Эксклюзивное интервью с лыжницей Анастасией Кулешовой – набросы от Степановой, мнение Вяльбе, работа с психологом

Лыжница Анастасия Кулешова стала одной из героинь прошедшего сезона. Шесть побед и девять призовых мест в личных гонках, причём ровно половина побед была одержана на главных стартах – Спартакиаде сильнейших и чемпионате России.

Сейчас Кулешова в составе своей тренировочной группы начала сбор в Кисловодске и ответила на вопросы «Чемпионата» о сезоне-2023/2024.

«Психолог показала мне другую сторону медали»

— Настя, после окончания сезона ты сказала, что прошедшая зима стала для тебя особенной. Почему?
— Это и результат, и даже в большей степени внутреннее состояние, которое у меня было. В прошедшем сезоне я по-особенному относилась к гонкам, и к жизни, и вообще ко всему в принципе.

— Что именно произошло, что ты так стала относиться? То есть ты что-то отпустила, о чём-то перестала думать вообще?
— Просто в начале сезона я работала с психологом. Но не из сборной России, это другой специалист. У нас было несколько сессий, и, наверное, это дало толчок. Так что психологи действительно помогают людям.

— Ты и без психолога выступала шикарно.
— Но отношение к спорту и жизни у меня было другим. Она мне немножечко показала другую сторону медали, скажем так. Я стала проще к жизни относиться.

— Теперь тебя гораздо сложнее вывести из себя неудачей какой-то или словами?
— Я думаю, да. Плюс очень важная составляющая — поддержка. Это поддержка семьи, близких. Да ещё и родной брат – мой тренер. Это тоже, думаю, играет свою роль.

— Можно ли сказать, что Пётр Седов – тот тренер, с которым тебе максимально комфортно?
— Конечно. Естественно, возникают какие-то вопросы, даже стычки бывают во время тренировочного процесса. Это нормально, так и должно быть, когда ты не тупо выполняешь то, что тебе говорят, а сам думаешь, что делаешь и зачем это всё. Случается разговор с тренером, ну и, соответственно, каждый высказывает свою точку зрения, и уже кто-то соглашается, а кто-то понимает, что был неправ. Я рада, что у нас есть этот контакт, взаимодействие и понимание с обеих сторон.

— Был ли за время работы хоть один у вас конфликт вообще?
— Недопонимания возникают, а конфликтов не было никогда. Мы просто не доводим до такого. И это плюс нашего союза тренер-спортсмен, потому что мы очень хорошо знаем друг друга.

«На международных стартах мы бы бегали совершенно по-другому»

— Ты ожидала таких классных результатов в завершившемся сезоне?
— Конечно. Когда готовимся, мы же всё равно прорабатываем какие-то задачи, ставим цели, планы. Это естественно. Ну и в принципе для спортсмена это нормально, ждать от себя высоких результатов. Не буду говорить за всех, но каждый спортсмен, который находится в сборной, хочет выигрывать и побеждать.

— До тебя доходили слова Елены Валерьевны Вяльбе о том, что Вероника Степанова бегает в другой лиге и соперниц у неё в нынешнем составе сборной нет? Она их не раз повторяла.
— Это её мнение, я уважаю мнения всех людей, принимаю их. Если Елена Валерьевна так считает, то и хорошо. Я же просто буду доказывать, что это не так. Давайте просто посмотрим на прошедший сезон. Я считаю, что доказала, что ни в какой другой лиге Вероника не бегает. Да, она универсальный спортсмен. Это её превосходство надо мной в нынешнее время. Но не знаю, как будет дальше. Посмотрим. Потому что действительно мы не знаем, как бы бегали, если бы были на международных соревнованиях. Потому что там абсолютно всё по-другому.

— А что именно там по-другому?
— Там и настрой другой, и атмосфера другая. Чисто психологический момент тоже очень влияет. Не могу сказать, тяжелее или проще бегать только в России, но немножечко по-другому там всё именно в психологическом аспекте. Когда выходишь на старт, то уже, соответственно, настраиваешь себя на соперниц. То есть здесь я выхожу и настраиваю себя на Веронику, Таню Сорину, Лизу Пантрину и всех остальных девочек, а там, понятное дело, уже буду себя настраивать на других спортсменок. На международных стартах ты настраиваешь себя чуть иначе и бежишь тоже чуть иначе.

