Кульминацией Олимпийских игр – 2014 в Сочи стала тройная победа российских лыжников в марафоне. Александр Легков стал первым, Максим Вылегжанин – вторым, Илья Черноусов – третьим. Это был настоящий триумф российских лыж и российского спорта. О том, что происходило во время Олимпиады и после неё, «Чемпионату» рассказал Александр Легков.
— 10 лет спустя воспоминания о том, что тогда произошло, по-прежнему свежи?
— Конечно! Я уже столько раз пересмотрел финиш той гонки, как под крики Димы Губерниева мы втроём забежали в тройку, – не сосчитать. Воспоминания, конечно, приятные. Но кроме положительной, есть и отрицательная сторона. Эмоции, которые я тогда испытал, сложно найти в жизни. Наверное, я остаток своих дней буду искать эти эмоции.
— Когда эти эмоции были сильнее – после финиша или во время церемонии награждения, за которой смотрел весь мир?
— Нельзя их разделять. С того момента, как я финишировал, просто жил этими эмоциями вплоть до закрытия Олимпиады. Вот эти хорошие эмоции я пытался и буду пытаться найти в жизни. Но у меня были и другие эмоции – такие же сильные и острые. Когда меня лишали золотой медали. Эти отрицательные эмоции по силе были такие же, как после финиша и на награждении. Эти эмоции я пытаюсь забыть, но на моём сердце, кажется, есть рубец. Надеюсь, что в плане здоровья на моей жизни это не скажется. Для этого я и тренируюсь, и держу себя в форме, и комментирую лыжные гонки, которые просто обожаю. Этот вид спорта никогда из моей жизни не уйдёт.
Александр Легков
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
— А можно ли описать то, что было после финиша? Где-то даже с матерком, может? Или это какой-то бесконечный внутренний крик?
— Ну сейчас можно сказать. Первое, что пронеслось у меня в голове – да ну нафиг, но вы поняли, какое тут слово (улыбается), неужели я это сделал?! И сразу после этого – теперь я буду жить и спать всю жизнь спокойно, я выиграл эту медаль на своём здоровье. Символично или не символично, что фразы эти промелькнули одна за другой, но именно так и было.
— Это была награда за всё то, что ты испытал за карьеру? За то, что столько раз был близок и столько же раз что-то случалось?
— В какой-то степени это награда. Но я считаю эту медаль и эту победу народной. О звёздности и мыслей нет. Слава богу, что это не пришло. Я о себе невысокого мнения, но сколько за меня людей болело, оказывается! И даже те, кто ждал гонку с такими мыслями: «Чё, Легков бежит? Ну давай посмотрим, что с ним случится – палку сломает или упадёт где-то». Но смотрели же с интересом! Повторю – это народная медаль. Медаль близких, родных, тренеров, болельщиков.
— Ты когда-нибудь задумывался о том, что было бы, если бы ты тогда не выиграл?
— Признаюсь, думал. Но это сложно, ведь я же не мог ощутить эмоции, которые были бы в том случае. Ясно только, что это было бы очень печально. И 100% в голове сидела бы мысль, что я не реализовался в этом виде спорта, не сделал то, что мог сделать. Не считал бы, что я зря прожил все годы в лыжах – лыжи дали мне всё, но сожалел бы о том, что не сделал всё на максимум.
— Насколько круто, что именно три российских лыжника финишировали в тройке? Ты хоть видел, кто финиширует рядом и за тобой?
— Когда мы начали делать отрыв за пару километров до финиша, то нас было побольше. Я не видел, что в отрыве наши ребята – я знал, что они должны там быть. Но уже на финишной прямой боковым зрением увидел лыжу Максима Вылегжанина, да и чувствовал, что это он. После того как уже после финиша бросил взгляд на табло и увидел, что на первых трёх строчках россияне, подумал – ну как же это круто, такого же не было никогда!
— Олимпиада завершилась для наших лыж очень круто, а могла вообще сложиться триумфально. Падение соперника в ноги Никите Крюкову, падение Сергея Устюгова…
— Да, но я бы тогда вспомнил и падение Дарио Колоньи на полтиннике. А он ведь был явным фаворитом на эту гонку. Это тоже чудеса жизни – видимо, всё сложилось так, потому что это была моя медаль. Наша медаль. Но если бы у него ничего не случилось с лыжей, неизвестно, как сложилась бы финишная раздача. Колонья был фаворитом. Многие говорят, что он обыграл бы меня на прямой. Возможно, я и не спорю. Но просто так я бы ему эту победу не отдал. Всё сложилось так, чтобы в этот день золотая медаль досталась мне. Потому что я её заслужил.
