писали, какие нам билеты нужны, и нам их покупали. Но при этом Rugby Europe работу на матчах не оплачивает, только проживание, питание и перелёт.

«По свистку игроки могут понять, что произошло»

– Какой сейчас самый младший возраст судей в России?
– Не буду врать – не знаю. Может быть, ещё молодые ребята в регионах есть. На Кубке Соколова, когда я спрашивал региональных менеджеров судей, мне дали пять арбитров, которым 14-15 лет. Одна девочка из Питера, одна девочка из Сочи, три мальчика. Они уже себя в регби именно как судей рассматривают. Есть, например, Яшка Бабкин, высокий парень, уже несколько лет судит. Я хотел его ещё в прошлом году привлекать, а ему только 13 было. На игроков 12 лет тогда решил не ставить. А в этом году вызвал.

– Показалось, что некоторым из них не хватает чёткости в жестикуляции.
– Не стоит забывать, сколько им лет. Всем начинающим судьям чаще всего надо работать над свистком и жестикуляцией, потому что одна из вещей, которая выделяет профессионала – это чёткость жестов. Вот посмотреть на судей на топ-соревнованиях: всё понятно. Голос судьи – это для игроков, которые стоят рядом. Сейчас это ещё плюс и для телевидения, когда нас в эфир выводят, мы объясняем, что там было за нарушение. А жестикуляция – это для стадиона, для тренеров, которые далеко, для игроков, которые тоже не рядом с тобой, и для зрителя, который сидит на трибуне и должен понимать, что произошло. Ты показал, и все поняли – о, это штрафной.

Свисток – это тоже очень важная история, потому что свисток на «игру вперёд», свисток на штрафной, и свисток на штрафной за грубую игру отличаются очень сильно. Когда я в 2011 году в первый раз приехал на кэмп в Румынию, с нами работал Мишель Ламули, один из топовых менеджеров World Rugby на тот момент, он после того кэмпа сразу полетел на Кубок мира в Новую Зеландию работать. Это был очень полезный опыт, потому что он мне как раз про свистки и говорил. Он показывал, как именно свистеть надо. Сейчас на турнире Алексей Брызгалин с молодыми судьями работал. Поставил их перед собой и провёл мастер-класс по свисткам.

По свистку игроки сразу могут понять, что там что-то очень страшное произошло, так что надо бежать и спасаться, что накосячили серьёзно, и их ждёт неминуемое наказание (улыбается).

«Мы не просили за работу денег»

– Когда стоит начинать судить?
– Чем раньше начнёшь, тем лучше. Вот мы говорим про зарплаты и про молодых судей, и я историю одну вспомнил. Приехал я как-то в начале 10-х годов в снег судить товарищеский матч студентов, потратил всё своё воскресенье, после игры мне пожали руку и сказали «спасибо», а дальше – свободен идти на все четыре стороны.

Мы не отказывались ни от какого судейства и при этом ничего не спрашивали взамен, не просили никаких денег, потому что понимали, что база, которая сейчас закладывается, потом поможет выйти на определённый уровень. И поэтому, чем раньше детишки начинают судить, тем это полезнее. Вот эти 14-летние парни и девочки в том году отсудили просто за подарки, такие же как на Кубке Соколова всем игрокам достаются. Фактически за опыт.
Сейчас бывает очень тяжело найти человека, который согласится на чистом энтузиазме матч отсудить. Некоторые разговор начинают с вопроса: «А сколько я за это получу? Сколько мне заплатят? А, нет, не могу».

Я один раз позвал парня на соревнования, он спросил, сколько заплатят. Когда я ему сказал сколько, он начал сразу же торговаться, сколько я ему должен дать. Я ему ответил: «Спасибо, в твоих услугах не нуждаемся».

Я уже говорил, что Rugby Europe не платит, зато у тебя появляется международный опыт, чтобы дальше двигаться. Вот во Франции за юниоров «Про Д2» мне ничего не платили, а за «Федераль», который уровнем ниже, я в пересчёте на рубли получил тогда больше, чем за судейство в России.

– Наши судьи так же, как и спортсмены, сейчас отрезаны от международного регби. Как думаете, насколько быстро получится вернуться на прошлый уровень, когда санкции закончатся?
– Попробую сейчас сформулировать. На сегодняшний день у нас есть молодые судьи именно с перспективой на будущее, даже если мы смотрим на Европу, на мир. Взять того же Ивана Мошнякова, ему 20 лет, судит в поле молодёжный чемпионат, Высшую лигу, помощник на чемпионате России; Романа Хрокина, 18 лет, судья в поле Юношеского чемпионата России, помощник в Высшей лиге, на чемпионате России; девочек, которые сейчас у меня на турнирах в Сочи работали – это и есть то будущее! Даже если это всё продлится 15 лет, ребятам будет столько же лет, сколько мне сейчас. А я так скажу, что только к 29-30 годам ты только выходишь на хороший европейский уровень, чтобы получать серьёзные назначения.

Спортсменам тяжелее, потому что, как только открывается окно, ты выходишь играть без международной практики и просаживаешься. А с точки зрения судейства ты и так работаешь по нормам мирового регби. Ну, так должно быть в идеале. Думаю, год-полтора повариться в супе международного регби хватит, чтобы вникнуть во все тонкости.

В 2016 году, когда я поехал во Францию, я приехал в другое судейство, в другое регби, в другое отношение, в другое всё. Я, честно говоря, немножко надломился, и мне ещё месяцев восемь надо было на то, чтобы перестроиться. Мой уровень чуть-чуть упал в начале 2017 года, но зато потом я перетряхнулся, восстановился, начал заново судить и как раз вышел на необходимый уровень, на уровень Европы, на уровень мира.

При этом если мы сейчас уйдём только в наши дебри и не будем судить и развиваться именно по международным стандартам и системе, то я боюсь, что потом будет очень сложно выйти на нужный уровень.

– Получается, если всё будет хорошо, то судьям будет проще адаптироваться снова в международном регби?
– Да, арбитру хватит пары матчей, если он будет с языком и со всеми другими необходимыми качествами. Нужна пара выездов, пара сборов, чтобы потом себя показать, проявить лучшим образом. Если судья талантливый и профессионально относится к тому, что делает, у него всё получится.