— У тебя нет боязни на российских гонках проиграть тем, кто уступает в классе? Такое ведь случается.
— Мы все друг другу соперницы, все тренируемся, у всех одинаковые погодные условия, но физическое состояние у нас у всех тоже разное. Условно, кто-то сегодня плохо спал, кто-то, наоборот, хорошо подготовился к гонке, кто-то болел, кто-то плохо покушал за день до этого и так далее. Много разных факторов. Ты выходишь и не знаешь, кто сегодня выиграет с вероятность в 100% и кто будет в тройке.

— На Кубке мира тоже вряд ли можно предсказать победительницу и призёров.
— Естественно. Если это не Терезе Йохауг и не 50 км коньком (смеётся).

— Кстати, про Терезе. Ты же наверняка слышала, что она вернулась.
— Я в шоке, что она вернулась. Посмотрим, как это всё будет в дальнейшем выглядеть. Но сейчас интересно.

— Наверняка хотелось бы с такой Терезе и самой зарубиться.
— Да вообще хотелось бы не только с ней зарубиться (улыбается). Но мы здесь. Будем поднимать свой уровень пока что на внутрироссийских соревнованиях. Благо у нас есть хорошая поддержка со стороны ФЛГР, спонсоров. Мы живём в таких реалиях. Будем принимать их.

— Но всё равно ты готовишься показать свой пик к какому-то определённому моменту, условно, к Олимпиаде-2026?
— А как можно к ней готовиться, если не знаешь, поедешь на неё или нет?

— Я имею в виду лишь временной период, то есть, условно, февраль 2026 года.
— Нет, у нас просто выстроен цикл на ближайший год. В нашей группе именно такой подход.

«Сейчас пришло немного другое поколение — все такие дерзкие, резкие»

— Ещё совсем недавно Непряева, Ступак и Кулешова были недосягаемы на российском уровне. Сейчас выступаешь только ты, и Таня Сорина вернулась. Наташа пропустила сезон и готовится стать мамой, с Юлей не понятно что. Ты ощущаешь в наших лыжах новую волну, которая всех вас смоет?
— Да, это жизнь, происходит смена поколений. Когда-то и мы пришли молоденькими совсем, и все на нас сначала косо смотрели в команде, это я точно помню. Но все тренеры вокруг про нас говорили, что вот эти три девочки, они будут просто в топе, и не в России, а в мире. И когда мы были молодыми и тренировались со старшими девушками, понятно, они на нас так злобно смотрели: пришли тут нам на смену.

У нас сейчас совершенно другое отношение, чем у них тогда. Приходят новые девушки – да это же круто, наконец-то, да! Мне как спортсмену, который стоит где-то на пороге завершения карьеры, приятно осознавать, что на смену приходят сильные, быстрые, с горящими глазами, которые действительно хотят побеждать. Я сейчас часто говорю молодым спортсменам, даже пацанам в своей группе о том, как жаль, что сейчас мы не бегаем на международных стартах, чтобы они тоже ощутили атмосферу тех соревнований, потому что она намного больше заряжает, чем российские старты. Эта атмосфера мотивирует дальше тренироваться, бегать, любить лыжи. Очень надеюсь, что в скорейшем времени мы туда вернёмся. Но, конечно, не знаю, насколько это возможно.

Сейчас мы имеем то, что имеем. Пускай молодые девочки пока что равняются на нас, а потом уже и сменят, когда придёт время. Хотя сейчас пришло немного другое поколение, все такие дерзкие, резкие, высказываются, не боятся, и это классно. Когда мы были в их возрасте, то боялись что-либо говорить, ну и сейчас не особо высказываемся. Каждый выбирает своё.