Александр Легков
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
— Перед гонкой не было чувства, что это последний шанс на главную победу в карьере?
— Тогда я полностью был в спорте, полностью настроен на гонку и не думал, что это мой последний шанс. Хотя, наверное, такие мысли были, просто я их тогда не зафиксировал. По итогу же оказалось, что я прыгнул в последний вагон и забрал своё, ведь на следующую Олимпиаду меня не пустили. Теперь феерит наша молодёжь. Они носятся как умалишённые (смеётся). Но в жизни всё складывается так, как и должно быть.
— Удалось ли в той череде бесконечных приёмов-награждений выбрать момент, чтобы остаться наедине с собой и обдумать то, что ты сделал? Вспомнить весь путь, которым ты шёл к этой победе?
— После победы я остался сам с собой и прорыдал полтора часа в подушку в своём номере в Олимпийской деревне. Я не просто плакал, а ревел. Громко и сильно. Этого никто не видел, потому что я был один в комнате. Но тем не менее такое было. Тогда всё и пролетело в голове – вся моя карьера. Все победы, неудачи, разногласия в семейной жизни… Всё это летело и летело. На каждом этапе я ревел не останавливаясь. Это всё должно было выйти наружу, пока меня не повезли на награждение. Туда я уже поехал абсолютно пустым с точки зрения эмоций в ожидании того, что сейчас произойдёт главное событие в моей жизни.
— Какие-то предчувствия были? Утром в день гонки или накануне?
— Я вообще до эстафеты очень тяжело себя чувствовал психологически, у меня ведь не было медали, а я очень хотел её – любого достоинства. Это нагнетало, нагнетало. Я не мог расслабиться, но после эстафеты весь этот груз свалился с моих плеч. В ночь перед гонкой я спал просто идеально, проснулся с улыбкой в отличном настроении. Вышел на балкон – солнце, красота вокруг. Я был уверен, что буду бороться за медали. Шёл на гонку в потрясающем настроении и в отличной форме. Я шёл бороться и показывать то, к чему я готовился, что я могу.
— Когда вышел на финишную прямую, слышал рёв домашних трибун?
— Рёв слышал, но слушал другое, как на последнем подъёме тренеры кричали. Это были стандартные фразы – «Давай, давай, терпеть!» А у меня в голове была только одна мысль – зачем я иду первым? Ведь обычно тот, кто шёл первым, проигрывал. Но я тут же сказал себе, что ты ведь после полтинника всегда в топовой форме на финише, и таких как ты, кто может после 50 км ещё и финишное ускорение максимальное выдать, немного. Начались качели – зачем? И давай! Но делать нечего, нужно было просто бежать. А в голове страх – первым выходить или что? Когда всё-таки вышел и боковым зрением увидел лыжи Максима, внутри сразу – парни, не в этот раз. Успел и о родителях подумать – каково им стоять на трибуне и видеть, как их сын выезжает на финишную прямую, а рядом с ним ещё три человека, которые его могут обыграть? Не представляю, как они с этим справились. Я им немало психологических травм нанёс, и это тоже была некая травма. Столько переживать – нервных клеток не хватит.
Александр Легков
Фото: Александр Мысякин, «Чемпионат»
— Через 10 лет опять реветь хочется?
— Да, слёзы вновь наворачиваются. Но не от того, что я вспоминаю то, как выигрывал в Сочи. А от того, что мне пришлось пережить дальше. Как мне пришлось выиграть эту Олимпиаду ещё раз. И я её выиграл. Вот от этого хочется плакать до сих пор. Я благодарен всем, кто поддерживал меня в то время. Знаю, что болельщики устраивали флешмобы, переживали – это дорогого стоит. Потому я и сейчас с ними через комментирование лыжных гонок. Постоянно ловлю адреналин – везде и всюду. Но его всё меньше и меньше.
— Когда ты бился за то, чтобы отстоять свою победу, руки не опускались?
— Опускались. Потому я ещё раз говорю спасибо всем, кто меня поддержал – жене, родителям, близким, друзьям. Когда говорят, что друзей много не бывает, это неправда – у меня их много. Они сделали много для того, чтобы вернуть меня и поднять на ноги. Мне кажется, они отдали тогда гораздо больше сил и энергии, чем я. А я неделями лежал на диване и не хотел вставать. Они тормошили меня, заставляли, убеждали. Знаете, обмануть можно кого угодно, но себя не обманешь. А я знал, что эта медаль – наша общая. Я не мог их подвести ни в коем случае и боролся до конца. Все, кто был со мной рядом, причастны к этой победе. Это народная медаль.