— Из нового поколения только Вероника Степанова высказывается достаточно смело, резко и не боясь.
— Ну всё равно сейчас у всех есть телеграм-каналы, все ведут соцсети, пишут свои мысли, выкладывают фотографии, видео и так далее.

— Ты говоришь, что это классно, это резко. Ты уже никогда такой не станешь?
— А я не хочу такой быть, мне такой не надо быть. Это не мой путь. Я буду доказывать тренировками, своими результатами на соревнованиях то, что я хочу доказать.

— Просто были моменты в прошедшем сезоне, когда Вероника всячески пыталась вывести тебя на какой-то резкий ответ, ей это интересно.
— А это сейчас не работает. Раньше, может быть, это и могло бы сработать. Сейчас я настолько проще ко всему отношусь в принципе, что мне это просто не нужно, не интересно. Может быть, я уже не в том возрасте, не знаю (улыбается). 29 лет для лыжника – это уже не молодёжь. Как Елена Валерьевна сказала: «У нас есть зрелая 29-летняя Кулешова».

— Ты не одна такая в команде, Таня Сорина тоже есть. Она, кстати, совершенно не согласна с тем, что уже скоро произойдёт смена поколений.
— Так пока рано, конечно. Сейчас ещё Непряева, которая Терентьева, вернётся к нам в строй, Ступак.

— Но без боя ты своё место не отдашь никому?
— В данный момент нет, конечно (улыбается).

— А был момент, когда хотелось всё бросить и больше не возвращаться?
— Ну я же заканчивала, вроде как. Я ушла, на тот момент головой ушла полностью.

— Даже возможное участие в Олимпиаде-2022 не заставило тебя поменять приоритеты и предпочесть воспитанию дочки Игры.
— Да. Я отдохнула, а потом вернулась вдохновлённая. Не знаю, как это работает.

«Мне не нужна спарринг-партнёрша, меня это будет напрягать»

— Насколько тебя впечатляют или, может быть, ты скептически относишься к результатам Алины Пеклецовой, Кати Никитиной? Может быть, слишком рано и потом у них спад будет?
— Ну почему рано? Мы в их возрасте выигрывали первенства мира. Никакого скепсиса по отношению к ним у меня нет. Дай бог они, когда выйдут из юниорского возраста, попадут к правильным тренерам, которые правильно будут их подводить к взрослому уровню, не форсируя результаты и подготовку.

— Одну из этих девочек ты сама лично подтягивала, когда тренировались вместе.
— Да, мы с Катей Никитиной тренировались вместе, и я помню, что она уже тогда выделялась, потому что только она, грубо говоря, могла составить мне конкуренцию в той команде. На самом деле, всячески желаю им обеим, да не только им обеим, а вообще в принципе молодым девочкам думать своей головой и чувствовать свой организм, потому что это очень важно.

— А когда ты начала чувствовать свой организм?
— У Маркуса. Благодаря Маркусу. Сейчас это умение только развивается.

— А как можно это умение заложить?
— Я не знаю, как это работает. Правда не знаю. В этом и есть, наверное, секрет его системы, что вот знает что-то он, какие-то ключики есть у него не только к спортсменам, но и к людям в принципе, что он просто раскрывает человека, помогает ему понимать себя во всех планах.

— А ты сейчас с ним общаешься? Он пишет или ты?
— Периодически, да. Он пишет. Поздравляет, конечно, просто может написать «как дела». Когда Юля разговаривает по видео, тоже можем с ним пообщаться. Мы же с Юлей практически по ходу сезона всё время жили вместе. Мы в разных группах, но если у нас совпадали сборы, то мы всегда вместе жили.

— Не хватает тебе в группе спарринг-партнёрши, подруги, с которой можно на тренировках зарубиться?
— Не знаю, мне не нужен такой человек. Меня, наоборот, это будет, мне кажется, немножечко напрягать. Но если появятся девочки у нас в группе – хорошо, будем с ними работать.

— Нет ли у тебя ощущения, что спортсменки твоего поколения работали больше и как-то тренеров слушались больше?
— Мне кажется, что они больше работают, чем мы (смеётся). Ну, по крайней мере, больше нас с Юлей, это точно (смеётся). Насчёт Наташи я не буду ничего говорить, но да, мы с Юлей точно, мне кажется, меньше делали. Либо нам настолько это было в кайф, что мы не замечали.

— Насколько и ты, и Юля могли себе позволить нагрубить тренеру?
— Никогда. Это зависит уже, наверное, от воспитания в принципе, от человеческого отношения какого-то по жизни.

— Многие тренеры жалуются, что молодые девочки начинают очень рано ловить «звездняк» и ведут себя так, будто им все всё должны и всё упадёт с неба.
— Надо работать, конечно. Видите, что мы в таких условия заключены, что находимся в России. Одно дело, если бы мы на международных стартах, там были бы совсем другие результаты.

— Многим бы обломали «звёздность».
— Конечно. Вот некоторые девочки обыгрывают Ступак, Кулешову, Сорину. И сразу начинается эйфория. Их можно понять. В своё время у нас, скажем так, были псевдокумиры, которых мы боялись. Да, это повышает самооценку и мотивацию для дальнейшей работы. Но чтобы зазвездиться… Мне кажется, у нас рядом с Юлей всегда были тренеры и родители, которые нас принижали и говорили: «Стоп, ты куда полетела?» Наверное, этим девочкам как раз и не хватает таких «стопоров». Но, с другой стороны, это им и на пользу идёт. Они начинают верить в себя. Больше заряда на хороший результат. Кто-то говорит, а кто-то делает.

— Настя, ты следила за международным сезоном?
— Честно говоря, не особо. В общих чертах что-то знаю. Кто победил, а кто стал вторым и третьим.

— С иностранными спортсменками не общаешься?
— Нет. Мы могли раньше до или после гонки что-то обсудить. Бывало, что стоишь в общем шатре перед гонкой в гору на «Тур де Ски», и невозможно не пообщаться с кем-нибудь. Но переписок не вела.

«Большунов — уникальный спортсмен и человек»

— В чём феномен Большунова?
— Вот он точно бегает в другой лиге. Саша даже после болезни выигрывал гонки, когда, разумеется, плохое самочувствие. Он уникальный спортсмен и человек.

— Он от природы такой или это всё работа над собой?
— И то, и другое. Без таланта и хорошей трудоспособности не будет таких результатов. Они нашли друг друга с Юрием Викторовичем [Бородавко]. У них хороший симбиоз. Они знают, что им нужно для работы. Не знаю, как у него сейчас дела с мотивацией.

— Да он на каждую новую гонку ищет мотивацию.
— Вот и маленький секрет его успеха. Он лучший лыжник в мире и должен всё выигрывать.

— Ты верила, что он возьмёт все гонки в сезоне?
— Да! И в то же время я хотела, чтобы другие парни обыграли Большунова. Это стимул не только для Александра, но и для всех остальных. Большунов не непобедим, он не робот. Ермил [Вокуев] это доказал, значит, и все остальные знают и стремятся к этому.

— Была ли Наталья Терентьева (Непряева) на таком же уровне, что и Александр Большунов?
— Да, в какой-то момент карьеры.

«Я не получала удовольствие от лыжных гонок, это была просто работа»

— А ты хоть когда-нибудь выходила на гонку с мыслью, что победить невозможно?
— Если такие мысли есть, то ты априори уже проиграл. Неправильно так делать. Психология в спорте очень многое значит.

— Насколько Настя Кулешова образца 2024 года отличается от себя же в 2018-м? Какой бы совет ты дала той себе?
— (Смеётся.) Сказала бы себе, что нужно ценить моменты, которые происходят здесь и сейчас. Просто получай удовольствие. Тогда я вообще не получала удовольствие от лыжных гонок. Даже половину того, что испытываю сейчас, тогда не ощущала. Это была работа, а сейчас она приносит удовольствие. Работа, которую я выбираю по любви. Если бы такое ощущение пришло ко мне раньше, я была бы просто неудержима, результаты были бы выше. Но я никогда ни о чём не жалею. Зачем это делать, если уже всё прошло?